Кристина Амарант
Развод по-эпсилонски

Взгляд Городецки стал совсем уж виноватым, но ответил мне не он.

– Нареченная невеста владыки не может…, – мягко начал Саад Махаль – советник и правая рука Прекраснейшего и Прозорливого – мягко уводя нас к нише в одной из сверкающих инкрустацией стен.

– Я согласия не давала.

– Если Владыка, – опустил лишние эпитеты советник, – выбирает себе женщину из подданных, то она даже не мыслит отказаться, осиянная светом его бесконечной Красоты и Мудрости, к коей её выпало счастье припасть как к живительному источнику…

– Только я не подданная, я гражданка Межгалсоюза и согласно уложению… – оседлала я любимого конька, но осеклась, наткнувшись на тяжелый взгляд Гродецки, – Что?

– Видишь ли Ева, – аккуратно начал он, – Была поднята одна из древних традиций…

Ну да, очень древних, учитывая что с момента освоения Савона едва ли прошла сотня лет, подумала я, но вслух этого не сказала

– Так вот чаша благого вина, с каплей крови подобного богу владыки, что была преподнесена им добровольно по велению сердца, – куратор явно цитировал «древний» документ, – поднимает оделяемого благостью до уровня подданных его… Короче, такая упрощенная процедура принятия гражданства.

– Говорила мне тетя Джени, не бери конфетку у незнакомых дядь, и подозрительные напитки в злачных местах, – пробормотала я. Нас конечно учат держать себя в руках, но вот конкретно сейчас в руках хотелось держать какую-нибудь старинную вазу. И то исключительно для того, чтобы расколошматить ее об пол.

– Отказ был бы смертельным оскорблением, – невозмутимо сообщил советник. – Вам пора готовиться, а мы с вашим дальним родственником пока скрепим достигнутые договоренности документально.

Так вот почему вид у куратора был таким виноватым: меня как-бы немножечко продали. Видимо задорого. «Родственник» кивнул, кинул на меня взгляд, в котором метровыми буквами бегущей строкой был призыв вести себя благоразумно.

– Мы навестим тебя.

И они удалились.

То есть меня.

Тут.

Бросили?

Глава 4, в которой я знакомлюсь с мистером “Лучший стручок Галактики”

Прямо из зала меня увели в уже подготовленные для “невесты” покои. Я сперва рассмотрела мысль оглушить сопровождающих и сделать ноги, потом рассмотрела свой конвой и передумала. Мордовороты выглядели ровно так, как должны выглядеть суровые профессионалы под завязку напичканные имплантами. А фанатичный блеск в глазах и золотые полумесяцы на воротнике выдавали в них “драконов” – элитных бойцов, которых отбирали еще в младенчестве и науськивали на абсолютную преданность Владыке.

Все что оставалось – это запоминать повороты, стараясь мысленно составить карту местности. Обстановка во внутренней части дворца несла все тот же отпечаток нездоровой кичливой роскоши, стиль “бешеный султан” с редкими вкраплениями высоких технологий.

– Вот! – чопорно объявил советник, прикладывая руку к сенсору. Дверь с плавным шипением скользнула в сторону. – Покои невесты Владыки.

Я покосилась на открывшийся проем, как пасть на инопланетного монстра, куда мне предлагали прыгнуть. Вспомнила, духовно богатых дев в галанете, которые с пеной у рта доказывали, что сила женщины в ее слабости, и наклонилась к советнику поближе.

– А может сначала осмотрим весь дворец? – немного помолчать, и добавить с придыханием. – Пожалуйста…

И лучезарная улыбка. Лучезарная, а не людоедская, Ева!

Эх, жаль платье не то. Ни груди, ни ног не разглядеть. Но советник все равно всю дорогу на меня пялился – разве что глазами не облизывал.

Советник сглотнул, покосился на “драконов” и решительно попятился.

– Невесте надлежит ожидать визита Владыки в своих покоях.

Входить в них еще сильнее расхотелось, но под бдительными мужскими взглядами пришлось.

– Омой тело и переоденься в домашний наряд, дабы усладить взор повелителя, – напутствовал на прощание советник.

Дверь за спиной скользнула на место и мигнула, сливаясь со стеной. Замуровали, сволочи!

Ради интереса шлепнула ладонью по сенсору и не удивилась красному сигналу в ответ. Просто так меня отсюда никто не выпустит.

Отвлекшись от двери, я занялась изучением своей камеры.

На каком-нибудь пятизвездочном лайнере эти покои потянули бы на номер класса “супериор”. Не выше, потому что комната всего одна, если не считать гигантской ванной с мраморной чашей, в которой можно устраивать заплывы.

В спальне размером с небольшой стадион доминировала кровать. Даже не так – Ее Величество Кровать, настоящий сексодром, не оставлявший иллюзий, где я по замыслу дизайнера покоев должна проводить большую часть времени. Также имелся туалетный столик с кучей элитной косметики и гардеробная, забитая вызывающим полупрозрачным бельишком и костюмами в духе “газель сераля”. Все новое, с бирочками и, судя по этикеткам, из лучших бутиков Эльдаса.

Учитывая, что все это роскошество было четко моего размера, в голову начали закрадываться нехорошие подозрения.

Я воспряла было духом, обнаружив у дивана искусно замаскированный экран, но энтузиазм быстро сменился унынием, когда терминал радостно вывалил на меня полный список доступных мыльных опер – просто мечта скучающей домохозяйки. Также к моим услугам были видеогайды по уходу за собой, медитации и достижению внутренней гармонии. При попытке зайти хотя бы в местную локальную сеть на экране вспыхивала красная табличка “Введите код доступа”.

Коммы у нас отобрали еще при входе во дворец.

Скорчив для сторонних наблюдателей зверскую рожу, я проорала “Свободу угнетенным” и швырнула пузырек с парфюмом в стенку. Хрупкий флакон разлетелся, в воздухе повис приторный запах жасмина и мускуса – такой ядреный, что аж слезы выступили. Недовольно зашумела система очистки, ликвидируя последствия моей маленькой диверсии.

Но главное было сделано: объектив камеры под потолком покрылся сетью трещин. Я стянула с головы платок, вынула шпильки. Надавила на еле заметный паз, отстегивая ультрамодное навершие в виде микросхемы. И занялась сборкой.

Тридцать секунд и флэшка размером с ноготь с беспроводным интерфейсом лежала на ладони.

Вредоносная программа на этой малютке способна взломать систему безопасности диктаторского дворца, выкачать нужные данные, и удалить следы своего присутствия – легко и безвозвратно. Достаточно подключиться к местной локалке.

Вот только проблема: у терминала в спальне не обнаружилось ни беспроводного, ни физического интерфейса.

Мягкое шипение сервоприводов двери застало врасплох. Я дернулась и выронила драгоценное устройство. Квазар ему в сопло!

– Разве тебе не сказали переодеться?

Великий, Солнцеподобный и прочия-прочия вошел в комнату, ступая бесшумно и мягко, словно хищник.

Сам он сменил парадный костюм на домашнее, сейчас на светоче и надежде всея нации был только халат, расшитый неимоверным количеством драгоценностей, что придавало диктатору некоторое сходство с увешанной гирляндами новогодней елочкой. Из-под халата торчали мускулистые мужские ноги. Загорелые и, пожалуй, даже красивые, но их вид совершенно не добавлял спокойствия.

В желудке заныло от сосущего чувства опасности, волоски на теле поднялись дыбом.

– Сказали, – осторожно ответила я, понятия не имея, как вести разговор со своим “женихом”. – Спасибо, мне вполне удобно и так.

До зуда хотелось подобрать флешку, но не ползать же по ковру под пристальным взглядом местного диктатора в поисках шпионского устройства.

Глаза Карима недовольно сузились.

– Переоденься! – уже прямо приказал он красивым и звучным, хорошо поставленным голосом человека, который явно привык ораторствовать. – Прятать такое тело от моего взгляда – преступление. Худшим будет только демонстрировать его другим.

Говорил диктатор, кстати, на всеобщем. И говорил просто отлично. Даже легкий акцент казался скорее нарочитой фишкой, манера томно растягивать слова, перекатывая на языке протяжное “р-р-р”. Как рычание тигра.

К чему был этот балаган на приеме – непонятно.

– Честное слово: у меня там ничего особенного, все как у всех, – пробормотала я, отступая. – Две ноги, две сиськи, один пупок. Не на что посмотреть…

Он изумленно приподнял бровь.

– Что?!

– То ли дело марсианские бодиморферы, – вдохновленно продолжала я, разглядывая ковер в поисках флэшки. – У них по три сиськи, а у некоторых даже по шесть, в два ряда…

Его передернуло.

– Какая гадость! Нет ничего прекраснее нормального женского тела. Раздевайся, я хочу увидеть его наяву.

– То есть раньше вы видели его исключительно во сне? – пробормотала я, попятившись еще немного.

Идиотская ситуация! Чувствую себя героиней одной из тех самых мыльных опер для домохозяек. Уже прямо вижу название – что-нибудь в духе “Пленница для звездного султана”.

Моя соседка по общаге буквально обожала их, смотрела запоем, громко сморкалась в бумажные платочки и представляла себя на месте красавицы-героини. Я же предпочитала истории о приключениях авантюристки Кэт – расхитительницы гробниц.

Плохо, когда с тобой сбываются чужие мечты.

Я стрельнула взглядом вправо, влево. По всем законам жанра где-нибудь в углу полагалось стоять вазе, которую я, защищая свою честь, обрушу на голову диктатору. Но, похоже, что местный солнцеликий смотрел те же мыльные оперы, что и Машка. Единственный предмет декора – золоченая статуя вставшего на дыбы льва, весила как три меня и была привинчена к полу.

– Не во сне.

Он щелкнул пальцами и экран терминала вспыхнул сам собой. Я с некоторым обалдением увидела на нем небо, крышу посольство и женскую фигурку в очень знакомом купальнике…

Картинка с жужжанием приблизилась. Девица в кадре скорчила недовольную рожицу, прикрылась простыней. Подняла в сторону камеры оттопыренный средний палец и ушла, виляя бедрами. Экран мигнул и погас.

Вот так.

Пока я ошалело переваривала новость, что, оказывается, я не случайная жертва любвеобильности владыки, а великий меня еще неделю назад присмотрел, взгляд блуждал по пестрому ковру. Зацепился за что-то темненькое, скользнул дальше, вернулся…

Флэшка! Она, родненькая. Теперь бы только подобрать незаметно.

Могучий и Похотливый сделал еще шаг ко мне, и каблук диктаторской домашней туфли с размаху опустился на начиненный микросхемами приборчик.

“Крак!” – сказали мои надежды на пятьдесят тысяч галактов, а Карим даже не запнулся. Пер, как танк по пересеченной местности.

Каюсь, в этот момент мне захотелось убивать. Просто неимоверно, до зуда в пальцах. И позиция была такая удобная. Диктатор как раз рывком преодолел разделявшие нас метры, чтобы устроить свои лапищи ровно на талии.

– Отойдите!

Я знала минимум три способа вывернуться из этой позиции и взять его на болевой. И примерно представляла фигуру в которую меня скрутят "драконы" по первому же писку Величайшего и Непогрешимого. А то и без писка, мало ли какие у него средства коммуникации с охраной. Тиран ведь должен быть параноиком?

И вообще: когда я последний раз била мужчину вне тренировочного зала меня едва не отчислили из универа. И может еще отчислят.

Мысли, что из гарема вообще не выбраться я даже не допускала. В голове навязчиво вертелась древняя сказочка, про доисторическую выпечку полную глютена и быстрых углеводов, которая сбежала не только от изготовителя, но и от целой серии потребителей. Я от родичей ушла, и от Министерства Воспитания ушла. И от тебя, Властный и Любвеобильный, уйду.

Но для начала надо отбиться. А тиран уже ощупывал балахон на предмет застежки. Благословенна будь технологичная ткань с зарастающим швом.

Представитель самовлюбленной планетарной тирании недовольно сопел, оглаживая меня через одежду. Сейчас ведь рвать начнет и того и гляди преуспеет, кто его знает, может тут не только у охраны мода на мышечные усилители и прочие имплантаты.

Думай, Ева, думай.

Это товарищ не привык ни в чем себе отказывать и конкретно сейчас он собирается не отказывать себе во мне.

Я решилась, выдохнула и кинулась на грудь тирану всея Савона.

Применять психологические практики, которые штудировала за время полета и сидения в посольстве.

* * *

– И тогда любимый дядя Сэдрик, – (в черной дыре я видела этого козла похотливого), – сказал бабушке Марне, той что двоюродная по материнской линии, это та у которой бернский кранкодав, помните, я рассказывала…

Язык уже немного заплетался: шутка ли полтора часа тараторить историю свой родни с перерывами на плач и морализаторские баечки, которыми меня якобы пичкали.

Первые полчаса еще приходилось попутно ускользать от домогательств, но потом Непогрешимый и Светозарный откровенно притомился и подрастерял желание вытрясти меня из платья.

Теперь он сидел на кровати и внимательно слушал, а я заискивающе заглядывала ему в глаза и продолжала:

– Так вот он (дядя, а не пес) отлучит меня от семьи, если я запятнаю честь. Честь – самое важное для девушки. Порушишь ее и все: станешь грязной шлюхой навсегда, уже не отмыться. Потому что приличной девушке невместно предаваться разврату с кем либо кроме супруга. И если я хотя бы подумаю…

Я всхлипнула особенно драматично и покосилась на него – не переигрываю? Но тиран внимал внимательно.

– И я не смогу больше вернуться в родовое поместье… – (в квазар этот барак, где нигде не укрыться от доставучей родни). – Я больше не увижу ни тётю Изабель ни близнецов Рики и Тики, – (мерзкие слизняки, как они отравляли мне детство). – Ни любимого кузена Энди. Мне тогда только в окно броситься остается. В общем, до свадьбы нельзя-а…

И я непритворно разрыдалась, вспоминая «любимую» родню.

Именно за кузена меня и пытались отдать в мои неполные шестнадцать. А уж пощупать не брезговали и раньше. Пришлось действительно выброситься в окно. Благо всего два этажа. Неделю добираться с оказией до космодрома и прятаться там, пока не подвернулся подходящий, как мне тогда казалось, транспортник.

– Так ты девственница?! – глаза тирана загорелись от восторга.

– Именно, – соврала я. И захлопала ресницами, стараясь сделать как можно более девственное лицо.

– Так это совсем другое дело! – на прекрасном лице Великого и Могучего отразился не менее могучий энтузиазм, и я невольно подалась назад и соскользнула с сиятельных колен. Не люблю, когда на меня смотрят, как на сочный кусочек шашлыка.

– П-почему?

– Давненько у меня не было натуральных!

– А какие еще бывают? – осторожно спросила я.

– Восстановленные конечно, – пояснил он как маленькой, – Этих у меня целый дворец!

И махнул рукой, намекая на наличие вокруг гипотетических невидимых девственниц.

От этого движения развязавшийся в пылу нашей борьбы халат распахнулся, демонстрируя демонстрируя накаченное тело, при виде которого Аполлон удавился бы от зависти. Каждая мышца проработана на загляденье, все подбритое, загорелое и разве что не блестит от масла.

То, что болталось (а в данный момент величественно покоилось) чуть ниже шикарно рельефных кубиков вызвало ассоциации с порнороликами и андроидами для секс-услуг. Слишком уж идеальный, не бывает таких в природе.

Говорят, на Укалане, в секторе Девы ежегодно проводится конкурс красоты среди членов. Нет, не правительства, а просто. Так вот у младшего друга диктатора были все шансы занять первое место. Размером, гладкостью и правильностью формы Карим-младший вполне тянул на эталон. И даже звание “Самый красивый орган размножения в галактике”.

– Нравится? – горделиво спросил диктатор, оценив куда направлен мой взгляд.

– Интересная штучка, а есть у нее какое-то практическое применение? – ляпнула я, а потом старательно покраснела.

Было у меня воспоминание, неизбежно вызывающее такую реакцию: первая встреча с эпсилонцем. Я гордая своими навыками драк в космобарах пришла на занятие по рукопашной на первом курсе, усмехнулась, едва мне показали нашего тренера – пушистого прямоходящего зверька немногим больше енота. Сама вышла вперед, и через несколько мгновений оказалась носом в татами, с заломленой за спину рукой и когтистой лапкой у горла обозначавшей добивающий удар. На заднице при этом расползлись вспоротые беспощадным тренером штаны. И было очень, ну просто очень стыдно.

Даже сейчас. Я быстро отвернулась, закрыв лицо ладошками. Раз уж я девственница, то надо реагировать соответствующе.

– Разумеется, – он надулся от гордости и щелкнул пальцами. Карим-младший дернулся и вскочил, заняв строго вертикальную позицию на двенадцать часов. И замер этаким стойким оловянным солдатиком.

Я взвизгнула и шарахнулась в сторону. Слишком уж внезапной и пугающей была трансформация. Приличные члены так себя не ведут.

Пальцы сами собой потянулись к бластеру на поясе. Въевшиеся в подкорку инстинкты орали, что если на тебя что-то резко выпрыгивает, надо стрелять, а не разглядывать.

Бластера, разумеется, не обнаружилось. А потом до меня дошло в чем фокус, и я взглянула на Карим совсем другими глазами.

Отметила характерную припухлость век и чуть расширенные зрачки. Уже почти незаметную тонкую ниточку шрама внизу живота, аккурат рядом с великим и могучим достоинством и микроскопические проколы на сгибе локтя с внутренней стороны – следы инъекций.

Имплант! Причем совсем свежий.

Пресвятые кварки, нафига? Ему же не в порно сниматься.

Интересно, что еще умеет вживленная под кожу умная электроника, кроме как вставать по щелчку? Вибрировать? Петь песни? Готовить кофе?

– Ой, оно живое.

– Естествнно, – голос Камаля стал ниже, вкрадчивей: – и ты очень скоро ощутишь насколько.

В черной дыре я видала такие знакомства. Вслух этого конечно говорить не стала, слишком уж шаткое у меня положение, если этот почетный дефлоратор решит познакомить меня поближе с Каримом-младшим, то придется пробиваться с боем.

К счастью обошлось.

– Идем, – подал он руку. Я почти повелась, но рядом с рукой по-прежнему топорщился эталонный член. Пришлось снова вспыхнуть и отвернуться.

Бесстыдного и Членоносного это не смутило, да и существует ли вообще что-то способное его смутить? Он символически запахнул халат и прищелкнул пальцами снова – топорщащееся орудие дефлорации послушно улеглось в состояние покоя. Удобно…

Глава 5, о значении пластической хирургии в народном хозяйстве

На этот раз мы шли по дворцу в экскурсионном темпе. Медленно и величественно, чтоб я успела впечатлиться, насладиться и проникнуться. Обилие золота и драгоценностей выглядело почти варварским, без претензии на утонченный вкус. Ярко, блестяще, безумно дорого.

Но гаремовладелец желал впечатлять и я послушно хлопала ресницами и озиралась сложив губки в восторженное “о”. Пока не заметила, как он на приоткрытый рот алчно пялится. Пришлось умерить восторги. Мне конечно не жалко, но и оказаться в ближайшем алькове с недвусмысленными целями не хотелось. Нужно было потянуть время, и хорошенько осмотреться. Не Городецки поможет, так хоть сама пути отступления найду.

Живых людей, помимо киборгоподобных “драконов” мы встретили лишь единожды. Очередная богато изукрашенная арка открылась в зал с несколькими мозаичными бассейнами. Свет из высоких окон дробился и преломлялся в воде, отражался от глянцевого дна, плясал по стенам и по телам женщин, отдыхавших среди кадок и завес с зеленью.

Фактически обнаженных (вернее, одетых преимущественно в драгоценности) женщин. Очень странных женщин. Они все словно по команде повернулись в нашу сторону, но молчали.

– С девочками познакомишься позже, – Карим одарил цветник равнодушным взглядом и повел меня дальше.

Что именно не так, я поняла лишь спустя пару залов. В каждой из них что-то было чрезмерно. Очень большие выразительные глаза в пышных ресницах. Слишком прямые ноги. Идеальные скульптурные скулы. Слишком пухлые губы. Очень впечатляющая грудь. Невероятно тонкая талия.

Это уже не банальная пластика лица, как у девиц на приеме. Тут сложнейшая реконструктивная хирургия по индивидуальному проекту. Сборка всего тела с использованием имплантов и нанотехнологий.

Что за выставка модификатов? Кто с ними такое сделал?

Оказалось мы пришли прямо к ответу на мой последний вопрос.

Словно дворец закончился и мы шагнули в недра космолета. Или современного госпиталя. Сталь, пластик, экраны, махины какого-то медицинского оборудования и мужчина в голубой врачебной робе, сидящий спиной к нам над микроскопом.

– От перемены мест тестикул результат эякуляции не меняется, – произнес он вместо приветствия.

– Что? – выдали мы хором не сговариваясь.

– Яйцо, говорю, правое влево пересаживать бесполезно. Небольшая ассиметрия всё равно сохранится, – пояснил он и наконец обернулся.

Это был относительно молодой, по меркам Межгалсаюза мужчина. Даже наверно привлекательный, я не успела особо рассмотреть. Всё внимание привлекла полоса метала, плотно сидящая на крепкой шее. Ошейник, вернее псиконтроллер, применение которого запретили в большинстве цивилизованных миров.

Но не на одной аграрной планете, консервативной и жестокой к инакомыслящим.

И судя по сжатым кулакам и бисеринкам пота на лбу, сейчас контроллер сработал за непочтительное поведение.

– Когда-нибудь ты загнешься от своего упрямства, Дилан, – неодобрительно проворчал Карим. И он знал о чем говорил, долго противостоять этой дряни на шее было чревато кровоизлиянием в мозг.

– Этой-то что пришивать будем? – окинули меня вполне мужским взглядом, – третью грудь?

– Пока она мне и так нравится, – лениво обронил диктатор. А я замерла столбом, прижав руки к месту потенциальной третьей груди. То есть этот гаремовладелец не только ворует женщин, но и кроит их под свой извращенный вкус?

Куда я попала?! Выберусь отсюда и оторву Моргану всё лишнее, особенно голову. Самое то за такую подставу.

– Тогда зачем приволок, о мой Храброславленный и Зломогучий господин, – продолжал тем временем упорствовать в непочтительности этот Дилан.

– Хочу убедиться, что моя невеста – девственница, – он меня подтолкнул к доктору и хохотнул. – Ну и познакомить на будущее. Дилан Рамси отличный пластический хирург и отвратительный шпион.

Вот же битые кварки, я думала он мне на слово поверил. И на что он намекает, называя его шпионом? Я ведь не под подозрением, или у тирана настолько развита паранойя, что он подозревает вообще всех?

– Невеста? – протянул доктор.

– Невеста! – твердо сказала я, стараясь не смотреть на ошейник. – То есть – я была практиканткой в посольской миссии, но Великий и Непревзойденный снизошел до того, чтобы выбрать меня в супруги. Теперь я вся просто изнемогаю от счастья, – оскалилась, демонстрируя степень своего изнеможения и протянула доктору руку. – Ева Кеннис с Парадайза.

Прекрасная планета… С самым законопослушным населением во всем человеческом секторе.

На лице дока отразилось понимание. Он прищурился и кивнул. Точно слышал про милые обычаи моей малой родины.

– Ну раздевайся, девственница Ева с Парадайза.

Вот так вот сразу раздеваться? Я продолжала стоять скрестив руки на третьей… то есть на груди. Тиран, явно приготовившийся к интересному зрелищу, прислонился к стене. Доктор отвернулся, что он там не видел? Что раздеваться я не планирую, они поняли спустя минуту.

– И чего ты ждешь?

– Раздеться при мужчине?! – высказала я с таким негодованием, будто мне предложили разнузданную оргию.

– Я доктор, а не мужчина!

– А он!? – палец почти уперся в скульптурную грудь Модифицированного и Оснащенного

– Я жених, – возмутился Владыка.

– До свадьбы нельзя! Выброшусь! – пресвятые кварки, лишь бы не перегнуть.

– Куда? – с интересом спросил хирург.

– В окно! У меня большой опыт!

Все посмотрели на огромное витражное окно. За ним были цветущие клумбы и сад. Выбрасываться с первого этажа я еще не пробовала, но непримиримо поджала губы добавив трагизма во взор.

Тиран благодушно прищурился.

– Что ж, так даже интереснее…

И нет, не вышел – отвернулся. Но доктор проникся сочувствием к моей стыдливости и активировал непрозрачное поле ширмы.

Снять пришлось только верхний балахон, оставив тончайшее платье сорочку. По большому счету сканер сквозь любую ткань бы справился. Подозреваю, что “доктор, а не мужчина” просто захотел полюбоваться на мои формы. Заодно и прикинуть куда пришивать третью грудь.

Пользуясь тем, что нас не видно я демонстративно почесала шею и вопросительно подняла бровь.

– Так, так, посмотрим, – озвучил доктор Рамси для диктатора за ширмой. Ткнул в меня сканером, и тоже заломил бровь. Вопросительно.

Не знаю как мне удалась пантомима, но я очень старалась изобразить, как снимаю с него ошейник и брезгливо выбрасываю в мусор. А потом несколько раз стукнула себя кулаком в грудь и ткнула в него указательным пальцем.

Надеюсь, док меня правильно понял. Быстро пошарился по папкам, вывел на экран планшета какую-то картинку.

– Надо же, действительно… – и он вышел из-за ширмы к Владыке, помахивая переносным экраном.

– Девственница?! – оживился диктатор.

– Вот снимок. Вне всяких сомнений эта пациентка девственница. Железная!

– Я же говорила, – пискнула ему во след, путаясь в балахоне. Когда выглянула из-за преграды мужчины с умным видом пялились на экране на что-то напоминающее пятно Роршаха.

– Железная девственница, – повторил доктор. – Титановая!

– Отлично! – тиран в предвкушении потер руки и облизал меня глазами, явно прикидывая процесс избавления меня от тягот девства. – Завтра же сыграем свадьбу.

Вот жеж квазар тебе в сопло, Яйценосный и Неугомонный!

Я послала доктору умоляющий взгляд, мысленно перебирая уважительные причины, чтобы избежать слишком близкого знакомства с Каримом-младшим. На ум приходили только хламидиоз, сифилис и скорые роды.

– Но с интимной жизнью придется потерпеть, – невозмутимо продолжал Рамси.

Мне немедленно захотелось расцеловать этого чудесного человека. Но вместо поцелуев я прижала ладони к животу в показном ужасе.

– Что со мной, доктор?!

– Циклический симптомокомплекс, характеризующийся психоэмоциональными, вегетососудистыми и обменно-эндокринными нарушениями.

– Что?! – опешил Непревзойденный. На властном лице отобразилось явственное возмущение тем фактом, что ему подсунули сломанную невесту.

– Предменструальный синдром. Судя по уровню прогестерона, кровотечение начнется завтра. В подобные дни первый сексуальный контакт крайне не рекомендован. Возможны множественные разрывы и травмы, болезненные ощущения. Особенно, – тут док позволил себе ехидную ухмылку, – учитывая ваши последние модификации, о Оснащеннейший.

Ухмылка тут же сменилась гримасой – ошейник посчитал подобное обращение к отцу нации нахальством и был недалек от истины. Док скрипнул зубами, сдерживая стон.

– Придержал бы язык, Рамси, – фыркнул диктатор. Узнав, что невеста не сломалась, а просто временно закрыта на техобслуживание, Карим снова обрел благодушную снисходительность. – Обидно видеть, как такие мозги поджаривают на электрогриле. Нарвешься, а мне потом искать нового специалиста.

Док скривился, но промолчал.

– Выдай ей обезболивающее, – распорядился Нетерпеливый, и я осознала, что рановато расслабила булки.

–Но…

– Первый раз всегда больно, – “утешил” он меня. – Потерпишь, о розовый куст моей клумбы.

Кажется, последнее было комплиментом.

– Во время менструации часто происходит усиление активности патогенной микробиоты, – заметил Рамси. – Учитывая, что вы до сих пор на иммуносупрессорах, возможны последствия вплоть до гангренозного нагноения. Я бы рекомендовал воздержаться.

Диктатор ощутимо сбледнул и потянулся рукой к самому дорогому. А до меня наконец дошло, что у Великолепного не просто имплант. Весь мистер “Лучший детородный орган галактики” – производная от искусства пластической хирургии. Причем модификация прошла совсем недавно.

Неудивительно, что гордому членовладельцу так хочется поскорее опробовать новую игрушку в деле.

Я покосилась на дока, пытаясь транслировать ему свою глубочайшую благодарность. Рано обрадовалась.

– Тогда дай ей что-нибудь, чтобы позже началось. Через неделю.

– Могу попробовать, но пятьдесят процентов на гормональный сбой. Психоэмоциональная неустойчивость, снижение иммунитета, излишнее оволосение кожного покрова, – скучающим голосом перечислил док.

– Может не надо? – сдавленно поинтересовалась я. Прибегать к актерской игре не пришлось – голос трагически дрогнул сам собой.

Грозный и Могучий пожевал губу. Мысль о моем излишнем оволосении ему не нравилась.

– Ладно, – соизволил он пойти навстречу. – Перенесем на неделю. Не люблю ждать, но ты того стоишь, о ножны моего кинжала. Пойдем.

Я бросила в сторону Рамси извиняющийся взгляд, кивнула на часы, намекая: “Позже”. Док пожал плечами.

За дверью храма пластической хирургии безмолвными истуканами застыла парочка “драконов”. Сиятельный вручил им меня с рук на руки и распорядился:

– В службу безопасности. Пусть подберут подходящее украшение на шею.