Крис Ридделл
Джо Варвар и Чвокая Шмарь
6
На следующий день солнце взошло очень рано – в отличие от предыдущего дня, когда оно почему-то встало на час позже! А, например, в прошлую среду солнце вообще появилось на небосклоне только двадцать минут второго. Ходили смутные слухи, что во всем виноват доктор Блинч, но доказательств, увы, не было. Но в то утро солнце все-таки встало в привычное время – и очень кстати, потому что в ином случае Рэндальф и его спутники ни за что не успели бы добраться до Людоедских Холмов за один день.
– Гляди веселей! – подбадривал Рэндальф, поднимая свой отряд в поход.
Покачиваясь на плече у Норберта, Джо чувствовал себя совершенно несчастным. Его, разумеется, снова укачало, ибо «великанская болезнь» с особой мстительностью возобновилась, стоило им тронуться с места, но хуже всего было то, что его мучил смертельный страх в связи с предстоящим сражением.
– Огромный людоед! Да еще все эти рассказы о выжатых как лимон овцах, – жаловался он. – Нет, никакой я не герой! Я обыкновенный школьник… И я домой хочу!!!
Рэндальф дотянулся до него через могучую холку Норберта и ободряюще похлопал по плечу.
– Не тревожься так, друг мой, – сказал он. – Все будет просто хорошо! Верь мне, я ведь волшебник.
– Да-а, тебе легко говорить, – проныл Джо. – Вон, погляди-ка на Норберта, а ведь его зовут всего лишь Норберт Невеликий! Какой же величины этот… Энгельберт НЕОБЪЯТНЫЙ?
– Естественно, необъятной! – сказала Вероника. – О чем, по-моему, свидетельствует уже само его имя.
– Это точно! – подтвердил Норберт. – И вдобавок он совершенно неподъемный! Раза в два выше меня ростом и раза в три толще. Среди людоедов Энгельберт считается даже более крупным, чем мой дед, Умберто Громадина, – не говоря уж о моем дяде, Малькольме Девятибрюхом…
– Да, да, Норберт, – прервал его Рэндальф. – Твои рассказы меня всегда просто восхищали. – И он снова повернулся к Джо. – На самом деле я вовсе не хочу, чтобы ты вызывал Энгельберта на поединок…
– Не хочешь? – удивился Джо.
– Конечно же, нет! – сказал Рэндальф. – Было бы в высшей степени странно, если бы я этого хотел!
– Так ЧЕГО же тогда тебе от меня надо? – спросил Джо.
– Психологического решения данной проблемы! – И Рэндальф выразительно постучал пальцем по виску. – Все дело в знании психологии людоедов.
– Правда? – удивился Джо.
– Ну, слушай. – Рэндальф с трудом подавил зевоту. – Всем известно, что у людоедов, хоть сами они и велики, мозгов маловато. Не правда ли, Норберт?
Джо так и вцепился в плечо великана, когда Норберт энергично закивал в знак согласия.
– Неужели это действительно так? – еще больше удивился Джо.
– Ну конечно! – сонно подтвердил Рэндальф. – Тебе потребуется только ошеломить его – ты стремительно подлетишь к нему в своих Поножах Могущества, взмахнешь у него перед носом острым Трезубцем Хитрости и загипнотизируешь его взглядом из-под Шлема Сарказма, а потом четко и внятно заявишь: пусть немедленно прекратит так отвратительно себя вести, а иначе!..
– А что «иначе»? – спросил Джо.
– А иначе ты дашь ему такого пинка под зад!.. Ну, и можешь добавить от себя еще что-нибудь язвительное – скажем, насчет его внешности, – тогда он и вовсе разнюнится, как младенец. Все очень просто.
– Раз это так просто, – сказал Джо, – то зачем же вам понадобился я?
– Психология! – зевнул Рэндальф. – Ты герой-воитель, а людоеды до смерти боятся героев-воителей. Они знают, что герои убивают великанов и троллей, сражаются с драконами и побеждают их, но никто не может одержать победу над героем-воителем. Это всем известный факт.
– Но я же не герой-воитель! – завопил Джо. – Я все время тебе это твержу! И я никогда не убивал ни великанов, ни троллей! Честное слово!
– Мальчик мой, – сказал Рэндальф, усевшись поудобнее и прислоняясь к могучему уху Норберта, – да этот Энгельберт как его там только посмотрит на тебя в твоих замечательных доспехах и тут же, разрыдавшись, как младенец, пообещает быть добрым и ласковым, как котенок! Особенно если ты, как бы случайно, заметишь, что глаза у него налезают один на другой и воняет он, как розовый смердун из Благовонных Грязей. Можешь мне поверить, я ведь…
– Ну да, волшебник… – уныло закончил Джо, но Рэндальф его уже не слышал: он крепко спал, негромко, но трескуче похрапывая.
– Ну вот, он опять отключился, – сказала Вероника. – Никогда не видела, чтобы волшебники так много спали! Что ж, по крайней мере во сне он не болтает!
– Заткнись, Вероника! – сонно пробормотал Рэндальф.
– Это единственное, что он способен произносить даже во сне! – усмехнулась Вероника.
Возвращались они тем же путем – по извилистой тропе мимо Гнилых Гор. Неторопливо тянулось раннее утро; наступил полдень…
БУМ-М!
Позади негромко бумкнула Маунт-Бум. Мохнатые писклявые бабочки шныряли туда-сюда в поисках сладкого нектара, которым питались; покрытые перхотью птицы – выворотни возились у обочины тропы в пыли, издававшей жуткий гнилостный запах, а рой толстых жуков-оленей кружил с жужжанием в поисках маргариток-убийц, чтобы опылить их.
– Эти жуки похожи на Рогатого Барона, – рассмеялся вдруг Джо.
Вероника кивнула, широко раскрыла клюв, щелкнула им, поймав жука, сглотнула и сказала:
– Только на вкус они гораздо лучше!
Джо поморщился, отвернулся и вдруг краешком глаза заметил на земле что-то блестящее.
– Что это там такое?! – воскликнул он.
– Что – «такое», господин мой? – спросил Норберт.
– Вон там. – И Джо показал пальцем на землю возле левой ступни Норберта. – Осторожнее, не раздави!
Естественно! Возле левой ноги Норберта в неярких лучах солнца поблескивала серебряная чайная ложечка, изображавшая на пыльной тропе некий безнадежный танец. Она все кружилась и кружилась, словно желая что-то этим сказать, и круги становились все меньше и меньше, а потом ложечка и вовсе остановилась, сделала последний неловкий пируэт и с легким звоном упала на землю.
Джо тут же соскочил с плеча Норберта и поднял ложечку. Когда он взял ее в руки, ложечка тихонько вздохнула.
– Вы слышали? – спросил Джо, показывая ложечку всем. – По-моему, она вздохнула.
– Ей одиноко, – сказал Норберт. – Она, должно быть, отстала от остальных во время безумного бегства кухонной утвари.
– Эта ложка заколдована! – мрачно констатировала Вероника.
– А можно мне ее взять? – спросил Джо.
– Кто-то теряет, кто-то находит… – философически заметила Вероника. – Она будет отлично смотреться с твоей кастрюлей и вилкой для жаренья хлеба. – И попугаиха, взъерошив перья, гордо задрала клюв. – Можешь назвать ее, например, Чайной Ложкой Ужаса и стращать ею людоедов!
– А почему мы стоим? – донесся до них голос Рэндальфа, – И не произносил ли кто-нибудь слово «чай»?
– Я чуть не наступил на чайную ложечку, господин мой, – сказал Норберт. – Это было бы крайне неприятно. Моя тетя, Берта Большеногая, вечно наступала на разные предметы. Точнее, попадала ногой… в общем, повсюду, И вот однажды она угодила ногой прямо в здоровенную коровью…
– Да, да, – сказал Рэндальф, – мы знаем, довольно, Норберт. Благодарю тебя. А теперь, если ты, Джо, вполне готов идти дальше, то нам лучше продолжить свой путь. Он, надо сказать, неблизкий!
Джо кивнул и сунул чайную ложку в карман. Норберт подхватил его, посадил на плечо и зашагал по тропе. Рэндальф тут же кулем осел на правом плече людоеда и вновь погрузился в сон.
Вскоре дорога вынырнула из глубоких ущелий, окруженных Гнилыми Горами, и стала светлее, извиваясь между холмами предгорий. Холмы эти были столь же бесплодны и пустынны, как и сами Гнилые Горы, и от них почему-то несло пропотевшими носками. Справа от тропы Джо увидел высокий округлый холм, который в первый раз не заметил и который в отличие от остальных холмов был покрыт густой травой и прямо-таки гигантскими белыми ромашками с желтой серединкой. Аромат цветов наполнял воздух, длинноногие мыши-коромыши шныряли в густой траве; над ромашками порхали мохнатые бабочки. Джо с наслаждением вдыхал прекрасный свежий воздух. Хлопнув Норберта по плечу, он предложил:
– Не спеши, Норберт! Смотри, какая прелесть! Как называется это чудесное место?
Однако Норберт так испуганно вздрогнул, что Джо чуть не свалился на землю, сердито крикнув:
– Ты что? Осторожней! Я бы сейчас здорово грохнулся! Нет, ты только посмотри, Норберт! Какая хорошенькая!
Очень симпатичная коротышка с большими голубыми глазами изящно переступала своими длинными ножками по мягко колышащейся траве; напоеннный цветочными ароматами ветерок шевелил ее густую белую шерстку.
– Это Безвредный Холм, – сказал Норберт.
– Безвредный Холм! – мгновенно проснулся Рэндальф. – Норберт, дорогой мой, – раздраженно спросил он, – скажи, почему я всегда просыпаюсь именно в тот момент, когда ты стоишь и глазеешь на что-то, разинув рот?
– Это из-за Джо, господин мой, – извиняющимся тоном пояснил Норберт. – Ему хотелось полюбоваться красивым видом.
И в ту же секунду длинноногая мышка исчезла, успев издать лишь короткий вопль, в огромной зубастой пасти ромашки! Та проглотила бедную мышку целиком! И отвратительно рыгнула.
– Ничего себе «безвредный холм»! – в ужасе воскликнул Джо.
– Ну, сам-то холм действительно вполне безвреден, – сказала Вероника. – Однако ромашек-убийц всегда следует остерегаться.
Джо только головой покачал.
– Сумасшедший дом! – пробормотал он и поискал глазами Генри. – Иди-ка сюда, мальчик! – позвал он пса. – Прыгай ко мне! А то попадется еще какая-нибудь «безвредная» гора или лужок типа «не волнуйся, здесь тебе будет просто чудесно».
– Никогда не слыхал о таких местах! – удивился Норберт. – Но названия звучат просто устрашающе!
– Я бы ОЧЕНЬ ПОПРОСИЛ: давайте пойдем наконец дальше! – весьма раздраженным тоном обратился к своим спутникам Рэндальф. – Разбудите меня, когда доберемся до Моста Троллей.
Норберт тут же снова пустился в путь и на этот раз довольно торопливой рысцой. Теперь Джо уже вполне привык к поездкам на людоедах и, поскольку Генри сидел у него на руках в полной безопасности, позволил себе немного расслабиться. Глаза у него тут же стали сами собой закрываться, а голова склонилась на грудь.
Проснулся он от того, что лежит на земле, рот у него полон пыли, а Генри заботливо лижет ему лицо. Джо поднял голову. Рэндальф стоял рядом, и Норберт старательно отряхивал пыль с его плаща.
– Нет! И не надо мне ничего объяснять! – Рэндальф был в гневе. – Очередная рытвина? Но пора же наконец научиться смотреть под ноги, Норберт!
– Это была не рытвина, – плачущим голосом возразил Норберт.
– Вот именно! – послышался сердитый тоненький голосок. – Это был мой очаг, и над ним висел чайник! А теперь мой чайник превратился в лепешку!
И дорожный эльф, стоявший на дне небольшой ямки, швырнул им под ноги абсолютно плоский металлический диск, из которого торчало то, что, видимо, некогда было носиком чайника, и, совершенно разъяренный, пошел прочь. А Джо, поднявшись с земли, огляделся и утратил дар речи: прямо перед собой он увидел Мост Троллей!
Три огромные арки вознесли его над рекой, но выглядел он весьма прочным и основательным, несмотря на прихотливость конструкции. Сделанный целиком из камня, Мост Троллей был украшен многочисленными островерхими башенками. Лишь приглядевшись внимательнее, Джо увидел, что мост на самом деле стар и запущен.
– M-да, мрачноватое зрелище, – сказал он. – Хотя и красивое. А вон та башня, по-моему, вот-вот рухнет.
Рэндальф пожал плечами и возразил:
– Но согласись, Мост Троллей обладает определенным «жилым» шармом, не правда ли? К сожалению, аккуратность не входит в число тех добродетелей, какими обладают тролли. Есть у них и еще один недостаток – упрямство. В чем легко убедиться, если, скажем, попробовать уговорить тролля подмести пол в собственной комнате или застелить постель…
– Верно! И еще они никогда ничего не выбрасывают! – И Вероника, хлопая крыльями, указала на довольно аккуратную гору всякого хлама у башенных ворот. – Вы только посмотрите на это безобразие!
– Добрый день! – раздался из-за этой груды довольно грубый, но вполне дружелюбный голос. – Чем могу служить?
Среди сложенных у ворот вещей Джо разглядел велосипедные колеса и втулки, обломки досок, гайки, болты, гвозди, шурупы, мотки проволоки, каток для белья, птичью клетку, старое корыто… А рядом с этими «сокровищами» на трехногом табурете сидел приземистый кривоногий тролль довольно устрашающей внешности: волосы у него на голове росли пучками, а здоровенные зубищи хищно торчали из выступающей вперед нижней челюсти.
– Рад тебя видеть! – сказал Рэндальф, выступая вперед. – Нам бы нужно пройти по вашему замечательному мосту на тот берег реки.
– Тогда нужно заплатить один турнепс, – сказал тролль.
– Ага, турнепс… – И Рэндальф принялся шарить по карманам. – Боюсь, их у меня больше не осталось…
– Или одну репу, – миролюбиво предложил тролль.
– И репы тоже нет, – сокрушенно покачал головой Рэндальф.
– А морковка есть? Вообще-то сойдет любой корнеплод.
– Извини, – пожал плечами Рэндальф.
– Ну хоть картофелина-то у тебя найдется? – Тролль был согласен на все. – Можно даже чуточку подгнившую.
– Боюсь, что и картофелины у меня нет, – сказал Рэндальф.
Тролль вздохнул:
– А луковица? Или кукурузный початок? Ну хорошо, я согласен даже на несколько сухих горошин.
Рэндальф печально покачал головой.
– Что же вы за путешественники такие? – возмутился тролль. – Неужели у вас с собой никаких припасов нет?
Рэндальф повернулся к Джо; он был явно смущен.
– Я оказался в весьма неловком положении, – сказал он. – У меня есть только священный текст моего заклятия и весьма воинственный попугай, а больше…
– Но ты же не продашь меня! – возмутилась Вероника.
– Да кому ты нужна! – прикрикнул на нее Рэндальф. – Видишь ли, Джо, особой надежды у меня, конечно, нет, но, может быть, у тебя найдется что-нибудь…
Джо принялся судорожно рыться в карманах, но там обнаружился только старый проездной билет на автобус и леденец на палочке. Всю «добычу» он протянул Рэндальфу.
– Чужеземное разрешение на проезд в колеснице! – сказал Рэндальф, высоко поднимая проездной и демонстрируя его троллю. Тот задумался.
– Это весьма соблазнительно… Чужеземное, говоришь? Беда в том, что я редко выхожу из дому…
– Кто бы мог подумать! – воскликнула Вероника.
– Заткнись, Вероника! – сердито глянул на нее Рэндальф и снова повернулся к троллю. – Нет? А как насчет этого миниатюрного весла?
– Это миниатюрное весло? – удивился тролль, рассматривая леденец на палочке. – Очень, очень мило. Прелестная работа, но немного… Да и как мне его использовать? Оно ведь, пожалуй, для меня маловато.
Рэндальф вопрошающе повернулся к Джо.
Тот в ответ вывернул карманы.
– Больше ничего нет, – прошептал он. И вдруг нащупал в заднем кармане джинсов чайную ложечку, притаившуюся в уголке и с трудом подавлявшую рыдания.
– Вот, есть еще это… – проговорил Джо неуверенно и показал ложечку Рэндальфу. – Чайная Ложка этого… как его… Ужаса!
– Заколдованная Чайная Ложка Ужаса! – провозгласил Рэндальф, торжественно воздев руку с ложкой. Ложечка издала смущенный писк, но он, не обращая на нее внимания, продолжал: – Эта ложечка создана лесными эльфами и напоена волшебством…
– Чайная Ложка Ужаса! – Слова волшебника явно произвели на тролля сильное впечатление, и Рэндальф положил ложечку на его громадную грязную ладонь. Ложечка только вздохнула. – Обычно, правда, за вход на Мост платят турнепсом или репой, но ты, похоже, парень честный… Ладно, проходите! Значит, Чайная Ложка Ужаса? Ну что ж, добро пожаловать на Мост Троллей!
– Ну наконец-то! – проворчал Рэндальф. – Благодарю тебя, дорогой друг! – сказал он троллю, открывавшему ворота и махавшему им на прощание рукой. – С тобой так приятно иметь дело!
– Только в следующий раз не забудь: за вход нужно уплатить один турнепс! Или я никого не пропущу. – И тролль снова уселся на свой трехногий табурет.
Джо, взяв Генри на поводок, поспешил следом за Рэндальфом. На Мосту Троллей был базарный день, и жизнь вокруг так и кипела, ибо, хотя тролли и живут ПОД мостом, но все свои шумные торговые сделки (а торговаться тролли обожают!) осуществляют НА мосту. Поэтому рядом с путешественниками то и дело открывались и захлопывались какие-то люки, и тролли то исчезали в них, то выныривали оттуда. А по обе стороны моста тянулись крытые торговые ряды, где за прилавками торговали таким барахлом, которое, по мнению Джо, годилось только для помойки. Тем не менее хозяева прилавков с огромным энтузиазмом призывали покупателей, исполненных не меньшего энтузиазма, купить их замечательный товар.
– Старые шнурки и бечевки! Подходите, покупайте старые шнурки и бечевки любой длины!
– Самые лучшие носки – по одному на любую ногу! Подходите, посмотрите! Клянусь, носки ни разу не стиранные и траченные скрипучей молью!
– Турнепс! Турнепс! Самый крупный на Мосту Троллей! Налетайте! Покупайте!
Повсюду были навалены ящики и мешки, битком набитые всякой-всячиной и самыми разными корнеплодами весьма странной формы и размеров.
– Тролли славятся по всей Чвокой Шмари своим умением выращивать необыкновенные корнеплоды, – пояснил Рэндальф. – Особенно они турнепс любят. Прямо-таки обожают!
– Да я уж заметил, – прошептал Джо, проходя мимо очередного шаткого прилавка, просевшего под тяжестью огромной пирамиды из турнепса.
Хоть и медленно, но все же они продвигались к противоположному концу огромного Моста Троллей; в ушах уже звенело от неумолчных призывных криков продавцов.
– Не хотите ли купить банку из-под варенья, полную обстриженных ногтей с пальцев ног? И худое ведро в придачу?
– Попробуйте мои сухарики! Сухарики из гороховой мужи! Поистине незабываемый вкус!
– Кому чудные слюнявчики? Красные прекрасные! Всего три раза обслюнявленные!
– Бутылочные пробки! Бутылочные горлышки!
– Бутылочные донышки!..
Джо настолько ошалел, что на минутку даже остановился.
– Не отставать! Держаться всем вместе! – тут же нетерпеливо крикнул Рэндальф, ушедший вперед. – Норберт, немедленно положи репу на место! Сейчас не время. Джо, поторапливайся! Мы не можем торчать здесь весь день!
– Извини, я сейчас! – И Джо потащил за собой упирающегося Генри, который никак не мог оторваться от кучи моркови весьма странной и забавной формы.
– Что тебя так задержало? – спросил волшебник.
– Мне просто было очень интересно, – сказал Джо. – И тролли, по-моему, такие дружелюбные, вежливые… – Он нахмурился. – Но что они делают со всем этим хламом?
– Деятельность троллей таинственна и часто кажется посторонним странной… – загадочно промолвил Рэндальф.
– Короче говоря, – тут же встряла Вероника, – он и сам не знает, Джо! Вот бы тебе в их спальни заглянуть – ох, что там творится!..
– Тише, Вероника, – шепнул Рэндальф – они как раз проходили мимо постового, торчавшего у вторых ворот Моста. – Тролли очень обидчивы!
Второй постовой во всех отношениях был точной копией первого, только голоса у них оказались разные: у этого голос был высокий, пронзительный.
– Приходите еще, мы будем без вас скучать! – проверещал он вслед путникам.
Они продолжили свой путь в прежнем порядке: Рэндальф на правом плече Норберта, Джо – на левом, Вероника у Рэндальфа на голове. Генри послушно бежал за Норбертом следом. Когда Мост Троллей исчез у них за спиной, Джо огляделся и только вздохнул; слева раскинулась обширная унылая пустошь, справа – болотистая топь.
Вдруг Вероника воскликнула, прикрывая крылом глаза от слепящего низкого солнца:
– Впереди Людоедские Холмы!
– Вот и прекрасно! – зевнул Рэндальф. – И оглянуться не успеем, как доберемся до места. – Он повернулся к Джо. – И ты, Джо Варвар, наконец-то продемонстрируешь нам свою геройскую доблесть!
– Бред какой-то! – пробормотал Джо. – Жду не дождусь! Хотя, с другой стороны… – Лицо его вдруг исказилось. – Ф-ф-фу! – простонал он. – Что за жуткая вонь?
– Извини, – сказал Норберт. – Это, должно быть, я что-то такое съел на Мосту Троллей.
– Нет, это не ты, – сказал Джо. – Это вон оттуда! Какой-то совершенно кошмарный, прямо-таки тошнотворный запах! – Запах действительно был сладковатый, отчасти напоминавший дешевые лосьоны после мытья, которыми пользовался его отец, мамины ароматические масла и отвратительные духи, которые обожала его сестрица, и все эти «косметические» запахи смешивались с удушающей вонью развороченной компостной кучи. Джо даже нос заткнул. – Воняет хуже, чем в Гнилых Горах!
Вероника помахала крыльями у себя перед носом. Генри жалобно заскулил и потерся мордой о землю.
– Так это же Благовонные Грязи! – воскликнул Рэндальф. – Лично мне их аромат нравится.
– Ну еще бы! – гнусным тоном заметила Вероника.
– Он напоминает мне о моей возлюбленной Морвенне, – промолвил мечтательно Рэндальф. – Морвенна Прекрасная – так ее называли…
– Только не у нее за спиной! – пробормотала Вероника. – И, уж по крайней мере, до того как у нее отросла борода!
– Это же просто несчастный случай! – обиженно возразил Рэндальф, – Мне необходимо было практиковаться, и Морвенна прекрасно меня понимала – хотя отец ее так ничего понять и не пожелал!
– «Морвенна! Морвенна! Сбрей-ка бороду, зачем она!» – поддразнила волшебника Вероника.
– ЗАТКНИСЬ, ВЕРОНИКА! – Рэндальф побагровел.
Благовонные Грязи окружали их уже с обеих сторон, а шли они по довольно узкой каменистой насыпи, разделявшей болото надвое. Сочно чавкавшая трясина, над которой плыла нежно-розовая пелена, казалась совершенно бескрайней; кое-где на поверхности небольших бочажков с водой плавали огромные листья кувшинок и торчали высокие травянистые кочки; темные блестящие озерца багряной жижи время от времени вздувались пузырями и шипели – это «благовонные» газы выходили из бездонных глубин страшной топи.
– Держись-ка поближе, Генри, – сказал Джо собаке, натягивая поводок, ибо Генри, остановившись на обочине, опустив голову и задрав хвост, с огромным возбуждением к чему-то принюхивался. – Генри! Генри, сидеть! – отчаянно крикнул Джо, заметив наконец то, что уже давно почуял Генри. Маленькое, похожее на розового бородавочника существо с ушками-лопухами и хвостиком крючком неподвижно застыло на кочке, окруженной листьями кувшинок и пузырящейся жижей; существо, не мигая, смотрело на пса.
– ГЕНРИ! – завопил Джо.
Громко лая и срываясь на визг от возбуждения, Генри вырвал у Джо из рук поводок и одним прыжком перелетел на травянистый островок посреди болота.
– О господи! Генри! Он решил, что это белка! – крикнул Джо, спрыгивая с плеча Норберта и бросаясь вслед за песиком.
– Вернись! – тщетно звал его Рэндальф. – На розовых смердунов нельзя охотиться!
– Почему это? – удивился Норберт.
– А вдруг ты его поймаешь, глупый! – пояснила Вероника.
– Генри! – орал Джо, прыгая с кочки на кочку и пытаясь догнать собаку. Чем больше он уставал, тем сложнее становилось ему удерживать равновесие. – Генри, ко мне!.. А-а-а!
ПЛЮХ!
Споткнувшись, Джо упал ничком прямо в отвратительную красную жижу. А Генри, догнав наконец розовую свинку, тут же попытался схватить ее за хвост. С пронзительнейшим визгом маленький смердун приподнял свой огузок и с силой выпустил кишечные газы прямо в нос собаке. Последовал такой звук, точно выстрелила небольшая пушка; гулкое эхо разнеслось по всему болоту. А уж запах!..
– Кое-кто явно поймал розового смердуна, – задумчиво провозгласил Рэндальф.
Джо барахтался в болотной жиже, пытаясь встать на ноги. От ужасного запаха у него щипало в глазах, по щекам ручьем лились слезы.
А Генри, совершенно обалдев, сел на хвост и непонимающе смотрел на загадочного зверька. Зато розовый смердун снова влез на свой островок и победоносно задрал хвостик. И вдруг рядом с ним, прямо из багряной жижи, стал расти немалых размеров холм.
Потом холм ожил, и два свинячьих глаза, не мигая, уставились на Генри и Джо. Огромное рыло свирепо сморщилось, показывая клыки, и взрослый розовый смердун сердито хрюкнул.
– Генри, – шепотом позвал собачку Джо. – Иди сюда скорей!
Жалобно скуля, Генри пополз к хозяину.
Мамаша розового малыша была поистине чудовищных размеров. Она вылезла на травянистый островок, где стоял ее отпрыск, медленно повернулась спиной к Джо и Генри и высоко задрала розовый хвост.
– Генри! – заорал Джо. – Беги!
Ему показалось, что выстрелила огромная корабельная пушка; он чуть не оглох от мощного эха. А УЖ ЗАПАХ!..
– Ага! Кто-то поймал мамашу розового смердуна! – прокомментировал Рэндальф.
И в эту минуту на тропу из клубов розового болотного тумана вылетел Генри. Через несколько секунд его нагнал Джо.
– Все на борт! – воскликнул Норберт, подхватывая обоих.
– Держи курс на Людоедские Холмы! – крикнут ему Рэндальф. – И запомните: пока мы туда не доберемся, носом лучше вообще не дышать!
* * *
Солнце уже садилось, когда они добрались до Людоедских Холмов. Стояла такая тишь, что единственными звуками вокруг казались похрапывание Рэндальфа и мягкое шарканье ног Норберта. Во всяком случае, до тех пор, пока к этим звукам не присоединился еще один – весьма немелодичное, монотонное «ла-ла-ла»…
Странное пение доносилось откуда-то сверху, с небес, и Джо поднял голову: там, по дороге со стороны Эльфийского Леса и по направлению к ним весьма бодрым шагом двигался некто, закутанный в плащ с надвинутым на голову капюшоном. Под мышкой у путника торчал какой-то длинный сверток, похожий на скатанный ковер.
Немелодичное пение стало громче.
– Ла, ла, ла-ла-ла!
Джо вздрогнул; у него даже волосы на голове встали дыбом от страха.
