Крицеже Александра
Покорять, а не быть покорённой
"он сидел на моём диване" – напомнила я себе, и скрипнула зубами.
– Куда тебе? – спросила я у Дэни.
– Я не таксист. – вмешался Даня.
– Ничто не вечно.
– Он может дойти сам. – настаивал он.
– А ты можешь закрыть рот.
Я посмотрела на друга. Он решил спрятаться в своём же пальто.
– Поверь, Дэни, мне тоже ужасно неприятно тут находиться. – обратилась я к другу, произнеся это достаточно громко. – Куда тебя?
Через силу он назвал улицу и мы тронулись. После того, как мы высадили Дэни, повисла тишина.
– Я не буду развозить посторонних людей. – заявил телохранитель.
– Во-первых, Дэни не посторонний, а во-вторых, мне наплевать. Ты будешь делать всё, что я скажу. – я переключилась на легкомысленный тон. – И кстати… Как ты меня нашёл?
– Легко.
– Я спросила: как?
– Я не собираюсь повторять одно и тоже.
Я прищурилась. Он стал раздражать меня ещё больше.
– А автобусные линии и их расписание ты тоже выучил?
– Вы не пользуетесь автобусами. – повторил моим тоном Даня, и я кинула на него ещё один пристальный взгляд.
– С чего ты взял?
– Не в вашем репертуаре.
– Это мы ещё посмотрим. – после этих слов мы тронулись.
Я решила не терять возможности.
– Знаешь… Тебе на этой работе придётся очень не сладко. – Я наигранно вздохнула. – Ну, может, ты сегодня есть, а завтра тебя может и не быть.
Он молчал, но по глазам было видно, что он думает над ответом.
– Я тебя просто предупреждаю, папа видимо не оповестил о моём личном отношении к лишению свободы.
– Меня оповестил босс о ваших попытках меня запугать. – спокойным голосом произнёс он.
– Я не запугиваю, а предупреждаю. Может я сначала и повеселюсь с твоей машиной, а потом, если ты окажешься невнимаемым, придётся заняться тобой.
– Об этом он тоже предупреждал. – равнодушно ответил Даня.
Я сжала кулаки.
– А он тебе рассказал, что было с предыдущими людьми, пытающимися обеспечить мне охрану? – решила солгать я.
– Да: ничего. – он еле как сдержался от улыбки.
Я сумела сохранить тот легкий тон.
– Значит он тебя плохо подготовил. Печально.
Мы подъехали к дому.
– Как мне тебя называть? – спросила я тоном, которым обращаются только к жалким шавкам.
– По имени. – ровно ответил он.
– Тебе будет очень сложно здесь, По имени.
Я недоброжелательно улыбнулась и захлопнула дверь.
Стоя у ворот дома, я ещё долго смотрела в след уезжающей машине. Всё это было похоже на детскую игру, но условия были настоящие, а исход может быть слишком жестоким для такой игры. Мне придётся пойти против своёй любви к азарту и решиться на быструю развязку. Я уже знала, что сделаю, если в ближайшее время он не уйдёт сам.
"я просто его убью"
8 глава.
Как я и обещала – сначала я оторвалась на машине Дани. Да, его тачку мне уже становилось жалко. Я всего лишь: проткнула все четыре шины, залила лобовое стекло подсолнечным маслом, закинула в салон уличного пса и разрисовала машину водостойкими мелками и лаком для ногтей. Каким-то образом он сдерживал себя, но я была уверенна, что его нервы скоро сдадут. К этому всё и шло. Я была без понятия: кого эта машина, и что об этом думает папа. Ему наверное было весело. Пока что мне тоже, но эта забава начинала раздражать.
Из-за моего ареста я не могла нормально сходить даже в спортивный зал. Чёрная машина стояла всегда с той стороны дома, где я хотела перелезть через забор. Я не понимала: каким образом Даня всегда угадывал, но мне казалось, что ему нравилась эта игра. Ещё у меня складывалось впечатление, что он читает мои мысли, или я его. Бывало, что мы сидим в машине, и ни с того, ни с сего мне в голову приходят странные мысли о какой-то машине, которая проехала мимо нас. Я уже заведомо знаю её цвет и форму, хотя даже не поднимала глаз, а когда поворачиваюсь, чтобы проверить – оказывается, что образ полностью совпадает.
Это пугало меня так же, как и то, что настроение телохранителя ощущалось так же сильно, как и пронизывающий сквозняк, вдруг появившийся в душной комнате. Обстановка, воздух вокруг менялся, когда ему приходило какое-то сообщение, или когда мы попадали в пробку. Иногда, после длительного молчания, я начинала неожиданно говорить что-то, что точно бы его разозлило, и воздух, будто на самом деле становился холоднее, колючее, по коже бежали мурашки, казалось, что само электричество витает в салоне машины. Хорошее настроение тоже ощущалось, но очень слабо и редко.
Эта неделя пронеслась быстро. Середина московской осени давала о себе знать, и за окном можно было уже наблюдать ужасно сильные вихри, срывающие листья с деревьев. Конкурс всё так же не оставался в тени. Урокам хореографии меня уже давно никто не учил, но моё тело к счастью помнило всё. Ежедневные тренировки вернули мне не только хорошую спортивную форму, но и улучшили самочувствие.
В последние дни перед конкурсом, в школе все были такие дружелюбные, что аж тошно. Мне постоянно попадались то съедающие друг друга парочки, то весело болтающие подружки.
"фу, мерзко"
Я старалась увильнуть от любого разговора и вопроса в мой адрес. Одна маленькая девочка настолько надоела мне со своими рассказами, что я с трудом решила не бить её, а просто спрятаться в классе. Я даже боялась посмотреть в проход, потому что не хотела увидеть там её лицо.
Вот в последний день перед конкурсом – всегда нервы, неуверенность и косые взгляды. Уже никто не болтает, не ходит под ручку, не прячется по углам. Такой я узнавала свою школу.
Смотря на сильные дожди за толстым слоем стекла, я вынашивала свой план. Каждый раз когда я думала о том, что хотела сделать – мою кожу полостью покрывали мурашки. Мне казалось, что в такие моменты глубоких раздумий, моё лицо изображало полнейшее безумие и одержимость. Это заставляло меня бояться и желать одновременно. Убить – не просто слово, это в принципе – не просто. А самое главное, что я не могла пока что с этим ничего сделать. Иногда твоя проблема в том, что ты ставишь себе план, а потом раздражаешься, что нужно ему следовать.
В этот долгожданный день Даня был мрачнее грозовой тучи, но когда я споткнулась по пути к машине – он не смог сдержать улыбки.
"скоро я сотру её с твоего лица, а пока придётся потерпеть"
– Доброе утро, – проворчала я. – не пытайся скрыть свои выпирающие ушки волосами. – я села назад, поудобнее устраиваясь на сиденье.
Как бы я его ненавидела – не могла я отнять у себя интерес к его волосам и глазам. Как бы я не внушала себе, что мне не нравится его внешность – иногда я не могла оторвать от него взгляд. У него были глубокие скулы, красивый строгий овал лица, нос с маленькой горбинкой и немного широкий лоб. Под глазами и между бровей уже были заметные морщинки. По бледному лицу были разбросаны большие, но незаметные веснушки. Эта не слишком бледная кожа не имела ни единого прыщика и буквально светилась на солнце так же, как и глаза.
Его карие глаза привлекали больше всего. Хотя я не назвала бы их карими, они были настолько тёмными, что казалось, будто это всего лишь бусинки, порой не было видно даже зрачка. Таких тёмных глаз я не видела никогда, и я говорю не только о цвете… В них было по-настоящему что-то тёмное, скрытое, залитое мраком. Иногда я специально смотрела на него, не отрываясь, чтобы вывести из себя. Это срабатывало не совсем так, как я ожидала: на его щеках появлялся лишь лёгкий румянец. Но даже это было способом зацепиться.
– Ой какие мы нежные. – говорила тогда я.
Внешность на самом деле была неплохая. Редко за свою жизнь я встречала таких, именно красивых парней, но обложка – ничто, по сравнению с тем: кто он такой, и что я собираюсь сделать. Он постоянно молчал, временами мог что-то сказать, и то по делу. Я старалась болтать как можно больше, не важно о чем, главное без остановки. Вскоре я настолько удивилась его выдержке, что стала пытаться разглядеть его уши. Может он туда запихивает вату? Так я и разглядела его особенность.
Когда мы случайно соприкасались плечами или руками – меня накрывала волна отвращения, по его выражению лица я видела то же самое. Это радовало, может мой план сработает?
"и мне не придётся принимать крайние меры?"
Где-то глубоко внутри себя я надеялась, что он уйдёт сам, но уверенность в обратном конечно была сильнее.
Было спокойно и тихо. Он не любил включать музыку в машине. Хотя я не знала ,есть ли она вообще тут. Я старалась не думать ни о чём, освободить голову от мыслей и подготовиться к мероприятию. Когда мы остановились у светофора, я услышала его голос.
– Волнуетесь?
Вместо ответа я отрицательно покачала головой. Но я ужасно волновалась. Волновалась не на счёт конкурса, а на счёт папы. Когда он приехал, я целый день пыталась с ним не пересекаться, игнорировала. Но он сумел меня подкараулить у двери в комнату и вывести меня на разговор. К тому времени как мы с ним поговорили – у меня уже был план, поэтому я не стала затевать скандал. Мы с ним разрулили всё, и вроде как стали немного общаться. Но значит ли это что он придёт?
– Отец сегодня сильно занят? – максимально непринуждённо спросила я.
– Меня не посвящают в такие дела. – ответил он.
– Да неужели? – съязвила я.
– Хотите, чтобы он пришёл?
– Возможно.
Он ничего не ответил. Мы заехали за кофе и поехали дальше. Я посмотрела в зеркальце на свои губы, такие обветренные, красные и закусила нижнюю, почувствовав во рту легкий привкус крови. Потом я решила глотнуть кофе, и успешно обожгла себе весь рот.
"твою ж…"
– А раньше он приходил? – внезапно спросил водитель.
"да что ему неймется?"
– Нет. – прохрипела я.
Он что-то стал искать в бардачке, я внимательно проследила за его действиями.
– Вот. – протянул он одну руку назад, придерживая второй руль. – Это поможет.
В его руке была зелёная капсула, я ее пристально осмотрела, не торопясь брать и класть в рот.
– Это яд? – серьёзно спросила я.
– Да. – так же серьёзно ответил Даня.
– Тогда то что надо. – я закинула в рот эту капсулу, и она моментально растворилась, оставив странный привкус ментола во рту.
– Почему не приходил? – снова задал вопрос он, и я не удержалась от вопросительного взгляда.
Я не поняла что с ним стало. Когда мы успели поменяться ролями? Обычно болтаю я, а не он. В ответ на его вопрос я пожала плечами. Заслуга всех моих наград и побед, это в первую очередь – папина заслуга. А он даже не соизволил прийти хоть один раз, посмотреть на плоды своих стараний, меня это задевало.
Мы остановились у школы. Машина отъехала так быстро, что чуть не унесла с собой мою руку. Я показала язык отъезжающей тачке и развернулась.
Школа как всегда встретила меня своим особенным запахом зависти, лицемерия и неприязни. Закрыв глаза, я с улыбкой вдохнула этот родную благовонию и прошла к шкафчику. На удивление он не скрипел. Вслед за открытой дверцей полетел кусочек бумаги. Я поймала его на лету и прочла: "Надеюсь, это тебе поднимет настроение… Бумаги и материалы по расследованию, ты сможешь найти в городской библиотеке. Назови пароль: D2.T3.S7. Тебе выдадут коробку. УДАЧИ!"
Дэни уехал со своим отцом в Воронеж несколько дней назад и выслушивал каждый день мои бесконечные угрозы в его адрес, за то что бросил тут одну. Он всю эту неделю молчал, пытался не поднимать тему расследования, видимо готовился, собирал информацию. И вот, теперь надо было незаметно принести её в дом. У меня реально поднялось настроение.
Я положила вещи в шкафчик, закрыла его и стала отходить. Сделав шаг назад, я почувствовала острую мимолётную боль в затылке и тихое "ай". Мне это напомнила недавний инцидент с кислотой. Я повернулась, держа затылок рукой. Там стояла Кристина, в костюме, с бейджиком участницы. Открыв рот для очередного наезда, мой взгляд зацепился за красивый кулон на её декольте.
Минута молчания, я не понимала свою заторможенность, но что-то заставляло не отводить от него взгляд. А потом я вспомнила…
"не может быть! Я забыла свой кулон! Мамин кулон на удачу! Нет нет нет"
Я начала нервничать. Кристина заметила мой взгляд и тоже посмотрела на него.
– Что-то не так? – спросила она.
В голове вертелось много ответов, но я не смогла выдавить и слова, мной овладевала паника.
"я не смогу без кулона!"
Я резко развернулась, и пошла в туалет. Закрыла дверь и села на выступ с раковинами. Звонок прозвенел. Я стала искать разные выходы, разные способы принести кулон, но конкурс начнётся через несколько уроков, а бежать до дома займёт половину этого времени. Если я прибегу, то вся запыхавшаяся и уставшая, а мне это не надо. Я услышала в своей голове голос, но не мой, а мамин.
"ты знаешь, что делать"
И как же он была права. Ведь выход есть, но он мне просто не нравится. Я быстро стала набирать номер. Шли гудки, Даня ответил.
– Ало? – прозвучал голос в телефоне. – от неожиданности у меня чуть не выпал телефон из рук.
– Да, да, я здесь. Мне нужна помощь.
Я скрепила из пальцев крестики, не забыв и о пальцах на ногах. Сердце отбивало ритм ускоренного танго, в запястье вибрировало.
– Я слушаю. – сказал он, и я с лёгкостью выдохнула.
– Я забыла дома одну очень важную вещь для меня, пожалуйста, привези её. – я нахмурилась от своего жалкого тона и перестроилась. – Точнее… мне надо, чтобы ты её привёз.
Я снова закусила нижнюю губу и прикрыла глаза. Со стороны это бы вызвало смех, но я закрыла дверь, никто меня такой не увидит. Только сейчас я поняла, что ожёг от кофе почти не чувствовался, боль была, но неощутимая.
– Хорошо. – прозвучало по ту сторону телефона.
"о боги"
Я равнодушным тоном постаралась объяснить где он лежит, и поняла, что он в коробке, местоположения и существования которой не знает даже папа. Там все мои детские фотографии, памятные стишки, маленькие рассказы и все мои рисунки. В этой коробке всё слишком секретно.
"ну почему всё так сложилось? Дэни в Воронеже, отец скорее всего в офисе. Никого кроме Дани нет?"
За ручку туалета стали дёргать, и от внезапности, я спрыгнула с выступа и крикнула:
– Пошла вон!
Стук прекратился, но казалось что не только в дверь. Сердце точно пропустило пару ударов. Я продолжила.
– Только ничего там не трогай… если там что-то исчезнет или примет другую…
– Ничего не трону. – произнёс он, но легче не стало.
Я стала ненавидеть его ещё больше, но эта ненависть предназначалась только мне. До конкурса оставалось всё меньше времени, повисла напряжённая обстановка, все были какими-то дёргаными. Одна директриса вальяжно расхаживала по коридорам, не излучая ни капли нервозности.
"это его отличный шанс, чтобы мне отомстить за все мои проделки" – без остановки думала я, но очень сильно пыталась не нагонять волнения.
Когда до конкурса оставались считанные минуты, места для позитивных мыслей не осталось.
"нет, этот гад не приедет, он воспользуется возможностью. Вот дура! Надо было бежать самой! Так я ему еще рассказала где находится эта коробка"
Подойдя к списку участников, я нашла своё место.
– Значит последняя. – с облегчением прошептала я.
– А я значит перед тобой. – послышался голос Кристины. Она стояла рядом и разглядывала список. – Чем тебя заинтересовал мой кулон?
Я повернула голову в её сторону и заметила, что на каблуках, она была немного выше меня. От неё приторно пахло чем-то сладким, чёрные волосы сверкали несколькими серебряными прядями, а на губах была спокойная улыбка. Не была бы я собой – поверила бы в её уверенность.
– Не бери в голову. – махнула я рукой, и вспомнила: "врагов держи близко". – А откуда он у тебя?
– Моя тётя – какая-то там заклинательница. Вот она и решила сделать мне эту побрякушку.
– Оберег или на удачу? – с наигранной любезностью спросила я .
– Без понятия, она обогатила его энергией и сказала, что он мне поможет.
Я ухмыльнулась. По ней было видно, что она верит в его силу. Только он ей не поможет.
Я на пятках развернулась и ушла, села в самый дальний угол зала и решила попробовать себя успокоить оценкой помещения. Мои глаза пробежались по декору. Это был небольшой зал, рассчитанный на 500 человек. Тут был высокий потолок, ступеньки, выводящие на сцену, и несколько кабинетов для подготовки. Все стены были украшены разными дешёвыми лентами, флажками и осыпающимися пуфами.
"никакого вкуса"
Глаза разбегались и все цвета сливались в одну кашу. Сцена была более-менее красиво украшена, так как ею занялась сама директриса. Она же стояла у самых нижних ступенек и осматривала всех гостей дружелюбным взглядом. Её взгляд внезапно переместился на меня, и она совсем незаметно поджала губы. Она всё всегда понимала, чувствовала людей, знала их эмоции. Иногда я думала, что она знает про меня всё, а моя интуиция редко меня подводит.
Мои глаза не переставая бегали по залу, по коридору, по двору. Когда вышла третья участница, я посмотрела на свои руки. Они все были покрыты красными полосами и следами от ногтей. Вскоре я не сдержалась и набрала Даню. Гудок, ещё один, ещё три.
"пожалуйста"
Но я слишком ошибалась.
– Vete ai inferno! – воскликнула я и поймала на себе несколько взглядов (иди ты к чёрту).
Голова опустилась, надежда на лучшее медленно покидала меня, на глаза наворачивались слёзы. В этот момент, я почувствовала то, что уже очень давно не ощущала. Воздух стал другим, бодрящим и пьянящим одновременно, по коже прошлись мурашки, слёзы быстро отступили. Я резко подняла голову и стала осматривать зал, в поисках знакомого лица.
"она здесь, я это чувствую"
Да, мама была в зале, ну или её образ, я уловила этот приятный аромат её локонов. Только вот самой её нигде не было видно. На душе почему-то стало легче, мысли стали трезвыми, руки перестали быть ватными, глаза чётко всё видели. Я почувствовала какой-то толчок, будто силу, мотивацию, последнюю каплю этой надежды.
Я решила воспользоваться этим и стала прокручивать весь танец в голове, это отвлекало. У меня был козырь – моя любовь (двусторонняя одежда). Это было очень удобно: испачкался – потянул за нужную ниточку, и ты уже в нужном одеянии; изменилось настроение – и ты уже в другом цвете. У таких нарядов много плюсов. Естественно я заказываю такие вещи из других стран. Поэтому перевоплощение во время танца – лучший шанс вызвать восторг зрителей и судей. Я часто представляла себя в платье Китнес из "Голодных игр", а потом кривилась от своей же наивности.
Я взглянула на сцену, там была Кристина.
"Кристина…"
А потом я. Я? Я! И я решила отвлечься и понаблюдать за её танцем. Когда она встретила мой взгляд, то оступилась и чуть не потеряла равновесие, меня это позабавило. Она была единственной, за которой я решила пронаблюдать.
Задумка была скучная, она даже не потрудилась смешать виды танцев, а вместо этого просто решила станцевать балет. В то время как у меня были смешанны: балет и вертиго, под к-поп.
Её чёрные локоны вперемешку с пепельными прядями ложились на плечи, которые были перевязаны белыми атласными лентами. Смотрелось неплохо. Маленький носик гордо смотрел вверх, но колени выдавали напряжение. Осанка была слишком выпрямлена, а шея настолько натянута, будто она сейчас отвалится. Танец был выученный, ошибки были тоже, но незаметные для судей. Он длился четыре минуты, и был таким же лёгким как и сама Кристина. Хорошо. Увы, несмотря на мою неприязнь, я всегда оцениваю труд людей честно. Из рассуждений меня вывели аплодисменты. Я уставилась на проход.
"всё кончено"
Люди стали заходить и выходить, толпиться у выхода. Через пять минут моя очередь, а кудрявой шевелюры всё не было видно. Я подняла голову к потолку, пытаясь успокоить дыхание. На плечо мне легла чья-то рука, и я её в миг скрутила.
Обернувшись назад, мои глаза встретились с этими ужасно прекрасными, но всё таки отвратительными и до ужаса неприятно-наглыми чёрными глазами! Сейчас я их ненавидела больше всего на свете. Поднявшись на ватные ноги, я почувствовала, как меня наполняет агрессией и злостью.
– Ты! – я ткнула пальцами в грудь Дане. – Ещё бы немного, и я бы умерла от волнения! – он шагнул назад, а я стала наступать. – Ты решил мне отомстить? Решил опоздать? Помучить меня захотелось? – я вся тряслась, но с плеч упал огромный груз. – Боже, как я хочу тебя убить, но я тебе так благодарна!
Я даже не понимала что больше чувствовала: благодарность или желание ударить. Даня же смотрел на меня круглыми глазами и не двигался. От него пахло чем-то дорогим и престижным, его лицо частично было закрыто чёрной маской, а волосы…
"когда он успел их причесать?"
На нас стали оборачиваться с вопросительными и любопытными взглядами, ставя перед собой новую цель: разнести новые сплетни по всей школе. Но мне всегда было наплевать на все сплетни и слухи, гуляющие по длинным коридорам школы. И сейчас тем более.
– Ты меня слышишь? Очнись! Где мой кулон? – помахала ему ладонью перед лицом я.
Он моргнул и вытащил из кармана серовато-изумрудный камушек на серебряной цепочке. Я подпрыгнула от радости, выхватила его из его рук и прижала к груди.
– Спасибо. – бросила я и побежала в комнату для подготовки.
"теперь можно и на Эверест" – подумала я и стала переодеваться.
Меня телепало от ожидания, и сладкой радости, колени немного подрагивали, но я вышла на прямых ногах, с одной рукой на талии.
На мне были классические бежевые брюки, такого же оттенка рубашка, на которой был затянут особенный бант. С шеи свисал мой амулет.
Вдох, выдох. Заиграла мелодия, и я элегантно поклонилась, после чего встала в нужную позу, для нужного момента. Пауза. Я смотрела прямо в стену, но не смогла упустить из виду неряшливые кудряшки, торчащие из уложенной причёски, в дальнем углу зала.
"что он здесь делает?" – задалась я вопросом и плавно опустилась на одно колено, делая из рук вертушку и образуя вокруг себя воображаемую сферу. Далее, показав гибкость, я сделала полу-сальто назад и встала на носочки.
Мой танец делился на три части: вступление, основная часть и завершение, в котором я поменяю образ. В основной части я комбинировала плавные и резкие движения, страстные, агрессивные и медленные, усыпляющие. В этой части важна была акробатика, умение держать равновесие и точность. Каждое движение было отточено, выучено, отработано и беспроигрышно. Моё настроение менялось вместе с движениями. Я даже не смотрела в зал, большинство танца я выполняла с закрытыми глазами, так я лучше чувствовала своё тело.
Вторая часть – самая маленькая. Будто передышка для меня и для зрителей. Это хоть и простая, но очень элегантная, плавная, женственная часть. Тут я показала практически всё, на что было способно моё тело.
Началась последняя часть. Я отошла в один край сцены, разбежалась и прыгнула, коснувшись пальцем ноги затылка; в этот же миг, я потянула за ленточку банта и приземлилась уже в сверкающем, изумрудном комбинезоне, с неглубоким декольте и широкими штанинами, оставляющим после себя только блеск в глазах гостей. С рукавов свисали ленточки такого же цвета, которые грациозно играли вокруг меня.
Я сделала несколько оборотов вокруг своей оси, подпрыгнула в шпагате и приземлилась на одно колено. Потом встала так же, как и вначале танца и выставила одну правую ногу назад. Левая рука легла на ключицу, медленно провела по ней и замерла. Это была заключительная поза.
Волосы прилипали к шее, к лицу, к декольте и к вырезу на спине. Я выглядела как выжатый персик, но очень счастливый персик. Взгляд прошёлся по залу. Зрители медленно вставали и хлопали, в их глазах читалось недоверчивое восхищение.
"и как они после такого могут говорить, о коррупции?"
Внимание так же привлекло пятнышко красок в конце зала. Я прищурилась. Там стоял…
"что?"
… папа с букетом цветов. Его глаза смотрели на меня с гордостью, а улыбка так и говорила: "это моя дочь, да-да.". Я же не смогла и вдохнуть нормально. Медленно поклонившись, я стала спускаться. Ноги меня привели туда, к ним. Папа вручил мне букет, а я не знала даже что и сказать. Все мои ощущения, всё мое недавнее волнение, паника, радость, наслаждение, злость и эйфория – слились воедино, лишая меня возможности мыслить адекватно, поэтому в итоге я прошептала: "ты пришёл", и прильнула к нему. Он тоже меня обнял. Наши первые объятия.
Только тогда я почувствовала весь восторг от происходящего, но попыталась его скрыть. Правда вот улыбку до ушей я никуда не смогла спрятать. Я мельком посматривала на телохранителя, чтобы увидеть хотя бы намёк, что это он привёл папу, но Даня смотрел на сцену, на зал, на свои наручные часы, только не в мою сторону.
Я сидела на лавочке, ждала результатов. Хоть я и знала, что приз мой, всё равно всегда с трепетом ждала результатов. Сзади кто-то подошёл. Я обернулась, уже зная, кто там стоит.
– Может хватит подходить со спины? Как маньяк. – то ли с недовольством, то ли со злостью сказала я.
Телохранитель переступил через лавочку и сел рядом, не касаясь меня. Я Посмотрела на папу, он отошёл поговорить с кем-то по телефону.
– Я старался как можно быстрее. – произнёс Даня.
Я опустила взгляд на ноги и решила спросить прямо.
– Ты привёл отца? Поэтому так задержался?
Он ничего не ответил и поднял взгляд на сцену. Я засмеялась.
– Да брось ты! – я посмотрела ему в профиль с улыбкой на лице, но она тут же спала.
Нельзя было забывать про план, хотя всё идёт даже лучше, чем я себе представляла. Лучше показать своё хоть и маленькое, но расположение к нему, чтобы застать потом в неожиданный момент.
Он улыбнулся в ответ, не заметив перемены в моём настроении. Я встала, поправляя своё декольте, и нечаянно задела ногтем его лицо. Я нахмурилась недовольно схватила его за подбородок, приподняла, и увидела нормальную такую царапину. В его глазах пробежалось желание убрать мои руки, но он просто дёрнул головой.
– Не дёргайся. – рявкнула я, наблюдая как на поверхности кожи собирается кровь. Моя рука потянулась к салфеткам для снятия макияжа – всё, что я могла сейчас предложить.
Только я стала открывать салфетки, как в микрофон сказали:
– Здравствуйте дорогие участники и зрители! – сказала девушка.
"началось"
Я сразу же забыла о царапине и о салфетках, и просто уставилась на ведущих.
– Наши правила немного изменились. – добавил парень её возраста.
Я перестала улыбаться, но продолжила слушать дальше.
– Мы решили разделить конкурс на несколько этапов, нами будут выбраны две пары, которые будут соревноваться между собой.
– И победившая пара разделит приз! – воскликнула девушка и зал разразился аплодисментами.
У меня пропал дар речи, я знала, что многие сейчас наблюдают за моей реакцией, улыбаются гады… Мне пришлось натянуть уверенную улыбку, но за ней скрывалась злоба и непонимание.
"их просто достало, что приз всегда твой" – успокаивал меня мой маленький внутренний эгоист.
Я догадывалась с кем буду, если закон подлости окажется настолько подлым. Организаторы молчали, тем самым изнуряя меня ужасным ожиданием. Они по очереди поглядывали на меня с весёлыми улыбками и сожалеющими взглядами. Судя по всему это была не их идея, и они тоже были от неё не в восторге.
Через несколько секунд нас с Кристиной объявили в паре. Я медленно перевела на неё взгляд и просверлила в её спине огромную дырку. Она вскочила, побежала к компании людей в другом углу. Они её обнимали, целовали, Кристина же была самым счастливым человеком в этом зале. Другая пара меня не интересовала, их выбрали так, для разнообразия. Мы ушли из зала никому не сказав ни слова, с высоко поднятой головой и прямой спиной.
Всю дорогу до дома папа пытался поговорить с Даней, вытащить из него хотя бы слово, но тот молчал как партизан. А я то и делала, что переглядывалась со своим отражением в окне и с тёмными глазами телохранителя в зеркальце. Не зная даже что мне делать: радоваться или плакать.
