Поставил за Кубанью ногу И силится пробить дорогу К Дарьялу в девственных лесах.
Еще далек он, но для встречи Готовым надо быть теперь, Пока чугунные картечи Не постучались в окна, в дверь, И, проломав в стене окошко, Большая бомба по углам, Дымясь, не начала, как кошка За мышью, бегать по пятам. Леван тревожился немало,— Он часто выходил на сход, Увещевал… Толпа внимала, Шумела, слабо понимала Опасность… Шел за годом год.
Тревожней становились вести,— Пощады побежденным нет. К защите родины и чести Решит ли приступить совет? Двенадцать стариков почетных Уже рядят двенадцать дней, Как встретить коршунов залетных, Незваных потчевать гостей? И лишь с тринадцатым заходом Едва-едва могли решить, Что лучше умереть народом Свободным, чем кровавым потом Рабами деспоту служить.
И весь народ единогласно Решенье принял, как закон, Хоть волю понимали разно, А рабство понимал ли он? Решили запастись отвагой, Зернистым порохом, свинцом… Не поменяется папахой,— Клялись все, – с девичьим платком Никто из нас». И в довершенье
