Как там, за цепью снеговою, Народы тешились войною, Стремясь пробиться на Кавказ.
Хозяйство старого Левана Вела его родная дочь Азау, – бедняжка, неустанно Работала и день, и ночь. Безмерно прихотливы грезы Беспечной юности везде, Но скорби затаенной слезы Не иссушают грудь нигде С такой ужасной быстротою, Как там, на родине моей. Азау была уже вдовою,— Увяли раннею весною Цветы, взращенные для ней.
Но небо было милостиво,— Дало ей сына – весь в «него»— И как она его ревниво Оберегала от всего! С большими черными глазами, С копной волос, как белый лен, Красавец сын с его годами Не в меру был смышлен, силен. Любимец всех, – сбежит, бывало, В аул к родным – исчез и нет! Ему и горя было мало, Что мать его в слезах встречала,— Придет, – хохочет ей в ответ…
Окончен ужин, но рассказу Конца и в полночь еще нет… В былые времена Кавказу Не трудно было знать секрет Страны, где все права народа — Покорность, труд, нужда и стон, Где все, что создает свобода Карал безжалостно закон. Везде гнетущую тревогу Вселяла весть о том, что враг
