Кора Рейли
Опасная невинность
Глава 4
Эйслинн
В тот же день около полудня я села на автобус до Содома. Предстояло ехать до последней остановки. Чем ближе мы подбирались к конечной точке маршрута, тем меньше людей оставалось в автобусе, что было объяснимо, учитывая, что Содом был концом всех надежд. К предпоследней остановке там остались только я и две девушки, одетые в блестящие мини-платья с идеальным, но чересчур ярким макияжем. Они говорили приглушенными голосами и иногда бросали в мою сторону любопытные взгляды.
– Последняя остановка – Содом! – пролаял водитель автобуса, припарковавшись возле серой бетонной остановки, разрисованной граффити. Он открыл окно и закурил.
Вид из покрытых грязью автобусных окон был не очень привлекательным из-за переполненных мусорных баков и потрескавшихся тротуаров, усеянных отходами и собачьими фекалиями. Еще хуже, чем расписанные граффити дома и закрытые картоном витрины, выглядели люди, ползущие вдоль тротуара. Выражение «заблудшие души» был более чем уместным. С глазами, как у привидений, и тревогой на лицах они смотрелись здесь очень органично.
– Выметайся или покупай обратный билет! – крикнул водитель автобуса, поскольку я все еще сидела, сгорбившись на своем месте, после того как две девушки вышли.
Я встала, схватила свой кошелек и покинула автобус. У меня было твердое намерение купить обратный билет чуть позже – я не была привязана к этому городу навсегда, но мне предстояла важная миссия. От прохладного ветра снаружи мои волосы и подол платья разлетались в разные стороны. Учитывая, что улицы Содома казались дорогами в ад, я была удивлена, что здесь не так уж и жарко. Я сразу же пожалела о том, что надела свое белое летнее платье, и не только из-за падения температуры. Люди смотрели на меня, как будто я была инопланетянкой.
– Я ищу «Роковую петлю», – со вздохом сказала я.
– Вы уверены? – переспросила девушка с черными волосами, поднимая с насмешкой одну бровь.
Я даже не обиделась. Мне не стоило направляться в эпицентр криминальной жизни в белом церковном платье и карамельного цвета балетках из искусственной замши.
– Может быть, это игра в невинную девственницу. Вероятно, приносит много денег, если публика подходящая, – высказалась ее подруга.
Я моргнула, потеряв нить их разговора.
– Я могу пойти с вами?
– Конечно, – кивнула темноволосая девушка.
Вскоре мы прибыли в район со складскими помещениями, которые казались настолько древними, что было удивительно, как они еще не развалились. Мужчины, проходящие мимо, окликали меня, провожая своими надменными, похотливыми взглядами, а многие женщины выглядели еще более безнадежными, чем я могла себе представить.
Мои спутницы шли рядом и оживленно болтали о том, как подцепить спонсора.
– Что значит «спонсор»? – в конце концов спросила я.
Витрины светились красными и оранжевыми цветами, через них были видны полуголые женщины, сидящие за барными стойками и продающие единственное, что у них было – их тела. Это напомнило мне об изображениях Квартала красных фонарей в Амстердаме. Я никогда не покидала Ирландию до поездки в Нью-Йорк, поэтому мои знания о других городах были подчерпнуты из телепередач и интернета.
Девушки обменялись еще одним взглядом, который дал понять, что они думали, что я глупа как пробка.
– Кто-то, кто предоставляет тебе хороший уровень жизни в обмен на секс или сопровождение.
– Понятно, – сказала я. – Я не ищу спонсора. И у меня мало времени.
– Если ты предоставляешь услуги только на почасовой основе, то должна отправиться туда. – Они указали на самую страшную постройку из зданий «Роковой петли». – А мы идем в ночной клуб, где богатые мужчины ищут себе компанию.
Я пошла в направлении, которое они указали. Там было огромное здание, которое раньше служило скотобойней, если верить наполовину стершейся надписи. Я сглотнула, но прежде, чем я успела переспросить девушек, они ушли на своих острых шпильках.
Когда я подошла к бойне, то заметила прислонившегося к фасаду здания пожилого мужчину. Я остановилась рядом с ним.
– Я ищу место, где я могла бы получить деньги.
Я отказывалась верить, что Имоджен могла прийти сюда, чтобы заработать.
– «Сучий двор» здесь, – проворчал он, указывая на бойню. – Я моргнула, уверенная, что неправильно расслышала его, но он скривил почти беззубый рот в наглой ухмылке. – Могу еще чем-нибудь помочь, сладкая?
Я яростно покачала головой и попятилась. Глубоко вздохнув, я направилась к широким стальным двойным дверям, которые служили входом в упомянутый «Сучий двор».
Двери охранял огромный мужчина с зачесанными назад светлыми волосами. Его взгляд скользнул по мне.
– Какие услуги ты предлагаешь?
– Никакие. Я здесь, чтобы получить информацию.
– Если ты ничего не продаешь, то ты не можешь войти. Либо ты здесь по деловому вопросу, либо можешь уносить эту хорошенькую задницу куда-нибудь еще.
Я стиснула зубы.
– Хорошо, значит, я здесь по делу. – Я ведь могу просто притвориться: заломить цену и не соглашаться на меньшее, верно?
– Тогда вперед.
Он открыл одну из дверей, и я вошла внутрь. Это было огромное здание со стальными колоннами и потолком высотой в несколько этажей. Стены и пол были каменными. Ближе к стенам с потолка свисали крюки. Я предположила, что когда-то их использовали для обескровливания туш животных. В самом конце я увидел сцену, перед которой стояли круглые столы. За ними сидели мужчины, и даже если бы я не была в «Роковой петле», то поняла бы, что это члены мафии и бандиты. Выглядели они подозрительно.
Вокруг меня собралась толпа женщин, ожидающих, пока двое мужчин напишут их имена на айпаде. Большинство из них были одеты очень сексуально, некоторые удивили меня школьной формой или латексными костюмами. Одна из них была даже одета в костюм кошки с ошейником.
Когда подошла моя очередь назвать свое имя одному из парней, я все еще была невероятно ошеломлена окружением, поэтому так и не решила, какое вымышленное имя использовать для регистрации.
– Меня зовут…
– Никаких имен, – усмехнулся усатый парень.
– Хорошо.
– Одна ночь или больше?
– Угу… одна, – выдавила я. Я не собиралась снова возвращаться в «Роковую петлю», поэтому доступа на одну ночь было достаточно. Придется ли мне платить за вход?
– Лучше работать в роли девственницы, верно?
Я ничего не сказала. На сцену поднялся артист и запел «The Best» Тины Тернер. Все больше и больше мужчин занимали места за столиками рядом со сценой.
– Особые способности или таланты?
Я моргнула, совершенно ошеломленная вопросом.
– Что так долго? – выкрикнула женщина из конца очереди.
– Эм, ну, я могу держать шесть пинт эля и крутить колесо одновременно! – выпалила я.
Взгляд парня сказал мне, что это было не совсем то, чего он ожидал. Позади меня послышалось хихиканье. Я покраснела, осознав свою ошибку и то, о чем меня на самом деле спрашивали. Я пыталась придумать что-нибудь, что соблазнило бы мужчину, но в голове было пусто. Я никогда не была любительницей приключений.
– Ирландская девица, чистая, как первый снег, – усмехнулся мужчина. – Это повысит ставки.
Он толкнул меня вперед.
– Что? Я не… – Я сделала паузу. – Ставки? У меня фиксированная цена. – Как минимум пятьдесят миллионов долларов, чтобы никто не купил меня, мое тело. Очевидно, в этом месте женщины продавали только одну вещь. Действительно, «Сучий двор».
Но этот мужчина проигнорировал меня, а другой схватил мою руку и потащил к очереди из женщин, ожидающих, чтобы их вывели на сцену, как только там закончится выступление. С поклоном и взмахом руки артист удалился, и начался первый аукцион. Стартовая цена за ночь с женщиной составляла двадцать долларов.
– Эй, – я пыталась высвободиться из хватки мужчины, – у меня фиксированная цена.
– Женщины не определяют свою цену. Это делают участники аукциона. – Он подтолкнул меня в конец очереди.
– Это недоразумение. Я здесь не для того, чтобы выставлять себя на аукцион. Мне нужно идти.
Мужчина преградил мне путь.
– Ты уже пришла. Теперь тебя продадут с аукциона. Единственный способ уйти – это дождаться, когда покупатель закончит с тобой… Или когда выяснится, что тебя никто не купит.
Я пыталась с ним спорить, но он вел меня вперед, пока мы не подошли к сцене. Он грубо толкнул меня, и я споткнулась на лестнице. Мое сердце бешено колотилось. Взгляд заскользил по собравшимся гостям, и вся смелость тут же испарилась. Мужчины, смотревшие на меня, выглядели как преступники, как будто их перевезли сюда прямо из Синг-Синга[2], или как там называлась худшая тюрьма в Штатах. Большинство из них были покрыты татуировками и шрамами с ног до головы и смотрели холодными любопытными глазами. Они хотели сожрать меня, поглотить и причинить мне боль, а может даже убить, судя по выражениям лиц некоторых из них. Работая официанткой в туристическом районе Дублина, я иногда чувствовала себя как свежий кусок мяса и получала пару хлопков по заднице, но это нельзя было сравнить с настоящим ужасом, который я испытала, став потенциальной жертвой.
Мой пульс резко ускорился. Я порылась в сумочке в поисках телефона, но обнаружила, что его нет. Усатый парень, должно быть, забрал его во время обыска. Меня бросило в пот.
Я отвернулась ото всех, внезапно охваченная страхом. Я не могла этого сделать. Мне придется придумать другой способ найти Имоджен. Может быть, дядя Гулливер найдет в глубине своей души желание помочь мне.
Крупный парень широко улыбнулся, но не позволил мне уйти со сцены.
– Без шансов, куколка. Ты подписала контракт. Никакого побега.
– Какой контракт? – Я замерла, мое дыхание прервалось. – Подождите…
– Никаких «подождите». Топай на сцену или я отнесу тебя туда. У нас даже есть цепи, если потребуется.
Я отшатнулась назад, подальше от него, и оказалась в центре внимания. Тяжело сглотнув и пытаясь скрыть панику, я встретилась с десятками голодных мужских взглядов.
– Выставлена на торги: застенчивая рыжая прямиком из Дублина. – Загорелся еще один луч света, на мгновение ослепивший меня.
– Начальная ставка: двадцать долларов до восхода солнца.
До восхода солнца? Двадцать долларов? В горле пересохло, а паника распустила крылья, которые начали остервенело трепетать в моем животе. Я молилась, чтобы никто не захотел меня. Что я могла сделать, чтобы дать им отпор? Мой разум был переполнен огромным количеством мыслей. Может быть, вызвать рвоту? В любом случае я была близка к этому.
– Сюда, – позвал мужчина с резким акцентом, определенно восточноевропейским.
Мое сердце замерло. Я отчаянно искала в толпе говорящего, но из-за прожекторов его было трудно разглядеть. Я могла уловить лишь нечеткие формы, особенно в задней части здания.
– Двадцать пять! – прокричал американец.
Наконец свет слегка приглушили, и мои глаза снова смогли сосредоточиться на толпе. Однако это не принесло большого утешения, поскольку я снова столкнулась с ухмыляющимися взглядами десятков мужчин.
– Тридцать!
– Пятьдесят!
Ставки росли, достигнув трехзначной суммы, когда мое внимание привлек ирландский акцент.
– Двести, – произнес глубокий властный голос.
Я сразу узнала этот голос. Я сомневалась, что когда-нибудь смогу его забыть. Его обладателю не нужно было говорить громче, чтобы привлечь мое внимание или внимание ведущего аукцион. Мой взгляд выхватил его в толпе, будто меня магнитом тянуло к нему. Лоркан Девани стоял за последним рядом стульев и наблюдал за мной. Рядом с ним за столом сидела группа мужчин; только один стул был свободен, вероятно, его.
Зная репутацию Девани, я не хотела, чтобы он меня купил. Но я также не хотела, чтобы он меня не купил. Остальные мужчины были не лучшим вариантом, и если я правильно поняла загадочные слова дяди Гулливера, Лоркан был человеком, который знал об Имоджен больше других.
Больше всего мне хотелось бежать, но повсюду была охрана, следившая за тем, чтобы женщины не ушли, не будучи проданными с аукциона.
Я оказалась в ловушке, и моей единственной возможной надеждой был Лоркан Девани. Я молила Бога, чтобы его связь с моим дядей заставила его пожалеть меня. К сожалению, он не был похож на человека, который умеет испытывает жалость. Выражение его лица было холодным и расчетливым, когда он делал ставку.
Торги длились целую вечность, и я мечтала о чуде: чтобы появился Гулливер и спас меня. Многие из головорезов носили кресты на шее или наносили их на кожу в виде татуировок. Они были богобоязненными. Это должно было что-то значить. Верно?
По мере того как ставки все росли и росли, мне казалось, что я становлюсь все меньше и меньше. Наконец аукционист ударил по столу молотком, представлявшим собой фигурку обнаженной, нагнувшейся женщины.
– Сегодня вечером наша юная ирландка отправится к мистеру Лоркану Девани!
Мысли спутались, дыхание участилось. Лоркан Девани купил ночь со мной за несколько тысяч долларов.
Я надеялась, что моим покупателем станет именно он, ведь другие варианты были не лучше, но теперь, когда я посмотрела на этого высокого, задумчивого мужчину, кровь в моих жилах заледенела. Что я натворила? Он должен ожидать чего-то взамен за такие большие деньги, и даже если это не так, задолжать такому человеку, как он, было ужасной идеей.
Господи, помоги мне.
Лоркан
Устав от разговоров и демонстрации отчаявшихся женщин, продающих себя тому, кто предложит самую высокую цену, я был готов уйти. Многие из экспонатов едва ли стоили минимальной цены в двадцать долларов, и жалкий вид тех, кто был слишком потрепан, чтобы платить двадцатку, действовал мне на нервы. Я никогда не платил за секс раньше, не стану и теперь.
Мой моральный компас, конечно, и без того сбоил, но мысль о том, что в моей постели будет женщина, которая не хочет, чтобы я ее трахал, была отвратительна. В конце концов, у меня была гордость.
Я кивнул своим деловым партнерам, не зная, почему они отдали предпочтение этому месту. Эти грязные заведения, казалось, особенно нравились добрым католикам и женатым старикам из Ирландской республиканской армии[3].
– А далее у нас ночь с настоящей ирландской девственницей.
Краем глаза я заметил ее огненно-рыжие волосы. Я повернулся к сцене, и меня охватило странное чувство дежавю. Эйслинн Киллин, спотыкаясь, направилась к центру сцены с большими, круглыми от страха глазами; одетая по-прежнему в платье, в котором была сегодня в церкви, она прижимала к груди потертую кожаную сумочку.
Симус проследил за моим взглядом. На его лице промелькнуло узнавание:
– Лоркан, это племянница Гулливера, не так ли?
Я кивнул, но мое внимание было сосредоточено исключительно на испуганной рыжей девушке на сцене.
– Думаю, я все-таки останусь выпить еще.
Он усмехнулся.
– У священника случится сердечный приступ, когда он узнает.
Меня не волновали ни чувства Гулливера, ни его здоровье.
Но меня определенно волновал этот аукцион. Было очевидно, что Эйслинн Киллин загнана в тупик. Я не верил, что она знала, во что ввязывается, когда вошла в это здание.
Девушка привлекла мое внимание в тот момент, когда я заметил ее, сидящую на скамье в белом платье, выглядевшую как покорная католичка, если не считать преувеличенной внимательности на ее лице и любопытствующего огня в глазах.
Глаза у нее были как листья клевера, как бесконечные травянистые долины Керри[4]. Кожа бледная, как пена на бушующих волнах, разбивающихся о суровые скалы Кента. А волосы рыжие, как закат над Дублином. От нее даже пахло домом – соленым ветром, дующим с океана, свежескошенной травой и чем-то очень родным. Прикосновение к ее руке этим утром пробудило во мне тоску, которую я долгое время подавлял, тоску по красоте моей родной страны и компании дерзкой ирландки.
В Эйслинн было все, чего мне не хватало вдали от Ирландии, и даже больше. Я хотел ее. Ее невинность. Ее тело. Ее улыбку. Все.
Сегодня вечером неожиданно представился шанс. Я, конечно, мог бы попросить у Гулливера ее руки и сердца в обмен на давно забытый долг, который ему нужно было отдать, но повторять историю я не собирался. Нет, это был гораздо лучший способ заполучить мисс Киллин.
Я опустился на стул, который недавно освободил. Старые злобные дураки подняли бокалы, произнося тост. Вскоре в торги вступили еще несколько человек, в результате чего ставка выросла до трехзначной суммы.
И впервые за свои тридцать лет я принял участие в аукционе в «Сучьем дворе».
Взгляд Эйслинн вспыхнул от узнавания, когда она услышала мой голос, и вскоре эти зеленые глаза наконец остановились на мне. Они были наполнены мощной смесью чувств – надежды и трепета.
Когда прозвучал удар молотка и я купил Эйслинн на ночь, на ее лице отразились те же эмоции.
Она не была уверена, был я ее спасителем или предвестником конца.
Я тоже.
Глава 5
Эйслинн
Работник «Сучьего двора» в полной тишине повел меня к комнате в задней части аукционного дома. Внутри было все что нужно хорошему борделю: круглая кровать, секс-качели, зеркала от пола до потолка напротив кровати и широкое кожаное кресло; там были душевая кабина и стена, полная крючков, на которых держались кожаные плети, кнуты, наручники и многое другое.
Мой рот открылся, когда я поняла, в какое затруднительное положение попала. Но еще не все было потеряно. Могло быть намного хуже, если бы меня купил кто-то другой, а не Лоркан Девани. Верно?
Глубокий голос Лоркана послышался в дверях, где он обменялся парой слов с другим парнем. Я обернулась на звук, не желая стоять спиной к такому человеку, как Лоркан Девани. Возможно, дядя Гулливер для него не совсем чужой человек, но я сомневалась, что это его остановит.
Мои опасения подтвердились, когда Лоркан вошел и закрыл дверь. Его взгляд был нетерпеливым… и голодным.
– Мисс Киллин, я не ожидал увидеть вас снова так быстро, тем более в таком грязном месте. Я не уверен, что это можно назвать приятным сюрпризом.
Он сверкнул своими белыми зубами.
– Это недоразумение, – твердо произнесла я, пытаясь скрыть страх.
– Неужели?
Лоркан подошел ближе, скорее, подкрался, его темные глаза не отрывались от меня. Он держал руки в карманах, что должно было, видимо, продемонстрировать расслабленность, но его тело было заметно напряжено.
Я заставила себя улыбнуться. Когда Лоркан подошел ближе, узел в моем животе затянулся. Он был невероятно высоким и широкоплечим, с таким телосложением нелегко подобрать деловой костюм по фигуре, но выглядел он эффектно. Хотя на нем не было галстука. Из-под ворота расстегнутой на две пуговицы белой рубашки виднелась грудь, покрытая аккуратно подстриженными волосами.
– Я пришла сюда в надежде найти информацию о моей сестре Имоджен. Боюсь, она могла оказаться здесь в поисках денег.
– Так ты тоже решила себя продать?
– Нет! – воскликнула я. – Я не знала, что меня выставят на аукцион. Вышибала сказал мне, что я могу войти в здание только в том случае, если я пришла «по деловому вопросу».
Его рот дернулся в насмешливой улыбке.
– В «Роковой петле» мы соблюдаем договоренности. Обещанное всегда выполняется.
Я едва могла дышать от паники, когда он приближался ко мне, как лев, загоняющий свою добычу.
– Где именно в Ирландии ты жила? Я помню, как Гулливер однажды упомянул Дублин, – поинтересовался он, позволяя своему акценту проявиться.
– Именно. Дублин.
– А конкретнее?
– Район Темпл-Бар, «Купеческая арка», прямо напротив моста Полпенни.
– Похоже, девственница-католичка – отличный денежный образ. Все эти люди были готовы заплатить достаточно за то, чтобы заполучить первую ночь с тобой. Глупая ролевая игра, если хочешь знать мое мнение. Ведь подобная девушка не оказалась бы в таком месте, как Содом, и тем более не стала бы продавать свое тело. И почему вообще кому-то хочется заплатить деньги за того, у кого нет опыта?
Он остановился прямо передо мной, пронзив взглядом. Если он хотел заставить меня чувствовать себя идиоткой, то он преуспел. До меня доносился его аромат: сандаловое дерево, возможно, с нотками льна и корицы.
Я тяжело сглотнула. Мне хотелось разрыдаться. Я не могла справиться с его энергетикой. Он вызывал желание сжаться перед его мощной аурой, но будь я проклята, если хотя бы не попытаюсь скрыть это.
– Вас никто не заставлял покупать меня. И если я не то, что вы ожидали, вы можете отменить сделку, – произнесла я тихим голосом, надеясь, что он согласится. Я не могла вернуть ему три тысячи долларов, которые он заплатил за меня.
Его улыбка стала шире, и на мгновение он начал выглядеть как озорной мальчишка, если не считать взгляда. Тот был проницательным и настороженным, лишенными любого намека на юмор. Глаза были не такими черными, какими казались на расстоянии: темный оттенок по краям к центру переходил в красивый зеленый.
Я была в абсолютном ужасе от него, но в то же время невольно поддавалась влиянию его низкого, глубокого голоса и мужественного аромата. Мне хотелось наклониться ближе и прижаться носом к его шее.
– Значит ли это, что ты солгала, когда пришла в «Роковую петлю»? Твое предложение – мошенничество? – В его голосе прозвучала угроза.
– Нет… Как я уже сказала, это было недоразумение. Я не лгунья.
– Значит, за свои деньги я получу то, что ты предложила? – Он поймал мой взгляд и сдернул бретельку платья. Мучительно медленно провел ладонью по обнаженному плечу. Теперь я не могла отказаться от сделки. Я бы никогда не покинула Содом невредимой, если бы Лоркан Девани подал жалобу. В этом месте, похоже, не были терпимы к тем, кто нарушал правила.
Его щетина задела мое плечо, когда он наклонился ближе. Моя кожа покрылась мурашками. Когда он приблизился к моей шее и шумно выдохнул, я прикусила нижнюю губу.
– Значит, поиски сестры привели тебя сюда?
Быстрая смена темы сбила меня с толку, чего, думаю, он и добивался.
– Да. Уверена, я бы нашла здесь кого-то, кто обладает нужной информацией.
– Возможно, я смогу что-нибудь для тебя узнать.
– Было бы крайне любезно с вашей стороны.
У меня перехватило дыхание, когда он высунул язык, чтобы попробовать мою кожу на вкус. Его близость и прикосновения не давали мне ясно мыслить. Те несколько редких поцелуев в шею от Патрика напоминали приветствия от слюнявого французского бульдога соседей. Но губы Лоркана на моей коже… вызвали покалывание в теле, которое разрушило страх.
– Я мог бы помочь тебе, – пробормотал Лоркан, – но я деловой человек, и у всего есть своя цена.
– Я не собираюсь работать на вас или продавать свое тело.
– Технически я уже владею твоим телом. По крайней мере, на сегодня, до восхода солнца. У меня достаточно времени, чтобы исследовать каждый его дюйм.
Я сглотнула.
– Может быть, мой дядя сможет вернуть деньги, которые вы на меня потратили.
Лоркан усмехнулся.
– Твой дядя тратит все свои деньги на дорогие сигары и виски или проигрывает их в покер, Эйслинн. Он уже должен мне, и я не хочу увеличивать его счет. – Он слегка отстранился и устремил на меня устрашающий взгляд. – Я заплатил за каждый дюйм твоего тела, Эйслинн. Или ты хочешь остаться мне должна?
Лоркан впился в меня взглядом, лишая самоконтроля. Часть меня хотела, чтобы он воспользовался мной, быть может, чтобы отомстить Патрику, а может, по худшим причинам. Я не могла ясно мыслить, когда он был так близко.
– Разве не будет неловко, если вам придется рассказать об этом моему дяде? – спросила я.
Выражение его лица стало жестче.
– Если это твоя попытка меня шантажировать, то тебе следует пересмотреть свой подход.
– Нет! Я просто подумала…
Но, конечно, это была моя жалкая попытка использовать его уважение к церкви и священнику, чтобы выбраться из этой ситуации. По крайней мере, я не угрожала ему полицией. Это было бы самоубийством. Я слышала достаточно историй о Девани, работая за барной стойкой в «Купеческой арке».
– Итак, какой из двух вариантов предпочтешь, Эйслинн? Ты дашь мне то, за что я заплатил, или ты будешь у меня в долгу? Но одно предупреждение… мои процентные ставки ужасно несправедливы.
Я презрительно сверкнула глазами, пропуская мимо ушей его снисходительные слова. Наши лица были в опасной близости друг от друга, так что я могла разглядеть светло-зеленые крапинки в его глазах цвета лесной зелени и маленькую ямочку на подбородке, покрытом щетиной. Обычно меня привлекали только ровесники, но сейчас, находясь наедине со взрослым мужчиной, я чувствовала не только ужас.
– Я не останусь в долгу. Если вы настаиваете на выполнении этой сделки, берите то, что ваше по праву. – Во рту у меня пересохло, когда эти слова сорвались с губ. Мама всегда следила за тем, чтобы я держалась подальше от ирландской мафии, но даже я знала, что задолжать им было катастрофической ошибкой.
Лоркан погладил лямку на другом моем плече, а указательным пальцем провел по шее. Я была рада, что носила лифчик, пока его рука не начала прикасаться к груди. Он провел пальцем по моему соску, напрягшемуся от прикосновения. Я подавила вздох. Мое тело дрожало от переживаний и, к моему крайнему шоку… возбуждения.
Он отстранился.
– Как насчет того, чтобы показать мне то, за что я заплатил?
– Вы хотите, чтобы я разделась?
Он ухмыльнулся. Происходящее все еще казалось сном. Я не была уверена, что все происходит наяву.
– Именно. – Сглотнув, я развернулась. – Нет, – сказал он. – Я хочу видеть твое лицо, когда ты раздеваешься.
Я смело посмотрела на него, хотя мои щеки пылали. Он опустился на стул, вытянув руки на подлокотниках и уверенно раздвинув ноги. Болезненное любопытство охватило меня, когда мой взгляд упал на его промежность.
Задрав подбородок, я хотела показать, что ему не запугать меня, даже если вся власть и находилась в его руках. Мои пальцы дрожали, когда я коснулась верхней пуговицы платья и расстегнула ее. Я сосредоточилась на них, а не на мужчине, пристально наблюдающем за мной. К моему удивлению, я получала удовольствие, зная, что он следит за каждым движением с восторженным вниманием.
Если бы Патрик когда-нибудь попросил меня раздеться, я бы отказалась. Пристальный взгляд Лоркана был большим афродизиаком, чем все, что делал Патрик. Со мной что-то очевидно было не так, и если я когда-нибудь вырвусь из «Роковой петли», мне потребуется время, чтобы найти ответ на вопрос, что именно.
– Смотри на меня, когда раздеваешься, – приказал он, и я не смогла противиться его командному тону.
Я подняла глаза вверх, пока они не пересеклись с его проницательным взглядом. Во рту у меня пересохло, когда его пальцы расстегнули оставшиеся пуговицы летнего платья, обнажая простое белое нижнее белье. Я не надевала ничего сексуального, ведь не подозревала, что в конечном итоге продам свое тело в «Роковой петле». В моем гардеробе не было чего-то хоть отдаленно эротичного, и уж конечно я не обзавелась комплектами белья, подходящими к случаю. У меня никогда не было причин покупать что-то особенное. Мы с Патриком всегда развлекались в темноте.
Я скинула платье с плеч, и оно растеклось у моих ног. Губы Лоркана дернулись, когда он взглянул на меня в одних лифчике и трусиках.
– Очень практично, – заметил он.
От его снисходительного тона мои щеки покраснели, но гнев начал привычным образом закипать в глубине моего живота. Я редко выходила из себя, но когда это случалось, это не приводило ни к чему хорошему.
– Почему бы тебе не избавиться от всего этого? – На самом деле это был не вопрос.
Мое сердце бешено колотилось, когда я потянулась за спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Дрожащим пальцам потребовалось три попытки, прежде чем им это удалось. Несмотря на мое желание опустить глаза, я смотрела прямо на Лоркана, пока лифчик соскальзывал с моих рук и обнажал грудь. Ни один мускул его лица не дрогнул, как будто ему было безразлично, что я раздеваюсь перед ним. Вероятно, он видел сотни обнаженных женщин, возможно, даже обнаженную Имоджен. Эта мысль придала мне сил. Я была здесь, чтобы узнать, что случилось с моей сестрой, и вернуть ее домой. Если у Лоркана есть нужная мне информация, я обязана вытрясти ее, но если выяснится, что он причастен к исчезновению Имоджен… Тогда я заставлю его заплатить.
По коже пробежали мурашки, а соски затвердели. Взгляд Лоркана переместился на мою грудь, и, несмотря на холод, исходивший от кондиционера, мне внезапно стало очень жарко.
– Продолжай. – Его глубокий голос ворвался в мои мысли.
Небольшая дрожь пробежала по моей спине, когда я зацепилась пальцами за пояс трусиков. Отчаянным рывком я сбросила их с ног. Когда последняя капля скромности улетучилась, я почувствовала смесь облегчения и трепета.
– Давненько у меня не было женщины, которая не следит за собой, – размышлял он, разглядывая рыжий треугольник между моих ног.
Я покраснела.
– Я подстригаю там, – выпалила я.
Тень ухмылки скользнула по его лицу.
– О, я понимаю, Эйслинн, но все равно ты выглядишь более… натурально, чем любая другая женщина, которую я видел за последнее время.
Он пытался меня расстроить, и, к сожалению, ему это удалось. Бледность моей тонкой кожи совсем не помогала скрыть смущение и гнев. Я слишком быстро краснела, некоторым казалось это милым, но я от всей души ненавидела такие реакции своего организма.
– Подойди ближе.
Я сделала несколько шагов к нему.
– Ближе.
Еще несколько шагов.
– Ближе.
Мои обнаженные голени прижались к его брюкам.
– Я заплатил за ночь развлечений. Как насчет того, чтобы начать развлекать меня прямо сейчас? Мне становится скучно. – Он откинулся назад, указывая на свое тело. – Я весь твой.
– Как будто до этого тебе было мало развлечений, – прошипела я, выходя из себя.
Ему нравилось ставить меня в неловкое положение. Я не знала, что именно сделала, чтобы заслужить такое, или, может быть, это было в его природе – играть с людьми. Вероятно, последний вариант был правильным.
– Если ты имеешь в виду эту комичную версию стриптиза, могу тебя заверить, что это было крайне утомительно.
Я стиснула зубы.
– Ты меня мучаешь.
– Ты думаешь, это я тебя мучаю? – В его голосе послышалась угроза.
– Конечно. Тебе нравится ставить меня в неловкое положение и заставлять делать то, чего я не хочу.
Он вскочил на ноги, заставив меня сделать шаг назад, и навис надо мной с устрашающим выражением лица.
– Ты продала продукт, а я, смею напомнить, купил его по очень высокой цене. Если у тебя не было намерения предоставлять товар, то тебе вообще не следовало его предлагать. Там, откуда я родом, долги чтят. И ты должна позволить мне провести эту ночь с тобой.
Он был прав. Я продала свое тело, и теперь он ожидал, что я предоставлю его ему. Не имело значения, что я была слишком наивна, чтобы понять суть дела: по крайней мере, в его глазах это было так.
– Тогда возьми то, что я должна тебе! – прорычала я. – И я не буду тебе обязана.
Он обхватил мою шею, мягче, чем я ожидала, и наклонился так, что наши глаза оказались на одному уровне. Мои ресницы нервно затрепетали. Он втянул мою нижнюю губу в свой рот, прежде чем провести языком по контуру моих губ.
