Константин Викторович Еланцев
Тихая родина
Моя симбирская глубинка
Там за холмистою горбинкой
Взметнулись в небо купола,
Моя симбирская глубинка
От поля к полю пролегла.
Над лугом коршун дальнозоркий
У старой кружит борозды,
А хитрый суслик возле норки
Всё путает свои следы.
И среди птичьих многозвучий
Сова в дупле устало спит,
Ветла среди крапивы жгучей,
Как в детстве всё ещё скрипит.
Вот только жаль, что за оградой,
Когда едва взойдёт заря,
Уж не мычит коровье стадо,
Боками толстыми пестря.
Травой поросшая ложбинка
Медянку спрячет – не сыскать,
Моя симбирская глубинка
Не хочет детство отпускать.
Июль
За закрытою защёлкой
Тихий школьный вестибюль.
Кружит тучи над посёлком
Разыгравшийся июль.
То дождём падёт на поле,
То лучами на порог,
И играется на воле
Свежий летний ветерок.
В переулках запах хлеба,
Лист осиновый дрожит,
От земли взмывают в небо
Вездесущие стрижи.
И колышутся в ненастье
Волны нежных ковылей.
Вот таким бывает счастье
Тихой родины моей.
Сны
Я с печалью из снов
Всё пытаюсь быстрей убежать,
Только каждую ночь
Мне всё видится чаще и чаще:
Земляничную кисть
Я пытаюсь в руке удержать,
И от ягод пьянит,
И они всё вкуснее и слаще.
А в заросшем саду
Будет тополь мне долго брюзжать:
Мол, не сгинь навсегда,
Возвращайся сюда, где истоки.
Ничего не скажу,
Мне ведь скоро опять уезжать
В те чужие края,
Где алеет заря на востоке.
Но я знаю одно,
Что воспринято сердцем моим –
Среди тысяч дорог
Есть дорога, ведущая к дому,
… Мы с печалью моей
У забора опять постоим,
И, вздохнув, я уйду,
Потому – что нельзя по-другому.
Чем пахнет родина
Чем пахнет родина, скажи!
Быть может вишнями из сада?
Прохладой утренней межи,
Иль земляникой для услады?
Чем пахнет родина, скажи!
Нет ничего желанней боле
Заветной тропки через поле,
Что змейкой в васильках лежит?
Чем пахнет родина, скажи!
Косым дождём над старой крышей?
Ковыльной веточкой поникшей?
Речушкой, что в лугах бежит?
Проулком? Облаком над ним?
Кустом репейным у дороги?
А, может, детством босоногим,
Что в памяти своей храним?
Чем пахнет родина?
А сердце скучало
Зачем я с земли, где родился и рос,
Однажды уехал в объятиях лета?
Всегда задавал себе этот вопрос,
А сердце стучало, не зная ответа….
Мне снились опять и опять клевера,
Всё было далёким, но было так близким,
Кружила тайга от костра до костра
Дороги мои по просторам сибирским.
В распадках болотистых пряталась ночь,
За сопками где-то рождались рассветы,
А сердце скучало, не в силах помочь,
И так же, как прежде, просило ответа.
Но жизнь рисовала другие холсты
Размашистой кистью студёного ветра:
Там нет васильков, там другие цветы,
А рядом берёзы в объятиях кедров.
Я сам дописал свой счастливый пролог,
И понял – разлука подобна ненастью.
Огромна Земля, только есть уголок,
В котором навечно прописано счастье.
Край мой отчий
Утоли мою боль, утоли,
Дай мне, боже, душой согреться!
Нет на свете другой земли,
Где бы так отдыхало сердце.
Где зима, постелив ковры,
Прячет радость свою в метелях,
Где мальчишки летят с горы
Прямо в снег на своих портфелях.
Где дворняга по льду реки
Устремлённо спешит по следу,
А на улице старики
С важным видом ведут беседу.
Что живётся легко молодым,
Что для дел не хватает суток.
… Поднимается кверху дым
От желтеющих самокруток.
Из покинутого гнезда
Жизнь прошла где-то «до» и «между»,
Но пока я живу, всегда
Тлеет искра моей надежды,
В перепутьях дорог, вдали,
Дай мне, боже, душой согреться!
Нет на свете другой земли,
Где бы так отдыхало сердце.
Здесь солнце живёт
Мы рвёмся сюда из далёких сторон….
Здесь солнце живёт на опушке,
Здесь галки шумят, отгоняя ворон,
И квакают где-то лягушки.
Цветёт одуванчик на склоне горы,
Да пчёлы жужжат в медоносах,
Из клеверных трав постелили ковры
Рассветы на утренних росах.
Токуют, как прежде, в лесу глухари,
А суслики прячутся в норки.
Эх, как же красиво клюют пескари
На заводи утренней зорькой.
Уехав отсюда когда-то давно,
Всё думаю: где же мы были?
Другие мальчишки ходили в кино,
Другие девчонки любили.
Мы едем, ещё не поняв до конца,
Что память – особая зона,
И Дмитрий Солунский согреет сердца
Теплом колокольного звона.
Ведь здесь настоящее всё наяву,
Оно не уйдёт, не растает.
… Стрекочет кузнечик, укрывшись в траву,
И шмель полосатый летает.
Транзит
Полночь. Город. Вокзал. Пристают к пассажирам цыганки,
И парнишка косит хитрым взглядом на мой чемодан.
А я снова хочу до безумства на берег Сызганки,
Посидеть у ольхи, поддаваясь на свой же обман.
Время, словно палач, в клочья рвёт мою душу нагайкой.
Я прощу ему всё, мне бы воздуха только глоток,
Постоять на горе, под которой родная Тумайка
В речку Инзу несёт нескончаемый водный поток.
Невозможно забыть посиделки гурьбой до рассвета,
Там далёкий сверчок беспокойно трещал под мостом.
Нам казалось тогда бесконечным цветастое лето,
И не думал никто, что придётся расстаться потом.
Мы гуляли в лугах и играючи падали в клевер,
А девчонки шептались, поверив в свои миражи.
… Я не еду домой, я опять уезжаю на Север,
Где гуляет пурга, и сиянье по небу бежит.
В морозный день
Морозный день. Стоит январь. Среда.
Искрится снег в расцветках всевозможных,
И воробей, присев на провода,
Нахохлился, чирикнув осторожно.
По кромке запорошенной каймы
Струится змейкой ветерок неспешно,
А я иду по улицам зимы,
Где наше детство бродит безутешно.
Ведь здесь я свой, и здесь моя земля,
Здесь каждый атом сердце осязало,
И молча поприветствует меня
Иссохший клён у старого вокзала.
Ну, а камыш, замёрзший на пруду,
Зашелестит напутствием в дорогу.
Я молча по Ульяновской пройду
И на Советской задержусь немного.
Вздохну печально, грусти не тая,
Взгляну на дом с нависшими снегами,
Где бабушка любимая моя
Румяными кормила пирогами.
А под сугробом ещё жив родник
В отметинах былого лихолетства,
И через поле сразу напрямик
Куда-то вскачь несётся моё детство.
В моём краю все люди на виду,
Здесь доброта, дарованная богом.
… Я по Нагорной улице пройду
И возле парка постою немного.
Родники
Родники, родники, родники…
Голос дома и тих, и певуч,
Прячет в брызгах свои огоньки
По утру первый солнечный луч.
Сколько помню – вы были всегда,
А вокруг всё растут лопухи,
И всё так же лепечет вода
Под кряхтение старой ольхи.
Мы всё время куда-то спешим,
Находя оправданье словам,
Вдалеке свои судьбы вершим,
А потом возвращаемся к вам.
Точно так же бегу и бегу
Я по жизни своей кочевой,
И напиться никак не могу,
Словно в детстве, воды ключевой.
В пустынном сквере
Из дома выйду погулять недолго,
В пустынный сквер случайно забреду,
Шумит сентябрь на улицах посёлка,
И опадают яблоки в саду.
Почувствую, как осень сердце тронет,
Как припадёт к ковру пожухлых трав,
А по асфальту ветер листья гонит,
От веток ослабевших оторвав.
Подумаю о смысле жизни нашей,
Что нет другой, повторной, про запас,
Спешит судьба, меняя персонажей
И мало ценит тех, кто возле нас.
В свои объятья небо пеленая,
В молчанье вечном облака плывут,
А рядом осень, жалости не зная,
Бросает наземь жёлтую листву.
И кружится мозаика цветная,
В безлюдном сквере ветки теребя.
Приду домой: «Ты извини, родная,
Что погулял немного без тебя…»
В объятьях ночи
Чернеют крыши среди томных дрём,
На завтра звёзды жаркий день пророчат,
Да мотыльки под тусклым фонарём
Беззвучно кружат среди тихой ночи.
И в тишине, в объятьях темноты,
Твоё дыханье буду слушать долго.
Как хорошо, что есть на свете ты,
Моя любовь, родной Сызган и Волга….
Ещё немного, и лучистый блеск
В окно вольётся с песней соловьиной,
Вздохнёт Кувайка, и негромкий всплеск
Мальков разбудит, спрятавшихся в тину.
И снова загудит сосновый бор,
Напомнит гулко о себе кукушка,
И эхо вдруг, взлетев на косогор,
Вернувшись, затаится на опушке.
Ну, а пока лишь звёзды янтарём
Сверкают в небе, жаркий день пророча,
Да мотыльки под тусклым фонарём
Беззвучно кружат среди тихой ночи.
Уходит год
Уходит год, последняя прогулка….
Кружится снег над кронами берёз,
Лишь скрипнет ставня где-то в переулке,
Да одиноко гавкнет чей-то пёс.
Заглянет в сквер, потом вздохнёт у клуба,
И постоит под куполом святым.
Никто не видит, как накинув шубу,
Уходит он по улицам пустым.
Спешат часы, но время всё рассудит
В извечном споре о добре и зле,
Да, от болезней умирали люди,
Но кто-то и рождался на земле.
Ну, всё, пора, давно метель замолкла,
Пусть люди веселятся и поют!
А Новый год, заглядывая в окна,
Уже обходит вотчину свою.
