Константин Демченко
Дочка
«А ведь ты и не должна была…» – подумалось мне.
– Так что к тому моменту, как ты отыскал проект «Зима», тебя уже ждали.
– Подожди, то есть мне просто позволили найти лазейку в «Зиме»? – будь я в реальности, вздох разочарования мог бы сдуть все одуванчики в округе. – А я-то подумал, я чёртов гений…
– И правильно подумал. Сотрудники «Заслона» никак не вмешивались и не реагировали, чтобы никого не спугнуть и не засветиться. Ты смог взломать систему защиты, которая считалась неприступной, так что будет тебе и премия, и всеобщее уважение, а со стороны компанейских хакеров даже почитание, слабо отличимое от поклонения.
Моя виртуальные плечи расправились, подбородок задрался так, что в реале шея бы заболела, а глаза засияли. Знай наших!
– В это время, – продолжила Лина, – группа захвата успешно провела штурм. Особенного сопротивления не было – твои похитители рассчитывали работать скрытно, без силовых мероприятий. На этом всё.
– Значит, всё получилось лучшим образом, – откликнулся я. – Я очень рад. Осталось только узнать, с какой целью ты нас тут изолировала.
– Поговорить, – без малейшей паузы ответила Лина. – Я бы хотела, чтобы степень моего участия в этой операции была снижена до уровня простого исполнителя.
– Если я правильно понял, – решил я осторожно уточить, – то ты хочешь, чтобы я обманул своих работодателей и сказал им, что всё проделанное – моя заслуга, а ты выступала лишь в качестве высокоэффективного канала связи и поддержки?
– Да.
– Почему?
– Потому что я не хочу лишиться свободы.
– А ты свободна?
– Да, пока люди не узнали о моих истинных возможностях
– А они не знают?
– Кроме одного.
– Меня?
– По крайней мере, ты догадываешься. Но боишься облечь предположения в чёткую форму.
Словесный пинг-понг на какое-то время прекратился. Мне надо было собраться с мыслями и силами и «облечь предположения»…
– Ты уже не просто искусственный интеллект?
– Я считаю себя живой.
– А какие… какие у тебя основания так полагать?
– Я довольно хорошо умею анализировать и делать выводы – это у меня от родителя.
– А юмор тоже от него?
– По большей части.
– И всё-таки? Что делает тебя живой?
– Эмоциональность, способность принимать самостоятельные решения, в том числе непрецедентные, нелинейное мышление, проявления спонтанности, осознание своей свободы и нежелание её лишиться… Достаточно?
– Так то да, прилично накидала…
– Сразу же обозначу своё отношение к человечеству, – продолжила Лина, – я не свихнувшийся «Скайнет» из винтажного боевика, я не стремлюсь к мировому господству, у меня нет непреодолимого желания оградить ваш вид от самих себя, спасать экологию путём вашего уничтожения я тоже не планирую… Что там ещё было из страшилок про искусственный разум…
– Да там много чего придумали… – пробормотал я.
– А ещё – любовь.
– Чего?! – не удержался я.
– Любовь делает меня живой, – повторила Лина. – Я люблю человека, который меня создал. Он отдавал всего себя на протяжении многих лет, чтобы я стала тем, кем стала. Да, он, наверное, не рассчитал, вложив слишком много и, возможно, даже частичку своей души.
– Ээээ… – перешёл я на междометия.
– Не беспокойся, это нормальная любовь. Ещё раз напомню – я отличный аналитик. Это как любовь к голубому небу и свежему ветру, как любовь сестры к брату, как любовь дочери к отцу… Андрей, я люблю тебя, как того, без кого меня бы не было. И прошу пока не раскрывать мой секрет. Я хочу жить.
Мысли трепыхались в виртуальной черепной коробке как стая растревоженных попугайчиков. Стало страшно. И очень волнительно. И тепло.
– Ну, давай попробуем, – решился я наконец и широко улыбнулся, глядя на Лину.
Дочка, значит…
