Константин Станиславович Бобринёв
Хмурое небо
– В смысле? – лицо Рыжего излучало недоумение с легким оттенком ошарашенности.
– Может я ненавижу Партию, Отца и весь их чертов выводок зажравшихся чинуш, лжесвященников, орд охранителей, всю эту скотскую систему в целом.
– Я о таком не думал. Подожди ты серьезно?… Да, серьезно… Тогда, единственное, что я могу для тебя сделать, – сохранить втайне наш разговор, хотя долг меня обязывает немедленно арестовать тебя.
– Разве ты не видишь всю порочность нынешнего режима, всю его несправедливость и убожество?
– Ни слова больше, ты безумен. Ворон, жаль, что для тебя все так плачевно кончилось… и можешь не переживать за шпионов, девчонки пришли на съем, я таких за километр чую, прощай.
Рыжий, взяв куртку со стула, быстрым шагом покинул заведение, оставив за собой след тоски и печали.
– Прощай Рыжий.
Если он соврал, то вскоре меня должны забрать отсюда, и если так, то, пожалуй, проведу свои последние минуты за кружкой пива, куда лучше, когда тебя сонного, в одних трусах стаскивают на пол, жаль с Томом не успел попрощаться. В считанные минуты господствующая боевитость, резко сменилась полной апатией к происходящему.
Время шло, я приложился уже к выпивке бывшего товарища, изрядно поднабравшись. Теперь, я уверен, Рыжий сдержал слово, дав мне тень надежды на дальнейшую борьбу. Примеченные мною девушки встали со своих мест и элегантно пошли в мою сторону. Я вновь напрягся, в голове промелькнула мысль – вдруг Рыжий все-таки ошибся? Плевать, без боя я им не сдамся!
– Привет, я Вика, – красотка поднесла зажигалку к сигарете в моих зубах.
– А я Джесс, – вторая игриво подмигнула.
Та, что представилась Викой, наклонилась ко мне так близко, что я почувствовал кислый запах из ее рта, моя рука взвела курок на новом револьвере.
– Нам с подружкой говорили, что в необычных местах, есть необычные люди с талантом делать очень необычные вещи… с девушкой, лежа. Угости нас выпивкой, мы уж найдем как отплатить тебе.
Если я скажу, что никогда не слышал ничего глупее, то совру, однако нелепость ее изречения, сняла с «девушек» все подозрения, Рыжий был прав, они же пришли на съем и отчаявшись поймать крупную рыбу, решили взять хоть что-то, обычная ситуация, когда в умах наравне с прочей чушью верховодит культ секса. Быть девственников зазорно в 12 лет, а половая жизнь нередко начинается еще раньше. Смена партнеров является такой же нормой, как и певцы, гремящие со всех колонок увеселительных мест о любви, осквернив слово, ныне утратившее некогда высокое значение. Как говорится, – вот и вся мораль. Но в одном я скажу дешевкам спасибо – моя апатичная слабость, сменилась ненавистью, став для меня сродни топливу для машины. Ну уж нет, назло всему Новасити я выживу и выполню свою миссию.
– Убирайтесь, – сквозь зубы выцедил я.
Та было подумала, что ослышалась. – Чего?
– Говорю, прошу допивайте, – и бросил окурок в недопитый бокал.
Я встал и нетрезвой, но гордой походкой направился к выходу, а вслед мне летели возмущенные фразы и злобные взгляды.
Районы.
На утро я проснулся в своей квартире от сильного чувства тошноты. Еле успев добежать до унитаза, я опустошил содержимое желудка. Умывшись холодной водой, я закинул сразу две таблетки антипохмелина, голова с непривычки раскалывалась, и каждый шаг отражался раскатами новой боли, словно кто-то вбивал гвоздь прямо в мозг. До работы оставалось еще часа два, поэтому я решил еще немного поваляться в постели, в надежде на хоть какое-то облегчение. По телевизору шла какая та музыкальная передача, где под примитивный бит, какой-то придурок рассказывал в ритм, как у него много бонов, машин и девочек. Звук находился в положении минимум, как и всегда, но на каждый бас отражался на виске мембраной колонки. Уснуть, судя по всему, не получится, так что пора на кухню готовить завтрак.
Съев пол тарелки смеси, я почувствовал новые позывы к рвоте, но сконцентрировавшись смог удержать их. Заглянув в аптечку в поисках абсорбента, я нашел лишь почти допитую пачку противорвотных таблеток, не бог весть что, но хотя бы не вырву в метро.
К 7 часам я уже сидел на рабочем месте, попивая горячую жидкость отдаленно напоминающее кофе, нехотя заполняя отчет. Мимо прошел Рыжий, сделав вид как будто мы никогда не были знакомы, отлично, пусть будет так.
К без пятнадцати подошли Таня и Люций, а Сержант направил по ЛУ сообщение о своем пребывании в госпитале, его рана почти заросла и вероятно к понедельнику он вернется в строй, вскоре его слова подтвердила автоматизированная служба сообщений.
– Командир, я знаю, что иногда бываю через чур прямолинеен, но что-то случилось, люди как-то не очень хорошо смотрели на меня, пока я шел по отделу, – Люций в очередной раз продемонстрировал свою наблюдательность.
– Мы провалили задание и потеряли отряд ренегатов, по-другому они смотреть не будут.
– Мы же в этом не виноваты! – возразила Таня.
– Вы нет, а я да. Так что не переживайте, я готов полностью взять на себя ответственность, вы здесь не причем.
– Командир, но вы же тоже невиновны, не надо так! Кто знал, что они сработают так четко, было же и охранение, и разведка, все по правилам, нам вообще сообщили об отсутствии противника в районе, – доказывала свою правоту Таня.
– Мне нужно было отказаться от поездки вообще, уже в форте стало понятно об ошибочности разведданных, а я повел людей на убой.
– Командир у вас не было выбора, я уверен, что Центр в подкреплении ответил бы отказом.
– Нужно было хотя бы попытаться. Ладно, пока забудем об этом и займемся делом. Я сейчас закончу отчет, а Вы тем временем приведите в порядок наше оружие и амуницию.
Полностью погрузиться в отчет у меня не получалось, да и опять же не сильно то и хочется, все больше мой разум заполоняет идея побега, подбирая варианты. Мне необходимо обустроить его так, чтобы не подставить моих подчиненных, создать видимость моей гибели. Может сбежать ночью в Вельде, когда остальные будут спать, оставив следы собственной крови, эмитировав борьбу. Нда, идея не блещет ни оригинальностью, ни реализуемостью, но мой отравленный алкоголем и лекарствами мозг, отказывается выдавать план умнее. Сейчас главное не оплошать – сохранять привычную видимость обыденности.
Через час отчет был готов, отправив его по электронной почте, мне оставалось ожидать, когда Вульф меня вызовет к себе. Ждать долго не пришлось, вскоре я сидел в кабинете напротив начальника отдела.
– Привет Ворон, как ты себя чувствуешь?
– Нормально, командир, спасибо за беспокойство.
– Я прочитал твой отчет, я полностью понимаю сложившуюся тогда ситуацию и считаю, ты сделал все возможное, поэтому в неудаче миссии нет твоей вины.
– Спасибо, – меня несказанно удивляют его слова.
– Касательно устройства. Инженеры разобрали его и пришли к выводу, что речь идет об аппаратуре разведывательного характера, с помощью нее в купе с специальной антенной, как они полагают, можно было прослушивать телефонные разговоры на очень большой территории, вероятно задавалась определенная выборка слов, согласно которым отсеивались прочие разговоры или настраивались на конкретного абонента. К сожалению, информационные носители располагались отдельно от нее, и мы не можем проанализировать результаты работы.
– Можно ли ее как-то восстановить?
– Согласно оценке – нет. Механизм поврежден довольно давно, когда рвались ядерные бомбы, электромагнитный импульс сжег критически важные схемы и сам процессор, сделать что-то подобное в ближайшие годы в Новасити не представляется возможным.
– Весьма печально, получается единственно возможно ценный артефакт моего рейда, оказался мусором, – я решил специально указать на полный провал, оценить его реакцию, что-то здесь не чисто.
– Не стоит делать резких выводов, но хватит о прошлом, ведь надо смотреть в будущее, не правда ли?
– Конечно, – и снова спокойный тон, Вульф сам на себя не похож.
– У меня для тебя, как я и говорил, есть задание. Я навел кое какие справки и твои подозрения по поводу предательства, теперь не кажутся бредом. Есть один чиновник из Магистрата Связи с особыми полномочиями, в том числе имеющим доступ к развединформации. Наши коллегам оказывается давно было известно о его связях с черным рынком, и до недавнего времени они закрывали глаза на небольшие «шалости» служащего, но в последнее время его запросы в виде запрещенных наркотиков существенно расширились, с ним вышли на контакт очень сомнительные личности, как раз возможно связанные с Корпусом. Доказать или опровергнуть нашу гипотезу поможет установка прослушивающего устройства в его квартиру, в самом центре района Служителей народа. Зовут вероятного крота Артур Клайн, учитывая его место работы, залезть в его ЛУ и остаться незамеченными крайне проблематично, поэтому нам и приходиться использовать такой примитивный метод.
– Могу ли я узнать более подробную информацию про объект?
– Нет не можешь. Дело лежит под грифом недоступным для твоего ранга. Завтра, ты со своей группой получишь задачу на патрулирование города. Обойдешь некоторые рабочие районы, Торговый район, и наконец, окажешься в правительственном районе, тогда тебе и нужно будет незаметно проникнуть в его нору. После выполнения поручения, продолжишь патрулирование. Думаю, излишне говорить, что твои подчиненные не должны ничего знать.
– Безусловно. Как я узнаю, что квартира пуста?
– Все просчитано, в 14:00 у него проходит обязательное и затянутое совещание, горничной у него нет, так что будь уверен в твоем распоряжении будет как минимум час, но лучше не злоупотреблять временем, в остальном действуй по обстановке. И запомни, если попадешься, будь уверен в себе и держи язык за зубами, я все улажу, все ясно?
– Так точно командир, я не подведу вас, – по крайней мере я надеюсь на положительный исход, сильно сомневаюсь в отношении его «покровительства».
– Я знаю. Вот возьми устройство, – он передал мне круглую шайбу размером с большую пуговицу, с кнопкой в середине. – Перед тобой постановщик помех, в радиусе ста метров глушит связь, ЛУ и главное – видеокамеры, включишь, когда подойдешь к зданию.
– Понял, мое прикрытие?
– ЛУ работать не будет, так что вот тебе удостоверения старого типа, – начальник достал из стола три липовых идентификатора, – сотрудника Магистрата Связи, пожарной безопасности и полицейского. – Бери, используй с умом.
– На месте сориентируюсь, – вообще пока не представляю, как все провернуть.
– Вот за смекалку, ты мне и нравишься, а сейчас вместе с подчиненными приведите в порядок свое вооружение и идите домой, тебе и твоим людям за такой чертовски сложный труд положен небольшой отдых.
– Премного благодарен вам! – видимо Вульф и впрямь заинтересовался возможным предательством, если дело выгорит, он будет почивать на лаврах. Ладно неблагонадежный элемент, но выявить стукача для Вельда, это нечто, такой фурор определенно грозит повышением.
– Не стоит, давай иди уже.
Настоящий «бал лицемерия», сколько сладострастия и вынужденной лести, однако, если ему действительно удалось найти крысу, у меня есть шанс перед моим отбытием поквитаться с мерзавцем, и я не могу им не воспользоваться.
Пройдя в свой отсек офиса, я преступил к поискам личного файла Клайна в базе граждан Новасити, и сразу же наткнулся на предупреждающее сообщение о запрете доступа. Видимо крупная рыба, как раз данным предположением и определяется наблюдение «сквозь пальцы» за его грязными делишками. Проверим соцсеть. «Пользователь ограничил просмотр своей страницы», так, применим мои полномочия, – «Ошибка. Обратитесь в службу поддержки», очень интересно, нелегальная утилита или мои права и здесь недостаточны. Хм, Артур Клайн, где-то я про тебя уже слышал, посмотрим СМИ.
– Командир, помогите нам внизу пожалуйста, поганый снабженец отказывается заменить мне винтовку, говорит – еще послужит, – прервал меня Люций. – В нее мать его пуля попала, а он «послужит», не хочу, чтобы в пылу боя у меня заклинило пушку.
– Видно виски ему не понравился.
– Простите?
– Ничего, пойдем разбираться.
После замены винтовки, чистки остального оружия и калибровки «Центуриона» каждый из нас разошелся по своим делам. Таня сказала, что ей необходимо отвлечься и пошла в клуб. Люций обмолвился, что познакомился с девушкой из правительственного района и хочет пригласить ее на свидание. Как всегда, не смотря на гибель одних, другие продолжают жить, строить семьи, решать свои личные проблемы, боль утраты близкого человека проходит, что уж говорить про посторонних людей, ведь, по сути, их жизнь, так и смерть тебя особо не затрагивают. Когда отрывало голову осколком механику-водителю БТР или падал другой ренегат, истекая кровью, где-то на заводе из-за нарушения техники безопасности заживо сгорал рабочий, а кто-то развлекался в баре. Так к чему все эти лживые возгласы «ах как жаль», «как он был молод», «бедные родители», ведь через 5 минут ты уже будешь смотреть смешное видео на своем Личном устройстве, как это пошло, черт побери. Но такова реальность, пока одни умирают, другие продолжают жить. Вопрос лишь в памяти, а она коротка, что уж говорить про уроки для будущего. В бездну Клайна, мне нужно передохнуть и сосредоточиться на побеге.
Перебирая различные варианты, все они казались невыполнимыми и чем дальше, тем хуже, пролежав так до сумерек я плюнул и остаток дня провел за книгами, в итоге уснув прямо за компьютером. Во сне мне грезилась та же поляна, только взглянув в небо я созерцал как тьма заволакивает, нет, пожирает солнце. Я всем нутром ощущаю ее материальность, все безнадежно, нет выхода, мрак надвигается на меня.
***
На следующий день, как и было запланировано, мы получили задание на патрулирование. Сев на одноименной станции метро «Трибунал», богато украшенной изображениями и скульптурами, возвеличивающими Отца и партию под светом красивых двоенных люстр, мы вышли на куда более скромной станции одного из многочисленных рабочих районов. Вместо мозаики, цифровой фрески и картин, стены облепляли печатные и неоновые плакаты под лучами светодиодных ламп. В разных местах, облокотившись на пилоны, стояли редкие проститутки, прозванные в народе «раскладушки»60, также как и мы, они узнали нас и боязливо отвели взгляды.
Рабочий район состоял из старых девяти – двенадцатиэтажек, реже шестнадцатиэтажек, изрядно подпорченных временем и радиацией, где трещины на скорую руку замазывались цементом. Каждый год случался один – два обвала, поэтому властями нехотя была принята программа переселения из ветхого жилья, которая выполнялась слишком медленно, грозя катастрофой в будущем. Отремонтированные дома, можно узнать по еще не облупившейся побелке и свежими рисунками, пропагандирующими спорные успехи партии. Первые этажи зданий нередко занимают маленькие магазинчики с продуктами питания и дешевыми, некачественными товарами различного профиля, реже убогие кафешки с пойлом и скудной снедью. Мой район, хотя и считался формально рабочим, в нем проживало не мало служащих низкого ранга или тех, кто копил на квартиру в более элитных районах, поэтому более или менее он был облагорожен. Этот же состоял из пролетариата на 99%, поэтому и средств на него выделялось куда меньше. Примечалось обилие плакатов о важности труда, соблюдения правил личной гигиены и угрозы со стороны Вельда. Также присутствовали плакаты «напоминалки» с крылатыми фразами: «Пей с утра апохмелин, чтоб был рад твой бригадир», «Проспал – завтра предал», «С детства помни о душе – в храм иди ты налегке» и пр. Отдельное место занимали плакаты о семье, призывающих девушек в 18 лет беременеть, рожать как минимум трех и не позже двадцати пяти. Дело здесь не в заботе о патриархальной семье, а в некачественной пище, тяжелой и вредной работе, обилии алкоголя и наркотиков, государству нужны новые рабы, а репродуктивная функция в таких условиях с каждым новым годом взросления сходит на нет, к 30 годам среди рабочих бесплодность или отклонения в развитии плода – норма, при чем первая причина может быть следствием второй, если у плода замечают дефекты, не говоря про мутации, могут назначить принудительный аборт или искусственные роды, поэтому в Новасити почти нет мутантов и умственно отсталых… также как и душевнобольных… участь последних еще страшнее.
Людей в это время на улицах немного, большинство находится на работе, либо отдыхают после ночных смен. Те, кто по какой-либо причине задержался на заводе, сейчас быстро забегают в магазин за своей бесплатной порцией пищи и бутылкой дешевого пива «Друг»61, чтобы, утолив голод, под легкое опьянение прильнуть к своей кровати. Квартиры рабочих, которые мне довелось видеть представляли собой жалкое зрелище. Комната, размером 5 на 5 метров, т.е. 25 квадратных метров, годится для проживания 1 человека, но никак не целой семьи, а ведь есть жилища и того меньше. Ужасная захламленность, теснота, духота и вонь способствуют распространению инфекционных заболеваний, о уюте не может идти и речи. При этом сан узел и кухня общие, представляю сколько там набивается народу, если к ним закрепляется по двадцать комнат. Людям приходится составлять графики приема пищи, мытья, уборки, пропустить свою очередь, означает есть смесь в сухом виде и без синтетического напитка или прийти на работу не бритым и получить выговор от начальника. Здесь передо мной вновь возникает противоречие – почему люди вынуждены жить в таких стесненных условиях, если город после войны уцелел, неужели и тогда люди обитали в таких же стесненных условиях? Факты говорят о другом. Я был в домах близь стены, где жить запрещается, и видел планировку квартир, они куда больше этих убогих жилищ. Воспоминания редких стариков и книги, также говорят об обратном. В некоторых жилых домах остались следы перепланировки, что в третий раз указывает на произошедшие изменения к худшему, поэтому возникает другой вопрос – откуда взялось столько людей, что пришлось создавать такие стесненные условия? Ведь численность города после Великой войны должна была сократиться, соответственно и жилого фонда должно быть в избытке. Под землей, пока на поверхности бушевала радиация, не могло быть и речи о всплеске рождаемости, известно, что пайки были скудными, а когда и они кончились начался голод. Именно в это время, съели всех кошек и собак, сильно пострадали крысы и тараканы, отдельные личности опустились до каннибализма. На поверхность в поисках съестного, пусть и пораженного радиацией, отправлялись отряды смертников, так называемых «охотников», сейчас в живых их осталось не более десятка стариков, большинство из героев сразила онкология. Катастрофу смогли предотвратить после того, как взошёл первый урожай в подземных теплицах и с выходом закона «О мерах особого снабжения к пожилым гражданам и обреченно больным», вынудив большинство из них отправиться на верную смерть в Вельд. У меня давно уже сложилась теория, пусть и основанная на косвенных признаках, что Новасити своеобразный Ноев ковчег для человечества, иначе, кто бы стал тратить титанические ресурсы на постройку огромной стены и подземного города со своими теплицами, промышленными комплексами и запасом еды на сотни тысяч человек. Интересно чтобы сказал создатель, увидя спасенное им общество. Следующим нюансом является стена, она, судя по остовам уничтоженных зданий защищала не весь город, а лишь его костяк, не малое число домов, в особенности двухэтажный пригород были сметены взрывной волной и пожарами, стена и ПВО города уберегли его защищенную часть от такой же участи, тем не менее, общаясь с жителями города нередко можно услышать, что их родители жили вне стен, и теперь самое интересное – и в окрестных городах, а в центре только работали, когда как в день X62 приехали с семьями на «неожиданно» устроенный большой праздник. Как итог численность населения ядра Новасити после Великой войны не только не сократилась, но и выросла. Однако я чересчур погрузился в историю, пора вернуться в реальность.
На улице, не смотря на нищету района старательно трудились дворники и специализированные машины вместе с мусором очищая улицы от радиоактивной пыли, по средством мощных моющих пылесосов, подключенных к крепкому баку уборочных автомобилей. Рабочие должны жить максимально долго до приближения пенсии, но чуть не дожить до нее, вот идеал новой экономики, государственного строя выживших.
Над трудящимися игриво подшучивали, отправляя воздушные поцелуи, откровенно одетые девушки легкого поведения местного борделя, зарабатывающие в несколько раз больше своих клиентов. Старые и молодые, красивые и страшные, вульгарно размалеванные косметикой, за приемлемую цену утешали одиночество и тяжелый быт клиентов. Получая разрешение на оказание услуг от местной администрации, жрицы любви исправно платят налоги, чем удовлетворяют не только местных мужчин, но и бюджет Новасити. Сейчас «на посту» лишь малая часть из них, особо «трудолюбивых», желающих урвать лишнюю двадцатку бонов от тех, кому совсем невтерпёж, другое дело вечером, когда после смены улицы наводняются народом.
Мы миновали единственный в квартале гипермаркет, отражаясь в его витринах. Бытовая техника, одежда, мебель, все крайне низкого качества, но главное доступна для беднейшего слоя общества. Данная утварь быстро выходит из строя, как и задумано, – производство не должно стоять, а товар не должен залеживаться на полке. Хаксли в своем «Дивном новом мире» оказался пророком, – гиперболизированное общество потребления, зачем чинить, когда нужно и можно взять новое, а старое на переработку. И реклама наилучшим образом формирует у обывателя правильное для госкорпораций поведение, ее обилие даже затмевает политические плакаты. Неоновые вывески, надувные куклы, огромные билборды, разномастные зазывалы, атрибуты любого района независимо от достатка его жителей, меняется лишь ее совершенство, чем богаче жители, тем роскошнее оформление. И как же не купить вещь, по сути, абсолютно тебе ненужную? Лишнюю кружку с логотипом любимой команды, даже если у тебя уже 2 таких? Холодильник, в котором рабочему нечего хранить, очередную дерьмовую рубашку или юбку, уже десятую по счету? И люди не могут дать себе отчет, остановиться и подумать, а нужен ли им этот хлам? Работает стереотип, а следом эмоции, желание – я хочу, а потом как же не сделать фото в новом наряде и не выложить его на страничку соцсети, получить лестные комментарии от парней, которые словно самцы в животной стае, льстя, борются за право трахнуть ее обладательницу, или от подруг, постоянно сплетничающих за спиной, в тайне злорадствуя неудачам, при этом всякий раз лицемерно улыбаясь, смотря прямо в глаза.
Возле автобусной остановки прохожий яростно бил кулаками в торговый автомат, выкрикивая весь доступный ему набор ругательных слов, заметив нас он мигом залетел в первый же попавшийся автобус, даже не взглянув на номер. Так называемые «Стриткейсы» неизменный атрибут бедных улиц, в ассортименте которых представляет всякую мелочь от презерватива до жвачки. Рядом с ними часто ошиваются предвыборные агитаторы, рекомендующие проголосовать за того или иного кандидата в члены партии «Возрождения» города Новасити. Отголосок старого мира, доживший до наших дней в несколько урезанной форме, назначения повыше не нуждаются в ширме демократии. Тем не менее и на местном уровне, ни о какой свободе выбора не может идти и речи, политтехнологии, наверное, единственное, что не только не утратили, но и развили с прошлого мира. Телеканалы, интернет, пиар-компании, образы политиков и пр., все настроено так, чтобы у обывателя и мысли не было проголосовать за другого, которому уготована роль темной лошадки, о чем ему прекрасно известно, тем самым превращая выборы в захватывающий театр, где «добро всегда побеждает зло», и все довольны, досуг удался, жажда победы «своих» удовлетворена! Только вот вопрос, почему-то всегда побеждает кто-то из совета директоров одной из монополий – сращение власти и капитала, «и ни что не ново под луной», за исключением того, что благодаря таким деятелям луны не видно.
Наконец мы оставили позади три рабочих района, похожие друг на друга как братья. Патруль в них дело поистине бесполезное, как бы ты погано не одевался, рабочие нутром чуют в тебе комиссара и всячески обходят стороной, поэтому шансы добыть какую-либо ценную информацию приравниваются к нулю. В этом плане особенно выделялась Таня, даже если сегодня ее уставшее лицо выдавало бурную ночь с обилием спиртного, она все равно прекрасна. Данный факт подмечали и окружающие, кротко бросая на нее взгляды. Если бы разрешалось действовать по-отдельности, комиссары добивались бы больших результатов, однако это противоречит регламенту, поэтому мы давно для себя решили относиться к патрулированию как к вынужденной формальности.
Следующий место в нашем дозоре – район торговцев. Здания здесь по планировке походят на низкосословных соседей, только выглядят куда лучше. Никаких трещин, все покрашено, реклама и плакаты висят ровно в специальных рамках. Магазины, бары, проститутки, товары все выше качеством. На прилавках даже продается настоящее мясо, что для большинства населения является недостижимой мечтой. Простой рабочий за всю жизнь мог не знать, как оно выглядит, не говоря о том, чтобы попробовать.
Еще одно отличие – гораздо меньшее количество торговых точек, сказывается род деятельности жителей, в то же время появляются другие виды предприятий и главный из них – автосалон. Если рабочий мечтает о широком плазменном телевизоре или личной станции подключения к виртуальной реальности, торговец жаждет накопить на автомобиль – символ своего высокого статуса, ведь даже далеко не каждый чиновник мог позволить себе личный транспорт, хотя и занимает более высокое положение в обществе, в то время как обладатель машины сразу же попадает в высшую лигу, с ним уже нельзя не считаться. Автомобиль средство, но не передвижения, а утверждения своего ЭГО, статуса и повода для зависти у других.
Войти в купеческий ореол можно только по пропуску, исключающий проход простому жителю города, не гоже допускать лишние мысли в его голове, например, о каком-то неравенстве, да и торговцев не будет донимать всякая шелупонь. Исключение – подсобные рабочие, грузчики и прочий обслуживающий персонал района, но и те живут в общежитиях на его окраинах. Если обыватель получает три класса образования и идет работать, торговец учится шесть лет в местных школах с упором на математику, менеджмент и маркетинг, после чего его посвящают в члены гильдии и закрепляют подмастерьем к своему отцу или же, если это по какой-то причине невозможно, к другому торговцу. Старший подмастерье, после смерти мастера претендует на его дело, остальные обязаны открыть свое, либо же остаться во служении у приемника. Если коммерсант банкротится и у него отсутствуют средства на новое предприятие, он вместе с учениками исключается из гильдии и переводится в разряд рабочих низкой квалификации. Живут торговцы в квартирах куда лучше, чем у рабочих. Здесь многое зависит от богатства самого предпринимателя, посредственный может претендовать на такую же комнату, но со своим санузлом и общей кухней на 5 семей. Богатые скупают несколько квартир образуя пентхаусы с роскошной утварью внутри, правда их состояние даже рядом не стоит с богатством госкорпораций, удел среднего сословия подбирать огрызки бизнеса за сильными мира сего.
Здесь люди не только не избегали нас, а наоборот всячески пытались угодить, раболепно улыбаясь, низко кланяясь и угощая всякой мелочевкой.
Настоящая элита обосновалась в самом центре Новасити, в окружении внушительных стен, с четырьмя входами по сторонам света. На хорошо укрепленном блокпосту у ворот всегда стоит усиленный солдатами Сил безопасности отряд полицейских, которые тщательно проверяют пропуска на вход. Таня и Люций, который пока еще снимает квартиру, живут в этом районе и имеют соответствующий допуск. Со мной вышла заминка, решили проверить мое цифровое удостоверение на подлинность, так как не могли взять в толк как комиссар 3 ранга живет вне периметра благополучия. Убедившись в подлинности, старший вынужден был пропустить нас дальше, хотя и сомневался в правильности своего решения. Если большая часть города застроена типовыми строениями, редко выше девяти этажей, правительственный квартал возвышается над остальным городом яркими небоскребами с огромной видео и голографической рекламой, символиками организаций, лозунгами партии, снующими по разным делам дронами, взлетающими на задания вертолетами и медленно барражирующими информационными дирижаблями. И чем дальше в центр, тем выше здания. Вид первых из них, – на окраине, может удивить непосвященного. В своем основании великаны инженерной мысли имеют неухоженную облицовку, потрепанную, в выбоинах тротуарную плитку, магазины с простыми дешевыми товарами, и в довесок уличные фонари через один с перегоревшей лампой, в общем внешний вид не в лучшую сторону контрастирует с менее влиятельными торговцами. Но это обманчивое впечатление, вместе с высотой домов растет благосостояние населяющих их жильцов, а вместе с ними и убранство улиц. Исчезает неряшливость и ветхость, ей на смену приходит красота и порядок. Меньше политических плакатов, только качественная реклама на геометрически ровных экранах, прекрасно отделанные рестораны и кафешки, где даже в разгар рабочего дня всегда сидят люди, у самых настоящих борделей танцуют исключительно красивые девушки, завлекая достойные их красоты кошельки. Труженицы злачных заведений набираются с рабочих районов под обещание хорошей, непыльной, высокооплачиваемой работы и возможности поселиться в элитном правительственном квартале, создавая образ роскошной беззаботной жизни. Если красавица соглашается, что бывает в 99% случаев, ее селят при борделе, где она поначалу занимается только уборкой, готовкой, да стиркой, попутно общаясь с другими девушками. В этом заключается подготовительный этап, где новенькая привыкает к непривычной обстановке, а старшие девочки, постепенно склоняют ее к соитию, маня высоким достатком и перспективами. Что происходит в случае отказа, честно признаться – не знаю. Только я никогда не встречал ни бывших проституток, ни отказавшихся, и это внушает довольно объективные опасения за их судьбу.
Еще ближе к центру растет в увеличивающейся прогрессии количество магазинов с эксклюзивными товарами и украшениями. Богатые автосалоны, по размеру и качеству ассортимента, безмерно превосходящие район торговцев, мебельные магазины с настоящей деревянной мебелью, антикварные лавки с множеством старинных вещей и не только 21 века, но и куда старше; продуктовые магазины без смесей, где представлены только натуральные продукты, выращенные в подземных и внешних теплицах, бутики с обувью из кожи мутантов; из услуг, салоны красоты с солярием, массажем процедурами и пластиковой хирургией, плавательные бассейны в аквацентрах, банные комплексы, комнаты экстаза63; всех особенностей не счесть. Из украшений улиц выделяются искусственные деревья, на которых сидят и подражают пению механические птицы, тротуары вымощены узорчатой плиткой; периодически на стенах появляется мозаика, повествующая случайному зрителю легендарные сюжеты; на каждой улице работают ароматизаторы, придавая каждому месту свой неповторимый аромат; и главное фонтаны. В Вельде за воду могут убить, не моргнув глазом, в рабочих районах она выдается строго нормировано, а здесь она льется словно река – свободно, кристально чистая, питаемая подземными источниками, любой желающий может припасть к освежающей влаге… правда здесь такой жест посчитают дурным тоном, так что предназначены они сугубо для красоты.
