Константин Лапенко
Шепот Древних
– Тщетно! Они слишком сильны, – воскликнул он гневно. – Наши заклинания не остановят их.
И тогда двери рухнули. Ледяной ветер ворвался в комнату вместе с тёмными фигурами. И это были уже не просто духи – их облики были уродливы и искривлены голодом и злобой. Они напоминали безликих существ, тянущихся к жизни, готовых поглотить всех, кто стоял у них на пути.
Ратибор с яростным криком взмахнул мечом, но его оружие прошло сквозь сущности, не нанося им урона. Пятясь, он снова и снова рассекал зловещие фигуры, но каждый раз его клинок проходил через пустоту. Сущности неумолимо приближались, их глаза пылали ненавистью.
– Нет… – пробормотал Хранитель, делая шаг назад и воздвигая перед призраками невидимый щит. – Ратибор… бесполезно. Они древние. Мы никак не сможем их убить.
Сущности наступали. Смертельный страх охватил каждого. Ратибор отступил, осознавая, что его меч бессилен. Хранитель своим щитом ещё как-то сдерживал их приближение, но было видно, что это стоит ему огромных усилий, а сущностей не остановило, а лишь слегка замедлило.
– Что нам делать? – крикнула Зулейка, её глаза были широко распахнуты от ужаса. – Эти духи. Их голод… Его не пересилить! – её голос был полным страха. – Они пришли за тем, кто их обрёк на голодную смерть.
Все внезапно повернулись к Колобку. Тот, сидя на полу у очага, заметно дрожал. Его круглые глаза были широко распахнуты, в них застыл ужас, которого не могло быть у существа из теста. Он всё осознавал.
– Что? Да… Это я… – прошептал Колобок. Его голос дрожал, как звук далёкого ветра. – Это я их убил. А теперь они пришли за мной.
– Ты? – Ратибор шагнул вперёд, не веря своим ушам. – Да брось. Ты же просто… бегал всю жизнь. Катился, куда глаза глядят. Ты – комок теста, а не убийца.
– Но я обрёк их, – тихо произнёс Колобок, и его круглое тельце качнулось и зашаталось, словно он больше не мог выдержать собственного веса. – Когда я сбежал, они умерли с голоду. Всё, что у них было, – это я. И я бросил их… на верную смерть.
Внезапно тени в комнате стали гуще. Раздались голоса – шепчущие, зовущие. Один за другим, они сливались в мучительный стон.
– Вернись, – шептал голос старухи, проникающий в сознание каждого из присутствующих.
– Вернись к нам… – вторил ей старик.
Зулейка отступила, её руки сжались в кулаки. Хранитель попытался что-то произнести, но его голос потерялся в грохоте внешних звуков. А пол заходил ходуном. Уже сам Лес, поднятый проклятьем, оживал вокруг дома, и все понимали – это конец.
– Мы не можем позволить им взять тебя! – Ратибор стиснул бесполезный меч, он всё ещё готов был сражаться.
Но Колобок, которого раньше никто не принимал всерьёз, медленно покачался из стороны в сторону. Его глаза, полные слёз, остановились на каждом из его спутников. В его взгляде больше не было страха – только печаль и решимость.
– Они никогда не отпустят меня. Я был создан, чтобы бежать, но моя жизнь привела их к смерти. Теперь только одно остановит их голод.
Он качнулся вперед.
– Нет! – Ратибор бросился к нему, но Колобок легко уклонился от этого большого неуклюжего воина, ускользнул от попытавшейся его схватить и удержать проворной колдуньи Зулейки, кивнул мудрому Хранителю, который сам уступил ему дорогу и остановился перед призраками.
– Так на те же, ешьте меня! – выкрикнул Колобок, его голос звучал громко и отчаянно. Его крошечное тело дрожало, но в глазах была непоколебимая решимость. – Я не побегу!
Он шагнул в тёмные объятия страшных духов. Те схватили его, и пламя в очаге вспыхнуло, как последний всплеск жизни. Колобок исчез в их холодных руках, и все звуки сразу затихли. Звенящая тишина накрыла всех, кто остался в избушке.
Ратибор метнулся к тому месту, где был Колобок, рухнул на колени и попытался соскрести остатки его растекшегося теста.
– Что ж ты… – шептал суровый могучий воин, его глаза блестели от слёз. – Ты не виноват… Ты же просто… хотел жить!
Но тесто растекалось под его пальцами, ускользая, как сама жизнь.Он смотрел на них в полном смятении, его сердце сжималось от боли, которую он никогда прежде не испытывал.
Призраки исчезли. В доме наступила полная тишина. Духи унесли с собой свой голод, свою месть, а вместе с ней и душу маленького Колобка, который спас всех ценой своей жизни.
Тишина и покой нависли над хижиной. Огонь медленно угасал, и теперь казалось, что вместе с ним угасала и часть души тех, кто остался в живых.
Глава 5. Здесь рождались сказки
Тишина в доме была почти оглушающей. Только редкое потрескивание углей пытавшихся поддержать слабое мерцание угасающего огня, и порывистое дыхание людей сидевших прямо на полу напоминали, что здесь недавно разыгралась трагедия.Никто из героев не двигался. Все еще переживая жертву Колобка, они сидели, словно замороженные, в том самом моменте, когда всё изменилось.
Зулейка медленно поднялась, её глаза всё ещё блестели от слёз. Она посмотрела Ратибора перебирающего пальцами остатки Колобка на полу – растекшееся тесто, снова ставшее безжизненным.
– Мы не должны были сюда приходить, – её голос был тихим, полным горечи. – Я предупреждала, что этот дом был ловушкой. Но никто не слушал!
– Никто не мог знать, что так случится, – глухо ответил Хранитель, поглаживая древний амулет, который не смог защитить их от древних духов. – Ты обвиняешь нас, но кто мог знать заранее, что наш проводник приведет нас к своей смерти.
Ратибор, стоя на коленях у того места, где Колобок сделал свой последний шаг, молча собирал его остатки в глиняную миску, почти как ритуал, с каким-то странным уважением. Его суровое лицо было покрыто каплями пота, а пальцы дрожали.
– Он пожертвовал собой, чтобы мы могли жить, – сказал Ратибор, не глядя ни на кого. – Мелкий…, но он был сильнее нас всех.
– Сильнее нас всех? – Зулейка с горечью рассмеялась, её голос дрожал от нервного напряжения. – Это ты так оправдываешь себя? Мы все позволили ему умереть! Ты, со своим мечом, мог бы хотя бы попытаться отвлечь духов! И ты тоже, Хранитель, со своими бесполезными амулетами, ты просто позволил ему умере…
– Не смей обвинять меня! – резко оборвал её старик, его голос был резким, как удар хлыста. – Я сделал всё, что мог! Ты, со всей своей магией, не смогла их сдержать!
Зулейка вскочила на ноги, готовая рвать и метать.
Слова летели, как удары, и каждый чувствовал, как боль и гнев охватывают их. Они давали выход своим эмоциям.
В этот момент Ратибор вдруг застыл. Его пальцы ощутили что-то твёрдое и холодное среди мягких остатков теста. Он медленно разжал кулак и увидел, что держит в руках большую блестящую металлическую иглу.
– Что это? – спросил он, не обращая внимания на ссору. Его глаза расширились от удивления, когда он разглядывал находку. – Это… было внутри Колобка.
Зулейка и Хранитель замерли, взгляды всех устремились на иглу. Хранитель медленно подошел ближе, его лицо исказилось тревогой.
– Это… невозможно, – прошептал он, его рука задрожала, когда он указал на иглу. – Зулейка, подойди. Ты знаешь, что это такое?
На широкой мозолистой ладони Ратибора лежала большая стальная игла, трехгранная, с тонкой золотой вязью рун. И хоть имела длинное ушко, вряд ли применялась как инструмент для шитья, скорее как заколка или скрытое оружие. Или…
Зулейка нахмурилась, подойдя ближе, и внимательно осмотрела иглу. В её глазах появилось узнавание, и она медленно выдохнула:
– Я не могу разобрать этих рун, но она похоже на одну из тех игл, что, по легендам, использовались для хранения смерти. Кощей… Это может быть связано с ним.
– Кощей… – Хранитель мрачно кивнул и скрестил руки. – Что ж. Всё складывается.
– Но Колобок? – Ратибор сжал иглу, его лицо стало серьёзным. – Почему она была внутри него? А не в яйце и где там дальше, в утке, зайце, ларце? Бабка, которая испекла его… она могла знать? Конечно она знала. Это ж она и засунула в него иглу!
В этот момент все замерли. Все были потрясены этим открытием и лихорадочно обдумывали услышанное. Но каждая новая мысль всё больше ставила их в тупик.
– Колобок… Колобок… – пробормотала Зулейка, её глаза заметались. – А не Колоть ли бок значит его имя? Что, если это не просто случайное имя, про которое все думают, что оно значит «скатать что-то круглое»? Что, если он был создан не как булка, чтобы ее съесть, а специально, как живая посылка, чтобы кого-то настичь и убить?
– Кого, Лису? – старик удивленно поднял брови и потеребил бороду, вспоминая. – Знавал я одну пришлую ведьму хитрющую. Могла в лисицу оборачиваться. Да не с одним хвостом, а с пятью. Много дел наворотила и зла принесла. Ссоры, мор, голод. Деревни пустели одна за другой. В городах зарева стояли день и ночь от погребальных костров. А потом вдруг исчезла она.
– «От зайца ушел, и от волка ушел, от медведя ушел». – тихо произнес Ратибор. – А от лисы не ушел. Она его перехитрила и проглотила. Помните, он сам признался, мол «один раз – было»? Саму себя перехитрила. Он каким-то образом выжил, а она – нет. И он затем ловко уходил от всех еще несколько сотен лет, разнося эту свою песенку-сказку.
– Ты хочешь сказать, что его миссия была… найти и убить именно эту Лису? Дать себя проглотить, чтобы КОЛОТЬ ей БОК, пока она не сдохнет? – Хранитель нахмурился. – Ай да Бабка… Она могла быть не просто старушкой, которая пекла булочки. А что, если она она сама ведьма или… что-то большее?
– Или лиса тут была вообще не причём. Она могла спрятать смерть Кощея внутри него и отпустить, чтобы он всю жизнь бежал и прятался, – Зулейка говорила всё быстрее, её голос звучал всё более вдохновенно. – Возможно, это объясняет, почему он бежал от всех, даже от неё самой. Это был инстинкт самосохранения. И сохранить надо было иглу!
Всё происходящее вдруг снова обрело новый, жуткий смысл. Колобок уже не был простым сказочным существом, ожившим кесом, поющим веселые песенки. Он был частью чего-то более древнего, чем они могли себе представить. Но зачем? И есть ли кто-то, кто теперь охотится за этой иглой, от кого её надо прятать?
– Нам нужно найти ответы, – сказал Хранитель тихо, но его голос был полон решимости. – Если здесь есть ещё что-то, что могло помочь нам понять, нам нужно найти это сейчас. Этот дом может хранить больше тайн, чем кажется.
Они развернулись к стенам и остаткам мебели, разглядывая их с новым интересом. Что-то в этом доме скрывалось. Что-то древнее и опасное, как сама игла. Не спроста Колобок привёл их сюда. Ой, неспроста.
Зулейка встала перед старым очагом, прикрыла глаза и вытянула руку шевеля пальцами, словно ощупывая ими нечто невидимое, но осязаемое, и стала медленно поворачиваться. В одном месте её рука остановилась, а пальцы сложились в кулак оставив лишь вытянутый указательный.
– Там! – уверенно сказала она и открыла глаза.
Все посмотрели в указанном направлении. Зулейка подошла к покосившейся полке, где еще находилась покрытая толстым слоем пыли старая утварь и осторожно провела рукой по глиняному кувшину, в котором на первый взгляд не было ничего необычного. Но когда её пальцы коснулись его покрытого пылью шершавого бока, она тут же отдёрнула руку.
– В нём что-то есть, – прошептала она, её голос дрожал от осознания прикосновения к древней тайне.
Ратибор подошел и взяв кувшин, вытряхнул на пол его содержимое. На пол посыпались крошки, труха, давно сдохшая мышь и что-то тяжелое, что звякнув металлом, ударилось об пол и покатилось.
Ратибор нагнулся и поднял… яйцо. Обычное яйцо, которое почему-то не разбилось. Он потер его о рукав и показал всем. Идеальной формы яйцо из чистого золота сияло полированным блеском.
– «Не простое, а золотое»… – медленно процитировал он.
Зулейка ахнула. А хранитель хмыкнул в бороду и довольно улыбнулся.
– Похоже мы нашли место, где рождались сказки. – торжественно сказал он. – Ищите ещё, я хочу знать об этих стариках всё!
Все ещё переваривая шок от золотого яйца, которое Ратибор поднял с пола, они стояли вокруг, как заворожённые. Старый дом, который был лишь местом для ночлега, а стал местом трагедии, теперь обретал новые очертания в их сознании. Они находились не просто в древней хижине – это было место, где рождались сказки.
– Мы должны искать дальше, – повторил Хранитель, его голос был полон трепета. – Этот дом хранит тайны, о которых мы даже представить себе не могли.
Зулейка нахмурилась, всё ещё держа руку в направлении, где она почувствовала магию. Теперь каждый предмет здесь мог оказаться чем-то необычным.
– Если это место и вправду было домом… тех самых стариков, – задумчиво начала она, – то здесь могут быть вещи, которые связаны с самыми древними легендами.
