Константин Константинович Чирков
Исповедь любящего сердца
На одиночество
Воин Асирис до смерти бился,
Спасая свой мир темноты.
Крови вражеской много напился,
Но придется уйти с пустоты.
Все ходят и пальцами тычут:
«Смотрите, наш командир».
А Асирису сейчас только нужно,
Чтоб остался немного один.
И слезы уже льются из ран,
А люди не дают отдохнуть.
Оставьте поскорее в покое,
Пока он и вас не кольнул.
Но молчит он, не может обидеть.
Одиночество – и счастье и горе.
Он вроде и хочет всех видеть,
Но молчит о своей долгой боли.
Уйдите! Не хочет он биться,
Не хочет быть у всех на виду.
Закралась в его сердце обида.
На чушь жизни – на суету.
Но люди все пальцами тычут.
Хочется уйти в пустоту.
Чтоб себя одного только слышать,
А не проклятого людского судью.
Пустынный вечер
Пустынный вечер…
Один полет да взлет.
Пустынный вечер…
А утром что нас ждет?
Пустынный вечер…
Любовь и лед.
Пустынный вечер…
А завтра грянет бой.
Пустынный вечер…
Но я сейчас с тобой.
Пустынный вечер…
Окрашен в кровь песок.
Пустынный вечер…
Пустынный вечер.
Боюсь
Расколот. Разбит.
Забыт. Убит.
Боли без слез.
И у сердца стон.
Забыл говорить.
Забыл полюбить.
Ничего не вернуть.
На это нет сил.
Боюсь я любить.
Боюсь снова жить.
Часть 2. Сновоспоминания
Тьма
Я хочу опять быть закован в цепи
И обжигать себе руки огнем.
У небес прошу я прощения,
Не могу уже ходить с костылем.
Изорвал уже все в клочья поля,
Но клада ведь в них нигде нет,
Обжигает глаза мне заря,
Но я давно уж от себя ослеп.
Сижу я один в тишине,
И муза надо мной тихо смеется.
Никто не ходит в окне.
Когда уже слово вернется?
Полчаса жизни
Я потрачу на жизнь полчаса,
Чтобы вбить золотые слова.
Позабытого давно мною сна,
Живущего от душевного дна.
И капая капелькой крови,
Чернила сожмутся в руке,
Оставшись в ней на замке,
Вырвутся болью знакомой.
Не нахожу я звезд на земле,
Нет их уже и во мне.
И думаю все: «Ну когда
Пущу мысль в голубые глаза?»
Поезд все тише идет,
Но я пропустил свой вагон.
А он все с далеких краев
Со мною идет в унисон.
Я все еще чувствую
Я все еще тебя чувствую,
Ты пронизываешь меня изнутри.
Я все еще тебя чувствую –
И знаю, мне не спастись.
Рассветы моей души
Смотрят тебя прямо в глаза.
Я не хочу уходить,
У меня большего нет экстаза.
Я все больше утопаю в рутине,
Чтоб сама ты хотя бы ушла.
Но сам-то не хочу отпускать,
Для меня она еще ведь жива.
Я все еще тебя чувствую,
Чувствую твои касания рук.
Я все еще тебя чувствую,
Ты заполняешь мою пустоту.
Рубленное сердце
Плакали драконы сладко вслед
Уходящей от заката музе.
Остался в памяти твой голый след,
И в груди свежи те поцелуи.
Остались письма, писанные кровью,
И одеяло откинутое в свете.
Объедается все сердце молью,
И душа запамятовала в месте.
Опрокинутый стакан лежит у стенки,
И разбитая бутылка от вина.
И, вспоминая всю морскую нежность,
В глазах одно: ушла ты от меня.
Любовь амуров
Ответь мне, пожалуйста,
Почему было «нет».
Скажи мне, пожалуйста,
Отчего этот ответ.
Любовь у нас была,
Но и как любое чувство,
Не разделило ума
И устроило буйство.
Я все тогда убил
Моими дрянными амбициями.
Остался бы любить,
Но не та была синица.
Я о звездах говорил,
И сам о них мечтал.
Мы были на трамплине,
Но свернул я не туда.
Нам нужна была любовь,
Но отключали мы тепло,
Разбиваясь на осколки.
Нас куда-то унесло.
Ночей нам было мало,
Не давали те огня.
И все больше отдаляясь,
Растворялись в облаках.
Жизнь, та стерва, размотала
И отправила к богам.
Они нас ложью посыпали,
Им ненужно навсегда.
Что мы толку бились, дрались,
На острова желав сбежать.
Окунулись в море страсти
И забыли, как нас звать.
И как итог, с тобой расстались,
Но в той же гавани душа,
Наши журавли остались,
И они не в небесах.
Но выбор сделан, как обычно.
Я ответил тоже «нет».
Но наше облачко из пепла
За нас с тобою летит вверх.
И как ему ни говори,
Не понимает оно нас.
Оно живет только в любви
И не думает за нас.
И касаньем не исправишь,
Да и взглядом не вернуть.
Друг друга снова поцелуем
И тихо в амуре уйдем.
Подруге детства
Ну что ж, пришла пора прощаться.
Как тяжело мне это все отпускать.
Тяжелее всего с тобою расстаться.
Не думал, что таков будет шаг.
Ты спала в дороге у меня на плече,
А я даже не думал мешать.
Ты для меня лучше всяких друзей.
Но напоследок смогли лишь рукой помахать.
Я хотел ведь уйти, но отчего же я плачу?
Да потому что понял, что люблю я тебя.
Душою хочу пожелать всей удачи.
Назад шага нет, отпускаю сейчас.
Спасибо за все, что с тобой рядом было,
Что доводила до слез ты шутя.
Но время, увы, уже быстро уплыло.
Спасибо за то, что мы были друзья.
Так скоротечна была наша скамья.
Мужская любовь
Я ухожу в иной мир,
В иную страну и семью,
Но никогда не смогу забыть
Сердечную любовь я твою.
Смеялись мы вместе,
И вместе страдали.
Были друг у друга в одном сердца месте,
Никогда просто так не расстались бы.
Ты знал, когда было мне больно;
Я чувствовал, когда рушался ты.
Но, к сожалению, не быть с тобой больше,
Сейчас мне необходимо уйти.
Любовь нашу я не забуду.
О друзьях я никогда не мечтал.
Да и дальше, наверно, не буду.
Никто не будет тем, кем ты стал для меня.
Эти строки я могу писать бесконечно,
Но пора уже откладывать ручку.
Мужская любовь была вся во мне.
Вот, что я хотел сказать другу.
Отвернулся
Листья на день сменяют людей,
А любовь где-то живет не там.
И не хочется мне лучших друзей.
Я хочу обнять мать и отца.
В детстве хотел лишь бежать
В ту таинственно красивую даль.
Но когда пора было сделать шаг,
Обернулся со слезами в глазах.
Там сидели два моих старика,
Обнявшись, будто гуляя по парку,
И смотрели на своего сынка,
Который всегда забывал о них по запарке.
Без слов, одним взглядом простившись,
И одним объятием сказав:
«Я люблю вас мои дорогие,
Хоть понял это я лишь сейчас».
Поцеловав их обоих, ушел,
Но больше я не вернулся.
Навеки целый родительский дом
От моей жизни уже отвернулся.
Папе и маме
Ступила нога за порог
Любимого отчего дома.
Прошло уже детство мое,
Закончилась веселая школа.
Уже больше не будут будить
Папа с мамой рано с утра.
Уже не надо в школу идти
И носиться потом по дворам.
Уже не буду больше я с папой
До слез говорить по душам.
И не будет уже больше мама
Поцелуем спокойной ночи желать.
Эх, а я хотел так сбежать,
Стать королем всего мира.
Но понял я, толку скакать,
У меня тогда ведь все было.
А сейчас я один на один
С этим миром, чуждым в природе.
А там все так же стоит
Мой дом, встречая солнца восходы.
Все так же встают родители рано
И бегут на работу, к делам.
Им время спокойно сказало:
"Ушел сын". А другого не стало.
Уже не будит тепло родительских рук,
Уже не с кем говорить по душам,
Уже не дарит на ночь никто поцелуй…
А я папу с мамой хочу лишь обнять.
Исповедь
Я перешел все грани,
Я уничтожил экваторы,
Я спорил с богами
И дрочил на камеру.
По лестнице я только падал,
Отбивая колени.
Но явился мне дар
В стихии безвременной.
Я был падшим ангелом,
Но я все же взлетел.
Спасибо за все MOLLY
И ее сердца плен.
Мне больно до сих пор,
Но это боль творца.
Она поможет в срок
Закончить два письма.
Эти строчки прочитают
Люди только однажды.
В них отчеканены
Боль, любовь и отвага.
Это сердце мое –
Оно бьется в такте.
Но эти слова
Пока скрыты под мраком.
Не верю
Я, наверно, разучился мечтать,
Разучился весною страдать,
Забыл, как нужно летать.
И стоил того мига весь ад?!
Просто хочется убить здесь себя!
Я не прошу никакой уже шанс,
Я сам свою душу содрал,
И огню ее навеки предал.
Неужели здесь будет, как раньше?
Неужели все было зря?
Моя лучшая вспышка гуманно
Улетел давно в небеса.
А я в темноте, в несвободе
От своих падших всех чувств.
И уже тихие, милые слезы
Не горят. Да и плевать! Не найду!
Но ведь тучи не бывают же вечно.
Я знаю, есть и солнце на небе.
А пока лишь хочется тесно
Вжаться в мою неизвестность.
Пламенный остров
Мне сердце тихо воет,
Плача в углу темноты,
Что хочет на пламенный остров,
Где сладкий сон теплоты.
Не желает быть в теле моем,
Но и также не быть в пустоте.
Хочет стать снова звездой,
Не держа ни кости в тайнике.
Желает лежать лишь в кровати
И наслаждаться дыханьем груди,
Возбуждаться от обычных касаний
И видеть лишь сладкие сны.
Об этом сердце мне воет,
Плача в углу темноты,
Что хочет на пламенный остров…
В ответ ему: «Я – это ты».
Эти строчки не людям
1
Эти строчки не людям,
А лишь так, для души.
Последняя утопия
Моей личной казны.
Увы, не победитель,
Увы, не певец.
Увы, не повелитель
Всей жизни моей.
Будучи мальчиком,
Послушал чужих.
Они мне сказали,
Что слова правы их.
Заглушил я поток
Моих слов из души.
Сам придумал любовь,
И сам за то заплатил.
Заплатил пустотой,
Заплатил одиночеством,
Новыми красками,
Но это все боль.
Я понял лишь то,
Что всю жизнь себе лгал.
Не существует любовь,
Не существует мечта.
И голод души
Уже ничем не закроешь.
Я ночью один,
И похоже на скоро.
2
Но нет, любовь была.
Была не той, что думал я.
Она за год не расплелась,
Но забрана, увы, была.
А двери новой не нашел,
Она открытая, я знаю.
Похоже, не туда ушел.
Похоже, не туда…
Часть 3. Оживил
Уход ребенка
Бомбы испытывали на прочность всю землю,
Но мальчик еще веселился в песке.
Не хотел везде взрывы заметить,
Чтоб не бросать веселье.
Но осколок ему попал прямо в сердце,
Разорвав младенизма упор.
И умерли все рядом дети.
«Так нужно», – сказал всем Господь.
Убитые души ходят кругом,
Но не могут войти ни в чей мир.
Нельзя выбрать путь тут другой,
Не дан был другой эликсир.
Оживил
Сейчас ты просто здесь лежишь
И ничего не говоришь.
В тебе печаль еще горит,
Но ты ушел ли от мечты?
Мож, это просто фонари,
Чтоб не заблудиться на пути.
Ты еще ведь ждешь любви
От девы старше из Москвы.
И в твоих мыслях есть мечты.
Так, мож, сейчас уже летишь?
И завтра место застолбишь?
А сейчас ты насладись,
Бог только что тебя оживил.
День, когда пали все идолы
Его медленно вложили в гроб,
А он все рвался наружу.
Ящик уже клали в обоз,
А его силы рвались из отдушины.
Люди взводили идолов,
Они возревали на мир.
И было там на латинице:
«Новый Бог, нас не срами».
А доски ломались и трескались,
Разбивались пальцы все в кровь.
Наносил удары с надеждами:
«Молю, помоги мне, Господь».
Ударила молния в лошадь,
Выпал из гроба поэт.
А Бог своей силой могучею
Скрыл от него всякий след.
Содрогнулись моря и земли,
Пал дождь и затопил все вокруг.
И только лишь «новый» неверный
Не лишился ничего и ничуть.
Эта сила напугала народ.
Рухнули камни с латиницей.
И понял каждый в свой срок:
Настал день, когда пали все идолы.
Боли уже было много
Боли уже было много,
Было много и девичьих слез
Умиравшей души недалёко,
Убитой толпой мертвецов.
Мне оставалось стоять и смотреть,
Как ее доедают орлы,
А потом как кости в метели
Волки к себе унесли.
Я бежал за ней и кричал:
«Не уходи, я же раб без тебя».
Но никто мне ее не отдал,
А я даже биться не стал.
Не знал еще я тогда,
Что новая дверь уж давно
Всю мне себя отдала,
Срезав дорогое клеймо.
Отчего-оттого
– Отчего ты плачешь, мой юный друг?
– А оттого что бежал к тому, что душой не люблю.
– Отчего ты страдаешь, мой юный дружик?
– Оттого что не склею, что так яро разрушил.
– А как твое золото? А как серебро?
– А оно рассыпалось по полу давно.
– А как же мечты о великом?
– Похоже не стоят они всего мига.
– А если ты избран? Скажи мне.
– Тогда кровью расписана вся моя жизнь.
– Отчего же приносит тебе все это боль?
– А оттого что в душе появилась любовь.
Мужчины тоже умеют плакать
Мужчины тоже умеют плакать,
Только делают это они не по-женски,
Деля слова со своими друзьями.
И тем более уж не по-детски.
Они плачут пару минут под подушкой,
Чтоб даже Бог не увидел их слез.
И чтоб милая ночка-ночнушка,
Скрыла весь этот позор.
Мощнейшее эхо любви
С болью им вдарило в сердце.
Но я не пишу о любви,
Которую описывают в романах столетьями.
Это любовь всей их жизни, их цель.
Просто бывает, что очень больно упал.
И не важно, королева есть или нет.
Он все готов за любовь ту отдать.
Это война. И она всей жизни залог.
Поле битвы – душевный простор.
Но война не бывает без слез.
За повинность мечте мы платим
За повинность мечте мы платим
Слезами в подушку ночами,
Изгнаньем из стана подальше
И ударами судьбы в нас ногами,
И разветвленьем путей, что в те дали.
За все это мечтатели платят.
Платят лишь с целью победы,
Потому что им иначе нельзя,
Потому что им иначе не надо,
Потому что они не князья.
Потому что родились под звездою,
Пока остальные грелись под солнцем.
Потому что дана им корона
На небе – она вечности стоит.
Ради этого стоит терпеть,
И заживо внутри загореться.
Потому что придет этот день,
Когда корона станет созвездием.
Уходит вечер
Разбитое сердце и вытекший мозг –
Вот как ушел этот вечер.
У меня выпили весь кровоток,
А демоны играли на вече.
И из глаз идут брызги льда,
И от сердца ужасающий крик.
Оступился опять, у конца!
Поддался соблазнам, кретин!
Но утро уже стучится в окно,
И моя больная душа
Начнет исцеление вновь…
Как же она убивает! Как же она не права.
Летать
А я хочу взлететь выше неба,
Ведь там мои дом и любовь,
Там в груди пылает надежда,
А сердце не чувствует боль.
Там воин я и пророк,
Там плыву по реке я вечно.
Но дали мне страшный урок,
Сердце мое покалечив.
По земле я всего лишь ползу,
Не вижу ничего дальше часа.
Здесь я никого не люблю,
Да и нет для меня здесь счастья.
Но я все ищу себе крылья
И спутника, что меня проведет
В мир обыкновенно не мыслимый,
Но от меня никогда не уйдет.
Я хочу все время летать
И с неба никогда не сходить.
Я хочу струной создавать,
Я хочу в этой жизни любить.
Следы
1
Коснись при свете этого дня,
Коснись меня в белой мгле,
Я еще не вижу тебя,
Но ты уже оставляешь следы.
А все же любовь сильней!
Я русалка в этой дерзкой жизни,
А ты песок, на который хочется выйти
Навстречу моей судьбе.
2
А маска стала частью моей крови,
А сердце скрыто даже от меня,
Я причинил ему намного больше боли,
Уйдя когда-то на часы в себя.
3
А теперь я падаю вниз,
И никто меня не может спасти.
Я похоже уже не встану с земли…
Но ты уже оставляешь следы.
Часть 4. Новое сердце
Frau Helga
Ты все лишь девочка из леса,
Но умеешь брать города,
Все их себе подчиняя
И разрушая всегда.
Пришла в эту жизнь ты в белом,
Убивая четко по цели,
Не взяв никаких диведентов,
Но кто ж на самом ты деле?
Для меня ты из леса
Пришла во всем белом,
Подойдя к двери сердца,
Но за мной шаг последний и первый.
Не просто, если есть сердце
А мы сами во всем виноваты,
Что тогда ничего не сказали,
Спокойно с тобой промолчали,
Улыбнулись и навеки пропали.
А любовь она всегда безответна:
Либо от чувства, либо от сердца.
Просто не сказались слова,
Просто отвернулась душа,
Просто, как зимою снег,
Просто, как быстро присесть.
Не просто, что у меня в груди есть
Мое сердце, и ударов не счесть.
Не просто любить все вокруг.
Не просто, кто бы ты ни был, мой друг.
Просто не стать завтра утру,
Просто сказать слово «умру».
Ох, Господи, зачем Ты нас создал?
Зачем Тебе полет стольких душ?
Не хватает мне воздуха, душно.
Я, увы, очень сильно люблю.
О душе через окно
Гаснет свет во всех окошках,
А мое – горит всегда.
Мож, в ожидании спасенья?
А, мож, в ожидании чудака?
Я сам чудак. Чудак простой.
Дитя насыщенной любви,
Желающий свой истин дом.
"Но что в окошке видишь ты?
А ничего. Вернее, не того, что ждешь.
Кого ты хочешь, не приходит.
Но и она, возможно ждет.
А к ней ты тоже не приходишь.
Два чудака сидят в окошке,
И смотрят на других сердца.
А полюбить сами по-божьи,
Мож, не решатся никогда.
Любви боятся, что ж поделать?
И ведь охота приказать,
Но уж не могут, слишком больно
Им снова счастье испытать", -
Смотрел спокойно я в окошко
И сам себе же говорил.
А времени там уже полночь!
Пора заканчивать про жизнь.
Ты похоже любишь
Снова выходя из пустоты,
С улыбкой ты меня встречаешь каждый раз
И даришь мне тепло своей весны,
И кажется, что нужен только тебе я.
А я все путаюсь и пью,
Купаясь в лаве человеческих предательств.
Забыл, что значит «Я люблю».
Но лишь в твоих объятиях вспоминаю.
С тобой хочу я просто помолчать,
Забыть, что жизни этой давно должен,
И душой тебя своей поцеловать,
Взглянув на мир украдкой чрез окошко.
И даже в пустоте ночной кровати
Я чувствую, что снова ты не спишь,
Взяв сердце в руки под теплым одеялом.
Оно мне говорит с улыбкою сарказма:
«Любишь, Костя. Ты похоже любишь.
Забудь свою ту, пьяную сонату.
И душой ее своею обними».
Адам и Ева
А я хочу, чтобы вечно мы были голыми,
И прижимать тебя к своей груди,
Чтоб ночи всегда были лунными
И божьим светом сияли дни.
Мы с тобой лежим на поляне одни,
Смотря, как меняет костер языки.
Какие сейчас в моем сердце мечты?
Чтоб были счастливыми наши деньки.
А большего и не надо в любви,
И больше любви в жизни не надо.
Чтоб сбывались наши счастливые сны,
А чувства были сильнее торнадо.
Эти строки пишу тебе вечером,
Когда ты уже спишь у стены.
Я смотрю, улыбаясь, на волосы млечные,
Пахнувшие, словно цветы.
Слышишь ты это? Не знаю.
Я сейчас ведь только шепчу.
Одно я скажу без утайки:
«Я тебя очень люблю».
Ночь любви
Кружились вчера наши черти в вальсе,
А потом клялись друг другу в любви,
После целовались в месяце ясном
И кричали всем в спальне: «Уйди!
Не мешай ты мне с нею любиться»…
А потом закрывала глаза на плече,
А я думал: «Эх, все же влюбился…»
И сам прикасался к горячей звезде.
В порыве страсти хотел еще утопиться,
Но лишь пятки промочил в поцелуе.
Забылся – и неведомым сном утопился,
В котором любви хотел кричать: «Аллилуйя!»
А на утро я был уже чистым, сухим.
Все залы давно уж превратились в кровать.
Но остался во рту еще вкус той воды,
И музыкант еще играл ночной вальс.
Картина
Прими к себе мой реквием
И дай без тебя утонуть.
На дне столько много лучей,
И ты хочешь за мною нырнуть.
Коробка желаний закрылась
И осталась лежать в морской мгле.
То мое уже утопилось,
И камень остался на дне.
Дотронуться лишь до твердыни,
И потом со взмахом взлететь,
Написать чтоб свою здесь картину
И в мире никогда умереть.
Храм Пальмиры
Я поднялся до высшего неба
И видел солнце, не чувствуя глаз.
Обрел наконец-то я крылья,
И моей жизни услышал я глас.
Не чувствовал земли под ногами,
Меня вверх подняли крылья твои.
Прошлась ты медленным шагом
По моим километрам души.
Не чувствую здесь больше я мира.
Моим ты была сладким сном.
Здесь – это мой Храм Пальмиры
С одною из сотен дорог.
Золотая звезда
Ты разожгла мой ржавый сапфир,
Заставив забыть о земле.
В моей жизни была главный стих,
Ты облегчила в моих руках крест.
Ты кровью мне капнула в сердце,
Осветив моего Духа мечту,
И осталась в том самом месте,
Превратившись в золотую звезду.
Чего мы боялись?
Чего мы боялись?
Наших сонных бедствий?
Или своего же дыхания?
Что мы обеднеем?
Или забудем бежанья?
Что сердце у нас
Засветится лунатием?
Что волки укусят
Нас за все пятки?
Чего мы боялись?
Что мир все узнает?
Побоялись всех мнений
И своего дознования?
Что толку боялись?
Ведь все равно побоялись…
Под дождем
1
Убей меня, но я всегда вернусь.
Как ангел, появлюсь в окне.
И без малейшего «Люблю»
Свечусь тобой в душевной темноте.
2
Ты пришла, когда было не нужно,
Но стала на моем пути Великой.
Стал королем, и стало все забыто.
3
Одиночество впиталось в мою кровь.
4
А что сейчас? А я все вспомнил!
Сколько было в моей жизни мало гор.
А до новых – я иду один.
5
Но ливень кончится, я это знаю.
Солнце тоже есть на небесах.
Идти мне не в первой по краю.
Но мне кажется, что я силен, как никогда.
Звезды летят тихо по небу
Звезды летят тихо по небу –
Это души обретших мечту.
Их путь уже давно предначертан,
И я рядом с ними иду.
Одиноко и все сильно на веру,
Понадеявшись обычненьким днем,
Я открыл для себя мир другой,
Нацеленный на лучший полет.
Но простят меня небеса,
Что предал я свои же слова.
Мы все совершаем ошибки,
Но сгораем потом изнутри.
Опять я набил свои шишки,
Свою душу не туда опустив.
Но видимо, светик–то есть.
Он в полете по моей вышине.
Я вижу уже, что на дне
Остался человечек сидеть…
