"Концерн" – фантастический роман Константина Калбазова, первая книга цикла «Росич», жанр историческая фантастика, попаданцы.
Трое друзей по воле случая переносятся из 1998 года в 1898 й. Как им поступить? Остаться просто сторонними наблюдателями, озаботившись только своим благосостоянием? Или вмешаться в ход истории и попытаться выиграть грядущую Русско японскую войну? Вопрос серьезный. Ответ неоднозначный.
Книга 1. Концерн
Книга 2. И пришел с грозой военной…
Книга 3. Мы наш, мы новый…
В плюс – сюжет, вроде как, то что доктор прописал (то есть то что я люблю). Попаданцы прогрессорствуют с целью изменить историю, в частности – русско-японскую войну.
В минусы – сухой механистичный авторский язык Калбазова. Повествование без души, без огонька, банально перечисление событий.
В общем очередная альтернативка с тремя попаданцами, два их которых мореманы. Время – за несколько лет до русско-японской войны, место – Дальний Восток, цель – пустить паровоз истории по другим рельсам. Герои начинают нарабатывать капитал для затеи с прогресорством с игры в наперстки и бильярда, потом за золотой прииск берутся. Скверной книгу не назовешь, но как-то все вяло и скучновато, это же надо даже драки так описывать, что зевнуть хочется! Пожалуй, продолжение брать не буду, если только пролистать.
Альтернативка про трех попаданцев из 1998 в 1898 год. Скукота – ни людей, ни событий, ни хотя бы матчасти. Три офицера российского флота – один талант в инженерии, другой в механике и силе, третий как командир/рукопашник/фанат русско-японской войны пошли посмотреть, как работает аномальная зона и провалились на 100 лет назад; на месте зарабатывают деньги как могут – продали золото, подзаработали на рынке в наперстки, обыграли каталу в бильярд, местных крышевателей побили-убили. По стилю напоминает штампованные боевички 90-х годов, где раскрытия характеров нет, зато много слов, что герои добры, и показа, как они круты рядом с быдлом и бандитами, не отличаясь от тех по действиям и побуждениям… У Романова в его попаданцах на троне хоть страстность какая-то есть, размах невероятного, тут – просто серость, целый цикл.