Константин Калбазов
Рейдер. Защитник
После памятного происшествия с командой бурового фрегата Андрей понял, что разработанный ими план нужно срочно менять, потому как в нем зияли огромные дыры. Негативный опыт Пака, конечно, должен был послужить хорошим уроком охотникам до легких денег. Но это только в теории. На практике же всегда найдется тот, кто решит, что этот рудокоп – попросту тупой неудачник. Как результат, они, конечно, объяснят очередному умнику, что с мозгами у него полный швах, но на выходе… Не всегда преследователем будет тот, с кем можно будет договориться полюбовно и чье корыто стоит доброго слова.
Поэтому и решили подобных задиристых петушков отсеять сразу, заполучив в свое распоряжение боевой фрегат. Правда, вариант с каперством не рассматривался именно по той причине, что Андрей вовсе не хотел оказаться неприкасаемым для охотников за его головой. Но при раскладах, озвученных Кейлой, получалась одна сплошная выгода.
До последнего дурака на старой рухляди должно было дойти, что на фрегат лучше не рыпаться. Серьезного же противника они встретили бы во всеоружии и парой-тройкой сюрпризов в виде новейшего вооружения и усиленного генератора щита при поддержке конденсаторов повышенной емкости.
Другое дело, что Андрей не мог себе позволить такой корабль даже в складчину с Кейлой и Юрием. Однако было одно местечко, где имелась возможность разжиться необходимым. И у них все получилось даже лучше, чем было задумано.
Разведывательно-диверсионный фрегат – это не просто удача, а настоящий джекпот. Он обладал генераторами щита и невидимых полей повышенной мощности. Плюс новейшие двигатели, увеличивающие скорость вдвое. Как вишенка на торте – средний износ основных узлов, агрегатов и систем не превышал двадцати процентов.
Разумеется, без ремонта не обойтись, но по-настоящему серьезные повреждения были только у реактора, который оказался попросту разрушен. Корабль жил лишь за счет энергии, сохранившейся в практически опустошенном конденсаторе. По сути, еще немного – и фрегат ушел бы в спящий режим. Последствием боя с ними был расход половины имевшихся запасов.
– Ну что же, капер, значит, капер, – подытожил Андрей.
– Как у тебя все легко, – хмыкнул Юрий. – Для начала не помешало бы вывести этого красавца отсюда, а уж потом делить его шкуру.
– Выведем, куда мы денемся. Сначала давайте должным образом скрепим корабли для буксировки и подадим энергию в накопитель фрегата.
Глава 3
Спасенный
Стыковки для перемещения между кораблями и для буксировки отличаются. Во втором случае нужна жесткая сцепка, способная выдержать возникающие нагрузки. Так что пришлось провозиться около шести часов как ремонтному дроиду, так и им самим. «Ослик» – грузовик, а не буксир, поэтому стандартные крепления у него попросту отсутствуют. Как следствие, штанги приваривали прямо к корпусу, по ребрам жесткости обоих кораблей.
Когда с подготовкой буксировки было закончено, «Ослик» начал выбираться из скопления обломков и останков. Никто не собирался с подобной ношей совершать прыжок, это попросту нереально. Маленькому грузовику не разогнать такую массу и за год.
Максимум, на что рассчитывал Андрей с товарищами, предпринимая экспедицию к кладбищу кораблей, – это обнаружить нужное судно, отвести его в сторонку и укрыть за каким-нибудь астероидом. И лишь после этого прибыть за ним с межсистемным буксиром. Только так, и никак иначе.
Наконец с работами было покончено, «Ослик» взял заданный курс, его отсеки заполнились воздухом, а экипаж сумел избавиться от скафандров. Разумеется, подобное облачение у них уже давно не вызывало дискомфорта, но это не значит, что они не испытали облегчения, переодевшись в комбинезоны.
Праздничный обед отличался от обычного тем, что распили бутылочку сухого вина. Хотя, признаться, имелся знатный повод, чтобы напиться. Но любителей заложить за воротник среди них не было, а потому даже серьезная причина не подвигла их на подобный шаг.
– Внимание, обнаружен активный сигнал спасательной капсулы, – разнесся по отсекам голос Ослика.
Юрий, как всегда, возился с чем-то в своей мастерской. Вернее, в виртуале. Андрей и Кейла устроили просмотр сериала. Андрей никогда не думал, что, оказавшись среди звезд, вдруг превратится в любителя мыльных опер. Хотя, справедливости ради, качество съемок и игра актеров были на уровне. На Земле такую работу назвали бы высокобюджетной. Впрочем, надо сказать, что во Внутренних системах низкосортный продукт попросту никого не заинтересует. При таком-то конкуренте, как виртуал.
Поставив голопроектор на паузу, Андрей поспешил в ходовую рубку. Ну как поспешил. Вышел из кают-компании, пара шагов по короткому коридору, обойти кресло Юрия и опуститься в свое. Даже добытый ими фрегат был куда просторней небольшого грузовика.
– Что у тебя, Ослик?
– Стандартная ирианская спасательная капсула последнего поколения с функциями анабиоза и криоконсервации. Согласно телеметрии находится в спящем режиме, со спасенным внутри.
– Человек живой?
– Да. Капсула переведена в режим криоконсервации.
– В таком случае рассчитай торможение и начинай сближение.
Теоретически капсула в спящем режиме может находиться хоть сотни лет. Эдакий саркофаг с возможностью воскрешения. На практике же она может быть повреждена в результате столкновения с каким-нибудь обломком корабля, куском железяки, булыжником или астероидом… Варианты можно перечислять долго. И здесь, среди множества обломков кораблей, это случится скорее рано, чем поздно.
– Андрей, а оно нам нужно? – усомнился находящийся в дверях Бессонов.
– Юра, было дело, я рисковал жизнями, своей и Кейлы, из-за незнакомых людей. Здесь же вопрос всего лишь в потере пары-тройки часов. Как считаешь, оно мне нужно?
– Я это… Ну-у-у, просто… Мы ведь не знаем, кто это и что у него на уме. Риск ведь, – нашелся инженер.
– Я не собираюсь выводить его из анабиоза. Определим на «Калугу». Там есть три пустые секции под спасательные капсулы.
Все капсулы, от первого до последнего поколения, делались по единому стандарту, разница заключалась только в начинке. Впрочем, для их транспортировки не нужны даже специальные секции. Можно установить и в грузовом отсеке или бункере для руды. Только не забыть закрепить, чтобы при случае не болтались как дерьмо в проруби.
Вообще-то жаль, конечно, что погиб их катер, а ялик фрегата разбит. Как отсутствуют и скутеры. Не было в них необходимости, хотя сейчас и не помешали бы. Кстати, нужно бы озаботиться – масса и габариты небольшие, хранятся в обычных контейнерах на внешней обшивке. Эдакая управляемая ракета с седлом, приличной скоростью и радиусом действия в четыре тысячи единиц.
Андрей выбрался наружу и прицепил к корпусу мобильную лебедку. Тросик длинный, толщиной всего-то миллиметр, но способен выдержать рывок в несколько тонн. Пока же в качестве страховки подцепил карабин к своему бронескафандру. Ранцевый двигатель, конечно, полностью заправлен, но к чему экстрим? Опять же, если его унесет, то придется терять еще больше времени, которого все же не бесконечно много.
Дождался команды Ослика и только после этого оттолкнулся от обшивки в направлении цели. Как водится, не обошлось без ошибки, на что тут же указал искин. Предоставил управление Аленке, и та, с легкостью отработав двигателями, придала своему владельцу нужный курс.
Такие «стыковки» у него уже входят в привычку. Опять едва не улетел бог весть куда, но, как обычно, сумел ухватиться, на этот раз – за одну из переносных ручек, служащих, помимо прочего, креплениями для крюков кранов или манипуляторов дроидов.
От столкновения траектория капсулы изменилась, но это полбеды. Куда серьезней то, что их завертело, словно вентилятор. И все бы ничего, если бы не тросик, который тут же начал их опутывать. Рывок, может, и не перережет Андрея и не отхватит никакую конечность, но вот насчет переломов подобной уверенности нет.
У них же на борту, между прочим, регенерационных капсул нет. Андрею по карману оказались только криокапсулы, которые стоят раз в пять дешевле анабиозных. О совместных и уж тем более регенерационных и говорить нечего. Словом, либо мучайся с переломами, пока не доберешься до места, где сможешь получить квалифицированную медицинскую помощь, либо добирайся до медиков промороженным куском мяса.
Отдал команду Аленке на стабилизацию вращения. Сам же прижался к капсуле, сливаясь с ней в единое целое, что было возможным благодаря экзоскелету. Теперь Андрея оторвать от нее будет ой как трудно.
Ранцевый двигатель заработал короткими импульсами. Сначала показалось, что ничего не происходит и пространство продолжает вращаться в головокружительном калейдоскопе. Он уже было решил, что для ранцевого двигателя получилась слишком большая масса. Но потом приметил, что вращение все же начало сходить на нет, пока не прекратилось полностью.
– Андрей, ты как там? – послышался встревоженный голос Кейлы.
– Нормально. Если только трос не натянется. Он меня всего опутал.
– Капсула и корабль идут сходящимися курсами, скорость мы контролируем. Распутывайся.
– Понял. Делаю.
Проще сказать, чем сделать. Он, конечно, уже поднабрался практики нахождения в невесомости, вот только до профи ему ой как далеко. По-хорошему, сюда следовало отправлять Кейлу – вот уж кто себя чувствовал в космосе, как рыба в воде. Но трудно научиться чему-либо, все время взваливая обязанности на других, вот он и прыгнул сам.
В итоге распутался. А куда же он денется? Так как он прижался к тыльной стороне, перебрался к прозрачной крышке. Композит выдержал космическое приключение без единой трещины, хотя и не без царапин, но это мелочи. Герметичность не нарушена. Телеметрия находящегося внутри в норме. Нет даже ранений. А вот емкость с топливом бронескафандра пустая, как барабан.
Мужчина средних лет, которого можно было без труда рассмотреть через прозрачные крышку и забрало, был облачен в бронескафандр. Судя по всему, десантник. Интересно, и какого он делает в капсуле? Корабль погиб еще до того, как в бой вступила абордажная команда? Ну, может быть.
Итак, топливо в капсуле выработано только на треть. Остаточный ресурс регенеративных картриджей у капсулы – семьдесят процентов, у скафандра – восемьдесят, заряд кристалла – шестьдесят. Н-да. Странные показатели.
Если только десантник не заморозил себя сам. Но к чему подвергать себя неприятной процедуре криоконсервации, если есть анабиоз? Экономия ресурсов? Нет никакого смысла. В случае выработки ресурсов регенерационных картриджей до критической отметки искин самостоятельно проведет эту процедуру, превращая спасательную капсулу в эдакий саркофаг.
Рассказал о своих наблюдениях товарищам. Те предположили, что десантник решил сразу подвергнуть себя криоконсервации. Ведь если обнаружат, то в любом случае поднимут. Опять же, может случиться и так, что его не найдут, а тогда уж чем больше энергии в кристалле, тем дольше продержится и он сам. Три-четыре сотни лет. Для него это все равно один миг, так что разницы никакой. Зато шансы выжить куда выше.
Ладно. С этим он потом разберется. Главное, что этот десантник жив. Капсула, конечно, дорога, чтобы оправдать этот сумасшедший прыжок. Но, признаться, она проходила по шкале приоритетов Андрея только бонусом.
Подал команду, и лебедка заработала, медленно выбирая трос. Потянула с одной и той же скоростью. В конце пришлось вновь задействовать двигатель, чтобы затормозить, но в итоге все получилось, как надо. А там в дело включился дроид, который перенес капсулу на «Калугу» и поместил в одну из пустых секций.
Андрею оставалось только проконтролировать процесс. Убедившись, что все в порядке, он вместе с дроидом вернулся на корабль. Подумал было прокатиться верхом, но сразу же отказался от этой задумки. Уж лучше плыть в невесомости, перебирая руками, чем дергаться на вышагивающем роботе.
– Ну и как там? – встретила его вопросом Кейла.
– Да нормально все, – разоблачаясь, ответил он. – Хотя и не без странностей.
– Ты об остаточном ресурсе системы жизнеобеспечения и энергетического кристалла?
– Об этом.
– Так вроде определились, из-за чего это может быть.
– Определились. Но вот свербит что-то знакомое, как будто я с чем-то подобным уже сталкивался.
– А ты сталкивался?
– Да вроде бы нет. Весь мозг уже сломал, и все без толку.
– Отпусти. Само всплывет, – предложил Юрий. – Я что хотел сказать. Топлива у нас не так чтобы и много. Понимаю, спасти человеческую жизнь – это святое. Но тогда уж нужно озаботиться заполнением танков. К слову, на «Калуге» не осталось ни одного кубометра газа.
– Не думаю, что искать возможность дозаправки в этом месте – хорошая идея. Сплошная лотерея. Опять же, помнится, на Земле считалось дурной приметой сливать бензин из машин, побывавших в аварии. Так что прячем «Калугу» – и ходу отсюда. Мы не Армия спасения.
– Кстати, я помню, что и запчасти с битых машин брать было не принято, – вдруг проявил мнительность Юрий.
– Никогда о таком не слышал, – возразил Андрей. – В СССР был такой дефицит, что готовы были разуть любую битую машину, вплоть до того, что вырезали уцелевшую часть кузовной детали и сращивали с родной. В девяностые вроде бы с дефицитом стало попроще, но пропало качество, поэтому рынок бэушных запчастей продолжал процветать. Так что наша добыча в кассу.
– Ну и ладно, – отмахнулся Бессонов, – я в мастерской.
– Двигай уже. Кейла, как насчет чашечки горячего и ароматного сагнолла?
– Ты желаешь меня угостить?
– Хм. Вообще-то я рассчитывал получить чашечку из нежных девичьих ручек.
– С удовольствием выпила бы сагнолл, приготовленный сильными руками настоящего мужчины.
– Ч-черт. Ты знаешь, как уговорить такого самовлюбленного типа, как я, – обнимая ее за талию и увлекая в кают-компанию, произнес он.
Двадцать два часа перехода прошли тихо и без каких-либо эксцессов. За это время они успели и выспаться, и уделить время друг другу. В смысле Кейла с Андреем, конечно. Юрий в это время над чем-то там бился в своем виртуале.
Сканер засек появление в системе трех кораблей, но все они находились далеко. Вообще, прыгать сюда следовало, подбирая координаты на окраине, не то можно с ходу поздороваться с какими-нибудь обломками. Лучше несколько раз просканировать пространство, определяя векторы движения тел и подбирая себе добычу, и только после этого начинать сближение с объектом или прыгать к нему.
Враждебности появившиеся мусорщики не проявляли. Особого интереса их сцепка кораблей вызвать не могла. Для сканеров они сейчас одно целое, так как активен только реактор «Ослика». Ну, движется очередной ловец удачи, так и что с того? Но, конечно, нужно будет озаботиться и укрыться за астероидом, когда станут прятать «Калугу».
Не сказать, что Андрей с товарищами не был готов дать по сусалам особо ретивым, но они здесь не за этим. Тихо прийти, обнаружить то, что нужно, спрятать и убраться за подмогой, способной уволочь их добычу.
– Внимание! Процесс расконсервации капсулы АТС-3578-2308-9854-2345 успешно завершен!
Андрей с Кейлой как раз дурачились на диване в кают-компании, когда послышался доклад Ослика. И сказать, что он застал их врасплох, – это не сказать ничего.
– Какая расконсервация? Ты о чем, Ослик?
– Капсула АТС-3578-2308-9854-2345, помещенная в секцию три на «Калуге», успешно завершила процесс расконсервации спасенного. Предположительно – десантника ирианского флота.
– А почему ты не сообщил о запуске процесса? – возмутился Андрей, уже подступаясь к шкафу с бронескафандром и отдавая жестом распоряжение Кейле вызывать Юрия.
– Потому что ни я, ни Калуга об этом не знали. Его цепи имеют множественные повреждения. Он только что восстановил связь с вновь задействованной секцией три.
– Кто же тогда провел расконсервацию?
– Она прошла автономно. Калуга зафиксировала только сам факт.
– Ясно.
– Что у вас случилось? – поинтересовался появившийся наконец Юрий.
– Надеюсь, что не задница местного значения. Облачайся.
– Это я уже понял.
– Если коротко, то проснулся наш десантник. Кто он и чего от него ждать, как ты правильно заметил сутки назад, мы не знаем.
– Весело.
– Не куксись. Нас трое. Мы вооружены и не беспомощны. Давай команду на активацию наших роботов.
– Уже активировал.
– Выдвигай дроида и пару андроидов на обшивку.
– Делаю, – ответил Юрий и тут же забубнил команды в персональный искин.
– Сержант ирианского флота Дмитрий Желтов запрашивает связь, – доложил Ослик, когда они уже полностью экипировались.
– Ты что-нибудь понимаешь? – удивился Юрий.
– Пока не больше твоего. Давай связь, Ослик.
– Я сержант ирианского флота Дмитрий Желтов. Личный номер Т-388567. Как понимаю, данный фрегат буксируется ирианским кораблем?
– Ты все правильно понимаешь, – на языке родных осин подтвердил Андрей.
– Не может быть! – с нескрываемым удивлением на русском воскликнул спасенный.
– Что это за язык? – не поняла Кейла.
– Это наш родной с Юрой. И, похоже, мы только что нашли своего земляка. Дима, двигай к переходному шлюзу, – уже в канал произнес Андрей.
– Принял, – отозвался тот.
– И вы вот так сразу ему поверите? – удивилась Кейла.
– Конечно, – пожав плечами, просто ответил Андрей.
Дмитрий, как говорится, не блистал. Согласно данным медицинского сканера у него вовсю прогрессировала пневмония. Так что как боевая единица он был, мягко говоря, мало на что годен. Высокая температура, душащий кашель, общая слабость.
– Как тебя так угораздило? – когда ему сделали инъекцию и усадили пить сагнолл, поинтересовался Андрей.
– Если коротко, то после Океании скучно стало на планете. Чего я там не видел? А тут еще и увеличившаяся продолжительность жизни… И что, всю дорогу топтать один шарик? Я и на Земле домоседом не был, любил активный отдых. Ну и подался на флот, так сказать, мир посмотреть. Несколько походов и боевых операций. Дослужился до сержанта, – отпивая мелкими глотками горячий сагнолл, рассказывал Дмитрий.
Говорить ему было трудно. Его речь постоянно перемежалась одышкой, но, по меньшей мере, прошел кашель. Правда, введенный ему препарат лишь купировал болезнь на какое-то время, но не лечил ее. Пневмония, вызванная несколькими циклами криоконсервации и расконсервации, – это куда как серьезно.
– Потом началась война, – продолжил рассказ Дмитрий. – Ну и вот эта мясорубка в частности. Наш крейсер сошелся с вражеским. Лупцевали друг друга, мама не горюй. Но потом мы все же начали его давить. Капитан принял решение об абордаже. Десантный бот с моим отделением подбили, никто не уцелел. Я болтался в космосе больше суток, пока продолжалось сражение.
– И как ты сумел продержаться? – удивился Юрий.
– По маячкам обнаружил троих своих парней. У них разжился картриджами, контейнерами для сбора отходов, припасами пищи и воды, ну и ранцевыми двигателями. Когда понял, что спасать меня уже никто не будет, начал думать о себе сам. Израсходовав запасы топлива трех ранцевых двигателей и затратив на переход трое суток, сумел добраться до одного подбитого ирианского эсминца, который разорвало надвое.
– А если бы искин тебя разобрал на части? – поинтересовался Юрий.
– Начнем с того, что выбор у меня был не так уж и велик. И потом, любой флотский искин настроен на спасение уцелевших. Разумеется, в зависимости от ситуации. Они ведь уже не совсем машины, так что где-то и сами себе на уме. А уж если это какой секретный корабль, типа добытого вами, так и вовсе будет царапаться, как дикая кошка. Просто скитаться в криоконсервации – тоже не вариант. Сектор багрийский, а потому и заправлять тут в основном будут они. Даже если впоследствии меня обнаружат, совсем не факт, что я этому буду рад. Риск же… – Он пожал плечами. – Если бы не был готов к риску, то и в космос не совался.
– Понятно. И что дальше? – это уже Андрей.
– На борту разжился дополнительными припасами, обнаружил одну спасательную капсулу. Устроился в ней и, нацелившись на обломки тяжелого крейсера, отправился в путь. Добираться предстояло долго, да еще и корректировать курс. Поэтому выставил капсулу на криоконсервацию, чтобы максимально сэкономить энергию. Ну и запрограммировал время расконсервации, чтобы подкорректировать курс, что было неизбежным. По моим прикидкам, к исходу следующего месяца должен был добраться до него.
И тут до Андрея вдруг дошло, что́ именно ему не давало покоя. Нашивка на груди скафандра и название корабля на капсуле не соответствовали друг другу. А еще ему вспомнился сержант Брант. Тот так же не растерялся и, оставшись посреди места свалки, начал выживать по способности. И, надо сказать, получалось у него весьма и весьма. Он ведь сам добрался до Уллис, отвергнув помощь Леднева. Вот и Дмитрий оказался из той же породы, готовый бороться до последней возможности.
– А о пневмонии ты ничего не слышал? – поинтересовался Юрий.
– Знал, конечно. Но на кораблях есть аптечки, а при удаче можно было заполучить еще и регенерационную капсулу. Я потому и выбрал остов большого крейсера, что шансы на обнаружение медблока выше.
– Ясно. Но, к сожалению, у нас медблока нет, – разочаровал его Андрей. – В наличии только криокапсулы.
– Ничего. Обоснуюсь в своей. Там есть функция анабиоза. Признаться, в очередной раз промораживаться нет никакого желания. Ощущения далеки от приятных, – передернув плечами, ответил Дмитрий.
– Не хотелось бы тебя оставлять там, – возразил Дмитрий.
– В смысле? – не понял Желтов.
– Мы припрячем фрегат и вернемся за ним уже с буксиром. Так что выбирай. Либо опять идешь на консервацию, либо мучаешься, пребывая в сознании.
– Что такое не везет и как с ним бороться. Ладно, раньше сяду, раньше выйду. Где там ваша морозилка? – поднимаясь из-за стола, решительно произнес сержант.
