Константин Калбазов
Пандора. Одиссея
Пролог
– Как такое могло случиться?
Слабый дрожащий голос старика буквально полыхал яростью. Если бы его слова или взгляд были способны метать молнии или извергать пламя, то стоявший перед ним рослый и плечистый мужчина уже превратился бы в горстку пепла.
– Я виноват, босс, и готов понести любое наказание, – понуро произнес тот.
– В твоей вине никаких сомнений, Даррен. Но я спросил тебя не об этом.
– До последнего клона добрался Люк Флери, один из моих доверенных лиц. Каким образом подобное стало возможно в других местах, я сейчас выясняю. Диверсии были совершены одновременно, поэтому я не успел среагировать.
Джозеф Терри не любил доверяться случаю и всегда старался перестраховаться. Разумеется, если таковое было возможно. Поэтому, вопреки ожиданиям его недругов, помимо официального клона в центре клонирования в Сингапуре он имел еще три своих копии. Ни существование последних, ни место их нахождения, ясное дело, не афишировались.
Клонирование было известно уже давно. Но оно могло позволить воссоздать лишь точную копию физической оболочки. Благодаря технологии ускоренного роста уже через девять месяцев получалось двадцатилетнее тело. Но при этом оно имело мозг младенца. Если пойти долгим путем, то клона можно вырастить как обычного человека. Но это будет уже совершенно другая личность.
Нейросеть перевернула все и подарила практически бессмертие. Если с ее помощью синхронизировать донора и клона, то по прошествии необходимого срока на выходе получится полноценная копия. К тому же в случае использования сертифицированных центров клонирования – со всеми юридическими правами и обязанностями донора. Для рождения новой личности достаточно представить официальное свидетельство о смерти.
Джозеф Терри мог возродиться четырежды. Однако намеревался сдержать свое обещание, данное самому себе в память о покойной супруге. Он не мог ее вернуть, а потому решил прожить свою первую жизнь ровно столько, сколько ему отмерено природой. Ну или Богом, в которого он не верил.
Все было продумано, просчитано и предусмотрено. Никто, за исключением Даррена, не знал, где находятся все четыре клона. Последний содержался здесь, на Мартинике. И именно в нем должен был возродиться Джозеф. Наличие в штаб-квартире концерна «Терри» отделения клонирования было едва ли не самой охраняемой тайной.
Однако его конкуренты все же сумели раздобыть необходимую информацию. Наверняка на подготовку удара ушло много времени, сил и средств. И, вероятно, дольше всего им пришлось подбираться к помощнику начальника службы безопасности. К вопросу подбора кадров Даррен подходил более чем серьезно. Но если кто-то поставил перед собой цель и упорно движется в заданном направлении, то рано или поздно он своего добьется.
И самое обидное в том, что Терри видел выход из этой ситуации и был готов драться до конца. Однако его изношенное тело попросту не смогло бы выдержать необходимого срока. Речь всего-то о двадцати неделях, или неполных пяти месяцах. Да только врачи отводили ему не больше четырнадцати. То есть всего-то три месяца. И в точности прогноза сомневаться не приходилось. Он конечно же будет драться до конца. Но-о…
– И где этот твой Люк Флери? – поинтересовался Джозеф.
– После ликвидации клона покончил с собой.
– Семья?
– Мы нашли жену и обоих сыновей мертвыми в их квартире.
– Чертово клонирование. Они побили нас с его же помощью.
– Я тоже об этом подумал.
– А что тут думать, когда все на поверхности. Вышли на твоего человека, подкупили его и гарантировали клонирование всех членов его семьи. Что им стоимость каких-то четырех клонов, когда речь идет о сносе с доски моей фигуры. Удивляюсь, как они еще не решились устранить заодно и меня самого.
– Вообще-то пытались. Но убийцу мы остановили. С ним сейчас работают.
– Хоть что-то ты сумел сделать, как надо, – проворчал старик.
Да, Джозеф Терри был в ярости. Но это вовсе не значит, что при этом он готов спустить всех собак на Даррена. Его глава службы безопасности был абсолютно ему предан и уже неоднократно доказывал это. Старик не собирался рубить свою собственную правую руку. Несмотря на научную направленность его концерна, именно безопасность он всегда ставил во главу угла. И ей же был обязан многими своими успехами.
Да, Фостера обыграли. Да, на кону жизнь самого Терри. Но так уж вышло. Порой случаются и проигрыши. Нужно только делать из этого правильные выводы, никогда не сдаваться и, несмотря ни на что, двигаться вперед. Всегда и везде есть положительные моменты. Остается их только рассмотреть. Но пока нужно было срочно выправлять критическую ситуацию.
«Сабина?» – вызвал он главу отделения клонирования по каналу нейросети.
«Да, господин Терри?» – тут же отозвалась она.
«Синхронизация нейросетей ведь не зависит от ДНК. И по сути, мою личность можно скопировать на любой носитель?»
«Но-о…»
«Да или нет?»
«Да».
«У тебя есть подходящий клон, чтобы сделать это немедленно?»
«Да. Есть один созревший клон, и мы ему уже имплантировали нейросеть, которая успешно прижилась. Но донор в настоящее время в командировке».
«Донор мужчина?»
«Да, господин Терри».
«Хорошо. Подготовьте все для синхронизации клона со мной. Я уже выдвигаюсь к вам».
«Но…»
«И запускайте процесс создания моего клона».
«Процесс уже запущен».
«Вы умница, Сабина. Ждите».
«Да, господин Терри».
Как Джозеф не любил пускать все на самотек, так не желал и лишаться своих проверенных и важных для концерна кадров. Поэтому одновременно со своим клонированием он запустил программу по созданию копий своих видных специалистов. Разумеется, это уже делалось в официальных центрах.
Но стоило все же перестраховаться. А потому в их небольшом отделении также создавались клоны. После выращивания они погружались в анабиоз, сохраняя связь с донором и ожидая своего часа. Но отделение было совсем небольшим, а потому существовала определенная очередность. Разумеется, это противозаконно, и случись отстаивать права в суде – несертифицированный клон не смог бы наследовать своему носителю. Но никто и не собирался афишировать наличие этого отделения, как и его продукцию. Что в общем-то несложно, учитывая возможность получения точной копии, причем любого возраста.
Единственной его программой, не имеющей дублирования, являлась «Пандора». Такую бомбу он предпочитал иметь только в единственном экземпляре. Джозеф Терри был готов лишиться вируса и всех связанных с ним исследований, нежели рисковать сделать их еще чьим-то достоянием.
– Даррен, мы направляемся в отделение клонирования, – произнес он вслух, отъезжая от своего стола и двигаясь к дверям кабинета.
В принципе синхронизацию можно провести и дистанционно. Но для этого необходимо нейрокресло, которого в его апартаментах, понятное дело, не было.
– Да, босс.
– Не спросишь зачем?
– Вы и сами расскажете, – пристраиваясь справа и чуть позади, с готовностью произнес Даррен.
– А догадаться сложно? Не разочаровывай меня, – уже выезжая в приемную, поинтересовался Терри.
– Я не знаю, босс. Для запуска проекта вашего клонирования ваше присутствие необязательно, ваш материал уже имеется в отделении.
– Я хочу синхронизироваться с клоном одного из наших сотрудников, задействованного в программе клонирования.
– Считаете это возможным? – все так же двигаясь справа и чуть позади, поинтересовался глава безопасности.
– Мозг – это всего лишь вместилище, сосуд памяти, а нейросеть не имеет ничего общего с ДНК. Записать сначала на один носитель, а потом переписать на другой. И ведь все на поверхности. Но отчего-то никто раньше об этом не подумал.
– Действительно, – пожав плечами, признал очевидное Даррен. – И чей это клон?
– Понятия не имею. Да это и не принципиально. Главное, что он есть и готов к синхронизации. В моей же ситуации нельзя терять ни минуты. Я бы даже сказал, ни секунды. Врачи дают мне не больше четырнадцати недель. Для успешной синхронизации необходимо двадцать. Одна надежда, что врачам удастся совершить чудо. Правда, по их утверждениям, дело настолько плохо, что мне не поможет даже анабиоз.
Створки персонального лифта разошлись в стороны, и кресло вкатилось в коробку с зеркалами по периметру. Обычно Джозефа ничуть не смущало его собственное отражение, так как он точно знал, что молодое, крепкое и здоровое тело ожидает только сигнала, чтобы подняться из анабиоза.
Но сегодня все было иначе. Все четыре его клона мертвы, а из зеркал на него взирал сморщенный старик, сидящий в кресле, оборудованном системой жизнеобеспечения. Фактически живой труп. И данное обстоятельство никак не могло способствовать душевному равновесию.
– Мы не привыкли рассчитывать на чудеса, босс, – входя вслед за креслом, произнес Даррен.
– Мне дважды приходилось оказываться в ситуации, когда я молил Бога. Да-да, мой мальчик, было такое, – невесело ухмыльнувшись, произнес Терри. – И сейчас мне остается молить о чуде в третий раз.
– Согласен, ситуация хуже некуда. Босс, я вас подвел и готов…
– Оставь, мой мальчик. Да, ты ошибся. Но не настолько, чтобы я обвинял тебя во всех своих бедах. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Я никогда не сомневался в твоей преданности, не сомневаюсь и сейчас. Начни я в тебе сомневаться – тогда проще самому на себя наложить руки. Просто так выпали кости.
– Спасибо, босс.
– Не вешать носа, мой мальчик. Мы еще им всем покажем. Мы… – Он вдруг осекся и задумался.
Лифт, достигнув первого этажа, остановился. Но Терри не спешил открывать двери. Мало того, он подал команду на блокировку. В штаб-квартире имелось только четыре абсолютно надежных помещения: кабинет начальника службы безопасности, секретная лаборатория Нельсона, отделение клонирования и личные апартаменты самого владельца концерна, куда относился и персональный лифт. Впрочем, в надежности отделения клонирования теперь появились некоторые сомнения.
Разумеется, они могли поговорить и в канале нейросетей. Разницы, по сути, никакой. Но Терри был достаточно консервативен, а потому наиболее важные переговоры предпочитал именно проговаривать. Нейросеть безлика и, пусть не лишена эмоций, в ней отсутствует невербальная составляющая. Такой разговор трудно контролировать. Ведь ты понятия не имеешь, как ведет себя твой собеседник. Бросает его в холодный пот, или он с гаденькой улыбочкой показывает тебе кукиш.
– Босс, я выполню любой ваш приказ. И вы это знаете. Н-но-о… – Даррен многозначительно покачал головой, выражая свое несогласие.
– И даже этот приказ?
– Не скажу, что я его одобряю… Да, я выполню его.
– Ты знаешь меня лучше, чем я сам, мой мальчик, но нет, этого я тебе приказывать не буду. Однако подготовь такую возможность.
– Хотите уходя хлопнуть дверью?
– Нет. Но хочу знать, что в любой момент могу это сделать.
– Я все исполню.
– Кстати, как обстоят дела на острове?
– В живых остались десять человек. Из них четверо модификанты. Против мутантов им не выстоять. Они это понимают и активно строят лодку, чтобы добраться до ближайшего острова.
– Я так понимаю, это уже вторая попытка.
– Да. Но, в отличие от первой, не столь основательная. Они слишком торопятся покинуть остров.
– Трудно их в этом винить. Но я надеюсь, ситуация под контролем?
– Разумеется, босс.
– Хорошо.
Двери лифта сдвинулись, и они наконец покинули кабинку, направившись прямиком в отделение клонирования. Времени у Джозефа Терри и впрямь было мало. На счету буквально каждая секунда.
«Босс, прошу прощения, но это срочно», – вызвал в канале Даррен, все так же двигаясь рядом и чуть позади коляски Джозефа. При этом он словно слегка булькал и дребезжал, что объяснялось поступлением кодированного сигнала. А это указывало на высший приоритет секретности.
«Говори», – ответил Терри.
«Остров навестили туристы. Легкий одномоторный самолет приводнился в юго-западной, необитаемой части лагуны. Они сходили на берег. По техническим причинам группа наблюдения получила сведения слишком поздно: самолет к тому моменту уже улетел. Судя по бортовому номеру, он принадлежит компании на Таити…»
«Мне казалось, остров находится в стороне от морских и воздушных линий?»
«Буря», – лаконично ответил Даррен.
«Каковы шансы заражения?»
«Об этом нужно спрашивать Нельсона. Но, по мне, велики. Туристы попали в поле зрения одного из тигров, которые снабжены нейросетями и находятся под наблюдением. И судя по всему, они копались в чем-то на берегу».
«Что предпринимаете?»
«Группа силового прикрытия, конечно, отправилась на Таити. Но…» – Даррен многозначительно замолчал.
«Говори, говори, я слушаю».
«Фора туристов минимум шесть часов, и если они подцепили заразу, страшное уже случилось. Население Таити более полутораста тысяч человек, плюс отдыхающие и международный аэропорт с довольно оживленным движением».
Даррен замолчал, как видно, изучая полученные данные. Терри остановился и развернул кресло в его сторону, хмуро вглядываясь в лицо своего начальника службы безопасности.
«Габриэль сумел подключиться к сайту туристической компании, к которой был приписан самолет, – продолжил доклад Фостер. – Несмотря на задержку, он вернулся без происшествий. Приземлился шесть часов назад. За это время с острова успели вылететь десяток рейсов местных авиалиний и два международных. Третий вылетает через полчаса. Двое из туристов, побывавших на нашем острове, едва успели на рейс в Лос-Анджелес. Второй рейс вылетел в Сидней…»
«Пандора» вырвалась на свободу», – произнес Терри.
Потом развернул кресло и покатил в прежнем направлении. Здесь уже ничего не поделаешь. Даже решись он поднять тревогу, поставив на кон свою жизнь, это ничего не изменит. Вирус распространялся с поразительной скоростью. К этому моменту практически все население Таити уже заражено. И эпидемия распространилась на близлежащие острова.
Да, очаг еще можно локализовать. Но это потребует поистине жестких решений, идущих вразрез со всем международным правом. Причем решение нужно принимать быстро. Для этого есть максимум час времени.
Никто не возьмет на себя такой ответственности. И даже если таковой и найдется, он все одно не успеет. Слишком мало времени, нереально мало. А значит, максимум, чего добьется Терри, – это засветит свою причастность.
Когда-то, чтобы очистить Землю от грешников, Господь устроил Всемирный потоп. Похоже, сегодня он избрал другой инструмент. И плевать, что Джозеф Терри не верит в Бога. Если Создатель и впрямь существует, то такие мелочи, как исполнитель замысла, его не интересуют. Говорите, золотой миллиард? Н-да. Меньше. Значительно меньше, господа.
«Даррен, отзывай своих людей. И запускай мероприятия по плану «Пандора».
«А как насчет острова? Десять человек. Правда, они пока остались без плавсредства, его разбило в бурю. Но новый они построят довольно быстро».
«Есть шанс увязать их с нами?» – поинтересовался Терри.
Вопрос не праздный. Джозеф вовсе не собирался смотреть, как хомо сапиенс окончательно сгинет в пламени апокалипсиса. Раз уж так все сложилось, отчего бы не явиться в образе спасителя рода человеческого. Н-да. Ну если не ему, то вот Даррену. Не хотелось бы получить привет из прошлого в самый неподходящий момент.
«Возможность притянуть нас к этому делу даже в нормальном мире стремилась к нулю. Сейчас же и вовсе не реально».
«Хорошо. Тогда оставь их», – отмахнулся Терри, как от чего-то мелкого и никчемного.
«Но среди них есть один вакцинированный. Мы можем с ним разобраться прямо сейчас».
«Как гласит легенда, когда Пандора захлопнула ящик, там осталась одна только надежда, которая стала молить выпустить и ее. И девушка все же вняла ее мольбам».
«Стоит ли игра такого риска, босс? Если кто-то сумеет выделить вакцину из его крови, впоследствии будет возможно выяснить, что она и наша – идентичны».
«Я дам этому миру дополнительный шанс. Пусть и мизерный. А как сделать так, чтобы мы оказались в стороне, это уже твоя забота. Тебе ведь такое по силам?»
«Да, босс».
«Вот и хорошо. В таком случае не спускай глаз с объекта… Назовем его «Надежда».
«Да, босс».
Глава 1
Выжившие
– Ковбой, а ты уверен, что это твое фанерное чудо не разнесет как прошлое, да еще и посреди океана? – с явным недоверием оглядывая готовое плавсредство, поинтересовался Дог.
Небольшое подворье, выгороженное решеткой из арматуры, было превращено в эдакую верфь, где в настоящий момент строилась уже вторая лодка. Первая пала в неравной борьбе с ураганом. Они пытались ее закрепить, но тщетно. Вообще было чудом уже то, что не унесло их дом. Все время, пока бушевала стихия, они просидели в респираторах, опасаясь того, что нарушится герметичность их жилища и зараза сумеет пробраться вовнутрь. Но все обошлось, что не могло не радовать…
Для Дмитрия история эта началась примерно с пару месяцев назад. Нефедов жил себе спокойно на Северном Кавказе и в ус не дул. Сколотил комплексную строительную бригаду. В заказах недостатка не было. Но тут на него вышел его давний друг и предложил высокооплачиваемую работу за границей.
Объектом оказался комплекс отелей на одном из необитаемых тропических островов. Застройщик решил ворваться на туристический рынок, произведя эффект разорвавшейся бомбы. А потому строительство велось со строгими соблюдениями коммерческой тайны. Иными словами, они были лишены связи с внешним миром.
Двадцать седьмого января две тысячи пятидесятого года он ступил на остров, который, казалось, сошел с картинки. А уже на следующий день здесь начался ад практически в классической канве зомбиапокалипсиса. Разве только без ходячих мертвецов. Вирус, если это был вирус, превращал людей в мутантов. Причем только людей. Звери и птицы обладали к нему стойким иммунитетом. Чайки спокойно питались павшими мутантами, отожравшись настолько, что даже взлетали с трудом.
Поначалу местная полиция пыталась навести порядок и не решалась применять оружие в отношении зараженных. Те же нападали на людей, проявляя при этом чудеса ловкости, изворотливости и коллективного подхода к вопросам охоты. Самые большие потери пришлись на начальный этап, пока люди не могли до конца осознать, с чем имеют дело. Потом было поздно. Зараженные мутировали с катастрофической скоростью.
Полицейские, бывшие наемники-модификанты, попытались организовать карантин в порту, где собрали всех, кого не коснулась зараза. И им более или менее удалось стабилизировать ситуацию. Жизнь приняла вроде бы размеренный характер. Начался отстрел, а вернее, охота на стремительно меняющихся и агрессивных мутантов.
В какой-то момент стало понятно, что на острове проводят чудовищный эксперимент. Судно снабжения в назначенный срок не прибыло. Зато появились хищники, которых явно завезли, на что указывали брошенные на берегу клетки. Тотальному контролю и наблюдению способствовали поголовно имплантированные нейросети и отсутствие связи с внешним миром.
В этих условиях спасшиеся приняли решение о строительстве баркаса, способного добраться не просто до ближайшего острова, а до Новой Зеландии. Лидер спасшихся, модификант сержант Лацис рассчитывал вывернуться из серьезного переплета, придав случившееся огласке.
Но мутантам стало неуютно на острове с довольно скудной кормовой базой. В одну из ночей они устроили ночную атаку на порт, в результате которой многие погибли, а с таким трудом налаженная карантинная зона стала зараженной. Вслед за этим случился бунт, и модификанты были вынуждены убраться с территории порта, устроившись вот на этом пятачке, вокруг небольшого двухквартирного модульного домика.
В одну из ночей лидеры бунтовщиков бежали с острова на уже достроенном баркасе, оголив посты по периметру. Мутанты не замедлили этим воспользоваться и ударили вновь. Модификанты, к которым примкнул и Дмитрий, устроили тварям бойню. Впятером они сумели положить на территории порта и вокруг него не менее трех сотен мутантов на разной стадии изменений.
Но удар был поистине страшен. В результате из почти полутора сотен гражданских сумели избежать заразы только пятеро. Иными словами, из двух тысяч человек за прошедшие шестнадцать дней выжило только десятеро. Но и для них еще ничего не закончилось.
Дмитрий увлекался морем и всем связанным с ним. Его познания были сугубо теоретическими и почерпнутыми из сети, а встреча с морем в общем и целом разочаровала. Однако именно по его проекту строился угнанный беглецами баркас. И ему же предстояло построить лодку, на которой собирались бежать с острова последние десять человек.
На строительство первой лодки было затрачено семь дней. Ничего особенного. Обычная фанерная посудина на деревянном каркасе. Длина десять и ширина два с половиной метра, посредине выдвижной шверт, пара балансиров с двух бортов. Как страховка вдоль них прикреплены панели из пенопропиленовых плит утеплителя. Невысокая мачта под парус, ну и двигатель от скутера, переделанный в подвесной мотор. Вернее, теперь уже два. Механик воспользовался отсрочкой отбытия с острова и успел смастерить еще один.
Все прекрасно сознавали, что эта скорлупка способна доставить их до ближайшего острова в четырехстах километрах только в условиях хорошей погоды. И что первое же волнение может развалить посудину на части. Мало того, проводившие эксперимент могли убить их, задействовав нейросети.
Но выбор у них был невелик. Либо остаются, что будет лишь агонией перед неизбежным и с большой долей вероятности страшным концом. Либо они пытаются вырваться с острова и в случае вмешательства кукловодов погибают. Кстати, в этом плане у них появилась дополнительная надежда.
Один из спасшихся предложил сделать эдакие шапочки из фольги. Как результат, нейросети, способные поддерживать связь без ретрансляторов в радиусе десяти метров, таковой возможности лишились. А значит, есть шанс, что и кукловоды потеряют способность воздействовать непосредственно на их мозг. Но, к сожалению, узнать это доподлинно они смогут только на самих себе.
Однако первый их опыт оказался неудачным. Налетевшая буря сорвала лодку со стапеля и разбила ее. Не в щепы, – и часть материалов с нее использовалась для строительства второй. Благодаря этому постройка заняла только три дня. А у механика появилась возможность изготовить запасной навесной мотор. Но случившееся сильно пошатнуло веру людей в возможность пересечь пусть и не океан, а только небольшую его часть.
– Дог, я понятия не имею, не развалится ли это фанерное чудо еще до того, как мы достигнем ближайшего острова. Но уверен, что если это случится, то спасательный жилет точно не даст тебе пойти на дно, – откладывая в сторону шуруповерт и бросая оценивающий взгляд на лодку, заверил Дмитрий.
Н-да-а. Та еще кустарщина. Но если не ожидать от нее чудес, то вполне способна справиться с поставленной задачей. Вновь на память пришли отчаянные путешественники-исследователи, которые совершали переходы в несколько тысяч морских миль на гребных лодках и даже плотах, группами и в одиночку.
И потом, Нефедов, конечно, говорит о том, что лодка не отличается прочностью. Но на деле все не столь уж и безнадежно. Он лично, несмотря на свое увлечение, большой воды боялся. Так что доступных материалов не жалел и крепил конструкцию как только возможно. Ну и страховка в виде пенопропилена по бортам. В случае крайней нужды плиты должны были обеспечить нулевую плавучесть.
Куски этого же утеплителя пошли и на пошив спасательных жилетов, благо в материалах недостатка не было. Как нашлась и та, кто умел обращаться со швейной машинкой. Впрочем, тут пойдет и самый корявый шов. Главное, чтобы жилет не развалился и мог держать человека на плаву.
Джулию Ричардс иначе как счастливицей не назвать. Во время окончательного разгрома анклава людей в порту ее захватил рвач. Дмитрий подстрелил убегавшего с добычей мутанта. На пленницу, которая должна была оказаться непременно зараженной, Дмитрий не обратил внимания. Кусач, которым поначалу должна была стать она, не идет ни в какое сравнение даже с вампиром, а потому он сосредоточился на более опасных особях.
Но девушке повезло: она не получила ни единой царапины. А еще каким-то образом умудрилась обзавестись полицейским респиратором. Его фильтры не промокли, когда она оказалась в воде. Вообще-то все были уверены в том, что она обречена: уж больно разыгрался у нее аппетит. Но Джулия твердила как мантру, что она всегда заедает стресс и через это перепробовала целую прорву диет.
Верить ей никто не стал. Однако за два дня, будучи прикованной к стене дома, девушка так и не обратилась. А когда у нее появилась уверенность в том, что зараза ее все же миновала, она обрела и душевное равновесие. Как следствие, пришел в норму и ее аппетит. Развязали и приставили к делу. Кроме спасательных жилетов на нее и еще одного парня возложили и пошив паруса. Под это дело распустили пару туристических палаток из синтетики, обнаруженных в супермаркете…
Едва заметив, что хозяин освободился, к нему тут же подбежала Кнопка. Будучи обиженной росточком, чихуахуа пристроила свои передние лапки на ноге Дмитрия. Устремила на него преданный взгляд и, высунув розовый язычок, активно замахала хвостиком. Намек однозначный и недвусмысленный. Нефедов наклонился, подобрал собачонку и, пристроив на сгибе руки, начал поглаживать, не забывая почесать за ушами и пройтись по шее. Получив свою порцию ласки, та блаженно зажмурилась и вытянула шею.
Вообще-то рыжая лохматая чихуахуа совсем недавно имела другую хозяйку. Ее владелица обратилась еще в первый день и едва не сожрала собачонку. Потом малышке пришлось побегать от других зараженных, быстро превращающихся в мутантов. К Дмитрию она прибилась в трудное для него время, но с тех пор они разлучались, только если он уходил в карантинную зону.
Обработка химией могла пойти во вред обонянию Кнопки, чего категорически не хотелось. Эта зверушка была настоящим живым радаром, чуявшим мутантов за версту. Причем благодаря первым бурным дням она научилась не шуметь при их обнаружении, а подавать сигнал беззвучным рычанием. Дмитрий довольно быстро нашел с ней общий язык и научился понимать.
Впрочем, немаловажным было, пожалуй, и то, что Кнопка напоминала Дмитрию его шестилетнюю дочь, которая просила о такой собачонке. Только, несмотря ни на какие уговоры, он наотрез отказался покупать ей питомца, которого придется неизменно держать в доме. Сейчас-то жалеет об этом, но тут уж ничего не поделаешь. Если только вот Кнопку дочке привезти.
– Русский, что у тебя? – поинтересовался появившийся на пороге дома Лацис.
Вот вроде и пережито вместе уже немало, и какая-никакая нужда в Дмитрии имеется. И вообще пользы от него не так чтобы и мало. Но этот прибалт к нему иначе не обращается. Да еще и всем своим видом выказывает неприязнь и то, что он лишь вынужден терпеть его общество. Нефедова порой даже обуревали сомнения – а не решит ли Лацис в самый последний момент оставить его на этом треклятом острове.
– Все закончили, сержант. Остается только покрасить. Думаю, что послезавтра можно будет выдвигаться.
– Вот и хорошо. Обедай и собирайся. И подружку свою прихвати. Прокатимся немного.
– Зачем? – искренне удивился Дмитрий.
Причин для этого не было никаких. Все необходимое для перехода было заготовлено загодя. Сегодня покрасят лодку. Завтра к обеду спустят на воду, проведут ходовые испытания. И если все будет в порядке, послезавтра, с рассветом, в путь. А там – либо к спасению, либо к гибели. Все в руках божьих. Уж слишком мало зависело непосредственно от них.
– Лодку и без тебя покрасят. А мы займемся мародерством.
– В смысле?
– В том смысле, что пройдемся по домам и общежитиям, выпотрошим все вещи. По прибытии на сборный пункт всем выдавался небольшой аванс наличными. Здесь трат уже не было, все через электронку. Вот эту наличность мы и поищем.
– Вообще-то у нас есть банковские карты, и…
– Русский, ты вроде неглупый и трезвомыслящий, но порой меня поражаешь, – оборвал его Лацис. – Во-первых, если это эксперимент, то я бы поостерегся пользоваться картой, пока вокруг него не поднимется изрядный шум. Во-вторых, на этих островах банки уж точно не в чести. Тамошним властям я свою шкуру не доверю, и оттуда нам придется выбираться самим. Вопросы?
– Вопросов нет.
– В таком случае какого дьявола ты тратишь наше время. Пошевеливайся.
Тяв!
– Ну т-ты мне еще тут полай, лохматое недоразумение, – беззлобно хмыкнув, отмахнулся сержант от разбушевавшейся Кнопки.
Успокаивая зверька, Дмитрий накрыл его головку своей ладонью, прикрытой рабочей кевларовой перчаткой. Вообще к спецодежде тут отношение самое серьезное. Стоит жара, но все, кто трудится, экипированы без дураков. Сварочные комбинезоны, усиленные кусками брезента, обувь на массивной подошве. Малейшая царапина, заноза, ссадина – и ты сразу же переходишь в группу риска. А значит, занимаешь место у стены дома, в импровизированных кандалах. Были случаи и таких заражений.
Как ни возмущалась Кнопка, ей пришлось остаться снаружи. Дмитрий же, пройдя через дезинфекцию, оказался во внутренних помещениях. Так как народу прибавилось, жилую зону увеличили, проломив проход в спальню соседней квартиры. Конечно, риск заразиться остается. Но все время ходить в респираторе не получится. И дело тут даже не в психологическом или физическом дискомфорте. Тебе элементарно нужно как-то есть.
Имеется, конечно, вариант с термосом и бульончиком, трубка от которого подведена под маску. Как, впрочем, и из питьевой фляги. Но, признаться, так себе выход. Разве только перебиться при длительном выходе. Ну и для модификантов непременное условие. У этих ребят ускоренный обмен веществ, пищи им нужно минимум раза в полтора больше, чем схожему с ними по комплекции обычному человеку.
– О, Ковбой. Неужели Лацис тебя прислал мне на замену? – встрепенулся Орк.
– Извини, дружище, но насчет тебя не было ни слова. Приказано быстренько пообедать и выбираться наружу. Отправляемся в поселок на мародерку.
– Надо же, а мне ни слова. Кто идет, не говорил?
– Нет.
– Ч-черт. Неужели опять оставят присматривать за этим ушлепком! – В отчаянии модификант замахнулся на прикованного к стене пленника.
Егор, соотечественник Дмитрия, был пятым из выживших в порту и десятым в общем числе счастливцев, пока избежавших заражения. Во время бунта он стрелял в Лациса, и тому пришлось постараться, чтобы избежать если не смерти, то ранения. Что в местных условиях вполне могло означать одно и то же.
Однако когда тот заявился к бывшим наемникам после разгрома порта, сержант не убил его. Мало того, ни словом, ни жестом не выказал никакого негатива. Егора, как и всех, посадили на привязь к стене, и он отбыл свое время в карантине. Потом его переселили во внутренние помещения, где он и содержался все это время.