bannerbannerbanner
Отступник. Вольник

Константин Калбазов
Отступник. Вольник

Полная версия

Глава 1

Настроение было замечательным. Всё складывалось как нельзя лучше. Вступительные экзамены в военное лётное училище позади, и вскоре его ожидает начало долгожданной учёбы. Вообще-то, он уже сегодня может показать высший пилотаж. Как, впрочем, и любой из княжичей или бояричей. Благо с шестнадцати лет найти «безлошадного» отпрыска знатного семейства довольно затруднительно.

Но одно дело гонять по небосводу на легкомашинном учебном аэроплане, прощающем даже грубые ошибки. Шансы разбиться на таком минимальны. И совсем другое – боевой самолёт. Тем более истребитель. Не просто стремительный, а ещё и смертоносный.

За штурвал такого самолёта ни одного остолопа просто так не посадят. Да и в личном владении его можно иметь только при наличии соответствующего патента, каковой знатным семействам не полагался. Никто не позволит отпрыску княжеского или боярского рода пополнить ряды приватиров, наёмников или вольных пилотов. Только через изгнание из рода и никак иначе, ибо позор.

Разумеется, это не значит, что они лишены возможности иметь собственные аэропланы. Но только в составе дружины. И даже в этом случае обязаны пройти трёхгодичное обучение в военном лётном училище. Причём на общих основаниях, без оглядки на их статус. Прежде чем оказаться за штурвалом боевого самолёта, не мешало бы научиться выполнять приказы. Потому что служба это в первую очередь дисциплина.

Плевать! Если нужно заплатить за возможность управлять истребителем такую цену, он готов. Всё что угодно! Только бы ощутить своё единение с грозным летательным аппаратом, ощетинившимся картечницами.

Григорий уже видел себя прославленным асом, осыпаемым наградами и вниманием первых красавиц царства. В принципе, они и сейчас готовы вешаться ему на шею. Пусть и младший, но всё же отпрыск великокняжеского рода. Шутка ли! Вот только это не то. Всех этих козочек сейчас интересует только его титул и возможность оказаться членом влиятельного семейства.

Семьдесят процентов металла, производимого в Русском царстве, приходится на заводы Демидовых и их Большекаменный архипелаг. Который, впрочем, впору называть рудным. Но так уж повелось издревле, когда ещё был цел материк, и на этом месте были горы, называвшиеся Большим камнем. Это уже потом, после великого потрясения, когда осваивались уже острова, были обнаружены богатые недра. Но название так и осталось прежним.

Великое княжество Большекаменское богатое, и люди здесь живут зажиточно. Единственное, что продовольствие по большей части привозное из-за незначительных площадей пахотных земель. Но это не беда. Была бы казна полной, а еду и закупить несложно. Причём с избытком. Так, чтобы закромов не на один год хватило. Демидовы хозяйственный род и о своих людях заботятся, ибо они наипервейшее богатство княжества. Всё остальное уже вторично…

Плавное течение мыслей и радужное настроение исчезли в один миг. Вот только был погожий солнечный день, серая полоска шоссе, зелень по обочинам. И вдруг дорога вздыбилась, мир вокруг завертелся в невероятном калейдоскопе, а по ушам ударил гром разрыва. Сколько взрывчатки упаковали в мину, непонятно. Но судя по тому, что стокаратный амулет сгорел махом, тяжёлый «москвич» подбросило в воздух, да и сам Григорий ощутил толчок, словно ему прилетело сухим полотенцем, пироксилина не пожалели. Автомобиль с искорёженной мордой кувыркнулся в воздухе, после чего рухнул на землю, сделал несколько оборотов и скатился с откоса на луг.

Последнее, о чём в этот момент думал Григорий, так это о количестве взрывчатки. Все его усилия были сосредоточены на том, чтобы не разбиться к нехорошей маме. Амулеты заряжены на сто процентов и действовали исправно. Но когда тебя подбрасывает мощным взрывом и болтает в изуродованном авто, об этом как-то особо не думается.

Наконец «москвич» опрокинулся в последний раз и, встав на колеса, замер посреди лужайки, окутавшись облаками пара, вырвавшегося из повреждённого трубного котла. Хорошо хоть, не старая модель, тот в подобной ситуации непременно рванул бы, что твоя бомба. Коровы, до этого мирно пасшиеся на лугу, бросились в бега во все копыта. Причём во главе с быком, который вроде как должен был оберегать и защищать стадо.

Григорий несколько секунд сидел, приходя в себя и глядя в неопределённую точку в пространстве. И что это было?! Когда растерянность отступила, он попытался открыть дверь. Замок вроде как щёлкнул, но та не поддалась. Он налёг на неё плечом. Бесполезно. Из-под капота появились струйки дыма, которые никак не спутать с паром. Однозначно перебило топливопровод, и горючее под давлением начало заливать машинное отделение. В подтверждение этого стали вырываться языки пламени, которые начали быстро охватывать авто.

Княжич чертыхнулся и вновь толкнул искорёженную дверь. Она коротко скрежетнула, но всё же не открылась. Страха как такового не было. «Кокон», амулет, создающий огнеупорный щит, не позволит набирающему силу пламени причинить ему вред. Однако приятного мало. Уже начало припекать так, словно ты оказался рядом с большим костром. Вроде ожогов и нет, и в то же время ощущения весьма болезненные. Но тут щит не помощник, ведь жизни и здоровью человека ничего не угрожает.

Выбравшись из уже вовсю полыхающего автомобиля, Григорий отошел в сторону. При этом он не получил ни царапины и ни единого ожога. Да чего уж там, даже сюртук не подгорел. Разве только изгваздался, и появилась пара-тройка прорех от покоробленного металла.

Отойдя от «москвича», осмотрелся. Часть насыпи шоссе попросту снесло. Воронка получилась знатная. Он понятия не имел, сколько пироксилина заложили под его авто. Амулет, установленный на нём, был способен выдержать взрыв до пяти килограммов взрывчатки. И продолжить движение, даже не сбавляя ход. В смысле, если успел бы проскочить воронку. А так-то нырнул бы в неё.

Похоже, нападавшие об этом знали и перестраховались. Григорий глянул на полыхающий автомобиль. Досталось ему знатно. Если бы матушка не подарила на день восемнадцатилетия новый «Панцирь» с шестнадцатикаратным щитом, то его труп остался бы внутри. Хотя и не сгорел бы. «Кокон» без труда выдержал бы натиск огня, пока «москвич» не сгорел бы дотла.

И тут его словно несильно ткнули пальцем в грудь. Следом донёсся винтовочный выстрел. Ещё. И снова. Толчки ощущались один за другим. Но щит без труда сдерживал натиск свинца. Стрелков четверо, что нетрудно определить по дымкам от выстрелов. Стреляют точно, и уже сняли большую часть защиты.

Изображать мишень Григорий не собирался и после первого же удачного залпа поспешил залечь. А потом пополз, чтобы укрыться от убийц за пылающим автомобилем. Едва он оказался на земле, как стрельба прекратилась. Его потеряли из виду. Трава-то благодаря стараниям коров высотой не отличается. Зато низко стелящийся дым вполне надёжно прикрыл его от убийц. Но, не удовлетворившись этим, княжич ещё и переполз так, чтобы полыхающее авто находилось между ним и стрелками.

Оказавшись в относительной безопасности, можно было хоть как-то оценить обстановку. Страха как такового не было. Григория, как и других отпрысков знатных родов, учили воевать. И он прекрасно сознавал уровень своей подготовки. То, что его сумели достать четырежды, результат внезапного нападения и первых мгновений растерянности.

Теперь же он действовал достаточно хладнокровно. К примеру, сумел идентифицировать оружие, из которого в него стреляли. Звуки выстрелов и густота дыма от них указывали на армейские карабины с малодымным порохом, именуемым ещё и бурым, который превосходит обычный чёрный.

В принципе, амулет Григория способен выдержать шесть винтовочных выстрелов в упор. Били по нему с полутора сотен шагов, на такой дистанции щит не просто выстоит, но и сохранит некоторый запас. Седьмое попадание уже окончательно собьёт его, и тяжёлая пуля доберётся до тела. Если против револьвера, то ещё от трёх-четырёх попаданий прикроет.

Вот только Демидов понятия не имеет, сколько отщипнул от щита взрыв и болтанка в кувыркающемся авто. Там наверняка была серьёзная опасность, и амулет непременно активировался. От заряда вообще, может, осталось каких-то жалких несколько процентов. К сожалению, александрита, чтобы выяснить это, у него с собой нет. Просто не было необходимости в нем, ведь у Григория никогда не возникало проблем с подпиткой амулетов Силой.

Словом, всё за то, чтобы не геройствовать. Но и бездействовать последнее дело. «Бульдог» уже в руке. Вес оружия придал уверенности в себе. Скорее всего, у убийц есть амулеты. Конечно, сомнительно, чтобы нечто существенное, но трёхкаратный топазовый «Панцирь», стандартная защита дружинников, это уж как минимум. Такой амулет способен выставить щит, выдерживающий один винтовочный или шесть револьверных выстрелов в упор.

Но это если речь об обычных боеприпасах. В каморах же барабана небольшого револьвера княжича сидели патроны с особыми пулями, также являвшимися, по сути, амулетами. Двухкаратные топазы, заключённые в свинцовую оболочку, напитанные Силой, способны пробить четырёхкаратный щит. В действительности это одноразовый амулет, называющийся «Пробой». Он проходит сквозь защиту «Панциря» и при попадании в цель разрушается, высвобождая заключённую в нем Силу.

Этот вид огранки появился совсем недавно и запрещён к свободному обороту. Да и позволить его себе могут немногие. Шутка сказать, один патрон стоит тысячу и более рублей в зависимости от веса камня. Для сравнения, «москвич» стоит пять тысяч, его «бульдог», если без украшений и излишеств, всего-то двенадцать.

Но такая плата того стоила. Теперь его уже так просто не взять. Обращаться с оружием он умеет. Правда, это вовсе не повод, чтобы геройствовать. И он не стал бездумно отстреливаться. Патронов у него только шесть, к сожалению, запасные брать с собой не стал. Да и дистанция больше полутораста шагов. Нечего и мечтать о том, чтобы достать нападающих из этой игрушки. Время работает на него. Так что главное – не подпустить убийц к себе.

 

А пока неплохо бы сообщить о случившемся князю. Прикоснувшись к амулету в форме огранённого шара, закреплённого на петле за правым ухом, княжич активировал «Разговорник», вызывая отца. Молчание. Он чувствовал, что вызов прошёл. И знал, что его амулет находится на постоянном контроле если не у батюшки, то уж у его секретаря непременно.

Чертыхнулся и активировал точно такой же, но уже за левым ухом, вызывая начальника стражи. И тот откликнулся.

– Григорий Фёдорович, я как раз хотел с вами связаться. У вас всё в порядке? – тут же поинтересовался Ковалёв.

Голос звучал прямо в голове, не так, как при использовании телефона. К слову, этот аппарат при всём его несовершенстве где-то был даже удобнее. Ну хотя бы потому, что не было необходимости выпиливать к нему близнецов из того же камня. И возможность общения была значительно шире.

Бог весть отчего у княжича сейчас мелькнула именно эта мысль. Быть может, он за ней хотел спрятаться от внезапно охватившей его тревоги. И это несмотря на то, что у самого ситуация далеко не однозначная. Уж больно не понравилось ему то, как взволнованно звучал голос начальника княжеской стражи. И это у Ковалёва. Человека, ассоциирующегося у Григория с самой невозмутимостью.

– Нет, не в порядке, Сергей Юрьевич, – сохраняя самообладание, ответил княжич. – На меня напали. Мина разрушила автомобиль. В меня стреляли. Мой щит отразил четыре винтовочные пули армейского образца. Я укрываюсь за горящими обломками «москвича».

– Где вы находитесь? – поинтересовался Ковалёв.

Григорий буквально услышал, как заскрежетали зубы главного стражника рода.

– На дороге межу Ивановкой и Константиновкой, – ответил Демидов.

– Я немедленно вышлю туда людей. И отправлю самолёт. Пять минут, и помощь прибудет.

– Почему не отвечает отец? – спросил Григорий, ощущая противный холодок в груди.

– Только что было совершено покушение на всё семейство. Кто-то пронёс бомбу в обеденный зал.

– Как? – только и смог произнести растерянно парень.

– Пока не знаю. Но мы непременно докопаемся до сути, княжич. Сейчас ясно одно. Это скоординированная атака. Причем учли и то, что вы находитесь в отъезде.

– Моя семья?.. – всё ещё надеясь на чудо, спросил Григорий и осёкся.

– Все погибли. Держитесь, княжич.

– Ясно, – вздохнул он и, чтобы отвлечься от тяжких мыслей, спросил: – Может, мне под прикрытием дыма отойти к лесу?

– Только если оставаться на опушке. Не углубляйтесь в лес. Убийцы могут быть хорошими егерями. Самолёт со стражниками будет уже через несколько минут.

– Хорошо, я отойду к опушке. Тут всего-то три сотни шагов.

Он отпустил «Разговорник» и хотел уже было сделать первую короткую перебежку, когда сквозь разрыв в клубах чёрного дыма увидел сразу двоих нападавших, бегущих в его сторону с карабинами наперевес. Одеты, к слову, как обычные охотники, твидовые пиджаки и егерские шляпы с перьями. Вот только в руках у них боевые карабины.

Григорий вскинул «бульдог», одновременно с этим взводя курок. Стрелять самовзводом даже при довольно мягкой пружине глупо. У него только шесть патронов, и мазать никак нельзя. Ну вот как-то не для боя он снаряжён.

Выстрел!

Вырвавшийся вперёд убийца нелепо взмахнул руками, его ноги подогнулись, и он с ходу грохнулся на колени. А там завалился всем телом, сделав кувырок через плечо и, наконец замер, растянувшись на траве. Одно из двух. Либо амулетов нет, и прилетело очень удачно. Либо предположения Григория оказались верными, и у тех были простые трёхкаратники.

Палец потянул курок, ставя его на боевой взвод. Второй злоумышленник остановился и вскинул винтовку. Выстрелили они одновременно. Демидов почувствовал удар в левое плечо, которое тут же взорвалось острой, выворачивающей болью.

Как бы это странно ни звучало, но вместе с тем он сумел отметить ещё два момента. Первый – разрядившийся амулет возвестил об этом, обдав тело лёгким холодком. Как Григорий сумел это почувствовать, для него самого было загадкой. И второй – он не промазал, стрелявший в него заваливался на землю безвольным кулём.

Упав на спину, княжич выпустил револьвер и, подхватив раненую руку, рыча, хрипя и одновременно скуля от боли, приблизил кисть повреждённой руки к лицу. Превозмогая страдания, он сумел-таки прижать перстень с бриллиантом, огранённым в форме сердца, к подбородку.

По телу тут же пробежала волна наслаждения. Он словно заново родился. Вот только что едва не терял сознание и помышлял лишь о том, чтобы избавиться от страданий. А тут вдруг всё закончилось, и он ощутил такое блаженство, что за малым не опростался. «Лекарь» амулет серьёзный. Он способен даже с того света вернуть, если только достанет в камне Силы, прилетело не в голову и не упущено время.

Вновь хватая «бульдог», ощутил в левом рукаве под сюртуком и рубашкой какой-то инородный предмет, вызывающий дискомфорт. Точно. Это же пуля. Щит она, конечно, сбила, но изрядно потеряла в убойности, а потому, раздробив кость, осталась в теле. Но «Лекарь» выдавил её наружу.

Боевого опыта у Григория не было, но чувство опасности взвыло не хуже, чем у бывалого ветерана. Именно подчиняясь ему, а не осознавая, что делает, едва поднявшись на колено, он откинулся на спину. Выстрел! Пуля прожужжала рассерженным шмелём, обдав лицо лёгким дуновением. Он выстрелил в ответ навскидку. Но всё же попал.

Очередной противник, обходивший горевшее авто с другой стороны, рухнул как подрубленный. Пуля, напитанная Силой, страшное оружие. Даже попав в палец, она гарантированно убивает. Тело попросту не в состоянии противостоять высвобождающейся энергии.

Григорий сделал кувырок вперёд, в сторону пышущего жаром «москвича». Встал на колено, одновременно с этим взводя курок и изготавливаясь встретить последнего из нападающих. Огня княжич не боялся. Он, конечно, пышет жаром и левый бок обжигает так, что хочется криком кричать. Но амулет не позволит пламени причинить ему вред, хотя тот и лижет левый рукав сюртука. В распоряжении Григория шестикаратный «Кокон». Такой и за час не истощится.

Четвёртый нападающий появился не с винтовкой наперевес. Похоже, уже осознал, что княжич лишился щита, и решил вооружиться парой револьверов. Вот только ищет его не возле горящего авто, подспудно полагая, что тому у самого пламени делать нечего. Ошибочка. Григорий на этот раз прицелился более тщательно и, только будучи уверенным, что не промажет, выстрелил.

Вот и ладно. Княжич удовлетворённо хмыкнул и отошёл в сторону от огня. Впрочем, приподнятое настроение оттого, что вышел победителем в смертельной схватке, тут же сошло на нет. Только сейчас пришло полное осознание того, что он потерял всю семью. Отец, мать, старший брат, его жена, их трёхлетний сын и годовалая дочь.

Хорошо хоть, обе сестры успели выйти замуж и теперь являются членами других родов, а значит, не представляют угрозы для затеявших истребление старшей ветви рода Демидовых. Но ведь от этого они не перестают быть его сёстрами. И любит он их ничуть не меньше.

Выстрела он не услышал. Голова вдруг взорвалась нестерпимой болью, и он рухнул на траву как подкошенный, даже не сумев осознать, что, собственно говоря, произошло. Его убийца взглянул на небо, где появился легкомашинный самолёт. Все. Пора уходить. По поводу обнаружения тел своих подельников он не переживал. Связать их с ним не получится. Обычные наёмники, подряженные для выполнения одного дела. Так что пусть валяются. Оно даже и к лучшему. Этот след уведёт от нанимателя и в результате заведёт в тупик…

Григорий открыл глаза. Но поначалу ничего не видел из-за мутной пелены. Постепенно она истончилась, а по щекам пробежали дорожки слез. Что это? Голоса? Сергей Юрьевич? Однозначно начальник стражи. А ещё их родовой целитель. Но почему никто не спешит оказывать ему помощь? Никифору Авдеевичу даже не нужно прибегать к своему таланту оперирования Силой. Достаточно использовать амулет.

– Он жив, – произнёс Ковалёв, причём явно недовольным тоном.

– Это ненадолго, – авторитетно заявил целитель Брилёв.

– Ты уверен, Никифор Авдеевич?

– Вне всяких сомнений.

– А может…

– Не стоит. При проведении расследования ты сможешь со всей прямотой заявить, что княжич умер от полученной раны.

– А ты?

– За меня не переживай. Обмануть «Лжекамень» несложно. Это только считается, что подобное невозможно. В действительности же всё зависит от правильности подхода.

– И как ты его обманешь?

– Да просто. Буду честен.

– Ну вот спросят тебя, мог ли ты спасти жизнь княжича, прибыв на место нападения, – не унимался главный стражник.

– И я отвечу, что нет, – с лёгкостью произнёс целитель.

– Это ложь, о чем тут же сообщит амулет.

– Отнюдь. Я скажу правду, Сергей Юрьевич. Как ты полагаешь, если я сейчас подниму его с помощью «Лекаря», Григорий Фёдорович останется в живых? – поинтересовался Брилёв.

– Не для того всё затевалось, – покачав головой, ответил Ковалёв.

– То есть по факту я его спасти не могу, – разведя руками, произнёс целитель.

– Ох и лиса же ты, Никифор Авдеевич. – Стражник погрозил целителю пальцем.

С-сволочи! Предатели! Твари! Он до них ещё доберётся! У него в «бульдоге» осталось два патрона! Нужно только поднести перстень на левой руке к подбородку. Вот только сил на то, чтобы выполнить такое простое движение, у него уже не было. Княжич явственно ощущал, как жизнь покидает его тело. Спасение было на среднем пальце левой руки. Но в то же время оставалось недосягаемым. Наконец его в очередной раз накрыла тьма. И теперь уже окончательно.

– Что и требовалось доказать, – склонившись над мёртвым телом в попытке нащупать живчик, произнёс Брилёв.

– Антонов, сфотографируй тело. И забирайте его.

– Амулеты снять, ваше благородие?

– Не нужно. И револьвер сунь ему в кобуру. Давай поторапливайся. Жандармы наверняка уже в усадьбе.

– Так, может, обождать их здесь, – предположил Антонов.

– И так обойдётся. Некогда тут торчать. Не хватало только, чтобы всё пошло наперекосяк из-за недогляда.

– Есть, ваше благородие.

Глава 2

Наконец-то! Господи, как же я задолбался в этом беспросветном мраке безвременья! О чем это я? А вот представьте, что вы лежите не то что не в состоянии пошевелиться, а не ощущая тела. Вообще. Потому что его нет. Но есть твоё сознание и чувство времени. Можешь думать о чём угодно, представлять всё, что пожелаешь, но увидеть это в красках ты не сумеешь. И провалиться в сон тебе тоже не дано. Есть только тьма, ты и явственное ощущение времени.

Восемнадцать тысяч двести семьдесят семь дней, пятнадцать часов, двенадцать минут и тридцать три секунды. Пятьдесят с небольшим лет, мать их! И никакой возможности сойти с ума. Потому что это единое информационное поле Земли, ЕИПЗ. Слышали о таком? А моё сознание всего лишь матрица.

К слову, я без понятия, сколько таких вот матриц. Может, миллионы, а может, на мне, шестом по счёту подопытном кролике, всё и закончилось. С этим вопросом к умнику Щербакову, который сумел заинтересовать своими опытами правительство и собирал кандидатов по всей России. Хотя и он, пожалуй, ни черта не знает.

Меня он извлёк из камеры, где я тянул пожизненное. Сказал, что я особенный, что люди с такими параметрами, как у меня, едва ли не один на миллиард. Называл меня пилигримом, способным путешествовать по параллельным мирам. Закатывал глаза, искренне завидуя мне.

Впрочем, убеждал он меня недолго. За два года сидения в одиночке я уже волком выл и практически сразу вцепился в возможность выйти из опостылевшей клетки. Я, конечно, предполагал, что всё может оказаться плохо. Но посчитал, что смерть вариант не из худших.

Если коротко, то доктор физико-математических наук Щербаков, оглоблю ему в дышло, нашёл способ подключаться к ЕИПЗ. У меня же оказались многообещающие параметры матрицы сознания, которые позволяют успешно подселиться к телу реципиента в одном из множества параллельных миров. А после его смерти вернуться обратно в своё тело. Которое всё это время будет находиться в искусственной коме в моем, нашем мире.

Благодаря тому, что время течёт по-разному, у нас пройдёт небольшой временной интервал, а в параллельном мире значительно больше. В моем случае это Византия двенадцатого века, и если там я прожил тридцать лет, то дома должно было пройти не больше двенадцати суток. Так что за сравнительно небольшой промежуток я мог прожить несколько насыщенных и полноценных жизней.

Только умник Макар Ефимович ни черта не знает об этом самом ЕИПЗ. Или я оказался недостаточно хорош. Или у них там пошло что-то не так. Только после смерти реципиента я оказался не дома, а в безвременье, окружённый абсолютной тьмой и тишиной. И провёл я там семьдесят лет. Каждую секунду из которых ощущал физически.

 

Потом вновь возродился. В самом конце девятнадцатого века. Сорок лет жил полной и насыщенной жизнью, занимаясь тем, что мне было интересно. А потом вновь гибель, и шестьдесят лет безвременья. Похоже, у ЕИПЗ периодичность равна сотне лет, во всяком случае, со мной оно отмеряет именно этот срок, секунда в секунду.

Почему безвременье, если я проживаю при этом каждое мгновение? Да потому что, если судить по предположениям Щербакова, то параллельные миры потому и параллельные, что не пересекаются. Из-за разницы течения времени они постоянно сближаются, и чем ближе к моему миру, тем больше уплотняются. Но в этом случае возможно только движение вперёд по данному слою. Меня же при третьем перерождении выбросило в Древний Рим, где я прожил двадцать пять лет. То есть назад. И в другой слой.

Четвёртое перерождение случилось в середине двадцатого века. Прожил я там целых сорок девять лет, за которые мне не было стыдно. Я вообще стараюсь жить так, чтобы не сожалеть о прошлом. Потому что самый строгий судья это ты сам.

Именно из-за этого разброса по мирам и векам я и решил, что хотя и проживаю в том месте каждое мгновение, времени как такового там нет. С чем это связано, при всем при том, что образование у меня достаточно неплохое, я разбираться не собираюсь. Не входит это в круг моих интересов. Просто воспринимаю это как данность, вот и всё…

И вот, наконец, я почувствовал острую головную боль, головокружение и тошноту. Нормальные симптомы для человека, пережившего клиническую смерть в результате травмы головы. Приятного, конечно, мало. Это мягко говоря. Но я искренне обрадовался этому.

Теперь остаётся сделать так, чтобы реципиент непременно выжил. В смысле теперь уже я, конечно же. Потому как альтернатива моей немедленной гибели – сто лет в безвременье. Бр-р! Не хочу! К слову, в общей сложности я там провёл двести пятьдесят шесть лет.

Я привычно повернулся на бок, чтобы не захлебнуться собственной блевотиной, и изрыгнул из себя желчь. Похоже, у реципиента желудок был абсолютно пустым. Не важно. Главное, что я жив! И сейчас есть вещи важнее рвотной массы.

Итак, реципиента, меня, конечно же, везут в каком-то тентованном грузовике, бодро подпрыгивающем на ухабах. Это не способствует хорошему самочувствию. Но не смертельно. То есть непосредственно опасности нет. Что радует. Значит, есть время, чтобы определиться, кто я теперь такой.

Первое, мне восемнадцать лет. Замечательно! Нет, правда. В прошлый раз я попал в тридцатипятилетнего мужика, и запас прочности тела у него соответственно был поменьше. Хотя-а-а… Несмотря на то, что тот я дотянул до восьмидесяти четырех, умер всё же не своей смертью. А ведь мог пожить. Ещё как мог. Жизнь была насыщенной, но за здоровьем я следил. М-да. Ну, не сложилось, что тут сказать.

Далее. Я княжич из богатого рода. Ага. А вот с этим всё куда хуже. Ч-черт, голова раскалывается. Тут бы поспать. Проверенное средство. После подселения матрицы сознания в теле реципиента усиливаются регенерационные процессы. Эффект краткосрочный, но действенный. Проверено. И лучшее подспорье здесь это сон. Обычно я забивался в укромный уголок, где мог себе позволить отдых.

Мысли о моем самочувствии всколыхнули память реципиента, и я поднял к глазам левую руку. Два перстня с крупными алмазами. На указательном пальце камень огранён в виде диска – «Кокон» – амулет, предохраняющий от огня. На среднем в форме сердца «Лекарь».

– Хм. Да неужели, – с сомнением произнёс я.

Впрочем, сомневаться глупо. И дело даже не в том, что княжич Григорий верил в силу амулетов. Просто совсем недавно он испытал это в действии. Я прижал перстень к подбородку и активировал камень.

– М-мать! Ох, йолки! Охренеть! На такое и подсесть ведь можно, – испытав оргазм и ощущая дискомфорт от подмоченного белья, непроизвольно выдал я.

Но, за исключением этого неприятного момента, в остальном всё было просто замечательно. И что это было? Магия какая-то? Да нет. Местные называют это Силой Эфира. Ну или как некоторые высоколобые – энергией Земли.

За прошлые четыре жизни мне приходилось сталкиваться со многим. И с самыми настоящими колдуньями в том числе. Хрень на палочке? Ну, вы можете верить во что угодно. Я вам доказывать ничего не собираюсь. Да и неважно это. Потому как то, с чем я столкнулся сейчас, вообще ни в какие ворота. И тем не менее оно существует как данность этого мира. Прямо фэнтези какое-то.

Хотя нет, как раз про магов реципиент ничего не знал. В смысле, кроме сказок. Единственное, целители, которые каким-то образом оперировали Силой и лечили людей. Но, признаться, я с такими умельцами сталкивался и прежде. Меня лично вытащила с того света сухонькая старушка, проживавшая в лесной глухомани. И как ей это удалось, совершенно непонятно. Я своими глазами наблюдал, как она затворяла мои раны, а через пару часов её шаманства или колдовства, называйте как угодно, я встал здоровым и голодным, как волк.

Но если с целителями всё более или менее ясно, то амулеты это нечто. Делают их только из трёх видов камней – алмазов, рубинов и топазов непременно ювелирного качества путём придания им определённого вида огранки. И свойства у них самые разнообразные.

Есть ещё и артефакты, на порядок превосходящие возможности амулетов. Механические устройства, работающие за счёт Силы, накопленной в аккумуляторы всё из тех же камней, или как их тут называют «Зарядники». Только механизмы эти слишком уж громоздкие. Настолько, что перевозить их нужно на грузовике, не иначе. Зато и противостоять они могут орудийному огню. Без дураков!

Техномагия? Ну черт его знает. Может, и так. В любом случае в занятный мир я попал. Даже если убрать в сторону всю эту фантастику с путешествием по параллельным мирам, оказавшуюся явью…

До начала тринадцатого века история идёт знакомой мне колеёй. Но в тысяча двести двадцать девятом году случился самый натуральный апокалипсис. Многое сошлось с откровением Иоанна Богослова. Вот только сошествия Господа не случилось. А так потрясло землицу от души. И погибших было изрядно. Перепись-то в те времена никто не вёл, если не считать Византию. В империи от населения осталась хорошо как треть. Возможно, такое же соотношение оказалось повсеместно.

Но самое главное было в том, что череда катаклизмов изменила облик Земли до неузнаваемости. Материки раздробились на большие и малые острова, стоящие как отдельно, так и архипелагами. А судя по карте, которую я без труда извлёк из памяти Григория, появилось и множество новых клочков суши, которые за прошедшие века успели обзавестись и флорой и фауной.

Вероятно, как следствие обнажения энергетических каналов Земли, вот нет у меня другого объяснения, моря и океаны оказались непреодолимым препятствием из-за постоянных штормов и блуждающих волн-убийц. Внутри архипелагов морское сообщение ещё возможно. Да и то не везде. А вот добраться куда подальше, уже шалишь.

Но нашёлся в Византии, или на тот момент всё же Никейской империи, какой-то умник, который в тысяча триста пятидесятом году построил первый дирижабль. Вот так. Ни много ни мало. Причём сразу с паровыми машинами, винтами, горизонтальными и вертикальными рулями. Ага. Вот такой гений, который, не мудрствуя лукаво, додумался до полужёсткой гибридной схемы дирижабля. Да ещё и придал ему аэродинамическую форму. Ох, чует моё сердце, что без такого же попаданца, как я, тут не обошлось.

Уже пять лет спустя первый экспедиционный корпус отправился по воздуху устанавливать власть империи на близлежащих архипелагах. Как результат, завоевания распространились на обширные территории. Практически вся Русь оказалась под пятой империи. Как впрочем и Европа.

Ну и как обычно, коллаборационисты из местной знати, которые постепенно набрали силу, постигли науки и наконец сбросили колониальное ярмо. Не все и не везде, но это уже детали.

К слову, Восточная Римская империя, впоследствии Никейская, устояла и до сих пор бодается с Римом, который является духовным средоточием католицизма. А вот у турок не задалось. Империя сельджуков распалась, османы так и не появились.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru