Константин Калбазов
Фронтир. Город в степи
Несмотря на топорную деятельность Варакина в Домбасе, первый уголь оттуда поступил, правда, всего лишь две баржи. Оставалось надеяться, что это только первые ласточки и впоследствии количество будет нарастать. Пока же доставленное не тянуло и на каплю в море.
А вот в плане противостояния арачам все обстояло наилучшим образом. Как и ожидалось, появление поселка белокожих вблизи их границы с куроки, пришлось им не по душе. Однако насколько Варакин оказался несостоятельным дельцом, настолько же был хорошим солдатом. Ему удалось отбить два крупных нападения на Домбас, изрядно потрепав пинков и при этом избежав больших потерь.
Подробности его высочеству были неизвестны ввиду скудости информации. Впрочем, чему тут удивляться, если вспомнить биографию Варакина… Но не подвиги героя фронтира больше всего занимали Элиаша, а то, что он, погрязнув в драках с арачами, не может наладить то, ради чего, собственно, все и затеял.
Вот такие невеселые думы одолевали его высочество в тот момент, когда он смотрел на красивый и ухоженный весенний парк своей резиденции в Либере. Впрочем, на самом деле резиденция принадлежала генерал-губернатору, которого Элиаш, кстати говоря, не захотел потеснить, поэтому тот так и оставался в своем роскошном кабинете, а кронпринц, по своему обыкновению, довольствовался куда более скромным помещением.
– Разрешите, ваше высочество?
Элиаш обернулся в сторону двери, где стоял подполковник Коваржик с кожаной папкой в руке. Быстрый взгляд на часы. Нет, ничего необычного или срочного. В это время его высочество обычно подписывал документы. Одним словом – рутина.
Элиаш прошел к столу и вооружился перьевой ручкой. Отчего-то пришло на ум, как же мучились его предки, вынужденные обходиться гусиными перьями. А ведь в те времена и помощников было куда меньше, и просителей не в пример больше, ведь король рассматривал даже крестьянские челобитные.
Просматривая документы, подкладываемые адъютантом, кронпринц каждый раз надеялся, что следующая бумага может иметь отношение к домбасовским копям. Насколько же его занимал этот вопрос, если он, даже понимая, что Рустиния не может оказать никакой официальной поддержки данному предприятию, ожидал увидеть подобный документ. Увы, ничего подобного.
Нашлись еще два предпринимателя, которые хотели открыть ткацкие фабрики в столице и Крумле. В столице открылась еще одна ремесленная школа. Это была уже десятая по счету, открытая благодаря кронпринцу. Кадровый голод был настолько высок, что потребовалось вмешательство самого Элиаша.
Местные предприниматели шли старым и проверенным путем, закрепляя за мастерами учеников и доплачивая первым, пока последние не овладеют специальностью. Но подобный подход вполне оправдывал себя при незначительных объемах, да и то не мог покрыть всех потребностей. С ростом же производства росла и потребность в квалифицированных рабочих. Кстати, тоже немаловажный сдерживающий фактор, но этот вопрос решить куда проще, чем отсутствие топлива.
– Карел, у тебя имеются сведения относительно угольных копей Домбаса? – закончив с бумагами и откинувшись на спинку кресла, поинтересовался кронпринц.
Подполковник еще не успел стать доверенным лицом, а потому его высочество старался выглядеть бесстрастным. Не хватало еще выказать в присутствии адъютанта свои слабости. Коваржик еще и на десятую часть не приблизился к кронпринцу, как полковник Войнич.
– Сведения имеются, но они неутешительные, – с готовностью начал докладывать подполковник. – Из Домбаса прибыл очередной пароход с баржей угля, но, судя по всему, они опять подверглись нападению арачей. Если добавить сюда слухи, как всегда склонные к преувеличениям, то столь грамотно продуманная господином Дворжаком агитационная деятельность имеет все шансы на провал.
– Это здесь, в Новой Рустинии. А как у них идут дела в метрополии?
– Там тоже не все слава богу. Борзописцы из желтых листков[3] расписывают творящиеся на пинкской территории ужасы, согласно их высказываниям, население Домбаса было уже трижды вырезано поголовно, а попавшие в плен погибли самой лютой смертью. Много негативных высказываний по поводу господина Дворжака, лживости его фильмов и книг. Все это подогревается слухами, передаваемыми якобы очевидцами. Ввиду этого несколько уменьшился поток переселенцев. Так что в настоящий момент вместо пользы от предприятия Варакина и Дворжака мы имеем хотя и незначительный, но все же ощутимый вред.
Н-да-а. Кто же так грамотно разносит все эти слухи и домыслы? Впрочем, глупый вопрос. Валенсия. Навредить себе они не боятся, у них и без того поток переселенцев не так чтобы и велик. С другой стороны, себе-то они как раз и не вредят. Это рустинцы позволяют дикарям жить среди них, а те платят насилием и грабежами, валенсианцы же загнали дикарей в резервации и строго следят, чтобы те не покидали эти территории. Ну с этим-то власти Рустинии еще борются, развеивая нелепые слухи. Ни одному борзописцу не будет позволено огульно распространять слухи и даже нежелательные факты. Для того и существует цензура.
А вот в отношении куроки и уж тем более Домбаса властям приходится хранить молчание и не реагировать на ту грязь, что льется на Варакина и его поселение. Почуяв, что нашлось-таки направление, где цензура не вставляет палки в колеса, и стремясь увеличить тиражи, щелкоперы набросились на эту тему, смакуя самые невероятные подробности, которых никогда и не было. За прошедший почти полный год Варакин потерял не больше дюжины наемников. Из переселенцев умерли трое, да и то от болезни.
Но слухи и газетчики расписывали совершенно иное. Цензура была вынуждена держаться в стороне и не могла пресечь творящийся беспредел. Демонстративная отстраненность правительства от Домбаса привела к тому, что люди, всегда более склонные верить в плохое, начали проецировать написанное о куроки на всю Новую Рустинию. Отсюда и спад потока переселенцев. В этой ситуации цензура была просто обязана вмешаться, как это и случилось бы в любое другое время, но только не сейчас, когда натянутые отношения с Валенсией диктовали свои условия.
– Необходимо что-то предпринять, и в самые кратчайшие сроки, – задумчиво заговорил его высочество. – Если в ближайшее время не переломить ситуацию, последствия могут быть самыми плачевными.
Нужно заметить, что обеспокоенность Элиаша в немалой степени была вызвана и тем, что его деятельность в Новом Свете находилась под неусыпным контролем короля. Здесь и сейчас наследник престола проходил жизненную школу и набирался опыта. Стоило ему опростоволоситься…
Нет, отец не откажет ему в престолонаследии, он просто не сможет этого сделать, не нарушив закона. Но он будет им недоволен, а мнение отца для Элиаша значило многое. Кронпринц любил его и восхищался им как правителем, принявшим бразды правления в сложной ситуации и в переломный момент сумевшим не только выстоять, но и не уступить другим ведущим державам. Вот и сейчас король решил пойти дальше других государств, начав развивать промышленность в колонии.
Элиаш чувствовал, что ступил на тонкий лед. Один неверный шаг, и последствия могут быть фатальными. Он кронпринц, и, что бы он ни сделал и ни сказал, король всегда его поддержит, дабы не уронить авторитет. Но от этого ответственность становилась куда выше.
Элиаш понимал, что обязан поддержать Варакина. Это было в интересах короны. Но эти же интересы требовали прямо-таки демонстративного невмешательства в происходящее на территории куроки. Генерал-губернатор Новой Валенсии обладал как острым умом, так и решительным характером. Однажды его решительность едва не стоила войны с Валенсией. А ведь тогда можно было обойтись и дипломатическими методами.
Оставалось только придумать, как оказать поддержку, держась при этом в стороне. До сегодняшнего дня подобное удавалось, хотя и результат был более чем скромным. Оставлять все на самотек неразумно, но и более явное вмешательство не принесет пользы, а скорее даже, наоборот, навредит. Варакин… Варакин оказался абсолютно непохожим на своего друга. У него хватка бойцовского пса, но отсутствует деловая жилка, что с избытком наличествует у его друга.
Привлечь к делу господина Дворжака? Похоже, он единственный козырь, имеющийся у Элиаша. Предприятие изначально организовано на его средства и при его поддержке, поэтому подозрений ни у кого не возникнет. А Дворжак не Варакин, мозги у него работают куда лучше. Он жаждет получить дворянство, и технически им уже выполнено условие, при котором оно ему было обещано. Да, уголь поступает в мизерных количествах, но все же разработка месторождения уже начата. Однако без его вмешательства все может пойти прахом.
– Ваше высочество. – Полковник Войнич замер перед кронпринцем, стрельнув ревнивым взглядом в сторону подполковника Коваржика.
Тот в свою очередь являл собой картину легкой озабоченности. Офицер старался изо всех сил и во многом преуспел, избавившись от опеки наставника по большинству вопросов. Мало того, имелись позиции, по которым он успел обойти Войнича, слегка потеснив того в глазах его высочества. Но говорить о победе было еще рано. Вот только что кронпринц застал его врасплох, вдруг поинтересовавшись господином писателем и не получив исчерпывающего ответа. Подполковник затаив дыхание ждал, насколько окажется подготовленным к подобному первый адъютант.
– Собеслав, ты обладаешь информацией по поводу господина Дворжака?
– Что именно интересует ваше высочество? – сохраняя невозмутимость, уточнил Войнич.
– Где он находится, чем занимается и каковы его планы.
– Чем он занимается в настоящую минуту, я сказать затрудняюсь. Мало ли как борются со скукой пассажиры на океанских лайнерах. Подозреваю, что он работает над новым романом. Относительно его планов не могу утверждать наверняка, но подозреваю, что в них входит как минимум помолвка с госпожой Валич.
– Он на пути в Либер?
– Вы совершенно правы, ваше высочество. Он сопровождает переселенцев, согласившихся отправиться в Домбас.
– Необходимо организовать ему аудиенцию.
– Думаю, нет необходимости отправлять ему приглашение. Господин Дворжак наверняка сам будет просить об этом, чтобы иметь возможность вручить вам экземпляр своего нового романа. И не только.
– Дворянство.
– Уверен, что он будет просить о подобной милости, – с легкой улыбкой, явно адресованной влюбленному мужчине, подтвердил полковник.
А еще эта ухмылка предназначалась подполковнику Коваржику, так как Войнич позволил себе слегка скосить глаза в его сторону. Противостояние этих двух офицеров продолжалось, мало того, заставляло их постоянно быть в тонусе. Но у Войнича было неоспоримое преимущество – он куда лучше изучил кронпринца и зачастую умел предвосхищать его пожелания. Было дело, он подрастерял хватку ввиду возросшей нагрузки, но появление второго адъютанта позволило переложить часть дел на его плечи и вновь стать самим собой.
– Жаль, но сейчас я не смогу выполнить свое обещание. Это привлечет ненужное внимание как к нему, так и к Домбасу. Но с другой стороны…
Именно что с другой. Отчего господин Дворжак так стремится к получению дворянства? Ответ очевиден. Он хочет жениться на представительнице старинного дворянского рода. Сегодня подобным мезальянсом никого особо не удивишь. Случаи, когда дворяне отдавали своих дочерей за богатых промышленников, имели место. Это было не то чтобы правилом, но и не такой уж диковинкой.
Разумеется, господин Валич не стеснен в средствах, что зачастую и является причиной подобных браков. Но неужели он не прислушается к мнению кронпринца, пусть и завуалированному? Сомнительно. Тем более что дворянство господина Дворжака – только вопрос времени, это уже давно не секрет, как и весьма активная деятельность писателя в этом направлении.
Прекрасная возможность и сдержать свое обещание, и сохранить в тайне свою причастность к угольным копям. Касаемо же господина Дворжака – нет никаких сомнений, он все поймет правильно и останется благодарным. А еще окажет реальную помощь своему другу, ради которого он и впрямь готов на многое.
Глава 2
Деловое предложение
– Мила, за детьми смотри. Вашек, чего встал?
Мужчина, обвешанный узелками, мешками и явно растерянный, не знал, на ком сорвать переполняющее его раздражение. А и то, как тут оставаться спокойным? Сначала двухнедельное путешествие через океан – практически в полную неизвестность. Все это время его одолевали тяжкие думы. Ведь поддался порыву, увидев на белом экране, в какое благостное место его зазывают.
Отличные просторные дома, бесплатное топливо, уголь, который можно добывать, не спускаясь в глубокую шахту, где всякое возможно. А потом еще услышал на фонографе рассказы людей, которых знал давно и хорошо. Тот же Высек, известный на все збродовские копи артельщик, врать не станет. Это какой пьянчужка напоет все что угодно, а этот именем своим дорожит. Потому и поверил ему мужик, как и многие другие, хотя и ходили слухи один страшнее другого. А еще сказывали, что, мол, самого Высека и в живых-то уже нет, мол, вырезали их всех. Что же до фонографа, то записать могли когда угодно, как и заснять на преобразек любое иное поселение, а выдать его за этот самый Домбас.
Думал, в пути сумеет порасспросить народ, да случилось так, что на том корабле ехали только те, кто пожелал переселиться именно в Домбас. Всего их вместе с детьми было больше трех сотен, хватало и холостяков, и совсем уж мальчишек, были и девчата-сиротки, и даже пара десятков падших девок. Правда, последние вроде как отринули свое прошлое и решили вести праведный образ жизни, но верилось в подобное с трудом. Ну и что с того, что они все ухаживания отвергают, это еще ничего не значит.
Пытался было заговорить с матросами, разузнать, что там за океаном и как. Не тут-то было. Матросы словно глухие и немые. Нет, друг дружку-то слышат и очень даже общаются, но переселенцев для них будто и не существует. Только если окажешься не вовремя на пути, потребуют посторониться, хорошо. Если по-людски, а то ведь и за крепким словцом в карман не лезут.
Единственный, кто с ними общается, так это господин, который сопровождает переселенцев. Охотно отвечает на вопросы, рассказывает о тамошних краях. Вот только по его словам уж больно все благостно получается. А жизнь научила мужика, что сказка и быль сильно разнятся. Вот и маялся всю дорогу, изводя себя мыслями, а не совершил ли он ошибку, отправившись за лучшей долей. Наобещать-то можно с три короба…
А тут еще и хворь приключилась чуть не с половиной народу, от постоянной морской качки. Как погода тихая, еще туда-сюда, но стоит волне хоть малость разгуляться и начинается самое веселье. Тут уж волей-неволей проклянешь все на свете и задашься вопросом – за каким лядом все это понадобилось, ведь жили же раньше, и ничего.
Когда корабль наконец причалил и опустили трап, все, как стадо баранов, повалили на берег. Теснятся, толкаются, словно земля убежит куда. Даже не смотрят на то, что детки малые под ногами крутятся. Господин тот вроде старается навести порядок, да куда там, все словно ополоумели. Ну и как тут не быть в расстройстве и не вызвериться на весь белый свет? Тут ведь не столько на иных, сколько на себя злишься.
И вот наконец ноги ощутили твердую землю. То, что она твердая, чувствуется сразу. Сам-то все пытаешься уловить покачивание палубы, а никакой качки нет и в помине. Оно и радостно, да творящееся вокруг ту радость омрачает. Вот и срывается мужик на близких.
– Тятя, так не пускают дальше, – ответил отцу парнишка лет четырнадцати, также нагруженный, как ломовая лошадь, пожитками, из-за которых ничего и не видно.
Наконец мужик рассмотрел того, кто преградил путь. Высокий и крепкий мужчина в красном кафтане. Пуговицы расстегнуты, и ясно виден оружейный пояс, да проглядывает кобура с револьвером. На голове широкополая шляпа. Он такой не один, здесь еще человек пятнадцать, одетые подобным образом, словно их специально обрядили в одинаковую одежку. Вот только лицо этого вроде как знакомо.
– Чего смотришь, Брыль? Аль не признал?
– Михал, ты ли?
– Я, кому же еще быть-то.
– А сказывали, что вас всех побили.
– Как видишь, жив-здоров. Ты верь больше сказкам, не то еще услышишь.
– А чего встали-то?
– А вам не сказали, что ли, что все собираются здесь, на причале, и никуда не разбредаются?
– Дак говорил вроде чего-то там господин Дворжак.
– Чего-то там, – передразнил Брыля Михал. – Слушать нужно. Сейчас здесь собираемся и все разом на регистрацию. Через четыре часа сядем на поезд – и в Крумл, а там пароходом прямиком до Домбаса.
– Это как же так-то? Даже дух не переведем?
– А ты что же, через океан пехом пер, что ли? Или тебя по шпалам на своих двоих отправляют?
– Так-то оно так, но…
– Брось, Брыль, нечего тут делать. Ничего хорошего тут нет, а в Домбасе для вас уж и дома готовы. Не то что мы в прошлом году в чистое поле приехали да в палатках обретались чуть не все лето.
– Михал, ты ли?!
– О, Мышта. Привет. Соблазнился-таки?
– Соблазнишься тут, коли из трубы граммофонной ты зазываешь да расписываешь, как у вас все ладно и пригоже.
– И это правильно, потому как ни капли вранья нет.
– А чего это вы одинаково разодеты? – не удержался от вопроса Брыль.
– Это чтобы не потеряться и вам лучше видно было.
– А чего так много и оружные? – не унимался мужик.
– А это чтобы какой дубина не подумал вас обижать. С нами в прошлом году чуть беда не случилась. Вот господин Варакин и решил озаботиться. Не тушуйтесь, мужики, все нормально будет. Куда прешь? – Это уже мужику, который появился из-за штабелей ящиков с каким-то грузом.
– У тебя забыл спросить. Куда хочу, туда и иду, и ты мне не указ, – вызверился мужик, явно нацелившийся на толпу прибывших и внимательно их осматривающий.
За первым появились на пристани и другие и наперебой стали выкрикивать, приглашая переселенцев кто на завод, кто на ферму, зазывая баб в услужение в гостиницу, харчевню или еще куда. Но мужчины в красных кафтанах быстренько разделились, и часть из них заступила путь «покупателям», отсекая их от прибывших.
– Осади. Не про вас народец, – легонько оттолкнув мужика и угрожающе зыркнув из-под полей шляпы, произнес Михал.
– А ты что же, им хозяин, что ли? Так ведь они люди не подневольные, – начал яриться мужик.
– Осади, говорю. Все, кто на этом корабле, приехали по договору, – это уже громко, чтобы остальные слышали, – так что идите по своим делам, тут вам не обломится.
– Чего это они, Михал? – снова не удержался Брыль.
– Так вас хотят зазвать на доброе жилье. Кому помощники надобны, кому баба, кому работники на завод иль фабрику. Тут каждый корабль так встречают. Да только обмана в их словах больше, чем правды.
– А твой Варакин, стало быть, не врет?
– Никогда. Он своему слову хозяин, от первого слова и до последнего.
– Кто тут старший?
Ага. А вот и господин Дворжак появился со своим громилой, ну чисто убийца. Такой ночью приснится, так топором не отмашешься. Он сказывал, мол, сойдет с корабля последним. Получается, весь народец уж на пристани.
– Я за старшего, Михал Урбанек. А вы господин Дворжак будете?
– Именно так. Люди с корабля сошли все, так что можете вести их на регистрацию. Кто груз принимать будет?
– Господин Заглавов. А вон он стоит, рядом с господином Варакиным. Народ, слушай меня! Берите свои пожитки и айда за нами. Не разбредайтесь, не бегите и не толкайтесь. Никто никуда не опоздает, – уже не обращая внимания на Дворжака, прокричал Михал.
Довез народ, вот и ладушки, теперь ими есть кому заняться. А что касается груза, так та забота Михала не касается. Как говорит господин Варакин, каждый должен заниматься своим делом, тогда и порядок будет. Если по-другому, так, кроме бардака, ничего и не выйдет. Вот он и занимается своим делом.
Алексей и не подумал обижаться на подобное отношение. Чего стоит дать ума толпе растерявшихся людей, он знал прекрасно. Две недели, как мог, успокаивал народ да отвечал на град вопросов, которых с каждым днем становилось все больше. Только сейчас, сбросив со своих плеч эту ответственность, и успокоился.
– С прибытием, Шимон.
– Здравствуй, Сергей. Признаться, не ожидал увидеть тебя здесь, – высвободившись из крепких объятий, произнес Алексей.
– Для встречи этой партии мое присутствие просто необходимо.
– Луйко Забар?
– Да, – подтвердил догадку Алексея Сергей. – Я не могу позволить случиться тому, что было год назад. И потом, в мои планы не входит вновь потерять две трети переселенцев. Собираюсь все провернуть быстро, чтобы народ не успел испугаться.
– Ванек, озаботься, пожалуйста, багажом и номером в гостинице. Да не переживай ты за меня. Кто посмеет меня обидеть рядом с Верной Рукой?
– Хорошо, господин Дворжак, – окинув Сергея внимательным взглядом, согласился бывший каторжанин.
И ведь не поймешь, что этот взгляд выражает. Смотрит как на пустое место. Характерный такой взгляд для убийцы. Сергею это знакомо, он с подобными типами общается довольно часто. На границе и уж тем более на пинкской территории чуть ли не каждый второй убийца. А если говорить о наемниках, так можно указать на любого, не ошибешься.
– А почему именно этой партии переселенцев? – когда Ванек отошел, поинтересовался Алексей.
– Потому, что дальше мы ограничимся агитацией и не станем привозить сюда людей, – начал обстоятельно отвечать Варакин. – Пусть сами добираются. Здесь же я оставлю лишь вербовочный пункт. Уже нанял двух парней, которые будут перенаправлять людей в Крумл. Там мы поставили небольшой барак, где служащий будет размещать людей, пока проходящий пароход до Домбаса не примет их на борт. Как оказалось, в квалифицированных шахтерах особой необходимости нет. На копях куда больше нужны землекопы, а не шахтеры.
– Вскрывать пласт?
– Угу. Отбросить верхний слой не такое уж и простое дельце. Техники-то тут никакой.
– А почему тут двое, а в Крумле один?
– Так здесь один будет зазывать, а второй крутить преобразек, попутно озвучивая показываемое. Воплощаем в жизнь твое предложение.
– Кстати насчет техники. Года два назад в Милахсе один горный инженер разработал отбойный молоток. Они там с его помощью прокладывают в горах тоннели. Штука весьма громоздкая, на станке, обслуживается несколькими работниками, но, думаю, в вашем случае подойдет хорошо. А еще я привез транспортеры. Это должно будет в значительной мере упростить транспортировку угля от отбойного молотка до баржи. Остальное все по списку. Кто примет груз?
– Марек, вы как, готовы потрудиться? – Сергей с легкой иронией взглянул на инженера.
– Ну а для чего же вы меня взяли с собой, – вздохнув с показным отчаянием, ответил инженер, принимая от Алексея документы.
– Вроде нормальный мужик, – провожая Заглавова взглядом, произнес Алексей.
– Ты даже не представляешь, какая он находка. Может, он и соглядатай Элиаша, но специалист превосходный. Вот наладит этот отбойный молоток, и я ему подброшу идею о малом образце. Я и так и эдак думал, как бы его подбить на это дело, глядя, как мужики машут кайлами. Но теперь будет гораздо проще.
– А чего это ты так осторожничаешь?
– Да понимаешь, мужик уж больно умный, а еще и оружейник в прошлом.
– И что из того?
– А то, что уж очень его заинтересовал мой карабин да придумки мои разные. Я ведь поселок выгородил колючкой в несколько рядов, а между заграждениями понатыкал противопехотных мин, которые мы сами и сработали на коленке. А еще и нормальные гранаты начали делать. Благодаря этому бедные арачи как сунулись, так и пожалели о своей выходке. Сейчас Домбас стороной обходят, от греха подальше. Так вот, если начать всеми этими задумками сыпать, Заглавов уже не коситься станет, а прямо-таки уверится в том, что мы не от мира сего. Ну а если он настучит кронпринцу… Мне в степи нравится, и в заточение я не спешу. Тебе тоже, думаю, твой образ жизни куда более предпочтителен. Пойдем посидим где-нибудь?
– Я сегодня собирался в резиденцию к его высочеству и еще…
– Навестить Хану. Да ладно тебе краснеть как красна девица, нормальное явление. Но посидеть-то за чашкой ароматного сивона мы можем. А уже вечерком вспрыснем это дело.
– Ты что же, людей сопровождать не будешь?
– Задержусь с тобой, а утром отправлюсь вдогонку. Не каждый день друг приезжает. Признаться, я надеялся на это.
– Так это вторая или первая причина?
– Не ревнуй, – ухмыльнулся Сергей, – все важно, но ты на первом месте.
– Тогда ладно. Так, может, ты зря приволок Заглавова в Либер? – продолжая разговор, предположил Болотин.
– Брось. Мы в шпионских играх ни черта не разбираемся. – Сергей даже махнул рукой, чтобы лишний раз подчеркнуть, насколько наивно сказанное Алексеем. – Наверняка у него есть канал, по которому он сбрасывает информацию. А второго такого специалиста у меня нет. И потом у него имеется опыт по части приемки и отправки грузов. Да и оружие левое, прибыло на двоих получателей. Я в прошлый раз взвалил все на себя, так весь извелся, пока добрался до Крумла, откуда до границы рукой подать. Кстати, откуда ты взял деньги на эти неучтенные механизмы?
– Я как узнал, так пришлось наступить на жабу и раскошелиться. – На губах Алексея заиграла легкая улыбка, не иначе как вспомнил свои метания и сомнения. – Ох и кусается, зараза. Вещица-то эксклюзивная, ни о каком потоке пока и речи нет.
– Наверняка не доведенная, – с явным сомнением покосился на друга Варакин.
– Скорее всего проблемы будут, но, думаю, она себя все одно оправдает. Тем более прошла испытания на прокладке тоннелей. А как у вас с поставками угля?
– Пока никак, – устраиваясь в пролетке, ответил Сергей. – Развернули агитацию по поводу сезонных рабочих, дали объявления во всех газетах. Благо в прошлом году смогли обеспечить безопасность строителей, думаю, кого-то все же сумеем набрать. А там, глядишь, начнут перебираться на постоянное место жительства. Но пока желающих мало. По осени хуторяне хорошо помогли, а сейчас у них своих забот хватает. Словом, потрачено больше трехсот тысяч, в плюсе же только шесть, с трех барж. Вот такие пироги с котятами.
– Опять проблема в арачах? – Алексей сел вполоборота, чтобы видеть Сергея.
– В них, проклятых, – тяжело вздохнул Варакин, ничуть не стараясь скрыть своей обеспокоенности. – Я с каждым транспортом отправляю по паре десятков охранников, которые потом ждут у Паюлы возвращения парохода и сопровождают его обратно.
– А не проще было бы выставить форты, как это было на Мраве? Тем более Изера куда шире. Вроде бы это работает.
– Работает. Да только и арачи уже не те. Как с цепи сорвались. В районе действия фортов они опасаются светиться, потому что там гарнизоны увеличились чуть не в четыре раза и побережье постоянно патрулируется. Выше по Изере картина иная. Не думаю, что мы будем в состоянии содержать целую армию, – покачав головой, возразил Сергей.
– Я так понимаю, сейчас ты можешь набрать не больше двух отрядов сопровождения.
– Два и есть. Плюс пара десятков все время в поселке, и ополченцы не расстаются с оружием, даже на работе карабины в козлах стоят.
– Но как они будут справляться, когда пароходов станет больше? Ты ведь собираешься увеличивать добычу угля?
– Разумеется, собираюсь. Не дави на мозоль, – скривился Сергей. – Не знаю пока. Ясно одно: нужно будет как-то с ними договариваться. В конце концов, мы собираемся только проходить по Изере и не претендуем на их земли.
– А что мешало договориться раньше?
– Ничего не мешало. Не идут они ни на какие уступки, и вообще, они в состоянии войны с куроки.
– По-моему, тебе нужно бросать клич и решать вопрос с арачами.
– Смеешься? Сколько народу я смогу набрать? Сотню, две? Да хоть полноценный полк – у арачей около пяти тысяч воинов, и они на своей земле, где знают каждый бугорок.
– Но хорошо вооруженные отряды ведь противостоят им.
– Не все так просто. Они противостоят отдельным родам, все же с централизованной властью у них плоховато. Это не куроки, где уже не один десяток лет верховный вождь целенаправленно и постепенно забирает в свои руки бразды правления и где авторитет шаманов уже куда слабее. В прошлом году в их землях появились даже священники-миссионеры, первые ласточки потянулись в лоно истинной веры, и Высокая Гора этому никак не мешает.
– Тем более с арачами будет проще разобраться, если они разобщены.
– И опять ты ошибаешься. Если они сумеют договориться на общеплеменном совете, то выступят единым фронтом. Вот это уже серьезная сила даже для армии, не то что для кучки наемников. А так и будет, если мы начнем нападать на стойбища.
– И тогда они смогут пожечь даже форты.
– В принципе смогут, но вряд ли пойдут на такие большие потери. Форты хорошо укреплены. Хотя в этом как их сила, так и слабость. Если гарнизоны уверятся в своей безопасности и расслабятся, то… Пинки – прирожденные диверсанты.
– Я гляжу, ты как та девица на выданье – и хочется, и колется, и мамка не велит, – с весьма задорной улыбкой сделал вывод Алексей.
– Если бы я знал, что другого выхода нет, то начал бы действовать, – не поддержав веселья, вполне серьезно ответил Сергей. – Есть кое-какие задумки. Но я надеюсь, что все еще разрешится мирным путем. Высокая Гора также не прекращает попыток договориться.
– Ну хорошо. Арачи достаточно сильны. Но ведь за вами стоят куроки и хуторяне. По количеству бойцов у вас выходит паритет, а по вооружению вы превзойдете арачей.
– Ты забываешь, что куроки хотя во многом и продвинулись в плане централизованной власти, но не настолько, чтобы Высокая Гора мог повести своих воинов на территорию арачей. Сейчас они время от времени обмениваются выпадами, мелкими нападениями. Словом, обычная мышиная возня. Только и того, что стоят на тропе войны. А полноценная война – это другое… – задумчиво произнес Сергей, осекшись на полуслове, словно размышляя, стоит ли разъяснять разницу. Как видно решив, что в этом нет необходимости, продолжил: – И потом, не стоит забывать, что у этих племен очень много общего, да и по сути это один народ. Так что если арачи придут с большим походом в земли куроки, то война начнется. Если лишь по наши души – Высокая Гора сможет повести с собой не больше трех сотен воинов.
– Весело.
– А уж мне-то как нравится. И дернула меня нелегкая связаться с этим углем.
– Сереж, а может, черт с ним?
– Ты что, сбрендил? Такие затраты, столько сил, а теперь взять и бросить все? – противореча сам себе, встрепенулся Варакин.
– Да и черт с ними, с деньгами. Подумаешь. Заработаем еще.
Пролетка остановилась у весьма приличной сивойни, уютно расположившейся в сквере. Сегодня было довольно тепло, поэтому друзья решили сесть на открытой террасе. Легкий ветерок, несущий прохладу, все же солнышко уже начало припекать, пение птиц… Красота, да и только.
