Константин Евгеньевич Ищенко
В Аптеку
– Нельзя вести эту тварь к бункеру. Нужно придумать как от нее избавиться. – на бегу обсуждал я сам с собой план дальнейших действий. И тут я вспомнил про магазин в котором мы с Федором передыхали после встречи со львом. – А это может сработать. – поддержал я собственный замысел.
Дав слизню приблизиться к себе на достаточно близкое расстояние, я повел эту тварь за собой следя за тем, чтоб он не отстал, но и не приблизился в плотную. Когда до нужного мне магазина осталось примерно сто метров, я ускорился немного оторвавшись от преследователя. Остановившись возле двери в магазин, я зарядил ружье и дабы сильнее разозлить чудище, дал еще один залп по нему. От попадания пуль слизень пришел в ярость. Издав противный визг, монстр стал краснеть, а его электронное поле расти. От чего даже в давно брошенной машине, стоявшей возле обочины, зажглись фары.
– Дело плохо. Такого я не ожидал. – проговорил я про себя, поспешив скрыться внутри магазинчика.
Меж тем мощь слизня все росла. В выбранном мной, как убежище, магазинчике зажглись даже разбитые лампы, а я начал ощущать сильные покалывания во всем теле.
– Дурацкая была затея. – отругал я сам себя, чувствуя как жжение и покалывание усиливаются. – Ладно без паники, сейчас еще раз выстрелим в него, посмотрим, может это его угомонит. – я зарядил ружье, высунулся в дверь и выстрелил. На сей раз, пули даже не долетели до твари, рассыпавшись в воздухе после попадания в электрическое поле.
– Так его не победить. – внезапно прозвучал у меня за спиной тихий женский голос от чего я даже подпрыгнул.
– Кто? Кто здесь? – спросил я резко обернувшись.
– Не важно кто я. – ответила появившаяся из пустоты девушка. Та самая девушка, чей силуэт я видел в окне в прошлый раз. – Я помогу.
– Помоги. – не стал отказываться я.
– В замен ты оставишь мне тушу поверженного врага.
– Бери. Мне то она на кой. – согласился я.
Девушка пристально посмотрела на меня, затем слегка улыбнулась уголком губ и растворилась в воздухе.
– Что это было? – задал я сам себе безответный вопрос, сильно помотав головой из стороны в сторону. – У меня должно быть помутился рассудок.
Только я так решил, как снаружи раздался громкий хлопок, от которого затряслись стены магазинчика. Инстинктивно пригнувшись, я слегка выглянул из-за двери. И сказать что я сильно удивился, значит ничего не сказать. Электрический слизень был повержен, невесть откуда свалившейся на него огромной острой ледяной глыбой. Откуда посреди лета взялся лед, я решительно не мог понять. Впрочем, на этом странности не заканчивались. Как только жизнь окончательно покинула слизня, рядом с ним тут же возникла бледная девушка. Она положила ладони на монстра и принялась произносить что-то на неизвестном мне языке. Щеки ее при том стали розоветь, да и сама она начала принимать нормальный человеческий вид. Я завороженно смотрел за действиями девушки, не сразу заметив, как на фоне яркой луны промелькнула гигантская тень.
– Осторожно, воздух!!! – прокричал я, стараясь предупредить девушку, когда гигантское крылатое чудовище начало свое смертельное пике.
В ответ незнакомка благодарно кивнула, произнесла еще пару слов и исчезла прямо из-под носа огромной летающей бестии. Монстр издав рев досады, взмыл обратно в высь, растворившись в ночи.
– Благодарю за предупреждение. – сказала вновь появившаяся рядом со мной девушка.
– Не за что. – ответил я, медленно приоткрывая дверь.
– Теперь прошу покинуть меня. Я должна побыть одна. – продолжила она.
– Как скажешь. Прощай. – сказал я, выйдя вон.
В ответ, из-за закрывающейся двери донеслось:
– До скорой встречи.
– Вот, спасибо, не надо. – пробурчал я, поспешно перейдя дорогу, скрывшись в лесоаллее.
Оставшаяся часть пути прошла без приключений, но с жуткими душевными терзаниями. Я очень переживал за то, что пришлось бросить Федора, а также волновался за больных детей и пожилую Анну Петровну. Как они там? Держатся ли? Стараясь отогнать дурные мысли прочь, я постоянно ускорял шаг, невзирая на накопившуюся усталость и многочисленные синяки со ссадинами. Так сражаясь с собственным разумом, я прошел всю аллею и вышел к кольцу, над которым кружила стая хищных птичек. По-хорошему стоило дождаться рассвета, лучи Солнца прогнали бы пернатых. Но у меня не было времени ждать. Зарядив ружье картечью я лег на пузо и пополз по-пластунски в надежде на то, что высокая трава надежно скроет меня. Не тут то было. Глазастые птицы, заметили меня как только я оказался в кругу развязки. Собравшись в стаю они стали кружить надо мной, издавая звуки похожие на карканье ворон. Возможно это и были вороны, только изменившиеся после катастрофы. В любом случае выяснять это мне совершенно не хотелось. Выстрелив в стаю, мне удалось немного остудить пыл пернатых, заставив их разлететься в стороны. Чем я не преминул воспользоваться. Мигом вскочив, я как ошпаренный помчался к спасительному бункеру. Испуганные моим первым выстрелом пернатые хищники, быстро пришли в себя и, громко каркая, кинулись в погоню. Ежесекундно пикируя, как штурмовики во время войны, птицы заставляли меня все время пригибаться, уворачиваться, менять направление движения. До поры, до времени мне удавалось не дать летунам себя достать. Но вот одна из наиболее резвых птиц резко обрушилась на меня с высоты, вцепилась когтями в рюкзак и с силой вонзила клюв в левую руку. От боли я вскрикнул:
– Ах ты, гадина!!
Ткнув ружьем в голову пернатому, я скинул его с себя и развернувшись как следует наподдал упавшему противнику ногой. Это был глупый поступок. Махая ногой, я потерял ту небольшую фору, что была у меня и оказался окружен стаей голодных летающих хищников. Оставался последний шанс на спасение. Вскинув ружье правой рукой я направил его в сторону бункера и выстрелил. Вылетавшая дробь поразила несколько птиц, прорубив мне маленькое окошко в плотном круге кружащейся стаи. В это окошко я и устремился. Пробежав пару десятков шагов, я влез в остов одной из машин, служивших нам баррикадой, и спрятался в нем. Кое как перезарядив оружие, раненая рука не могла нормально двигаться, я направил его стволы на отверстие через которое влез. Готовясь в любую секунду выстрелить. К моему счастью крылатые убийцы не заметили куда я делся. Покружив какое-то время над баррикадами, они унеслись прочь. Всходило солнце. Устало выдохнув, я через силу выбрался из разбитой машины и тяжело переставляя ноги, проделал последние шаги до убежища. Отдав последние силы я постучал в дверь. Через минут раздался лязг отпирающего заслона, дверь со скрипом открылась и обессиленный я рухнул внутрь бункера. Сильно стукнуться об пол, мне не дали знакомые руки. Это Саша подхватила меня и осторожно посадила, прислонив к стене.
– Я принес лекарство, оно в рюкзаке. – едва разлепляя губы прошептал я.
– Молодец, милый. Ты такой молодец. – она поцеловала меня в лоб, быстро закрыла дверь, сняла с меня рюкзак, достала из него лекарства и прежде чем убежать в комнату к больным протараторила. – Потерпи, чуть-чуть, я сейчас, я мигом. Дам только лекарство больным и займусь тобой. Твоей раной. Ты только не теряй сознание. Держись.
– Хорошо, буду держаться. – устало улыбнулся я. – Ступай к ребятам.
Саша скрылась в коридоре, а я остался сидеть на полу и смотреть на то как мерно горит в фонаре огонек, тускло освещая помещение бункера. Из-за страшной усталости голова была абсолютно пуста, я не мог думать и размышлять. В какой-то момент, я даже перестал понимать жив ли я. Настолько сильное опустошение накрыло меня. Из забытья меня вернула боль. Это жена Федора сильно надавила на раненую руку.
– Максим, почему ты вернулся один? Где мой муж? – суровым тихим голос спросила Вика, стоявшая надо мной.
– Прости. – медленно выговорил я. – Федор отвлек на себя тварь, дабы дать мне шанс добыть лекарство. И я не знаю что с ним. Он остался там.
Услышав мои слова, Вика приложила ладони к лицу, пытаясь сдержать слезы. Ноги ее стали подкашиваться и, чтоб не упасть, она села на пол напротив меня. Какое-то время мы сидели молча. Первая заговорила Виктория.
– Федор был очень хорошим человеком. Он всегда старался оградить меня от любых невзгод, он очень хорошо чувствовал мое настрое и мог развеселить меня даже когда я была очень хмурой. А когда появился Славка, он буквально ни на шаг от меня с сыном не отходил. На работу с трудом уходил, не хотел с нами расставаться. Звонил каждые два часа, спрашивал как мы. А по возвращению с работы часто приносил сладости, хоть и знал что мне их пока нельзя. Тогда он говорил:" Ну ничего, раз тебе нельзя, я сам съем, а тебе расскажу как было вкусно". Тогда я на него сердилась и била полотенцем. А он улыбался и лез целовать. – она замолчала и тихонько заплакала.
Я сидел напротив и не знал как её утешить. Возможно стоило сказать, что надежда еще есть, ведь я не видел погиб он или нет. Но я решил ничего не говорить, а просто дать Виктории выплакаться.
Тихий плачь Вики прервали три мощных удара обрушившиеся на дверь бункера. Виктория тут же затихла, а я потянулся за ружьем. Опираясь на ружье, как на трость, я поднялся с пола. Проковылял к двери. И приложил ухо, на слух пытаясь определить кто там с наружи. В голове сразу промелькнула мысль о бледной девушке и ее обещание скорой встречи. Эти опасения из головы выбили повторившиеся удары и прозвучавший за ними знакомый бас.
– Вы что там? Уснули что ли?
Звук родного голоса заставил вскочить Викторию с пола, отпихнув меня в сторону, она поспешно открыла дверь. Скрипнули петли, дверь отворилась и лучи утреннего солнца проникли внутрь убежища, осветив стоявшую на пороге фигуру, ею, действительно, оказался бывший кондитер Федя.
– Ну что соскучились? – радостно улыбаясь спросил он.
Оставив вопрос без ответа, Вика кинулась на шею мужа, став обнимать и целовать его. Этот радостный момент стал последним, что я увидел, прежде чем окончательно выбился из сил и потерял сознание.
Не знаю сколько времени я провалялся на больничной койке, но когда открыл глаза все уже были здоровы. Из больничной комнаты я слышал как между собой переговариваются Анна Петровна и Михаил Игнатович, как в детской комнате смеется ребятня. Эти звуки очень порадовали мою душу.
– Наконец-то ты очнулся. – сказала, появившаяся из темноты, Саша, положив руку мне на лоб. – Жар спал. Идешь на поправку. – Она убрала руку со лба и приложила к моей щеке. – Как я рада, что тебе стало лучше. – Александра наклонилась и поцеловала меня в щеку. – Теперь спи, тебе еще рано бодрствовать.
