– Мы плыли через океан, увидели этот остров и решили прогуляться, – Крис решила, что лучше будет не начинать с расспросов, а рассказать о себе, – потом увидели эту штуку и захотели посмотреть поближе. Мы даже и представить не могли, что здесь кто-то живёт.
– Да, я и сам долго представить не мог, что здесь живу. Но потом привык.
– Скажите, мы можем вам чем-нибудь помочь? – спросил Игорь.
– Уже, наверное, нет. Хотяааа… – протянул старик, – многие годы я мечтал съесть кусочек хлеба. С тех пор как я здесь живу, у меня крошки во рту не было. А так хотелось! Я бы душу за него продал.
– Конечно! – Валера скинул рюкзак и полез рыться.
Он достал сверток, который собрала каждому Машка, и мысленно поблагодарил её за предусмотрительность.
– Есть ещё мясо, солёные овощи…
– Нет, я мечтал именно о хлебе.
Валера взял кусок хлеба и протянул деду. Потом тут же, взял весь оставшийся и протянул тоже. Тот взял, положил на лавку рядом с собой, оставив в руках один кусочек. Медленно поднёс его ко рту и бережно, даже как-то ритуально, откусил. Начал медленно пережёвывать, прислушиваясь к собственным ощущениям. Зубов у него осталось, похоже, совсем мало, поэтому он размачивал хлеб во рту и перетирал в основном дёснами. Все терпеливо ждали, пока он насладится. Съев медленно один кусочек он, наконец, взглянул на них и сказал:
– Странное свойство разума, делать культ из недостижимого. Да, это вкусно. Но, как оказалось, я этот вкус совсем не помню. Я себе уже давно его сочинил, потому что настоящий забыл. Тем не менее, мою многолетнюю мечту вы всё равно исполнили. Так что, просите что хотите, – он хохотнул, – только вот, нечего мне вам дать.
– Мы будем благодарны, если вы расскажете нам об этом месте, о себе и о том, как так получилось, что вы здесь живёте совсем один, – спросила Крис.
– Это можно, потому что поговорить с людьми, это моя вторая мечта. Только вы сядьте, а то, как будто уже уходить собираетесь. Я так неуютно себя чувствую. Вон, там за углом дома, дрова заготовлены, – он сделал паузу, – много лет назад, пока ещё силы были.
Сёма с Игорем сразу же пошли туда, куда он показал, и вернулись, неся по два пенька под мышками. Они поставили их полукругом, расселись и приготовились слушать, почему-то немного чувствуя себя детьми.
– Ну что вам рассказать? Даже не знаю с чего начать, хотя, год за годом представлял раньше, как буду рассказывать кому-нибудь свою историю. Честно говоря, думал, что и не доведётся уже.
– Сколько лет вы здесь прожили? – спросила Крис.
– Ой, девочка, спроси что полегче. На этот вопрос я ответить не смогу. Как-то так получилось, что я сбился со счёта, после первой сотни. Хотя, казалось бы, как тут собьёшься? Ставь себе чёрточки, или клади хоть камушки, каждый раз, когда день начинает увеличиваться. Но тогда у меня были проблемы. Отметив сто лет на острове, я начал сходить с ума. Возможно, как раз юбилей и послужил отправной точкой. Меня очень ужаснула эта цифра. И если до этого я как-то надеялся, что за мной прилетят, или случайно кто-то сюда забредёт, то после сотни резко, в один день, все надежды рухнули. Я быстро начал дичать. Да не просто начал, одичал совсем. Бегал голый по лесу, ел что придётся. Создал свой мир в фантазиях и в нём жил. Как не умер, до сих пор не понимаю. Потому что продолжалось это годы. Не знаю сколько, но много. Я тогда за временем не следил, вообще мало что понимал. Потом, когда вспоминал об этом, мне казалось, что это был вообще не я. Может, так оно и было. Может моя личность, каким-то странным образом вывалилась из тела, оставив только животную оболочку. И спустя годы, нашла какую-то возможность вернуться домой. Сто лет это огромный срок, так мне тогда казалось.
– Действительно огромный, мне даже представить трудно, – вставила Вася.
– Да, но теперь это кажется мигом. Мне казалось, что одичание длилось не меньше, хотя это, конечно, не так. Однажды утром я проснулся, и мне стало стыдно. За всё. И теперь я считаю стыд основным качеством, отличающим человека от животного. Животному не стыдно, оно вообще не знает что это такое. И пока я не чувствовал стыда, я жил как животное. А потом этот резкий укол, и с него началось моё возрождение. Я обрёл себя заново. Но смог это сделать только после того, как обрёл стыд. Хотя, казалось бы перед кем? Тут же нет никого. Перед птицами? Но мне было достаточно, что стыдно перед самим собой. А может и перед богом. Может это он меня вразумил.
– Вы верите в бога? – спросил Игорь.
– Конечно! Попробуйте жить на необитаемом острове и не верить. Посмотрю я на вас. Только беседы с ним и спасали меня все эти бесконечные годы.
– И он вам что-нибудь говорил? – полюбопытствовала Василиса.
– Нет, конечно! Он же бог! Он не должен со мной разговаривать. Это я говорил с ним. Эх, девочка, все эти ошибки от того, что многие представляют себе человека в должности Бога, но это большое заблуждение, из которого следуют все остальные.
– Какие?
– Ну, например такие, что ОН где-то. А он нигде, и в тоже время везде. Мы не можем его осмыслить, но можем говорить с ним.
– А почему же он не может говорить с нами? – не унималась Вася.
– Вот видишь травинка? – старик указал на растущий одиноко стебелёк, – представь, что ты для неё бог. Сможешь ли ты ей что-то сказать, чтобы она поняла? Но ты можешь увидеть, что она засыхает и полить её, или увидеть, что её душат сорняки и выдернуть их. Видишь, вы можете общаться, но на другом уровне. Так же и с Богом, только ещё сложнее… и в то же время проще. Но мы отвлеклись.
– Вы настоящий философ, – сказала Вася.
– Я много говорил и думал, – ответил старик, – признаюсь в одной вещи. Мне немного странно, что вы меня понимаете. Разговаривая вслух много лет, мне порой казалось, что слова потеряли смысл, или что я забыл, как они правильно произносятся, и выдумал им замену. Я думал, что если вдруг здесь появятся люди, то они не поймут ни слова из того что я говорю, потому что я уже придумал свой язык. Это всё оттого, что никто не слышал мою речь много лет.
– Мы вас отлично понимаем! – подбодрила его Крис, – вы говорите на чистейшем русском, без всякого акцента и искажений. Вашей речи можно позавидовать.
– Спасибо, это приятно слышать. Возможно, это потому, что я практиковался каждый день на протяжении многих лет. Но, сам-то себя я убедил, что говорю на собственном языке.
– Так как вы здесь оказались? – спросила Крис.
– Меня забыли, когда началась эвакуация. Вот так, без какой либо романтики и таинственности. Меня просто забыли. Я отвечал за электросети, отправился исправлять неисправность на дальней подстанции, долго провозился, случайно разбил переговорник, а когда вернулся, никого уже не было. Я, конечно, видел, как взлетали и садились корабли, мы, кстати, – он обвёл плато рукой, – сидим на бывшем космодроме. Хотя, это громко сказано, просто посадочная площадка. Но я не думал, что происходит полная эвакуация. Немыслимо было, что узел межзвездной связи эвакуируют. Конечно, я сам виноват, что разбил переговорник. Но меня можно было забрать. Тут было полно летающих скутеров, весь персонал пользовался ими. Но никто этого не сделал. Либо забыли, либо бросили. Я выбрал вариант забыли, мне он кажется менее обидным. Суматоха и всё такое, а потом, конечно, уже никто не стал возвращаться.
– Из-за нелепой случайности, вы оказались обречены на жизнь в одиночестве… это страшно… – задумчиво сказал Валера.
– Из-за нелепых случайностей постоянно гибнут люди. Мне ещё, можно сказать, повезло. Я прожил долгую жизнь. Конечно, не такую какую хотел, но, возможно, у Бога были на меня какие-то планы. Может быть, я должен был дождаться вас.
– Не хотелось бы, чтобы мы являлись причиной ваших злоключений, – осторожно сказала Крис.
– Не переживай, я рад что вы здесь. Вам это покажется странным, но когда я сегодня вышел из дома, я уже знал, что не вернусь обратно. А когда увидел вас, то понял, что так оно и будет.
– Почему? Вы ещё поживёте! – попыталась подбодрить его Василиса.
– Я и так уже слишком долго живу. Наверное, хватит. Мне повезло, что мой последний день выдался таким хорошим. Погода прекрасная, я встретил людей, поел хлеб. Мне больше нечего желать. Кроме того, чтобы успеть закончить свою историю.
– А вы знаете, почему всех эвакуировали?
– Догадываюсь. Наверное, из-за войны. Кстати, вот о чём нужно вас спросить! Раз уж вы здесь, значит, мы победили в той войне?
– В какой? – осторожно спросила Крис.
– С бесами!
– С какими бесами? – пытаясь быть предельно деликатной, уточнила Крис.
– Я понимаю, что это давно было, но про войну с бесами-то вы должны знать. Столкновение с инопланетной цивилизацией. Что? Сейчас вообще уже историю не учат? Ну, если вы здесь, а вы, судя по всему не бесы, значит, наверное, мы победили.
Повисла неловкая пауза. Никто не знал что сказать. Вдруг резко стало очевидным, что старик, проживший здесь столько лет в одиночестве, давно уже спятил. Валера откашлялся негромко и решил возобновить диалог.
– Вы знаете, за давностью лет, возможно, некоторые события сейчас называются по-другому. Если вы нам расскажете поподробнее, возможно мы поймем, о чём идёт речь.
Дед вздохнул.
– Я ведь с тех пор вообще никакой информации не получал. Ну ладно, давайте сначала. Как будто вы чистый лист и вообще ничего не знаете. Эта планета, Эльдорадо, как её назвали, первая колонизированная Землянами планета.
– Чтоооо? – все почти крикнули хором не в силах сдержать удивления.
– Вы что? Даже этого не знаете? – спросил старик.
– Давайте так, – спокойно сказала Крис, – сначала вы расскажете свою версию, потом, если вам будет интересно, мы расскажем свою. Потому что слишком многое не сходится. Давайте послушаем просто как историю и постараемся не реагировать излишне эмоционально, – последние слова Крис сказала с нажимом, обращаясь к своим спутникам, – простите, мы ведь даже не спросили, как вас зовут! – спохватившись, обратилась она к старику.
– Зовите Лука. Так меня называли. Сам-то я себя никак не зову.
– Лука, продолжайте, пожалуйста, расскажите нам всё.
– Ладно, начнём прям с истоков. Когда человечество вышло в космос и научилось летать по галактике, между звёздами – после того, как Ванюков придумал свой чудо-двигатель, задачей номер один было найти планету пригодную для колонизации. Где можно бы было поселиться людям. Чтобы у человечества появился ещё один дом, и оно не было бы так уязвимо. А то ведь, один большой астероид мог прервать историю человечества. Пока всё сходится?
– Да, но это было более полутора тысяч лет назад, – сказал Валера.
– Да? Так давно? А я тогда уже жил, – сказала Лука.
– То есть, вам полторы тысячи лет? – тараща глаза, спросила Василиса.
– Наверное. Меня эта цифра совсем не удивляет. Мне кажется, что я живу уже вечность. Если бы вы сказали, что прошло десять тысяч лет, я бы тоже не удивился. Для меня счёт времени уже давно потерял смысл.
– Это невероятно, – пробормотала Василиса.
– А чему ты собственно удивляешься? – спросила Крис, – Лиане сто пятьдесят, а она молодая пока. Многие из первопоселенцев ещё живы, а это пять сотен лет. Опять же, Лиана говорила, что никто не знает какой предел, сколько здесь может прожить человек – она повернулась к Луке, – по нашей версии, наверное, это была вторая волна колонизации. Удивительно то, что про первую нам не известно. Продолжайте, пожалуйста.
– Множество экспедиций летали от звезды к звезде, там, где были планетарные системы и искали подходящую. И наконец, нашли. Сейчас точно не помню, но поиски начались примерно, когда я родился, а нашли ее, когда я был молодым парнем, который только отучился и хотел стать первопроходцем. Эта планета оказалась настолько подходящей для людей, что в это даже было трудно поверить. Состав воздуха был пригоден для дыхания, а вредоносные вирусы и бактерии, которые бы могли убивать людей, так и не были обнаружены. Просто рай. Потому её и назвали Эльдорадо. Довольно дружественная флора и фауна. Планета вообще очень похожа на Землю. Если ты идёшь по лесу, то вообще невозможно понять, где ты находишься. Ну, если не попадётся одно из каких-нибудь экзотических растений.
– Боже, да вы, похоже, самый старый человек во вселенной! – не сдержался Валера.
– Возможно, если на каком-нибудь острове не забыли тогда ещё кого-то, кто постарше меня, – и он скрипуче рассмеялся.
Несмотря на всё пережитое и долгую изоляцию, чувство юмора у него сохранилось.
– И вот, после всевозможных тестов, исследований и анализов, на планету поселили общину добровольцев. Уже без всяких скафандров и защитных средств. Всё прошло удачно, и через несколько лет началась уже массовая колонизация. Вот тогда-то я и прилетел сюда. И принимал участие в возведении этого чуда, – он махнул рукой в сторону шпиля торчащего над горой.
Лука замолчал и задумался о чём-то своём.
– И что же было дальше? – деликатно спросила Крис.
– А дальше, человечество встретило в космосе другую расу. Бесов. Это мы их так прозвали. Потому что они были уж очень похожи. Внешне, почти точно как люди. Ну, может, немного что-то не то в лицах. Какие-то слегка другие пропорции. Вот смотришь, и не знаешь почему, но сразу понимаешь – Бес!
– А почему их так прозвали? – спросил Игорь, – за злобный нрав?
– Да нет, за внешний вид. У них рога были и хвост. Если правда, что наши предки скакали по деревьям, в чём нас всегда пытались убедить, то у этих, наверное, паслись на поляне. Рога были небольшие, но вполне себе натуральные, как на картинках бесам рисуют. И хвост был. В среднем около полутора метров. Но он у них был совсем не рудимент. Он типа третьей руки. Без пальцев, разумеется. Управлялись они с ним ловко. Могли брать, держать, да и в драке он давал им бесспорное преимущество. Они на него железный штырь надевали, типа тонкого кинжала, и в неожиданный момент всегда могли пырнуть.
– А что, и до рукопашных доходило? – с любопытством спросил Игорь, попав на близкую ему тему.
– Конечно, война же шла. И без рукопашных не обошлось.
– А можно поподробней, как всё это начиналось? – спросил Валера.
Все уже забыли, что посчитали старика сумасшедшим и теперь с интересом погрузились в его рассказ, почему-то поверив, что он говорит правду. Возможно, потому что он сам в это верил. По крайней мере на время, про скепсис все забыли.
– Начиналось-то? Да обычно начиналось. Один из наших исследовательских кораблей встретил их, наверное, тоже исследовательский корабль. Неожиданно встретились, нос к носу, прям вот даже, чуть не столкнулись. Странно, да? Космоса им не хватило. Когда поняли что это другая цивилизация, эти самые исследователи испугались, конечно, сильно. Но на этот случай были протоколы специальные. Они в соответствии с ними и стали действовать. Летать-то меж звёзд научились, а вот со связью проблемы тогда были, не знаю как сейчас. Сообщить не могли. Поэтому контакт самим пришлось устанавливать.
Бесы эти, надо сказать, похожие эмоции, судя по всему, испытали. И трудности те же. В общем, висят два этих корабля в космосе. И на каждом из них состояние шока. Только что были властелинами галактики, и тут на тебе, конкуренты. Никакой радости от встречи не испытали: мол, мы не одни во вселенной, мол, здравствуйте братья по разуму. Нет, ничего такого не было. Было только ощущение страшной угрозы. Неизвестно ведь, что у них на уме. И на какой ступени развития находятся. Если мы сильнее, то это ещё ничего, а вдруг они? Получается, это конец человеческой расы? Страшно, короче.
А ещё было страшно оттого, что кроме тех, кто на корабле, об этой угрозе никто не знал. Продолжали дети ходить в школы на Земле, люди на работу, исследователи продолжали исследовать космос. А эти триста человек уже знали, что космос принадлежит не только им. Такая ответственность!
Но они же были учёные, как-никак. Стали пытаться наладить контакт. Посредством световых сигналов в математической последовательности. И дело пошло. Те ответили, стали другие последовательности в ответ вымигивать. В общем, за месяц, примерно, научились кое-как примитивно объясняться. Но не они, не мы в тонкости не лезли, не пытались ничего выяснить, сосредоточились на том, что пытались научиться разговаривать. Коммуницировать, как они это называли.
Когда стали немного понимать, договорились, что нужно привезти более полномочных представителей своих рас для полноценного контакта и установления дипломатических отношений. Решили, в чём будут измерять время, чтоб встречу назначить, в какой-то длине волн, я уж не помню. И договорились встретиться на этом же месте, примерно, по земному времени, через два с половиной месяца. Этого времени вполне хватало, чтобы слетать на Землю и подготовить дипломатическую экспедицию.
Верховное правительство, конечно, не полетело, мало ли что. Но всё равно, самый цвет дипломатии собрали. К такому контакту всегда, на всякий случай, готовились и были сценарии и протоколы. Так что, собрались без особых сложностей и полетели. Встретились, как и договорились. Наши на трёх кораблях, они так же. Об этом заранее условились. Чтоб без неожиданностей и никто не подумал, что на них напасть хотят. Покумекали, пообщались учёные между собой и, не смотря на некоторую разницу в технологиях и подходах, сумели соорудить приборы, которые могут взаимодействовать и наладили видеосвязь. Законы физики-то одни на всех действуют. Вот тут-то мы их впервые и увидели, до этого же только огоньками перемигивались. Ну не мы, те, кто был в миссии. Остальное человечество несколько позже.
– Испугались, когда увидели-то? – спросила Василиса.
– Нет, что ты! Обрадовались! И они, похоже, тоже.
– Почему?
– Никто не знал, кого мы встретили и поэтому готовились к худшему. Там могли и улитки какие-нибудь разумные оказаться, к примеру. Или, не знаю, пауки! А оказались, почти такие же люди. Ну, подумаешь, рога и хвост. Мелочи. Такого сильного сходства с другой расой, которая развивалась независимо от нас, вообще никто не ожидал. Поэтому, когда их наши увидели, чуть ли не в пляс пустились. И даже им прямо об этом и сказали. Мол, оказывается, разумные расы развиваются в одном направлении даже физически. Значит, так природой заложено. Они эту радость разделили с нами и тут общение вообще очень хорошо пошло.
Про искусство, про культуру, про науку, правда, осторожно обходя военные и самые передовые разработки. И тут они спрашивают, а когда вы в космос вышли? Покинули первый раз родную обитель, так сказать? Ну, наши учёные быстренько пересчитали в межрасовые временные единицы и сказали. И тут они говорят – «Аааа, понятно, ну мы-то раньше, значит, космос наш, по праву первого, а вам нужно вернуться на свою планету и не высовываться. Мы вас не тронем. Вы главное сами не вылазьте.»
– Странная логика, а как они доказали, что первые были, сказать то что угодно можно? – возмутился Валера.
– А никак! Наши дипломаты тоже пытались их спросить, говорили, что нужно было заранее условия-то озвучивать, а не так, перед фактом ставить. А они говорят, мол, если бы мы заранее вам условия сказали, вы бы нас могли обмануть. И нам пришлось бы оставить космос. А мы, говорят, по нашим правилам, были к этому готовы. Наши им отвечают, мол, может, и вы нас обманываете? А они говорят, что нет, мы честные. И подтверждает это то, что мы тоже готовы были от космоса отказаться. Наши говорят, что, мол, как подтверждает, это всё только ваши слова, которые поворачивают ситуацию в вашу пользу. А фактов никаких. А они опять – мы честные, мы врать не будем. Наши предлагали поделить галактику на зоны. В ней же сотни миллиардов звёзд, ни одна цивилизация не сможет всё исследовать или освоить. А они ни в какую, говорят, это вопрос принципиальный.
– Какая-то дурь, – возмутился Валера.
– Как оказалось не дурь, а просто манипуляция. На дурака хотели проскочить. Ушли бы мы, во что они и сами не верили, они бы всё равно потом на нас напали. А так, получается, войну объявили, только таким замысловатым способом. Возможно, чтобы своему народу объяснить, почему им воевать приходится. Возможно, что для них этот аргумент был убедительным. У нас все эти видео с переговоров были в открытом доступе. И по телевизору их крутили постоянно, и на всех цифровых ресурсах они были без купюр. Целиком. Так что всё человечество понимало, что дипломаты ни при чём, и если уж кто решил с нами воевать, то это решение целиком на его совести. И война эта справедливая, за жизнь человечества. В добровольцах недостатка не было. В общем, вот так война и началась.
Лука замолчал и посмотрел в небо. Все ждали, что он продолжит, но он продолжал молчать.
– Очень странно, – сказал, наконец, Игорь, – мы про эту войну вообще ничего не знаем. Конечно, много лет прошло, но не могли же про неё просто забыть.
– Забыть вряд ли, но вот каким-то образом стереть из истории, вполне возможно, – ответил Валера.
Каждому из них хотелось добавить фразу – «если это правда», но они этого делать не стали.
– Одно радует, – сказал, наконец, Лука, – что у вас рогов нет! Ведь нет же? – и он пристально на них посмотрел, а затем рассмеялся своим скрипучим смехом, – а это значит, что мы победили. Независимо оттого, знаете вы о войне или нет.
– Мы как-то с Лианой разговаривали на тему войны, ну вообще всех войн, и она мне рассказала то, что ей говорил её дед, – сказал вдруг Игорь, – он родился лет пятьсот назад. Если мы всё правильно подсчитали, то это, примерно, через тысячу лет после этих событий. И он ей рассказывал, что раньше ходили слухи про какую-то войну, которую стёрли из истории. Стирали долго и постепенно, но основательно. Война с чужой расой всегда казалась фантастикой, поэтому никто не верил в эти слухи и тем более в то, что такое большое событие можно как-то заставить забыть. Она и сама никогда не верила. Относилась как к легенде. Как к сказке. Рассказала мне, потому что к слову пришлось, в тему разговора. Но теперь, выслушав свидетельства очевидца, я уже практически не сомневаюсь, что это правда.