Константин Циолковский
Космическая философия
Таким образом, наше животное получает все необходимое для жизни. Пища (подразумевается то, что образовано в теле действием солнечных лучей) и кислород растворяются в ткани животного. Но последние опять разлагаются на углекислый газ и другие продукты распада (мочевину, аммиак и пр.). Пусть все эти отбросы не выкидываются наружу, а поступают в кровь и остаются в организме. Солнечные лучи опять относятся к ним, как в растениях к газообразному и жидкому удобрению, то есть преобразовывают их в кислород и питательные вещества, которые пополняют убыль непрерывно работающих частей тела: мускулов, мозга и пр. Этот круговорот совершается вечно, пока само животное не будет разрушено.
Что такое существо возможно, видим из следующего. Вообразим кварцевый (или стеклянный) прозрачный шар, пронизываемый лучами солнца. В нем немного почвы, воды, газов, растений и животных. Одним словом, это подобие громадного земного шара, только в крохотном виде. Как в нем, так и на какой-нибудь планете определенное изолированное количество материи. Как в том, так и в другом совершается один и тот же известный круговорот вещества. Наш стеклянный шар и представляет подобие гипотетического существа, обходящегося неизменным количеством материи и вечно живущего. Животные в шаре если и умирают, то на место их рождаются новые, питающиеся растениями. В общем, стеклянный шар бессмертен, как бессмертна Земля.
Но спрашивается, как же может возникнуть такое животное, масса которого остается постоянной? Оно живет, мыслит, двигается, допустим даже, что умирает. Но как же оно само родится и рождает? Можно вообразить, что в первой стадии своей жизни оно развивается, как и земные животные: получается из яйцеклетки, последняя развивается в подходящей питательной среде (может быть, и при участии солнечной энергии), растет, дышит, достигает максимального роста, оплодотворяет или производит яйца, затем понемногу преобразуется (как гусеница в куколку и бабочку), теряет потовые железы, легкие, органы пищеварения, покрывается непроницаемой кожей, одним словом, изолируется от окружающей среды и становится тем необыкновенным существом, которое мы описали. Оно живет только солнечными лучами, не изменяется в массе, но продолжает мыслить и жить как смертное или бессмертное существо.
Колыбель таких существ, конечно – планета, подобная Земле, то есть с атмосферой и океанами из каких-либо газов и жидкостей. Но такое сформированное существо уже может обитать и в пустоте, в эфире, даже без тяжести, лишь была бы лучистая энергия. К счастью, недостатка в ней нет. Миллионы миллиардов бездетных и семейных солнц, молодых и старых, неустанно ее испускают многие триллионы лет. Когда же погасают или ослабевают, то заменяются новыми. Этой обильной лучистой энергией не могут не пользоваться подобные существа. Они окружают все солнца, даже не имеющие планет, и пользуются энергией, чтобы жить и мыслить. Для чего-нибудь должна же существовать энергия звезд!
Мы говорим о существах, подобных земным растениям и животным. Мы не выходим из пределов известной науки, но наше воображение все же дало то, чего нет еще на Земле, но что возможно с точки зрения нашего узкого (так называемого научного) понимания вещества.
(В этом роде могу указать на прекрасную статью на французском языке Андреенко Л. Л. «Жизнь на планетах».)
Мы подразумеваем 80–90 элементов, преобразование их, протоны, электроны и прочие рабочие гипотезы. Мы пришли к выводам, что организмы могли приспособиться ко множеству условий жизни на биллионах планет и вне их. Формы их и функции, понятно, гораздо разнообразнее, чем на Земле – у наших растений и животных. Степень совершенства – также. Но последняя вообще много выше самого высшего на Земле. Человеческий гений в сравнении с нею ничто. И это сделали разнообразные условия и обильные времена, в которых не могло быть недостатка.
Каждая планета с течением времени объединяется, устраняет все несовершенное, достигает высшего могущества и прекрасного общественного устройства. Верховный совет избирает одного, который и управляет своей планетой. Это существо есть наиболее совершенное на всей планете. Качества его понемногу распространяются на все население планеты, но все же сравниться между собой они не могут.
Но население планеты размножается, и избыток его находит место только в окружающем солнце пространстве. Это население в миллиарды раз обильнее, чем планетное. Оно также управляется избранным советом и его президентом. Последний более совершенен, чем председатель высшего совета одной планеты.
Объединяются также ближайшие группы солнц, млечные пути, эфирные острова и т. д. Представители этих общественных единиц восходят все выше и выше по степени совершенства. Итак, помимо рядового, довольно совершенного населения вселенной, находим представителей планет, солнечных систем, звездных куч, млечных путей, эфирных островов и т. д. Их высокие качества трудно вообразить. Они представляют подобие богов разных степеней.
Кажется, зачем объединение солнечной системы или группы солнц? Пускай, например, каждая солнечная система живет как знает. Какое ей дело до другой солнечной системы! Но ведь каждое солнце и его планеты не постоянны: они взрываются, угасают, подвержены разным катастрофам. Перед наступлением их надо искать для населения подходящее и не занятое место жительства. Мы должны знать все относительно этих солнечных систем. Председатель их группы согласует общие интересы, дает нужные сведения, направляет куда надо и оказывает содействие.
Возможны ли сношения между соседними солнцами? Если мы уже теперь можем получать о них некоторые сведения, то что же может быть дальше, когда при обитании в эфире атмосфера не будет препятствовать почти безграничному увеличению телескопов, когда освободимся от разрушительной силы тяжести и пр.
Свет, правда, распространяется для звездных расстояний недостаточно быстро. Ему нужны года для одоления их. Но, может быть, в эфире найдем и другую среду, более легкую и упругую, чем эфир (как в атмосфере находим еще эфир). Ее невидимые колебания могут достигать соседние солнца не в годы, а в дни, даже часы. Так что разговоры будут много удобнее, чем теперь.
Все это земное, доступное простому научному человеческому уму. Но может быть еще более высокая точка зрения, менее доступная. Все же ее достоверность оправдывается не только проникновенным рассудком, но и фактами. Однако приходится стать выше шаблонных рабочих гипотез – всех этих электронов, протонов, водородов и пр.
В самом деле, каков был ход научного развития, то есть развития знаний? Сначала находили бесчисленное множество тел с различными свойствами и принимали их за коренное и беспредельное разнообразие вещества. Потом свели все это разнообразие к 90 элементам. Наконец пришли к тому, что все эти 90 простых тел составлены только из электронов и протонов. Эфир же выбросили за борт. Но ведь большинство физиков признает еще эфир как рабочую гипотезу, как чрезвычайно разреженное и упругое вещество, частицы которого по массе в биллионы раз меньше, чем протоны, и в миллиарды раз меньше, чем электроны (см. мою «Кинетическую теорию света»). Что это за скачки такие между массами частиц! Если массу протона принять за единицу, то масса электрона выразится 1:2000, а эфира – 1:(16×1012) (отношение этих чисел будет: 16 биллионов, 8 миллиардов и единица).
Эта путаница разрешается, если мы отрешимся от узкой точки зрения современных гипотез.
Настоящая материя есть результат эволюции более простой материи, элементов которой мы не знаем. Я хочу сказать, что когда-то была материя более легкая и упругая, состоявшая из частиц более мелких, чем электроны. Может быть, это были частицы эфира.
Когда же это было? Да ведь время бесконечно, как пространство и материя. Его сколько угодно. Никакое число не сможет выразить его. Все известные и воображаемые времена – совершенный путь в сравнении с ним. Возьмите его достаточно – вот и придем к материи более простой.
Эта «простая» есть результат еще более «простой». Когда-то и она была преобладающей во вселенной. Так мы можем продолжать без конца и прийти к выводу о бесконечной делимости материи вследствие бесконечности истекших времен.
Как хотите, но считать протон или водород основой вселенной, считать его за действительный элемент, за неделимое – так же странно, как считать за элемент солнце или планету.
Может быть, кто-нибудь, какой-либо великан, для которого все небо только малая частица материи, а отдельные солнца невидимы так же, как нам атомы, рассматривая в свой «микроскоп» это «небо», наконец заметит солнце и воскликнет радостно: наконец-то я открыл частицы в этой «материи», то есть солнца. Но как он ошибется, приняв солнца за неделимые атомы.
Так и мы ошибаемся, приняв электрон, протон или даже частицу эфира за атом. Рассудок и история наук нам говорят, что наш атом так же сложен, как планета или солнце.
Но к чему все это? Какой практический вывод? Я хочу сказать, что бесконечности утекших времен открывают нам ряд миров, составленных из веществ все более и более разреженных, все более и более упругих. (Замечено, что с уменьшением массы частиц их поступательная скорость увеличивается, а вместе с тем и упругость. Поэтому с усложнением материи упругость уменьшается, с разложением – увеличивается.) Я хочу сказать, что эволюция и нашей материи будет продолжаться. Она даст в будущем миры, состоящие из частичек все более и более сложных, все более и более массивных. Их также будущие поколения сознательных существ сначала будут принимать за неделимые атомы. Но и они будут ошибаться, как ошибаемся и мы.
Ну и что же из этого? Что же дальше, скажет читатель? А то, что эти, ушедшие в вечность, эпохи также создавали существ, которые достигали совершенства, как достигают его существа из нашей материи. Каждый разреженный мир дал «свои» твердые, жидкие и газообразные вещества, которые и послужили для образования разумных существ (из весьма тонкой материи). Всех подобных эпох было без конца позади и без конца будет впереди. Одна из них – наша эпоха, с нашими разумными существами, подобными земным.
Что же выходит? Нашим воображением мы видим бесконечное число эпох в прошедшем и будущем и соответствующие им существа. Каковы они, имеют ли между собой связь, проявляют ли себя чем-нибудь и могут ли проявить, не исчезают ли с возникновением новой эпохи?
Приведем пример. Эволюционировали животные и растения земли. Они имели один источник – простейшую протоплазму. Даже можно сказать – неорганическую материю. Она дала протоплазму, из которой получился ряд самых разнообразных существ. Некоторые из них вымерли, но, в общем, развитие высших не мешало существовать без большого прогресса низшим, более древним, первобытным. Мы видим на земном пиру жизни одновременно: бактерий, червей, насекомых, рыб, земноводных, пресмыкающихся, птиц, млекопитающих и человека. Только могущество последнего грозит уничтожением враждебных ему существ. Но некоторые могут быть ему необходимы (бактерии и растения), другие – сознательны и полезны, и ему нет смысла уничтожать их. Они остаются.
Не так ли и эпохи, отрезки ужасающих времен, сохранили не только плотные существа нашей эпохи, но и легчайшие существа прошедших времен. Многие из них могли исчезнуть, но не все: полезные и совершенные могли остаться, как останутся существа, полезные людям.
Не можем ли мы их как-нибудь обнаружить? Есть факты, которым мы не верим, пока сами не подпадем под их влияние. Они говорят за существование каких-то сил, которые узнают наши мысли, вмешиваются в наши дела и пр. Я не могу много про это сказать, так как доверяю только самому себе и не могу ручаться за испытанное другими. Сам же я был свидетелем таких явлений только два раза в жизни: недавно и 48 лет тому назад.
Что же это? Мистицизм, спиритизм, оккультизм, теософия, религия и пр.? Ничего подобного. Я не выступаю из пределов высшей науки, свободного разума и материальных понятий. Думаю и теперь, что спиритические и подобные явления обыкновенно есть результат галлюцинаций, болезни, обмана, фокусничества, заблуждения, легковерия и других человеческих слабостей. Но все ли? Нет ли между ними и достоверных фактов, подтверждающих бытие существ иных эпох и их силу?
По-моему, антинаучно учение оккультистов о составе человека из многих сущностей: астральной, ментальной и пр. Я далек от этих вещей, которые представляют результат ограниченного знания или молодого увлечения, юных впечатлений, которые никак не можем выбить из своего ума, как не можем отрешиться и от других впечатлений, воспринятых нами в детстве.
Мы раньше проповедовали повторяемость явлений или периодичность миров, их многократное разрушение и такое же возникновение. Она и есть, но периоды не совсем сходны, а как бы куда-то спускаются вниз, ибо дают все более сложную материю. Это можно уподобить волнистой дороге: мы то поднимаемся по ней, то опускаемся, между тем как не замечаем, что эта дорога, в общем, наклонна, то есть с исчезновением каждого периода мы стоим ниже, чем раньше. Нет конца, конечно, ни периодам (волнам), ни понижению (спуску или усложнению и уплотнению материи).
Не было бы смысла распускать так наше воображение, если бы этого не требовала наличность явлений, которым я лично подвергнулся, как и некоторые другие (см. мое сочинение «Воля вселенной»). Личное испытание заставило меня вообще обратить внимание на заявление других, бывших свидетелями таких же явлений. Раньше я считал их результатом заблуждения, обмана, легковерия или фокусничества. Почти 100 % их и есть таковы, но не все.
Впрочем, с большой натянутостью их можно объяснить и присутствием существ, подобных нам по материалу, только более совершенных. Однако теоретически нельзя отрицать и существ бесконечно удаленных эпох, составленных из более элементарной соответствующей материи.
Самозарождение
Многие не верят в самозарождение на планетах на том основании, что этого самозарождения не наблюдают на Земле при опытах и в природе.
Постараюсь убедить таких людей в обратном.
Разве мы всё видим на Земле? Каждый день открываются новые виды животных, растений, бактерий и минералов. Особенно трудно наблюдать микроскопический мир, притом на всей земной поверхности, на всех глубинах и высотах.
Разве то, что мы не можем сейчас сделать, невозможно в будущем? Прежде считали невозможным получение органических веществ, получаемых из растений и животных.
Теперь это опровергается все более и более. Получены органические ароматы, краски, масла, сахара в бесчисленном разнообразии, превышающем природу.
Идя так, мы дойдем ли до живых органических веществ, до создания протоплазмы, клеточек растений и животных?
Давно ли обнаружилась возможность развития яйца (зародышевой клетки животного) без естественного оплодотворения!
Считались невозможными в свое время аэропланы, радио, говорильная машина, пароход, паровоз, швейная машина и бесконечное множество других орудий, которыми пользуется теперь человек. Область его творчества нельзя ограничить.
Если бы нельзя было создать искусственно живого существа, то нельзя было бы его и разрушить.
Аррениус, Томсон и другие считают возможным перенос жизни с других планет на Землю. Стало быть, самозарождение они допускают на других планетах, которые ничем не отличаются от Земли. А если оно возможно на планетах, то почему же оно невозможно на Земле?
Но я доказывал, что перенос этот немыслим. Следовательно, мы поневоле должны допустить это самозарождение на Земле, иначе нельзя объяснить появление жизни на нашей планете.
Я также доказывал, что перенос жизни возможен с помощью техники высших существ, подобных человеку. Но тогда бы появились на Земле и эти существа, их высокая цивилизация, техническое совершенство, сооружения разного рода. Если все это когда-нибудь уничтожила враждебная природа, какая-нибудь катастрофа, например грандиозное землетрясение, комета, падение большого болида и т. д., то все же не могло бы не остаться ископаемых следов высшей культуры, которые мы, однако, не видим.
Мы нашли следы червей, насекомых. Как же было не найти следов высшего человека!
Стало быть, опять неизбежно допустить самозарождение (автогонию).
«Живое от живого». От мертвого ни разу не получили живого. Пока это неопровержимо, но навсегда ли! Природа тоже как бы нигде не производит из смеси материалов ни одного существа.
Но допустим, что она произвела где-нибудь невидимо от нас зачатки жизни. Спрашивается, могли ль они сохраниться и продолжать свое филогенетическое развитие (эволюцию)?
Низшие народности вымирают при соприкосновении с высшими. Так, почти вымерли индейцы, новозеландцы и множество других слабых рас. Тут виновата отчасти жестокость европейцев. Но пусть будет милосердное и справедливое к ним отношение, и все же им суждено рано или поздно, послужив человечеству, исчезнуть (или раствориться в более совершенных расах). Степень трудоспособности, сопротивляемости болезням и пр. даст победу высшим расам, ибо последние будут сильно размножаться и медленнее вымирать.
Пока существуют обезьяны. Но ведь и они исчезнут, когда люди размножатся и займут населяемую ими землю.
Не будь высших рас, и низшие бы играли роль, и обезьяны достигли бы развития человека. Но конкуренция снесет их с лица Земли для их же пользы. Немногие из теперешних людей оставят потомство, так как заменятся потомством самых высших представителей Земли.
Множество низших животных эволюционировали бы и имели бы великую будущность, если бы не конкуренция высших. На низших же ступенях животной лестницы не церемонятся. Там просто слабейшие пожираются. (Мы надеемся, что ничего подобного не будет в отношении сильных культур к слабым, даже к животным. И теперь идет пропаганда милосердия к животным.)
Так же и первые зачатки нежной жизни в виде простейших живых органических соединений в настоящее время не могут выдержать конкуренции существующих более совершенных бактерий и других существ.
Не будь их – ~ другое дело. Зачатки жизни могли бы развиваться, дать многоклеточных и высших существ до человека и далее. Но для них нет к тому возможностей: их тотчас же затирает окружающая уже готовая и сравнительно совершенная жизнь, насчитывающая за собой многие миллионы лет существования. Где же с ней бороться!
Так и развитие высших форм жизни, например по отношению к человеку, требует особой изолированности и громадного попечения о ней, чего люди, к сожалению, не знают. Оттого человек пока столь слабо и прогрессирует в отношении тела и ума.
Отвлечемся немного в сторону. Невольно возникает вопрос: выгодно ли для человечества размножение высших пород и милосердное ликвидирование низших? Я спрошу вас, как поступить огороднику, желающему прокормиться: разводить ли овощи от их семян или дожидаться, когда из бактерий разовьются водоросли, из водорослей – мхи, из мхов – папоротники, из последних – луговые травы, из сорных трав – плохие овощи, из последних – хорошие. Не пришлось ли бы ему дожидаться миллионы лет моркови, свеклы, капусты, картошки и пр. Ответ ясен. Подобно этому должны поступить и мы.
Размножение животных и несовершенных людей пока необходимо, и даже – усиленное размножение. Без переполнения Земли невозможно обладать ею. Но чем полнее будет население Земли, тем строже будет отбор лучших, сильнее их размножение и слабее размножение отставших. В конце концов последние исчезнут для их же блага, так как воплотятся в совершенных формах.
Нирвана[17]
В течение жизни человек испытывает разного рода ощущения – то приятные, то неприятные, то безразличные.
Приятные и неприятные ощущения могут иметь самое разнообразное напряжение. Например, не принимая пищи, мы испытываем все возрастающее чувство голода; после огорчения мы испытываем постепенно ослабляющееся неприятное ощущение, которое может даже перейти в полное успокоение или безразличное ощущение; это значит, что мы забыли наше горе, время нас исцелило. Приятные, или положительные, ощущения, судя по их силе, мы называем: блаженством, неземным ощущением, великою радостью, радостью, приятностью, счастьем, чувством довольства, хорошим самочувствием и т. д. Все эти ощущения имеют нечто общее, что мы называем желательным, приятным.
Неприятные, или отрицательные, ощущения тоже, судя по их силе, мы называем: нечеловеческим страданием, агонией, адской мукой, просто мукой, страданием, болью, неприятностью, дурным самочувствием и т. д., и эти ощущения, несмотря на их разнородность, также имеют между собой нечто общее, что мы называем неприятным, нежелательным чувством.
Если ощущение нельзя или затруднительно назвать положительным или отрицательным, то оно есть безразличное, или нулевое. Нулевые ощущения также бесконечно разнообразны. В идеальном виде это есть небытие. Не смерть, а именно – небытие.
Положим, вы увидели картину, затем отвернулись и услыхали музыку. Вот два, допустим, приятных ощущения, совсем как будто несходных. Но в них есть и общее – приятность. Кроме того, они могут быть равны и неравны. Вас могут спросить: что вам доставило больше удовольствия – музыка или картина? Если вы колеблетесь ответить, то оба ощущения по силе одинаковы. В противном случае то или другое ощущение сильнее, и часто это чересчур очевидно.
Положительные и отрицательные ощущения могут быть, значит, равновелики, несмотря на их разнородность, если они доставляют одинаковое удовольствие или неудовольствие. Подобно этому, круг и квадрат будут равновелики, если имеют одну площадь. Также из данного куска глины можно вылепить шар, потом из шара – пирамиду, из пирамиды – человека, из него лошадку и т. д.; но все эти тела имеют один объем; они равновелики, то есть по отношению к объему они равны. Так и ощущения по отношению к величине полученного наслаждения или горести могут быть равны.
Что вам было тяжелее вынести – зубную боль или головную? Тут также может быть три ответа; а потому и отрицательные ощущения могут быть также равны и неравны. Не только геометрические, но и все другие величины могут быть равны, имея, так сказать, разную форму, или вид. Так, две равнодействующих силы могут быть равны, между тем как составляющие их ничего общего между собой не имеют. Сила электромагнита может быть равна силе руки человека и т. д.
Сила ощущения, подобно другим величинам, может быть выражена бесконечным рядом чисел, центр которого занят нулем; по правую его сторону – непрерывно возрастающие положительные числа, а по левую – непрерывно возрастающие числа отрицательные.
Положительная единица какой-либо величины, соединенная с отрицательной единицей той же величины, дает в результате нуль. То же свойство имеет и величина ощущения. Положительное ощущение, сложенное с отрицательным ощущением такой же абсолютной величины, дает ощущение безразличное, выражаемое нулем.
Положим, вы чем-нибудь не очень сильно огорчены. Близкие вам люди предлагают вам разные способы получить приятные положительные ощущения. И вот вы утешены: ваше ощущение понемногу ослабляется, делается безразличным и даже положительным, вы улыбаетесь.
Предложенный бесконечный ряд чисел для выражения величины ощущения, по-видимому, не бесконечен. В самом деле, и страдания, и радости человека имеют пределы. Эти пределы еще ограниченнее у животных. Чем ниже организация существа, тем пределы эти теснее. Но, с одной стороны, можно вообразить себе организмы с более высокой, чем человеческая, организацией, с другой же стороны – на заре человеческого развития все величины казались человеку ограниченными. Мы знаем, что было ограниченно и пространство, и время. Предполагалось, что вселенная, как и время, имеет начало и конец. При беспредельности пространства, времени и миров – и организмы должны быть невообразимо разнообразны по силе и качеству.
Мы еще не умеем измерять величину ощущения. Мы только пока знаем, что есть ощущения положительные, отрицательные и нулевые. Мы знаем также, что соединенные положительные и отрицательные ощущения имеют свойство ослаблять себя как противоположные силы. В таком же положении были многие величины в недавнее еще время; и сейчас еще множество величин измерять не умеют. Например, полезные качества человека, стоимость мыслей, поступков. В этом великое несчастье для общества. Животные, кажется, не имеют понятия об измерении. Австралийцы считали только до пяти. Измерение площадей и объемов возникло в историческом периоде. Крестьяне пользуются землемерами. Множество величин измеряется только учеными. Спросите дикаря, можно ли измерить силу света, электричества, теплоты – и вы наверно получите ответ отрицательный. Да и давно ли мы научились их измерять!
В настоящее время сделано множество измерений, касающихся живых существ; например, известна скорость распространения впечатления по нервному волокну, время восприятия той или другой идеи в головном мозгу субъекта и т. д.
Ощущение человека находится в зависимости от времени, или, как говорят математики, есть функция времени.
Откладывая времена на оси абсцисс и восстанавливая перпендикуляры в этих точках, пропорциональные по длине силе ощущения, получим непрерывный ряд точек, или кривую, которая выражает силу ощущения в зависимости от времени. Если бы мы умели точно измерять ощущения, то для каждого существа могли бы получить кривую его ощущений от зачатия до смерти. Часть этой кривой, выражающая неприятные ощущения, будет находиться по другую сторону оси. Если бы существо в течение жизни испытывало одно непрерывное и неизменное по величине удовольствие, то сущность его жизни выразилась бы прямой, параллельной оси абсцисс. При неизменном неприятном ощущении кривая жизни находилась бы по другую сторону оси и тем дальше от нее, чем горечь жизни сильнее. Вообще кривая жизни организма тем сложнее, чем сложнее самый организм. Но бывает в жизни человека несколько часов спокойствия, ровного настроения, которое тогда выразится прямой, параллельной оси абсцисс. В этом случае легко измерить количество (Q) ощущения в течение известного времени (t). Очевидно, оно равно силе ощущения (s), умноженной на время. Например, если сила ощущения равна 8, а время этого неизменного ощущения равно 5 часам, то количество ощущений будет 40. Вообще Q = s×t.
Количество ощущений будет отрицательно, если само ощущение будет отрицательно, то есть неприятно, нежелательно. В очень малый промежуток времени (dt) ощущение можно считать, приблизительно, постоянным, поэтому за этот промежуток времени мы можем также получить количество ощущения. Сумма произведений разнообразной силы ощущений на соответствующие малые промежутки времени составит полное количество ощущений. Математик выразил бы это количество интегралом так Q = ∫sdt, где (Q) есть количество ощущений, (s) – сила его, a (t) – время его; (dt) выражает бесконечно малый промежуток времени, в течение которого силу ощущения можно считать неизменной; знак (∫) означает сумму всех малых произведений.
Если мы желаем определить количество ощущений существа от такого-то времени (t1) до такого-то (t2), то для количества ощущений найдем определенный интеграл:
Он выражает разность между суммою положительных площадей, лежащих в стороне приятных ощущений, и суммою отрицательных площадей, лежащих по другую сторону оси, в области неприятных ощущений. Интересны соображения о количестве ощущений в течение молодости человека и в течение его старости. В особенности интересен вопрос о полном количестве ощущений в течение всей жизни организма – от зачатия до превращения в «землю». Если количество положительных ощущений больше количества отрицательных, то и общее количество ощущений будет положительно. В противном случае оно будет отрицательно. Оптимисты должны утверждать, что эта сумма положительна, а пессимисты – отрицательна.
Жизнь человека, как, вероятно, и всех других существ, состоит из бесчисленного ряда положительных и отрицательных ощущений. В течение даже одного дня вы испытываете сложную гамму ощущений. Возьмем среднего человека, среднего возраста и проследим его чувства с пробуждения. Пробуждение, вставание, одевание не совсем приятны. Стакан чаю или кофе, завтрак и разговоры успокаивают нервы; пробуждаются силы для работы: приятное чувство бодрости и здоровья побуждают вас к труду, и самый труд приятен, пока вы не устали. Возникает неприятное ощущение усталости; рой неясных желаний, чувство аппетита, голод, влечение к мыслям, удаляющим от определенной работы, дают о себе знать все более и более возрастающим отрицательным ощущением. Обед здорового человека сопровождается гаммой приятных ощущений.
После тяжелого труда приятен послеобеденный отдых. К вечеру удовлетворяются другие потребности человека, но самочувствие непрерывно падает. Тяжесть жизни к ночи все ощутительнее. Сон сопровождается тоже рядом ощущений, в зависимости от возраста и ощущений предыдущих дней.
Почти каждому приятному ощущению соответствует неприятное отрицательное. Жизнь как будто не может состоять из одних ощущений положительных: нельзя сделать жизнь ни исключительно страдальческой, ни исключительно блаженной. Приятному аппетиту соответствует голод. Недаром говорится, что лучшая приправа к кушаньям есть голод.
Эти противоположные величины до известного предела прямо пропорциональны, то есть чем больше голод, тем приятнее чувство насыщения. Исполнение желания тем приятнее, чем сильнее было это желание, то есть чем больше мучений оно доставляло. Поэтическое чувство детства и молодости сопровождается тяжелым чувством старости. Приятность молодых впечатлений с возрастом делается безразличной, ослабляется и переходит даже в отрицательное ощущение тоски и ужаса.
Вы скажете: сколько в молодости радостей, и только радостей; но не забывайте, что вы еще не состарились, не заболели и не померли и потому судить об итоге жизни еще не можете.
Приходит в голову: да не обусловливается ли радость исключительно страданием и не равно ли поэтому количество радостей количеству страданий, то есть не равны ли количества положительных и отрицательных ощущений? Если так, то алгебраическая сумма количеств всех ощущений жизни, от зачатия до смерти, равна нулю. Не есть ли жизнь только взбаламученный нуль?
В таком случае, в некотором отношении судьба всех людей и других живых существ одинакова: они получают такое же количество приятных ощущений, как и неприятных. В результате все получают нуль. Наиболее солидное возражение против этого заключается в следующем. Ваша жизнь счастлива, вы молоды; несомненно, что вы получили более положительных, чем отрицательных ощущений. Определенный интеграл, или алгебраическая сумма количеств испытанных вами ощущений, более нуля. Если прекратить эту молодую жизнь каким-нибудь безболезненным способом, то моя гипотеза теряет под собою всякую почву. Но возможно ли это? Вы скажете: грозовой удар, сильный электрический разряд, морфий, опиум, гильотина и т. д. могут моментально или безболезненно покончить счеты с жизнью. Но знаем ли мы, что испытывает человек, умирая?! Бывает перед концом полоса, когда человек теряет сознание, то есть, вернее, лишается способности давать отчет о своих ощущениях. Агония иногда продолжается несколько дней. Почти бессознательно, но мы не можем без ужаса говорить об агонии. Не скрывается ли тут истина в неясной форме?
