Константин Анисимов
В поисках Олеговой Руси
Предисловие
Государство Святослава Храброго
Эпоха походов Святослава и его отца Игоря, которого с полным основанием можно считать основателем новой династии Киевского государства, именуемой в историографии по традиции «Рюриковичами», было временем наивысшего военного могущества Киевской Руси. В этот период степи Восточной Европы и берега Черного моря не раз становились свидетелями военного искусства и силы русского оружия. Перед русскими дружинами пали Хазария и Болгария, склонились вольнолюбивые степняки печенеги и едва не рухнула наследница Великого Рима Византия, которую во многом спасло лишь случайное стечение обстоятельств и многовековой опыт выживания в самых трудных условиях. Остроту русских мечей ощутили мусульманские эмиры Закавказья, которые так и не смогли силой заставить русов уйти из захваченного ими города Бердаа, за них это сделала Природа. Сравнивая то немногое, что нам известно о делах несправедливо униженного летописцем Игоря Старого[1], можно утверждать, что его сын и наследник Святослав был продолжателем этих дел в той же степени, в какой Александр Великий являлся продолжателем дела своего отца Филиппа Македонского!
«В год 6477 (969). Сказал Святослав матери своей и боярам своим: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае – ибо там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли – золото, паволоки, вина, различные плоды, из Чехии и из Венгрии серебро и кони, из Руси же меха и воск, мед и рабы». – Такие слова, позволю себе напомнить читателю, произнес выдающийся русский завоеватель в момент наивысшего военного могущества Русского государства. На протяжении нескольких сотен лет слова Святослава Храброго толковались с экономической точки зрения:
– из Венгрии и Чехии купцы привозили серебро и первоклассных коней;
– из Руси (Киевская Русь, уточняю, так как Русь в Европе была не одна) – меха, воск, мед и челядь (рабы и прислуга? воины-слуги?)
– из Византии (Греческая земля) – золото, драгоценные ткани (паволоки, шелка), фрукты и вина.
Лев Прозоров (ранее его мне такая точка зрения не попадалась) предложил посмотреть на эти слова с другой стороны – князь объявлял земли, с которых намеревался собирать ДАНЬ! Это вполне логично, так как и собственно Переяславец, помещаемый историками примерно в области устья Дуная, как показывают археологические и источниковедческие исследования, лишь к XII веку стал значительным торгово-экономическим центром[2]. В этот период армия Святослава, контролирующая Болгарию, воевала с Византией. Святослав и его окружение рассматривали все европейские области империи как потенциальную добычу. Русский государь, угрожая своему противнику Иоанну Цимисхию, недавно захватившему византийский престол, ясно высказал свою позицию – ромеям не место в Европе, они должны покинуть Балканы и довольствоваться Малой Азией. Проливы должны были стать границей Державы Святослава и Ромейской империи. Позднее эти планы ненадолго осуществили крестоносцы, завладев Константинополем, а имперская бюрократия утвердилась в Никее (Никейская империя).
Итак, как минимум два пункта из четырех, озвученных в Киеве Святославом, рассматривались как владения русов (фактические и потенциальные): собственно Русь и «земля Греческая». Кажется странным отсутствие в этом списке Хазарии, только что покоренной русами. Странно оно и с точки зрения военной гипотезы Прозорова, и с точки зрения классической торгово-экономической гипотезы. Объяснить это молчание помогает предположение, что Хазария в представлении русов того времени после завоевания входила в состав Руси. Сообщение ибн-Хаукаля о Волге как «реке Русов», к примеру, Прозоров истолковывает как указание на восточную границу Руси при Святославе, соответственно, более раннее упоминание Дона в роли «реки Русов» соответствует границе Руси и Хазарии при Олеге Вещем и Игоре! Тем же можно объяснить и отсутствие в списке Болгарии. Болгария могла восприниматься как часть Руси на тех же основаниях, что и Хазария. Либо она воспринималась как часть «земли Греческой»: такого мнения придерживались собственно греки, что естественно – Болгария для Византии всегда оставалась лишь провинцией Мезией, захваченной славянами и болгарами! Своего рода «северные территории» для современной Японии – Курильские острова и Сахалин, входящие в состав России. Но, вероятно, и среди самих болгар имели место быть подобные представления, только с обратным знаком, так как, к примеру, Симеон, великий царь Болгарии, в свое время стремился «воссоединить» два государства под одной короной – болгарской! Вообще же, в отношении представлений о греках – ромеях как азиатском народе, которому не место в Европе, Святослав был продолжателем идей болгарской знати. И Симеон, и его предшественники стремились полностью вытеснить ромеев за Проливы!
Любопытно, что в перечне потенциальных данников/ торговых партнеров (кому что нравится) отсутствуют другие славянские или германские государства, равно как и азиатские торговые партнеры Руси. Этот момент позволяет нам все же отклонить классическую гипотезу и остановиться на военной гипотезе Прозорова. К примеру, отсутствует в перечне «торговых партнеров» Польша.
В этот период происходит подъем княжества Полян на Висле, которое объединяет под своей властью ряд соседних княжений – Вислянское княжество (Краков), Силезию, Мазовию, Поморье. Уже в 963 году Мешко из рода Пястов (первый исторически засвидетельствованный правитель Польши) совершил поход против лютичей, стремясь подчинить поморские княжения, но потерпел поражение от немецких князей. Это привело к тому, что Мешко был вынужден заключить союз с императором Оттоном. В те же годы он сближается с Чехией, заключает брак с дочерью чешского князя Болеслава и принимает христианство римского обряда. Мешко упоминается как могущественный правитель в сообщении Ибрагима ибн Якуба в 960-х гг. Его личная дружина составляла 3000 воинов! Уже его сын и наследник Болеслав Храбрый вполне уверенно воевал против Германской империи, а также сумел на некоторое время взять под контроль Киев и отторгнуть ряд спорных территорий, при Владимире Святославиче отошедших к Руси! Мешко был современником Святослава, и в то время как последний уничтожает Хазарию, он обращает в христианство собственный народ, но русский государь даже не упоминает о могущественном славянском государстве! При этом у Татищева сохранилось известие, что одна из жен Святослава была дочерью польского князя Земомысла, отца Мешко! То есть контакты между двумя растущими славянскими державами были, и были они дружественными. При этом такое могущественное государство 960-х гг., как Чехия[3], и Венгрия – оплот воинственных степняков, разорявших Европу от стен Константинополя до Пиренеев, называются в числе данников Руси! Как это объяснить?
Источники, охватывающие правление Игоря и Святослава, рисующие картину прихода основателей Русского государства с севера, из Новгорода Великого, не помогают нам найти ответа на эту загадку, что в свою очередь позволяет усомниться в истинности всех летописных сведений о начале земли Русской (благо причин для этого и без того не мало!). Сомнения эти становятся еще более обоснованными ввиду множества противоречий, открывающихся вокруг проблемы географического и историко-политического понятия «Русская земля» в Поднепровье, так называемой «варяжской легенды» о начале этого государства и критики норманской теории, основанной на этой легенде. Эта справедливая критика заставляла ряд исследователей проблемы вовсе отказать «варяжской легенде» в праве на историческую действительность и объявить мифическим происхождение Игоря от Рюрика, варяжского князя, призванного на княжение словенами ильменскими и основавшего Новгородское государство. Скандинавская природа Рюрика и его варягов, постулируемая норманистами, совершенно не выдерживает критики, и можно считать доказанным тот факт, что «варяги» в узком значении этого термина – это балтийские славяне, если точнее – ободриты и вагры (на что прямо указывается в летописи: Варяжская земля помещена к западу от польского Поморья и к востоку от «Англянской земли» – южной Ютландии!). Особое внимание днепровской Русской земле и ее связям с Рюриком и варягами уделялось в советской историографии. Анализ разных летописных вариантов «Варяжской легенды» позволил отделить собственно начало Русской земли и призвание варягов в Новгород. С другой стороны, у нас нет никаких оснований отвергать историчность Рюрика и тот факт, что правители Киевской Руси именно его считали своим предком наряду с Игорем, первым представителем этой династии на киевском престоле. Таким образом, остается лишь дискутировать по поводу того, насколько справедливо представление о том, что Игорь приходился сыном Рюрику, и о ранней летописной хронологии, явно растягивающей жизнь первых представителей династии. Это весьма спорный момент, не слишком увязанный даже с противоречивой летописной хронологией, так как Рюрика Варяга уместно отождествить с «Рориком, королем вендов» Ксантенских анналов (упоминается под 845 годом), известном также мекленбургским генеалогическим преданиям как сын вагирского князя Годлава, казненного датчанами в 808 году. Следовательно, между Рюриком, действующим в первой половине IX века, и Игорем, в первой половине X века занявшим киевский престол, пропущено как минимум одно поколение. Можно предположить, что в генеалогическом предании, откуда летописцы черпали свою информацию, образ утерянного князя слился либо с образом самого Рюрика, либо с образом Игоря. Таким образом, имя его скорее всего было либо Рюрик (соответственно Рюрик Второй), либо Игорь (Игорь Первый), что и способствовало слиянию образов в эпосе.
Однако если происхождение киевской династии от варяжского князя IX века не вызывает сомнения, то утверждение, что название этого государства произошло от «варягов-руси», прибывших вместе с Рюриком в Ладогу и Новгород, что и утверждается в древнейшей нашей летописи, крайне сомнительно. В наиболее архаичных списках летописи русь и варяги четко разделены и противопоставлены друг другу, более того, русь называется в числе племен, приглашавших Рюрика на княжение! Есть в летописи и оговорка, что пришельцы с севера только придя в Киев получают имя русь. Характерно, что собственно новгородские источники не знают «варягов-руси» и перечня других «варяжских народов», приведенного в ПВЛ: свеев – шведов, урман – норвежцев, готов – готландцев, англян – датчан и англов[4]. Для новгородцев, потомков варягов, это конкретный народ, проживающий в Южной Прибалтике, с которым Новгородское государство всегда поддерживало отношения, торговые и политические, вплоть до XIV века, когда «варягов» в источниках сменяют «немцы». Знает отдельный народ варягов и ПВЛ, обрисовавшая границы проживания этого народа.
Исследования выдающегося специалиста в области летописания Шахматова позволили ему сделать два основополагающих вывода:
1. «Варяжская легенда» являлась поздней вставкой в летописное предание о начале Русской земли.
2. Имена главных героев этого сказания Игоря, потомка варяжских князей, и его воспитателя Олега Вещего, который в ПВЛ выступает как первый русский князь в Киеве и вообще основатель государства «Русская земля» в Поднепровье, были искусственно присоединены друг к другу летописцем!
Опираясь на эти выводы, мы можем смело отринуть «Варяжскую легенду», как семейное предание Рюриковичей, рассказывающее о происхождении этого княжеского клана и их появлении в Восточной Европе, сосредоточившись на проблеме появления русов в Поднепровье. Очевидно, что появление это связано непосредственно с деятельностью Олега Вещего, равно как и то обстоятельство, что после его смерти престол перешел к Игорю. Причину смены династии, по которой престол получил именно варяг Игорь, я также постараюсь объяснить в данном исследовании.
Ввиду искусственности «Варяжской легенды» в предании о начале земли Русской под сомнение ставится и маршрут движения русов в Поднепровье с севера через Новгородскую землю. В связи с этим особую важность приобретают претензии Святослава на придунайские области Болгарии, Венгрии и Чехии, а также многочисленные летописные и эпические предания, подтверждающие теснейшие связи русов именно с этим регионом, подкрепленные к тому же археологическим материалом! На основании всего изложенного мы можем задаться вопросом, насколько исторично указание на то, что Олег Вещий и его русь пришли, как и Игорь, из Новгорода Великого? Нельзя ли в летописи обнаружить следы другого маршрута их движения? Наконец, отвечая на поставленные вопросы, я попытаюсь объяснить, как произошло слияние преданий о переселении русов на Киевщину под предводительством Вещего Олега и о призвании варяжских князей и создании Новгородского княжества на севере. Особую важность приобретает также вопрос существования в IX веке государства «Русский каганат», известного германским и арабским источникам, но игнорируемого сторонниками летописной версии создания Киевской Руси.[5] В свою очередь, прославившееся в Европе и на Востоке государство уместно связывать с русами, терроризировавшими побережье Черного моря и водившими от его берегов торговые караваны до Багдада, о которых нам сообщают византийские хронисты, патриарх Фотий, арабский географ Хордадбег и жития византийских святых. Между тем все эти известия рассматриваются, как правило, независимо от истории создания Киевской Руси, как нечто совершенно иное, лишь случайно носящее тоже имя. Исключение составляет, пожалуй, академик В. В. Седов, продолжатель идей Б. А. Рыбакова, прямо отождествлявший «Русский каганат» и летописную «Русскую землю» в Поднепровье, которую, по его мнению, завоевали варяги.
Часть I
Загадки летописания
Начало земли Русской
Начинать изучение истории народа русов и их деяний лучше всего с самой главной, самой знаменитой, самой важной для истории современных русских, украинцев и белорусов, но вместе с тем и с самой запутанной летописи – «Повести временных лет» и с тех многочисленных загадок, которые она загадала историкам, как профессионалам, так и любителям. Помимо того, что это поможет нам в понимании самой проблемы русов в мировой истории, это поможет также определить верхний предел, за которым заканчивается история этнических русов и начинается история уже совсем другого народа, «полян-руси».
Изучая историю создания государства, именуемого наукой «Киевская Русь», а документами (летописями и межгосударственными договорами X века, другими произведениями средневековой Руси) «Русской землей», сторонники норманизма и его противники, как правило, не осознают того факта, что собственно главный источник, к которому они апеллируют в своих построениях, не был летописью РУСОВ. Это летопись аборигенов Киева – славянской народности ПОЛЯН, КОТОРЫЕ В X ВЕКЕ ПРИНЯЛИ В КАЧЕСТВЕ САМОНАЗВАНИЯ ИМЯ «РУСЬ», КОТОРОЕ ИЗНАЧАЛЬНО ПРИНАДЛЕЖАЛО СОВСЕМ ДРУГОМУ НАРОДУ. В этнографическом введении к своему труду летописец определил этот народ как «варяжский», отделив его от словен (норманисты аплодируют стоя). В дальнейшем я попробую разобраться, насколько оправданно было такое разделение и определение, и найти истоки этой традиции, ответить на вопрос, почему все- таки ВАРЯЖСКИМ назвали племя РУСЬ. «Повесть временных лет» или Начальная летопись в свою очередь, как летопись правящего рода князей полян-руси, стала основой для официального летописания Новгородской (многочисленные новгородские летописи), Ростово-Суздальской (Лаврентьевская), Галицко-Волынской (Ипатьевская) земель или княжеств, выделившихся после распада Киевского государства в XII веке. История ПОЛЯНСКОГО государства «Киевская Русь» началась там, где закончилась история русов. Приняв этот постулат, который следует из прочтения самой ПВЛ, мы сможем ответить на многие неразрешимые до сих пор вопросы:
– почему автору ПВЛ остались неизвестными многие громкие события IX–X вв., связанные с именем русов, – восточные походы в Закавказье, восточная торговля, события на Черном море в конце VIII–IX вв.?
– почему летописцы так путаются в вопросах происхождения русов (выводя их то от варяг, то с Дуная) и почему летопись подчас противоречит археологии?
– почему киевские летописи совершенно игнорируют существование современного им Русского государства на территории современной Румынии, которое известно из арабских, венгерских, византийских и даже французских источников и прослеживается вплоть до татарского нашествия XIII века (см. ниже)?
Летописцам эпохи правления Ярослава Владимировича и его наследников русы – русины – русь как народ, создавший Киевское государство, были уже малознакомы и малоинтересны. Этнических русов, непосредственных представителей народа, создавшего государство «Русская земля», в это время уже очевидно, просто не осталось, равно как и русской знати, принимавшей живейшее участие в строительстве державы. Что же случилось с русами? Они просто вымерли, оставив своим подданным полянам славное имя, державу и династию. Остатки русов смешались с полянами, северянами и древлянами, что отразилось в новом самоназвании жителей Русской земли (летопись называет их по традиции «русь», но «Слово о полку Игореве» называет русский народ РУСИЧАМИ – «детьми русов»). Что же случилось со столь славным и могущественным народом? Какая катастрофа постигла их и когда это произошло? Имеющиеся у нас источники вполне способны пролить свет на обстоятельства гибели русов.
Искомый рубеж, когда Киев и Русская земля переходят от русов к полянам, определяется довольно четко – это третья четверть X века – эпоха Игоря, Ольги и их сына Святослава, то есть уже первых правителей Киева из рода Рюриковичей, или, как следует из источников, «Русского рода»! Под 944 годом ПВЛ последний раз упоминает русов в перечне племен, подвластных Игорю, отличая их от полян и варягов: «Игорь же собрал воинов многих: варягов, РУСЬ, и ПОЛЯН, и словен, и кривичей, и тиверцев, – и нанял печенегов, и заложников у них взял, – и пошел на греков в ладьях и на конях, стремясь отомстить за себя». Через 20 лет начинает свои походы его сын Святослав. В 970 году он отправился в свой последний поход – на Балканы, против Византийской империи, из которого в Киев он уже не вернется. Его войско, собранное, по свидетельству Льва Диакона, из всего «молодого поколения тавров», – тридцатитысячное войско (!) – было практически истреблено в Болгарии. Остатки дружины вместе со своим вождем погибли на Днепровских порогах в неравной схватке с печенегами. Лишь один воевода Свенгельд привел своих воинов в Киев, к наследнику Святослава Ярополку[6]. Таким образом, уже сыновья Святослава – Ярополк в Киеве, Олег в Древлянской земле, Владимир в Новгороде Великом – оказались в ситуации, когда могли опираться на воинов-славян, так как народа-войска русов больше не существовало. Естественно, что в Киеве русы еще оставались. Это и дружина Ярополка (Святослав не мог оставить наследника без воинов!), и остатки армии Святослава во главе со Свенгельдом, и русская знать, те, кто пережил Балканскую войну. Однако вскоре разразилась новая война – война Святославичей!
Новгородский князь Владимир, незаконнорожденный сын Святослава, не имевший прав на киевский престол, опираясь на новгородскую и наемную варяжскую дружину, опираясь на недовольных прохристианской политикой Ярополка его бояр, одолел брата и, коварно убив того, завладел Киевом. Владимир – сын Святослава и славянки Малуши – был первым РУСИЧЕМ на престоле. При нем происходит формирование собственно полянского государства, при нем исчезает такой важный институт прежней эпохи, как полюдье. С. Э. Цветков очень верно догадался о причине, которая заставила Владимира, только севшего на престол убитого брата, построить новое святилище в Киеве. Он не проводил какой-то «языческой реформы», не изобретал пресловутого пантеона (это блестяще доказал в своей работе «Киевское пятибожие» Лев Прозоров). Владимир ВЫНЕС святилище из-за стен ЦИТАДЕЛИ РУСОВ – княжеского двора, сделав общенародным[7]! Теперь в Русской земле не было ни полян, ни руси, а был один народ – русичи, и Владимир был их государем!
Очевидно, Владимир не доверял и последним русским боярам и русским князьям из окружения Ярополка. В дальнейшем следы знатных русских родов Х века мы находим в далекой Новгородской земле, где боярские вотчины – погосты носили имена, совпадавшие с именами русских князей-бояр («архонтов») договора 944 года. Характерно, что именно здесь, в Новгородской земле, сохранилась и одна из святынь русов – их племенной эпос, былины, рассказывающие о славных деяниях витязей Дунайской Руси эпохи Владимира Всеславича, Владимира Красно Солнышко, Владимира Древнего, эпохи войн с готами и гуннами. Современные исследователи по недоразумению связывают возникновение этого эпоса с Владимиром Святославичем, который, собственно, вбил последний гвоздь в гроб русской цивилизации на Днепре! Владимир выслал русскую знать на северные окраины, но оставалось еще русское войско – дети погибших в походах Святослава. В 988 году Владимир, сватая византийскую царевну Анну, принимает крещение и отправляет ее брату-императору войско русов числом около 10 000 воинов, которые так и не вернулись более домой. Всю свою жизнь они служились Империи, своему новому отечеству, не раз спасая его от поражений. Русский отряд стал основой для создания императорской гвардии Варангов, то есть варягов, которые вслед за русами в большом числе стали поступать на имперскую службу. Историю службы русов в корпусе Варангов проследил еще В. Г. Васильевский в своей бессмертной работе «Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков».
Владимир в своих военных походах опирался уже на совершенно другие силы: на местную полянскую знать, на наемников – варягов, оставшихся служить ему (Титмар Мерзебургский называет их данами и сообщает, что они составляли ядро войска Руси), и новгородцев. Кроме того, ведя непрестанно войны с печенегами, он набрал добровольцев из числа новгородских словен, мери, кривичей, вятичей, которых расселил в военных лагерях – городах, которыми окружил Киев. Вся эта гремучая смесь, главным образом происходящая из Новгорода и Варяжского поморья, стала НОВОЙ РУССКОЙ ЗНАТЬЮ, и она так же, как и поляне, приняла название РУСЬ. Они уже не помнили, кто такие были истинные русы и откуда пришли в Киев. Лишь какие-то смутные воспоминания о приходе с Дуная, от гор Угорских, о том, что Русь была еще до прихода варягов, проскальзывают в преданиях ПВЛ. Вот они – истинные источники возникновения Варяжской легенды, заменившей историю русов. Что-то о древних правителях русов еще помнили русские по происхождению бояре Новгорода. Эти воспоминания попали в Иоакимовскую летопись в виде преданий о Словене, Владимире Древнем и их потомках – Боривое и Гостомысле, от которых происходил и Рюрик, основатель варяжского Новгородского княжества (Азбелев. «Гостомысл»).
Однако в литовско-московскую эпоху вдруг всплывают новые источники, которые знают о дунайской истории русов IV–XIII вв. Они помнят о службе русов Константину Великому, о войне с Феодосием, о союзе русов с готами Тотилы против Византии, о походах против персидского шаха Хосроя Ануширвана, об участии русов в осаде Царьграда в 626 году, о создании русской азбуки в 798-м, об участии в болгаро-византийской войне 810–811 гг.! Сведения эти отрывочны, но имеют подтверждения в зарубежных источниках! А Никоновская летопись XVI века сохранила целую летопись деяний Аскольда и Дира в Восточной Европе! Создателям официального летописания Киевской Руси источники этих сведений о собственно РУСьской истории были явно неизвестны и появились в распоряжении московских и западно-русских летописцев уже после татаро-монгольского нашествия! Вероятно, что новая информация открылась благодаря византийским источникам, распространившимся после падения Константинополя. Характерно, что все эти известия, как уже говорилось, носят отрывочный характер, но все же они позволяют во многом заполнить лакуны в русской истории и пролить свет на истинное начало Киевской Руси, дополняя зарубежные источники!