Константин Альгиеба
Куда бегут ёлки
Эту историю рассказал друг детства. Мы случайно встретились с ним на улице. Оставалось порядка недели до Нового года – я ходил у стоящих в ряд ёлок и выискивал самую высокую и пушистую. Вам должно быть известны подобные места? Я имею в виду импровизированные ёлочные базары. По периметру торговцы обивают их свежераспиленными досками, которые пахнут смолой, и к ним прилипают мягкие иголки. Неожиданно моё внимание улетучилось – его потревожил радостный мужской голос.
– Ого, Андрюха, сколько лет, сколько зим!
– Постой… Петров? Ты ли это? И давно в здешних краях обитаешь?
– Да вот лет пять уж поди.
– Как сам-то? Уехал с родителями в город, и всё – будь здоров! Ни слуху, ни духу… Давай-ка заглянем в кафе через дорогу. Ёлки в любом случае не раскупят. Сейчас возьмём чайку горячего или кофе? Ну, побежали к светофору, зелёный сигнал зажёгся! Ты рассказывай про жизнь. Как устроился?
Кафе называлось "О том о сём", и нам обоим это ужасно понравилось. Приветливая официантка предложила разместиться у окна на угловом диванчике. Отсюда хорошо просматривался зал самого кафе и заваленная снегом улица. На высоком столе в круглом аквариуме жила троица пучеглазых телескопов. Чёрные рыбки смотрели на нас, смеющихся и довольных, подплывали к поверхности воды. Телескопы шамкали ртами, и от этого получались крупные пузыри.
– Смотри, смотри, – затараторил Колька, – рыбы в наше общество рвутся. Мы их банально не слышим, а там ведь уйма всяких историй… Давай, рассказывай про дела насущные! Кстати, где ты учился, кем работаешь? Ёлку себе присматриваешь?
– Да, детям подбираю… Поначалу я ходил в обычную школу, а потом в гимназию перевёлся. Отучился в Технологическом институте, затем служба в армии, следом работа… поначалу одна, за ней вторая. Как говорится – разные времена были.
Колька слушал, не перебивал, потягивал вкусный чай и заглядывал под крышечку заварочного чайника снова и снова.
– Ну, а как сам поживаешь? – спросил я замечтавшегося Кольку.
– Да, ничего так… Бывало всякое! Если с самого начала рассказывать, то и часа не хватит. Ты не поверишь, из детства есть одна история волшебная! Кстати, она связана с живыми ёлками.
– Ёлками? – переспросил я, отломив от плитки шоколада небольшой кусочек.
– Эти самые, которые на базаре стоят. Хочешь знать, что после твоего отъезда приключилось?
– Валяй!
– Значит так, слушай внимательно! Все вопросы оставь на финал.
И Колька стал рассказывать…
Заканчивался 1989-ый. Мы ждали год новый, год Лошади. В нашем доме висел отрывной календарь, и я часто любил читать его, мне было интересно всё неведомое… Каким он будет этот год, что принесёт с собой, на что можно надеяться? Ответы печатались в гороскопах, но разве можно было относиться к ним серьёзно? Никто не знал правды. До любимого зимнего праздника оставалась неделя, а мама с бабушкой готовились к приходу чего-то нового. В нашем бревенчатом доме постоянно кипела работа. То была самая затяжная генеральная уборка на моей памяти. Пока женщины суетились по хозяйству, отец отыскал старый саквояж на чердаке. В нём лежали ёлочные игрушки. Я любил их рассматривать и часто представлял, что в окне того или иного стеклянного терема кто-нибудь да появится. Но, то были детские фантазии. Расписные украшения оставались пустыми и ждали одного единственного часа – боя курантов.
Время шло, а до праздника оставалось всего ничего. Я стал переживать и волноваться, потому что в доме до сих пор не было ёлки. Зато у одноклассницы Маринки она стояла, и я точно знал об этом с понедельника. "Надо бы поговорить с отцом серьёзно, пусть поспешит с установкой зелёной красавицы", – с такими мыслями я закрыл глаза и, не помня иного, заснул крепким спокойным сном.
* * *
На дворе рассвело, а меня разбудил звон рыбацкого колокольчика – за окном сигнализировало тайное переговорное устройство. Прочный капроновый шнур тянулся к Маринкиному дому, до которого было ни много ни мало метров пятьдесят. Подскочив в кровати, я распахнул раму, снял пластиковый стакан с удерживающей его скобы и прильнул к холодной окружности ухом…
– Алло-алло, Колька… Как слышишь? – раздавалась тихим эхом речь Марины.
– Привет, доброе утро! Слышимость нормальная, приём! – крикнул я, держа стакан, словно микрофон.
– Привет, что с ёлкой? До сих пор не поставили?
– Нет, отец не привозил. Сегодня спрошу! А ты выйдешь на улицу? Поможешь крепость достроить? Приём…
– Да, Коль. Как соберёшься – приходи. Жду у старого дома… До встречи!
– Пока, – прокричал я и повесил нехитрое устройство общения на место.
Вопреки личному рвению, быстро выйти из дома не получилось. Едва я допил кружку чая, как бабушка попросила убраться в сенях и принести коровам соломы. Эти поручения не входили в личные планы, однако я был ребёнком послушным и сделал всё в точности, как мне велели.
Спустя час я нёсся по скользким пригоркам и тянул за верёвку тяжёлые санки. Они не имели спинной опоры, и мне удавалось прилечь на фанерную плоскость животом. Так преодолевались значительные расстояния. На шелест полозьев реагировали дворовые собаки. Они заливались лаем, а их любопытные хозяева подходили к окошкам истопленных домиков. От чрезмерного внимания окружающих на душе становилось радостно и теплее.
Маринка бродила у развалин почтового отделения. Крыша ветхой постройки давно обрушилась, и теперь здесь стояли редкие стены, да мятый ржавый контейнер. Он стал нашим импровизированным бомбоубежищем; только кто собирался идти войной и с какой стороны пришлось бы держать оборону – оставалось загадкой. Несмотря на размытые обстоятельства, я по-прежнему ждал гипотетического вторжения. Третий день подряд мы с Маринкой лепили снежки и складывали их в разбухшем от влаги серванте. Скудный список предметов интерьера дополнял сундук. Он стоял в углу, и под его крышкой был спрятан навесной замок с ключом. С недавних пор наше тайное хранилище стало надёжно запираться.
А ещё в этот день мы замаскировали ветками яму. Если память мне не изменяет, то прошлой весной её вырыл экскаватор. До конца не ясно, кому она понадобилась, но Маринка сказала, что видела по телевизору передачу, где охотники используют подобные ловушки. Где-то в джунглях в них попадаются ягуары, дикобразы и самые настоящие буйволы. Скорее всего, это было правдой. Я всегда верил рассказам одноклассницы.
– Эй, молодые люди, ещё не наигрались? Пойдёмте домой?
Маринка взглянула на дорогу и увидела моего отца. Я тоже его увидел и заулыбался от уха до уха. Меня всего распирало от гордости, так как в кузове телеги лежала громадная пышная ёлка. В ту минуту она казалась настолько гигантской, что я понятия не имел, где её ставить.
– Это точно наша ёлка?
– А как же? Полностью в твоём распоряжении, – ответил отец, потирая красные руки.
– А где ты её взял? Откуда едешь? Этой старой дорогой никто не пользуется!
– Николай, поднимайтесь с Маринкой на борт, а на интересующие вопросы по пути отвечу! Холодно становится, мороз крепчает…
– Ну, – продолжил я, как только телега тронулась, – срубил где-то?
– Почему же сразу срубил? Деревце подарил знакомый лесничий. Он в соседней деревне живёт. Местный староста к тому же. Хороший мужик такой, толковый – Иван Иваныч! Дорога неблизкая, конечно, зато в Новый год погуляем на славу! А сейчас давайте поспешим к дому. Нас, должно быть, потеряли.
* * *
Мои опасения подтвердились – ёлка в дверь не прошла. Отец чересчур вымотался, тяжело дышал и потирал царапины на стянутом ветром лице. В его глазах читалось разочарование и полная безнадёга. Что мама, что бабушка – не давали собраться с мыслями. Они громко причитали, хватались за ствол ёлки руками, и сообщали о том, насколько ёлка тяжёлая и неповоротливая. Мы и сами об этом знали. Я принялся напрягать все мозговые извилины, и в какой-то момент в голове родилась идея…
– Пап, для чего изобретать велосипед? Давай попробуем красавицу во дворе поставить! Здесь полным-полно места, из всех окон будет видна. Вон, и старый колодец пригодится… Зря песком засыпал его что ли? Ну, как идея?
Отец посмотрел на меня с воодушевлением, затем подмигнул и громко воскликнул: "Да, ты дело говоришь, Николай Александрович! Дед Мороз вовек тебя не забудет!"
Честно признаться, тогда я не сразу понял смысл данного изречения, но это имело второстепенное значение. Мне был важен результат, и мы его сообща достигли. Не прошло и часа, как ёлка стояла посреди двора. Чудесное каменное обрамление старого колодца пришлось кстати. Новогодняя ель заиграла всеми природными красками.
Пятничное утро началось с хорошего настроения. Я выпил много тёплого молока с мёдом, съел гору пряников и печенья, а после отправился наряжать пахнущую свежестью ёлку. Отец вынес длинную лестницу из сарая, я подтащил саквояж со стеклянными игрушками и принялся развешивать их по кругу. Одна, вторая, третья… Тут искусственная свеча лучше смотрится, а здесь восхитительной красоты фонарик повис. Ко всему прочему, пригодилась хрустящая лента серпантина. Самодельный воздушный змей, кедровые шишки, сладкая карамель в обёртке – чего только не было на ветвях ёлки. Моё лицо восторженно горело, и я находился на седьмом небе от счастья. К тому же, на крыльце дома отец закрепил яркий прожектор. У нас как раз имелся цветной фотофильтр на всякий случай. Фиолетовый луч света придал ёлке большего объёма и сказочного очарования. Для полноты картины потребовалось всего ничего: два часа работы.
– Какие молодцы! – восхитилась выглянувшая из окна мама. – Даже помощь не потребовалась. Так замечательно всё нарядили. Настоящие волшебники! Браво, я вами очень горжусь!
Действительно, если говорить без лишней скромности, то ёлка выглядела превосходно. К нашему дому сбежались все соседи. Та же Маринка стояла, раскрыв рот от восхищения. Теперь ей хотелось бывать в гостях чаще. Конечно, я и сам радовался подобному обстоятельству. Мне эта девочка по-настоящему нравилась.
