Константин Александрович Костин
Байки из жизни
4. Любить по-французски
Вот не могут иностранцы просто так посетить Россию-Матушку. Обязательно нужно им куда-то влезть, влипнуть в какую-нибудь историю. В такую, что потом там, у себя, на своей неправильной Родине, они еще долго будут рассказывать про дикость царящих у нас тут, на правильной Родине, нравов. Мы же, слыша эти истории, напротив – будем думать о том, какие же они, как говорил Михаил Задорнов, тупые. Ну, тупые!
Да, здесь под иностранцами я подразумеваю тех, что приехали к нам с загнивающего Запада. Другие иностранцы – те, что приехали из стран бывшего СССР, как-то меньше умудряются влипать. Может, осталась генетическая память, а может быть, тщательно скрывают, как они встряли, оттого и ощущение такое складывается.
Эта история произошла в Челябинске в середине 2010-х годов. Хотя тут стоит отметить, что произошла она в Челябинске, но началась еще в далекой-далекой Франции, где Эйфелева башня, Бастилия, Собор Парижской Богоматери и Наполеон вовсе не обязательно – торт. Или – коньяк. Это уж кому что ближе.
Один француз, лет сорока с хвостиком, решил приобщиться к высоким технологиям и зарегистрировался в социальной сети "Вконтакте". Только он туда зашел – так сразу глаза-то и разбежались. Сколько красивых девушек в России! У них-то там, во Франции, еще во времена Инквизиции всех красивых объявили ведьмами и сожгли, у нас нравы помягче были.
Начал француз постепенно втягиваться в социальные сети, общаться с людьми. И познакомился с девушкой. Как назло – именно из Челябинска. Сперва переписывались. Долго переписывались – несколько месяцев. Затем начали созваниваться. И через какое-то время понял француз, что влюбился. Окончательно и бесповоротно. Так сильно влюбился, насколько может позволить его прогнившая капиталистическая душонка.
Француз принялся зазывать девушку к себе, обещая всяческие блага. Девушка отказывалась, ссылаясь на то, что она из бедной семьи и не может позволить себе такую поездку. Тогда француз предложил денег на дорогу. Зазноба снова отказалась, ибо была девушкой, хоть и бедной, но гордой, как герои Раджа Капура! И, вообще, не так она воспитана, чтобы мчаться через половину мира в койку неизвестно кому.
Тут бы французу и успокоиться. Сходил бы в какое-нибудь кабаре, посетил бы квартал красных фонарей, а утром проснулся бы с чистой головой и грязной совестью. Но вот дудки! Не таким тот француз оказался!
Схватил паспорт, собрал багаж и сел на самолет с серебристым крылом, который понес француза в далекую, загадочную, снежную Россию-Матушку. Историю, видать, знал плохо. Еще сам Наполеон завещал: "в Россию – ни ногой". А этот – сел на самолет и скоро уже проходил таможню в Москве.
Здесь-то и начались приключения. Добрые люди подсказали влюбленному путешественнику, что Москва – это последний оплот цивилизации по пути на Восток. Как за МКАД выйдешь – вообще жуть начнется. А Челябинск – это почти Сибирь! Там – сущий ад! Только ледяной ад. Вечный снег, метели, белые медведи. Еще и КГБ следить будет. Это все сказки, что КГБ больше нету, КГБ само такие слухи распускают, чтобы все считали, что КГБ больше нету. А оно есть!
Из всех страшилок француза больше пугало то, что в Москве стоят единственные на всю Россию банкоматы. Так что снять евро с карты и поменять на рубли нужно прямо сейчас! И, по дружбе, поменяли ему евро на рубли по совершенно грабительскому курсу. Я, за давностью лет, уже не вспомню, как сильно его нагрели, но, судя по всему, люди еще относительно честные попались. Осталось у француза что-то около миллиона рублей. А мог бы и с Наполеоном раньше положенного встретиться…
Еще он купил розовую шапку-ушанку с красной звездой и красные валенки. Зачем? Непонятно! Или замаскироваться хотел, или показать возлюбленной, что проникся культурой России. Хотел бы взять сувенир на память – поди, взял бы на обратном пути. Да и другой сувенир хотел француз увезти в свою Европу – невесту.
Из Москвы турист отправился в Челябинск. Обосновался в гостинице, позвонил своей пассии… и тут оказалось, что телефон выключен, а профиль "Вконтакте" удален. И единственное, что мужик знает про девушку, на которой собрался жениться – это что ее зовут Катя, улицу и номер дома, где она живет. Не так уж и мало, если подумать. При умении и запасе времени и не таких находили.
Француз облачился в красные валенки, розовую шапку-ушанку и в таком виде два дня бегал по двору дома, выкрикивая:
– Катя, я тебя люблю!
Естественно, по-французски. Тут стоит отметить, что жила Катя на Теплотехе. В красных валенках, в розовой ушанке, в августе, на Теплотехе… местные, кто живет в Челябинске, после этих строк, наверно, уже упали под стол и корчатся от смеха. Кто не местный – поясню. Район этот славится дурной славой, туда не каждый мент без автомата сунется. Я не знаю, как сейчас – возможно, стало лучше. Но с середины 1980-х до, как минимум, конца 2010-х если чужак забрел на Теплотех и ушел оттуда в кроссовках – это ему сильно повезло. Хулиганы попались или добрые, или ленивые, или брезгливые. Или кроссовки – полное фуфло, что даже хулиганам такие отбирать стыдно.
Французу не просто повезло, ему невероятно повезло! Причина, вероятнее всего в том, что местная шпана, гопота и шантрапа, жадно хватая последние теплые деньки уходящего лета, беспечно томилась под лучами засыпающего на зиму солнышка, утопая в золотистых песках пляжей играющих лазурью рек и озер.
На утро третьего дня жильцы начали подозревать что-то неладное. И вызвали полицию, сообщив, что в их дворе завелся какой-то сумасшедший. Как пить дать – из дурки сбежал. Приехал наряд и увидел такое чудо. Понятно, что в таком наряде может бегать или полный псих, или иностранец. Проверили документы – француз оказался самым настоящим французом. С французским паспортом, визой – всем, что полагается. Попросили его не нарушать безобразия и отравились восвояси.
У самого героя-любовника тоже появились подозрения. Подозрения, что его кинули. Или бросили. Впрочем, это не важно. Факт тот, что у француза случилось горе. А с горем на всем Земном шаре справляются одинаково. Он купил в ларьке бутылку контрабандной казахской водки, банку китайских маринованных огурцов и употребил все это в неположенном месте.
Горе было большое, бутылки водки оказалось мало. И француз зарулил в какую-то шаурмячную. В такую, куда полиция даже с автоматами не сунется. Посмотрел он на смуглые лица иностранцев – здесь я уже имею в виду тех иностранцев, что прибыли из Средней Азии. И через секунду, вопя про афганских террористов, выбежал из заведения.
Но пробежал недолго – около двухсот метров. Потом – удар по голове и темнота. Через какое-то время гость города обнаружил себя лежащим на асфальте в окружении уже знакомых ППСников. Без денег, телефона. И без шапки-ушанки. Даже ею не побрезговали!
Менты, памятуя, что это – иностранец, сами увезли мужика в травмпункт. А вы бывали в травмпункте ночью? Никаких ужастиков не нужно! Тот с ножом в животе, этот со сломанной рукой, другой с выбитыми зубами. Да и ремонт в травмпунктах делается не так, чтобы слишком часто.
Нормальному-то человеку в травмпункте станет страшно, французу – тем более.
– Заберите меня отсюда! Заберите меня из этой больницы для бедных! У меня есть деньги! Я заплачу!
Так кричал француз. Если б он кричал на английском – наверно, помогло бы, но француз кричал на французском. Что, в принципе, логично. Но французский у нас мало кто знает.
Очередь до него дошла через пару часов. Здесь, разобравшись, что к чему, иностранца определили в палату. Лучшую палату, что нашлась в больнице. Выделили ему пижаму и утку, чтобы, не дай Бог, в туалет не зашел. Там точно инфаркт случился бы. И дали телефон, чтобы позвонил.
После этого француз оставался в больнице ровно столько времени, сколько ехало такси. Пулей выбежал из покоев, запрыгнул в машину. Еще быстрее пробежал мимо портье в гостинице, собрал все шмотки, вывалил портье, не считая, все остатки наличности, что лежала в номере, а затем умчался в аэропорт. Через пять часов из Москвы вылетал самолет на Париж…
История умалчивает, почему девушка так поступила. История умалчивает, что подумал француз, что унес он в своей голове из загадочной, далекой и снежной России. Врачи утверждают, что закрытую черепно-мозговую травму и сотрясение мозга.
Из оперативных сводок достоверно известно одно: у пацанов на Теплотехе завелись деньжата и количество смертельных случаев от передозировки наркотиками резко подскочило.
5. Без батареек
Невозможно ко всему подготовиться, от всего уберечься. Вот хоть ты тресни! Можно подготовиться только к тому, что предусмотрено методичкой. Вот, например, на самолетах есть парашюты. Для чего они? Чтобы, если самолет падает вниз, пилот воспользовался парашютом и безопасно приземлился. А если самолет будет падать не вниз, а вверх? Что тогда пилоту делать? Непонятно же!
На грешной земле опасностей еще больше. Природного и техногенного характера. Наводнения там всякие, землетрясения, оползни. А потому в каждом более-менее серьезном учреждении есть лицо, ответственное за ГО и ЧС – Гражданскую Оборону и Чрезвычайные Ситуации. Не то, чтобы это лицо такие ситуации устраивает, по идее он – единственный человек, который знает, что делать, если вдруг что-то такое стрясется. Случилось, к примеру, наводнение, а это лицо, забравшись на стол, чтобы не промочить ноги, читает методичку другим сотрудникам. Мол, наберите в одну банку воды, в другую – электричества, чтобы запас того и другого был. Главное – не перепутать, куда что набрано, и не перемешивать.
Шутки шутками, а кабы что?
В одном из таких очень серьезных учреждений Челябинска с ГО и ЧС все было хорошо. Все, как полагается. Под все эти дела выделен стенд, на стенде замначальника по ГО и ЧС ежедневно обновляет информацию, вывешивает листовки. При пожаре звонить туда-то, при оползне делать то-то, противогаз одевается так-то.
Конечно, никто из сотрудников эти листовки не читал. Так, пробежали утром на работу, заметив, что картинки изменились – и все. Да и стендов там всяких – куча. О противодействии коррупции, об изменениях в нормативно-правовых актах. Чтобы все это прочитать – нужно отдельный рабочий день вводить. Да смысл читать все это, если понятно, что есть в организации человек, который не даром свой хлеб ест, у которого все схвачено? Который, если такие листовки пишет, точно знает, что, как и когда делать, ежели вдруг что-то стрясется? И точно у этого зама по ГО и ЧС все предусмотрено!
Да и не стрясется ничего! Когда оно стрясалось-то в последний раз? То-то!
Только стряслось же! Бахнуло оттуда, откуда никто и не ждал – с ясного неба. Прилетел 15 января 2013 года метеорит и как бахнет! Половина города без окон осталась. В том здании, в котором располагалась очень серьезная организация – тоже. Запищала сирена, по громкой связи объявили об эвакуации. В первые минуты вообще непонятно было, что произошло. Одни говорило, что самолет взорвался. Другие – ракета. Третьи порочили ядерный апокалипсис. Все выходят из кабинетов, толпятся у лифтов, которыми, по идее, пользоваться во время ЧС нельзя. Но организация серьезная, люди в ней тоже серьезные, не по чину им по лестнице топать.
Кто-то еще и пошутил:
– Да, не точный у майя календарь оказался. На два месяца с апокалипсисом ошиблись.
Женщины в ужасе, кто-то даже в обморок упасть порывается. Начальник порицает шутника:
– Дурак ты, полковник, хоть и полковник. Еще раз так пошутишь – до подполковника помолодеешь.
Высыпали все на улицу, смотрят на дымный след в небесах. А там, на улице, я напомню – середина февраля. Вообще не лето! В этот день еще и мороз стоял двадцать пять градусов!
Тем временем, пока все нервно курили на парковке, ответственный по ГО и ЧС успел связаться по рации с МЧС и получить разъяснения. Все в порядке, упал метеорит, жертв нет, разрушения есть, всем можно вернуться по рабочим местам. Но, учитывая, что настроения в городе панические, лучше отпустите людей по домам. Детей из садиков и детских школ забрать, выбитые окна пленкой затянуть.
Начальник так и поступил. Кого мог – распустил по домам, но начальников отделов собрал у себя в кабинете. Понятно, что случилась ЧС, а что делать при такой ЧС? При пожаре – все понятно, в методичке написано. При наводнении – тоже вопросов нет, опять же, методичка на этот случай есть. С землетрясением – аналогично. А что делать при падении метеорита? Непонятно! Такое раньше только в кино случалось.
– Давайте, – говорит начальник, – хотя бы радиацию измерим, что ли?
– Никак нет, – отвечает ответственный за ГО и ЧС, – радиацию измерить невозможно.
– Как это – невозможно? – удивляется начальник. – Чего это – невозможно? Дозиметры же у нас есть?
– Так точно, дозиметры есть!
– Непонятно! Дозиметры есть, но радиацию замерить невозможно?
– Дозиметры-то есть… батареек нету!
6. Капитан Петров с бабушкой
Еще в предисловии ко всему сборнику я отметил, что информация при передаче от человека к человеку имеет особенность искажаться. Один что-то не расслышал, другой – недопонял, третий – упростил, четвертый – додумал. И в итоге, пока информация пройдет все звенья цепочки, конечный вариант сообщения зачастую сильно отличается от оригинала.
В самом деле! Люди ж не компьютеры вовсе, чтобы тупо копировать байты! Вот в итоге и получается. Или он украл, или у него украли.
Эта история случилась за закате советских времен, когда по всей стране катилась Перестройка, задуманная, как продолжение дела Октября, а на деле… да, думаю, всем видно, к чему привела Перестройка.
Конец 1980-х годов, лето. В отпусках абсолютно все, включая сотрудников отделения КГБ в одном из городков сельского масштаба, но районного значения. Даже кто должен работать – все равно не работает, потому что в такую пору лучше валяться на пляже, а не потеть на работе. На выходных – тем паче. Во всем отделении остался единственный сотрудник – дежурный. Лейтенант, отслуживший пока всего пару месяцев.
Сегодня на работе может и не быть скучно, когда телефон есть. Новости почитать, в игры повтыкать. А тогда был прошлый век. Еще и городок совсем маленький, там вообще позапрошлый век, из всех развлечений – газеты перечитывать.
Вдруг – звонок. На местной ТЭЦ – теракт! Попытка взорвать электростанцию ко всем чертям! Молодой сотрудник и так вспотел, а теперь еще и холодный пот прошиб. Что делать? Куда бежать? Все начальство – кто на рыбалке, кто по грибы уехал, кто в огороде копается!
Здесь я еще раз повторю – на дворе конец 1980-х. Пейджеры и сотовые телефоны пока что даже на картинках не видели. Что делать – непонятно! Лейтенант в панике выбегает из здания отделения, чтобы поймать попутку и искать руководство… и тут ему повезло.
Мимо как раз проезжал более опытный и бывалый чекист – капитан Петров. Ехал он на личном автомобиле, в компании бабушки с дедушкой. Или тоже на дачу их повез, или еще куда – история умалчивает, за давностью лет достоверно установить уже невозможно.
Дежурный, как мог, заикаясь от волнения, объяснил ситуацию коллеге. Тот почесал затылок. Не сходится у него картина. На теракт по всем признакам непохоже.
– Давай, – говорит, – прыгай в машину, прокатимся на ТЭЦ, посмотрим, что стряслось.
Приехали. Авто оставили за территорией, родственников капитана – там же. А сами чекисты прошли внутрь. Здесь, на разгрузочной платформе, лежит брикет, опутанный проводами. Весь персонал станции, включая милиционеров, которые, по идее, должны охранять ТЭЦ от разных посягательств, столпились на противоположном конце платформы, лишь бы подальше от брикета.
Когда комитетчики начали извлекать сверток из-под угля – их уже посмертно в герои записывали.
Чекисты брикет осмотрели. Обошли вокруг пару раз. Непонятно. Понятно только то, что эта штука с углем приехала. А что это такое? Какую опасность представляет? Пес ее знает!
– Слушай, – говорит Петров коллеге. – У меня дед – бывший горный инженер. Может, он скажет, что это за фиговина такая?
Ушел, вскоре вернулся с дедом. А дед не пальцам делан, в свое время разработки вел по всему земному шару. Столько гор взорвал, сколько многие и не видели. Так что моментально идентифицировал брикет. Тротиловая шашка. Применяется для взрывных работ в горном деле. Детонатора нет, ничего нет, только провода.
– А если в печку попадет? – спрашивает капитан. – Не бахнет?
– Нет, ничего не бахнет. Сгорит – и всех делов. Для взрыва нужен электрический импульс, а тут ему взяться неоткуда.
Картина начала проясняться. Где-то на угольном разрезе велись взрывные работы, только один заряд так и не взорвался. Там же его вместе с углем погрузили в вагон, в котором брикет самым спокойным образом проехал через половину Советского Союза до самого Урала. И ничего с ним не стряслось, ни разу не бахнул.
Убедившись в безопасности предмета, комитетчики закинули шашку в багажник и укатили восвояси. Петров завез бабушку с дедушкой домой, а сам, вместе с молодым коллегой, отправился на работу – писать рапорт. Капитан диктует, что писать, лейтенант пишет. В двух словах: так и так, обнаруженный предмет, по заключению эксперта, является зарядом тротила – веществом, применяющимся в горном деле при взрывных работах. На ТЭЦ, вероятнее всего, попал с угольного разреза. Опасности не представляет.
Рапорт составлен, лейтенант остался дежурить, а капитан – с чистой совестью догуливал выходной.
Наступает понедельник. Беды ничего не предвещает. Петров выходит на работу, и… и понимает, что все на него как-то странно поглядывают, усмешку прячут. И молчат, что рыба об лед! Снова непонятно! Что за фокусы такие? Помалкивают, да хихикают!
Спросил у одного, второго, третьего. Наконец, кто-то проговорился, выдавив сквозь смех:
– Героическая у тебя, Петров, бабушка!
– Чего? – удивляется капитан. – При чем тут бабушка?
– Как это – чего? В областном управлении только про бабушку твою и говорят. Мол, капитан Петров с бабушкой предотвратили теракт!
Озверев, капитан помчался домой к молодому коллеге, который отсыпался после суточного дежурства.
– Что ты там в рапорте написал, гнида? Я ж тебе все продиктовал, как правильно написать!
– Так точно, диктовал. Я потом по этому продиктованному в областной центр и доложил: приехал капитан Петров, заключение экспертов и так далее. И вот тут у дежурного, который там, в областном центре, сомнения появились. Дескать, где это вы в середине лета, в выходной день, эксперта смогли накопать? Вот я и пояснил – с Петровым были бабушка с дедушкой, дедушка – горный инженер, он и пролил свет на темный предмет. Только он, сволочь, когда записывал, дедушку пропустил и получилось, что капитан Петров с бабушкой предотвратили теракт.
7. Битый небитого везет
В моем детстве любой взрослый мог подойти к ребенку и дать оплеуху. Не просто так, конечно, а за дело. Когда ребенок совсем уж берега попутал. И, разумеется, не слишком сильно. От тех оплеух было больше обидно, чем больно. Но урок усваивался, в следующий раз, прежде чем чего-нибудь учудить, ребенок внимательно смотрел по сторонам, чтобы не попасться.
А уж отругать за какой-то проступок – как нечего делать. И ничего, никто в милицию не бежал с жалобами, что дитятко обижают. Потому что, если уж дело дошло до оплеухи – ребенок нечто такое натворил, что его самого на учет поставить следует.
Но это все было тогда. Сейчас век другой. Все другое – и время, и люди, и отроки.
Погожий летний день, обычный двор обычной многоэтажки. Дети гуляют от мала до велика, мамаши друг с другом терпятся. Все как всегда. Ничего не предвещало беды.
Был среди тех детей шестилетний мальчуган, который катался себе на велосипеде, никому не мешал, никого не трогал. И докопался до него другой ребенок – парень постарше, лет двенадцати. Слово за слово, старший толкнул младшего, тот упал. От обиды обозвал как-то противника. Какое самое страшное слово может знать шестилетний пацан, который еще в детсад ходит? Допустим, "какашка". Старшаку это не понравилось, добавил малолетке кулаками. Ребенок, конечно, в слезы, побежал отцу жаловаться, который тут же, во дворе был, с соседями лясы точил.
Отец пошел разбираться. Нет, конечно, было б правильно сообщить в полицию, прибежал бы инспектор по делам несовершеннолетних, пацана поставили бы на учет. Потом, через пару лет – в колонию, стал бы авторитетным человеком. Но мужик рассудил, что такие радикальные меры ни к чему. Решил поступить по-свойски, по-соседски. Объяснить обидчику, что не дело маленьких задирать. Что шесть и двенадцать лет – это слишком разные весовые категории. Что если двенадцатилетний пацан ударил шестилетнего пацана – это равносильно, как если б он, тридцатилетний мужик, ударил бы этого, двенадцатилетнего. Сила совсем другая!
Без рукоприкладства, без ничего такого – отец пострадавшего все объяснил исключительно словами.
Дитятке беседа не понравилась. Когда он сам кого-то задирает – это весело, это пранк. А когда его за это ругают – это уже не весело. Это уже не пранк! И побежал жаловаться мамке. Мамке, которая вовсе не стремилась сохранить добрососедские отношения. Схватила свое чадо в охапку, утащила в травмпункт. Где, конечно, нашли кучу ссадин и гематом. А у кого в двенадцать лет синяков и ссадин не было? Там с велика грохнулся, тут с горки навернулся, здесь, когда на воротах стоял, мяч неудачно поймал – все локти содрал. Это ж дети! Носятся, как угорелые!
Так и хочется добавить, что мы такими не были, но мы такими были!
Из травмы маменька повезла отрока в полицию.
– Спасите! Помогите! Ребеночка обижают! Сперва его сын своей физиономией кулаки моему дитятку содрал, а потом – сам отец угрожал!
В полиции дамочка представила мужика таким чудовищем, что кровожадные зулусы всем племенем обзавидовались бы. Дескать, клыки у него – что сабли, когти – что пики, и ничего сосед так не жаждет, как детской крови напиться. Бывалый опер сам едва в обморок не грохнулся от тех подробностей, которые выдала фантазия мамаши.
Мужика взяли в тот же вечер. Брали, как особо опасного преступника. Мордой в пол уложили, руки заломили, в наручники заковали. И отвезли в отделение.
Здесь случился затык. Преступник рассказывает совершенно другую историю, гораздо более правдоподобную, чем преподнесенная дамочкой. Только отец свою версию ничем подтвердить не может, единственный свидетель – шестилетний сын, которого, ежу понятно, допрашивать вообще бесполезно. У мамашки – наоборот, все шито-крыто. У нее свидетельница есть – подруга, которая из окна с противоположного конца двора все видела и все слышала. Мол, угрожал мужик ребенку. Угрожал причинить тяжкие телесные – как раз на статью набирается.
Опер посидел, репу почесал.
– Слушай, мужик, давай так. Признай, что ударил мелкого оболтуса, это будут побои – статья частного обвинения. Не наша подследственность. Там дамочке самой придется в суд подавать, чтобы тебя привлечь. Сама точно не сможет в суд выйти – бумажки собирать устанет, придется ей к адвокатам обращаться. А у адвокатов такие цены, что вряд ли дело зайдет дальше прейскуранта.
– Нет, – отвечает задержанный. – Не стану признавать, что ударил. Потому что не бил! Воспитательную беседу провел – да, было дело. Но рукоприкладством не занимался. Зверь я, что ли, ребенка бить?
– Дурак! Посадят же!
– За что меня сажать, если я ничего не делал? – удивляется мужик. – Враки все, что эта курица написала. Я ее сына не бил, не угрожал!
– Давай хоть дежурного адвоката приглашу, – предлагает опер. – С ним посоветуешься.
– Не нужен мне адвокат, – говорит мужик. – И фигню всякую про себя писать не буду!
Короче, уперся рогом и ни в какую. Пусть там, в суде разбираются. Дескать, я – честный человек, у нас честных людей не сажают.
Зря он это. Была б хоть одна судимость за плечами – знал бы, как суды работают. Особенно, если дело детей касается.
Получил два года условки. Теперь будет знать, как своего ребенка защищать!
