Конрад Непрощенный
Расплата
– Как… как это возможно? – на морде чудовища из Шалона появилась гримаса непонимания.
– Все мы твари божьи. – Прорычал Жеводанский зверь и ринулся в атаку.
Взмах когтистой лапы, – и Шалонский монстр покинул старую деревянную церковь, теряя на лету кишки и кровь. Его тело шмякнулось на землю метрах в десяти от церкви.
– Но ты прав, нам здесь не место. – Сказал Охотник, появляясь через некоторое время в человеческом образе и заряжая старый капсюльный пистолет.
– Чттт…чтоо это такое? – Шалонский монстр с трудом поднял голову, чтобы взглянуть на Охотника.
– Это, – Охотник выставил перед собой пистолет, – капсюльный однозарядный пистолет восемнадцатого века. А в нём заряжена серебряная пуля. Знаешь, говорят, перевертыша только серебряная пуля берет. Ну или коготь, или клык сородича. Так вот, я решил не рисковать. – Охотник приближался, продолжая говорить своим обычным холодным тоном.
– Только давай быстрее с этим закончим. – Шалонский зверь перестал сопротивляться и ухмыльнулся.
– Нет, мы сначала поговорим. – Охотник схватил его кишки и потянул на себя, чем вызвал у своей жертвы дикий вопль боли. – Помнишь ту семью в Польше? Помнишь? Давай, мразь, вспоминай, 1945 год. Ты нас предал!
– Нет, брат, это ты нас предал. – Сказал Шалонский монстр и плюнул в лицо Охотника кровью. – Это ты от нас ушёл. Что тебе в Европе не сиделось. Он создал нам все условия, нас почитали…
– Заткнись. Вы пошли служить такому же чудовищу.
– А ты нет?
– Он не сжигал миллионы в печах и не морил никого голодом. Он – продукт своего времени.
– Как и, так называемое, «чудовище». Ну как, ты почувствовал на себе его милость? Ты же даже в штрафбате побывал.
– Захлопни пасть. В отличие от тебя, я не убивал ради удовольствия. Я не был офицером СС.
– А мне понравилось.
Охотник схватил его за грудки и что есть силы ударил лбом в нос.
– Вернемся к заданному вопросу. Ты их помнишь? Ты семью, которую ты убил просто потому, что тебе так захотелось.
– Конечно помню.
– Ты хоть сожалеешь?
– Нисколько. Знаешь, в то время как ты сдерживал себя и играл в человека, мы наслаждались охотой. Охотой на двуногую дичь. Мы загоняли ваших военнопленных в наших тёмных лесах. О, как они вопили.
Охотник остановил его монолог, выдернув у него из пуза ещё определенное количество кишок, от чего чудовище вновь ужасно завыло.
– И что ты будешь делать дальше, братец? Ты не убил меня тогда, не убьёшь и сейчас. Я просто восстановлюсь и продолжу убивать. Ну, что ты будешь делать? – Чудовище оскалило свою окровавленную пасть.
