Конфуций
Книги мудрецов
© ООО «Издательство АСТ», 2024
* * *
ЛАОЦЗЫ
Дао дэ Цзин
Предисловие переводчика
В ноябре 1895 г. Лев Николаевич Толстой услышал, что мною переводится известная книга «Тао-те-кинг»[1] Лао-Си[2] с китайского на русский язык, и через Н. Я. Грота пригласил меня к себе. «Чтобы Россия имела лучший перевод, сказал он, я готов помочь вам в деле проверки точности перевода». С великою радостью, конечно, я принял это любезное предложение Льва Николаевича. Я ходил к нему с переводом «Тао-те-кинг» в продолжение четырех месяцев; Лев Николаевич сравнивал его с английским, немецким и французским переводами и устанавливал тексты перевода той и другой главы. Так мой перевод был кончен и впервые напечатан на страницах журнала «Вопросы философии и психологии»[3].
Москва, 25-го февраля 1912 г.Д. Кониси
ПЕРВАЯ КНИГА
1
Тао, которое должно быть действительным, не есть обыкновенное Тао.
Имя, которое должно быть действительным, не есть обыкновенное имя.
То, что не имеет имени, – есть начало неба и земли; то, что имеет имя, – есть мать[4] всех вещей.
Вот почему свободный от всех страстей видит величественное проявление Тао, а находящийся под влиянием какой-нибудь страсти видит только незначительное его проявление.
Эти оба происходят из одного и того же начала, но только носят разное название[5].
Они называются непостижимыми.
Непостижимое из непостижимых и есть ворота всего таинственного.
2
Под небом все (люди) знают, что красивое есть красивое, но оно только безобразное.
Точно также все знают, что добро есть добро, но оно только зло.
Из бытия и небытия произошло все; из невозможного и возможного – исполнение; из длинного и короткого – форма.
Высокое подчиняет себе низшее; высшие голоса вместе с низшими производят гармонию; предшествующее подчиняет себе последующее.
Святый муж, будучи бездеятельным, распространяет свое учение.
Вся тварь повинуется ему и никогда не откажется от исполнения его воли.
Он производит много, но ничего не имеет; делает много, но не хвалится сделанным; совершает подвиги, но их не приписывает себе.
Он нигде не останавливается, поэтому ему не будет надобности удаляться туда, куда он не желает.
3
Чтобы не было ссор в народе, нужно не уважать мудрецов.
Чтобы люди не сделались ворами, нужно не придавать никакого значения трудно добываемым (ценным) предметам, потому что когда люди не будут иметь тех предметов, которые бы прельстили их сердца, они никогда не соблазнятся ими.
Отсюда, когда святой муж управляет страной, то сердце его пусто, а тело его полно; (он) ослабляет желания и укрепляет (свои) кости.
Он старается, чтобы народ был в невежестве и без страстей.
Также он старается, чтобы мудрые не смели сделать чего-нибудь.
Когда все сделаются бездеятельными, то (на земле) будет полное спокойствие.
4
Тао пусто, но когда его употребляют, то кажется, оно неистощимо.
О, какая глубина! Оно начало всех вещей.
Оно притупляет свое острие, развязывает узлы, смягчает блеск и, наконец, соединяет между собою мельчайшие частицы.
О, как чисто! Оно существует предвечно, но я не знаю, чей оно сын и предшествовало ли первому царю[6].
5
Небо и земля не суть любвеобильные существа. Они поступают со всеми вещами, как с соломенною собакой[7].
Святой муж не любвеобилен: он поступает с земледельцами, как с соломенною собакой.
Все находящееся между небом и землей похоже на кузнечный мех.
Он (кузнечный мех) пуст, но неистощим: чем чаще надувается, тем больше выпускает воздух.
Кто много говорит, тот часто терпит неудачу; поэтому лучше всего соблюдать средину.
6
Чистейший дух бессмертен. Он называется непостижимой матерью (самкой).
Ворота непостижимой матери – называются корнем неба и земли.
Он (т. е. чистейший дух) будет существовать без конца.
Кто хочет пользоваться им, тот не устанет.
7
Небо и земля вечны.
Причина того, что небо и земля вечны, заключается в том, что они существуют не для самих себя.
Вот почему они вечны.
Святой муж заботится о себе после других, поэтому он легко достигает безопасности.
Он оставляет свое тело без всякой заботы, поэтому он будет жить долго.
Кто не заботится о себе, тот весьма удачно совершит и свое личное дело.
8
Высшая добродетель похожа на воду.
Вода, давая всем существам обильную пользу, не сопротивляется ничему.
Она находится на том месте, которого люди не видят, поэтому она похожа на Тао.
Жить хорошо – для земли; сердце – для глубины; союз – для любви; слова – для доверия; управление – для благоденствия (страны); дела – для умения; движение – для жизни.
Не ссорящийся не осуждается.
9
Чтобы посуда была наполнена чем-нибудь, нужно держать ее твердо (без малейшего движения) и ровно.
Чтобы лезвие наострилось, нужно долго продолжать натачивание.
Когда дом наполнен золотом и драгоценными камнями, то невозможно сохранить его в целости.
Кто достигнет чести и приобретет богатство, тот сделается гордым. Он легко забудет, что существует наказание (за преступление).
Когда дела увенчаются блестящим успехом и будет приобретено доброе имя, то лучше всего удалиться (в уединение).
Вот это-то и есть небесное Тао (или естественное Тао).
10
Душа имеет единство, поэтому она не делится (на части).
Кто вполне духовен, тот бывает смирен, как младенец.
Кто свободен от всякого рода знаний, тот никогда не будет болеть.
Кто любит народ и управляет им, тот должен быть бездеятельным.
Кто хочет открыть небесные ворота, тот должен быть как самка[8].
Кто делает вид, что много знает и ко всему способен, тот ничего не знает и ни к чему не способен.
Кто производит (вещь) и постоянно держит ее, тот ничего не имеет.
Не хвалиться тем, что сделано, не начальствовать над другими, превосходя их, называется небесною добродетелью.
11
Тридцать спиц соединяются в одной ступице (колесницы), но если они недостаточны для предназначенной цели, то их можно употребить для другой (воза).
Из глины делают домашний сосуд; но если она недостаточна для известной цели, то годится для другой.
Связывая рамы и двери, устраивают дом; но если они недостаточны для этого, то из них можно сделать домашнюю утварь.
Отсюда видно, что если вещь не годна для одной цели, то можно употребить ее для другой.
12
Пять цветов ослепляют человека.
Пять звуков оглушают его.
Пять вкусов пресыщают его.
Верховая гонка и охота одуряют душу (сердце) человека.
Стремление к обладанию редкими драгоценностями влечет человека к преступлению.
Отсюда святой муж делает исключительно внутреннее, а не для глаз. Поэтому он удаляется от того и приближается к этому.
13
Почесть и позор от сильных мира (для мудреца) одинаково странны.
Собственное тело тяготит его, как великое бремя.
Что значит: почесть и позор от сильных мира одинаково странны (для мудреца)?
Почесть от сильных мира – унижение (для мудреца), поэтому, когда она достанется (ему), то (он) относится к ней, как к совершенно призрачной[9]; когда она потеряется, то также к ней относится, как к презренной.
Вот это-то и есть: к почести и позору от сильных мира относиться как к призрачному.
Что значит: собственное тело тяготит его (мудреца), как великое бремя?
Я имею потому великую печаль, что имею тело. Когда я буду лишен тела, то не буду иметь никакой печали.
Поэтому, когда мудрец боится управлять вселенной, то ему можно поручить ее; когда он сожалеет, что управляет вселенной, то ему можно отдать ее.
14
Предмет, на который мы смотрим, но не видим, называется бесцветным.
(Звук, который) мы слушаем, но не слышим – беззвучным.
(Предмет, который) мы хватаем, но не можем захватить – мельчайшим.
Эти три (предмета) неисследимы, поэтому когда они смешаются между собой, то соединяются в одно.
Верх не ясен, низ не темен. О, бесконечное! Его нельзя назвать именем.
Оно существует, но возвращается к небытию.
Оно называется формою (или видом) бесформенною.
Оно также называется неопределенным.
Встречаясь с ним, не видать лица его, следуя же за ним, не видать спины его.
Посредством древнего Тао можно управлять жизнью настоящего времени.
Исследовать происхождение всего (или начало древности) называется нитью Тао.
15
Древние, выдававшиеся над толпой люди хорошо знали мельчайшее, чудесное и непостижимое.
Они глубоки – постигнуть их невозможно.
Они непостижимы, поэтому внешность их была величественная.
О, как они медленны, подобно переходящим зимой через реку!
О, как они нерешительны, подобно боящимся своих соседей!
О, как они осанисты, подобно гостящим в чужом доме!
О, как они осторожны, подобно ходящим на тающем льду!
О, как они просты, подобно необделанному дереву!
О, как они пусты, подобно пустой долине!
О, как они мрачны, подобно мутной воде!
Кто сумеет остановить их и сделать ясными?
Кто же сумеет успокоить их и продлить их тихую жизнь?
Исполняющий Тао не желает быть наполненным[10].
Он не удовлетворяется ничем, поэтому, довольствуясь старым и не обновляясь (душою), достигает совершенства.
16
Когда пустота будет доведена до последнего предела, то будет глубочайший покой.
Всякая вещь растет, в чем я вижу возвращение (или круговорот).
Правда, вещи чрезвычайно разнообразны, но все они возвращаются к своему началу.
Возвращение вещей к своему началу и есть покой.
Покой и есть возвращение к жизни.
Возвращение к жизни и есть постоянство.
Знающий постоянство (или вечность) – мудрец.
Не знающий постоянства будет действовать по своему произволу, поэтому он призывает к себе беду.
Знающий постоянство имеет всеобъемлющую душу.
Имеющий всеобъемлющую душу будет правосуден.
Правосудный будет царем.
Кто царь, тот соединяется с Небом.
Кто соединен с Небом, тот будет подобен Тао, которое существует от вечности.
Тело его погибнет (умрет, когда настанет время), но (дух его) никогда не уничтожится.
17
Существует ли высочайшее бытие, я не знаю; но можно (духом) приблизиться к нему и воздавать ему хвалу, потом – бояться его, а затем – пренебрегать им.
От недостатка веры происходит неверие.
О, как медленны слова, сказываемые с весом и со смыслом!
Когда совершенны заслуги и сделаны подвиги, то все земледельцы скажут, что это достигнуто естественным ходом вещей.
18
Когда великое Тао[11] будет покинуто, то появится истинная человечность и справедливость.
Когда широко будет распространена мудрость, то появится великая печаль.
Когда шесть ближайших родственников[12] находятся в раздоре, то является почитание родителей и любовь к детям.
Когда в государстве царит усобица, то являются верные слуги.
19
Когда оставлены святость и мудрость[13], то польза народа увеличится во сто раз.
Когда оставлены человеколюбие и справедливость[14], то дети будут почитать своих родителей, а родители будут любить своих детей.
Когда покинуты всякого рода лукавство и выгоды, то воров не будет.
Одной только внешностью достигнуть этих трех (пунктов) невозможно. Для этого необходимо быть более простым и менее способным и бесстрастным.
20
Когда уничтожено будет учение, то печали не будет.
Как велика разница между простым и сложным!
Как велика разница между добром и злом!
Необходимо бояться того, чего люди боятся.
О, дико! еще далеко до средины.
Многие держат себя важно, словно получают жертвенное мясо, словно весной восходят на башню.
О, как я прост! Во мне нет ничего определенного, как в младенце, еще не достигшем детства.
Я как будто несусь, но не знаю куда и где остановлюсь.
Многие люди богаты, но я ничего не имею, как будто все потерял.
Я прост, как душа глупого человека, но люди света блестят.
Я очень темен, но люди света просвещены.
Я один страдаю душевно; волнуюсь, как море; блуждаю и не знаю, где остановиться.
Многие люди делают то, к чему способны, но я один глуп и мужиковат.
Я один отличаюсь от других тем, что люблю питаться у матери[15].
21
Высоконравственный повинуется только одному Тао.
Сущность Тао похожа на блеск света.
О, неуловим блеск света! но в нем есть изображение.
О, как как он блестит! Он решительно неуловим, но в нем есть вещество.
О, как призрачно и непостижимо (Тао)! В нем есть сущность, которая достоверна.
От древности до ныне имя (его) никогда не исчезало.
Я обозрел многие начала, но не знаю, отчего такие начала, а не иные.
22
Из несовершенного происходит цельное.
Из кривого – прямое.
Из углубленного – гладкое.
Из старого – новое.
Если немного, то легко приобрести, а если много, то легко запутаться.
Поэтому святой муж имеет только одно, но он сделается примером для всего мира.
Он открыто не объявляет своих мыслей, поэтому он никогда не заблуждается (ясен).
Он никогда не выставляет себя, поэтому он всегда известен.
Он сам никогда не воюет, поэтому имеет заслуги.
Ничем он не гордится, поэтому он превозносится.
Ни с кем он не ссорится, поэтому вся вселенная никогда не сопротивляется ему.
Отсюда высказанные древними слова: «из несовершенного происходит совершенное; из кривого – прямое» – можно ли назвать лживым изречением?
23
Редкие слова заключают в себе самые достоверные мысли.
Редкие изречения сами собою правдивы.
Утренний сильный ветер не продолжается до полудня; сильный дождь не продолжается целый день.
Ни небо, ни земля вечно существовать не могут. Тем более человек.
Живущий и поступающий по Тао равен ему; нравственный человек равен добродетели; потерявший все равен потере.
Тао любит находить равное себе; нравственный – равное себе; потерявший – также равное себе.
Где вера слаба, там не будет веры.
24
Сухоногий не может встать.
Сидящий не может ходить.
Кто думает, что постиг все, тот ничего не знает.
Кто доволен самим собою, тот не может прославиться.
Кто хвастается, тот не может иметь заслуги.
Кто горд, тот не может возвыситься.
Такие люди, с точки зрения Тао, называются питающимися излишеством и творящими напрасное. Поэтому, когда они находят Тао, то оставаться в нем решительно не могут.
25
Вещество произошло из хаоса.
Есть бытие, которое существует раньше, нежели небо и земля.
Оно недвижимо, бестелесно, самобытно и не знает переворота.
Оно идет, совершая бесконечный круг, и не знает предела.
Оно одно только может быть матерью (самкой) неба и земли.
Я не знаю его имени, но (люди) называют его Тао.
Могущество его называется величием; величие его – безграничным; безграничное – бесконечным; бесконечное – возвращением.
Тао велико, небо велико, земля велика и, наконец, царь велик.
Итак, в мире существуют четыре величия, одно из которых составляет царь.
Земля несет людей; небо несет землю; Тао несет небо и, наконец, естественность несет Тао.
26
Тяжелое лежит в основании легкого.
Тишина господствует над движением.
Хотя мудрец бывает занят целый день, но относится к своим делам внимательно и с большой осторожностью.
Хотя ему будет слава и внешнее великолепие, но он никогда не прельстится ими, ибо он стоит выше их.
Что случится с тем царем, который, имея 10 000 колесниц, презирает заботу о своей стране и думает только о своем удовольствии?
Презирающий заботу о своей стране потеряет лучших слуг – опору государства.
Где легкомысленное движение в народе, там царь легко упразднится.
27
Нравственный человек не оставляет после себя никаких следов.
Красноречивый не сделает ошибки в своих речах.
Победоносный полководец не употребляет никакой хитрости.
Если что крепко заперто, то (оно), хотя и без замков, не отпирается.
Если что крепко связано, то (оно), хотя и без замысловатых узлов, не развязывается.
Мудрецы спасают погибающих и не оставляют нуждающихся в чем-нибудь без помощи. Они всегда очень бережно сохраняют вещи и не выкидывают их.
Это называется двойным просвещением.
Отсюда, нравственный человек есть учитель (или руководитель) безнравственных; безнравственные люди суть орудие нравственного.
Кто не уважает своего учителя и кто не любит своего орудия, тот, хотя умен, очень заблуждается.
Это называется важным отступлением от Тао.
28
Тот, кто знает свою силу и сохраняет свою слабость, сделается долиной вселенной.
Когда он будет долиной вселенной, то в нем будет пребывать вечная добродетель.
Человек вторично возвращается в состояние младенца (Тао).
Кто знает глубину своего просвещения и остается в невежестве, тот сделается примером всего мира.
Кто будет примером всего мира, тот не изменит вечной добродетели и возвратится к совершенству (Тао): он познает славу Его.
Находясь в презрении, он сделается долиной вселенной.
Кто долина вселенной, тот будет доволен только добродетелью и возвратится в совершенную простоту.
Когда эта простота будет удалена, то из него выйдет превосходный сосуд.
Если святой муж употребит его, то сделается начальником.
Вот почему великое установление никогда не уничтожится.
29
Кто действует, сильно желая завладеть вселенной, тот никогда не достигнет желаемого, потому что вселенная есть божественное орудие, поэтому распоряжаться ее судьбою никто не вправе.
Отсюда, кто покушается на это, тот нарушает порядок мира; кто хочет завладеть им, тот немедленно потеряет его.
Вообще вещи идут вперед или назад; воют или дуют; сильны или слабы; несутся или же останавливаются на одном месте.
Поэтому мудрец избегает всякой крайности, роскоши и великолепия.
30
Кто помогает царю по Тао, тот не будет заботиться о процветании страны посредством военной силы: что бы вы ни сделали людям, они тем же воздадут вам.
Где войско стоит, там будет расти колючая трава (вместо хлеба).
После великой войны бывает неурожайный год.
Отсюда, когда нравственный человек управляет (страной), то никогда не прибегает к грубой силе, не ищет тщеславия, не воюет, не гордится ничем, не останавливается нигде и не усиливается.
Когда вещь дойдет до полноты своего развития[16], то она ослабеет и дряхлеет.
То, что не Тао, быстро уничтожается.
31
Благоустроенное войско есть нечестивое орудие, есть предмет по своему существу злой.
Мудрец предпочитает левую сторону правой, ибо употребляющие войско предпочитают правую сторону левой.
Войско есть нечестивое орудие, поэтому оно не может быть орудием для (истинно) мудрых. Отсюда, оно и употребляется только в неизбежных случаях.
Хотя война ставит, быть может, целью спокойствие, но она несомненное зло.
Если б она была добро, то нужно было бы радоваться ей, но радуется ей лишь любящий убивать людей.
Любящий убивать людей не может осуществить свой добрый замысел в мире.
При добром деле левая сторона предпочитается правой, а при беде – правая левой.
Подчиненные генералы останавливаются на левой стороне, а начальствующие – на правой.
Когда сделается известной победа, то следует встретить эту весть с траурным обрядом, ибо на войне очень многие погибают.
Так как на войне очень многие погибают, то следует оплакивать войну.
Когда война окончится победою, следует объявить всеобщий траур.
