Комбат Найтов
Оружейник: Записки горного стрелка. В самом сердце Сибири. Оружейник. Над Канадой небо синее
– Что можно предпринять?
– Надо отрывать Америку от них. И дело не в том, что мы не можем победить Америку. Можем, но… Захватить ее мы не можем. У нас нет флота.
Дома через ИскИна разыскал Канариса, он действительно лежит в фешенебельной клинике, через палату от него «лежит» руководитель МИ-6 Мензис. Переговоры проходят в парке клиники, с обеих сторон много охраны в штатском и в больничных халатах. В первый день Канарис показал Мензису фотографии новой техники, снятой агентами Абвера в различных точках и на различных фронтах.
– По меньшей мере тридцать новых видов вооружений, причем не модернизация сделанного до войны, а принципиально новых. И это в условиях захвата нами большей части Европейской части России, где и была сосредоточена вся промышленность. И это не американские и не ваши вооружения. В войну вмешался кто-то еще.
– А образцы вы захватить смогли?
– Только штурмовую винтовку на тридцать патронов. Калибр 7,62, стандартный русский, но патрон меньше и напоминает наш маузеровский. Вот что интересно: по донесениям агентов, выпуск этих патронов налажен в Омске и Кемерово, но русские отказались от обычной для них практики: выбивать на донышке год производства. Каждые десять дней штампы меняют, причем без выраженной системы, используются номера от 43 до 99. Обратите внимание на донышко этих патронов: двадцать из них имеют номер 54, а семь – номер 43. Русские пакуют их по 20 штук в пачке. – Адмирал показывал фотографии автомата Калашникова. – Выяснилось также, что номер оружия перебит: два удара разными штампами. К сожалению, нам неизвестно, на каком из заводов они выпускаются. Этих штурмовых винтовок у русских пока мало. Ими вооружены только саперно-штурмовые батальоны и частично морская пехота.
– Маловато, вполне возможно, что это опытные образцы.
– Но перевод двух заводов на новые патроны?
– Готовятся перейти на новое оружие. Наши американские коллеги весной в Крыму видели такие автоматические винтовки, но их им не показали.
– Чем объяснили?
– Что ими вооружены части особого назначения и они секретны.
– Больше всего беспокоит положение в авиации, танковых войсках и мотопехоте. Дело в том, что большинство самолетов истребительной авиации русских имело деревянную конструкцию, а сейчас таких самолетов становится все меньше и меньше. Вот сбитая «аэрокобра», вот штамп на триммерах элеронов.
– И что?
– Выпущен 9 сентября 1944 года. Мы осмотрели ее всю, нашли еще две детали 1944 года и несколько деталей 1978 года.
– Какого?
– 1978 года, все эти детали сделаны из резины. Штамп смывали, удалось частично восстановить, но эксперты сходятся, что был написан именно 1978 год.
– По-моему, адмирал, вы нагнетаете обстановку! Я не вижу даты выпуска на штампе, просто номер, где есть цифры 090944.
– Последние шесть цифр означают месяц, день и год выпуска.
– Я запрошу наших американских коллег.
– А как вам такой самолет? – Канарис показал фотографию девятки Ил-28. – Обратите внимание: у самолетов нет винтов. Они реактивные. К сожалению, сбить пока ни один не удалось. Кроме этой фотографии, сделанной одним из летчиков люфтваффе, которому удалось сделать это незаметно, у нас ничего нет. Есть еще самолет-бомбардировщик, но его снимков у нас нет. Тоже реактивный, со стреловидными крыльями, русские применяют его для ударов по нашей территории, действуют обычно ночью. Наши радары неоднократно фиксировали цели, двигающиеся со скоростью восемьсот пятьдесят километров в час. Обычно ведут прицельную бомбежку промышленных и транспортных объектов. Действуют, обычно, парой. Базируются где-то за Москвой, вне досягаемости нашей авиации. Гамбург достают.
– Это точно?
– Они применяют особые бомбы невероятной мощности. Этот почерк нам известен. Два таких взрыва были зафиксированы в гамбургском порту. Порт работу прекратил. Бомбят очень точно, зенитный огонь по ним неэффективен из-за многочисленных помех, которые они выставляют. Из-за большой скорости звуковое обнаружение тоже неэффективно. В общем, средств борьбы с ними у нас нет. Плюс русские имеют, видимо, карты с расположением наших складов, заводов и фабрик. Бьют исключительно по этим точкам. Население стараются не задевать, в отличие от вашей авиации.
– Никаких средств борьбы?
– Абсолютно. Гитлер выделил средства для постройки реактивных истребителей, но наша «Ласточка» пока не летает. Тем более ночью. Теперь о танках. Один – сверхтяжелый. Выпускается предположительно в Омске. Используется как танк прорыва. У него «щучий нос», наши «ахт-ахт» его не пробивают. Русские называют его Т-10, их пока немного, но значительно больше, чем у нас «Тигров», тем более, что «Тигр» пробить его не может, а он бьет «Тигра» навылет, у Т-VI большие сложности с движением, а этот невероятно подвижен. Наши инженеры подсчитали скорость снаряда, получилось девятьсот пятьдесят метров в секунду. Но это еще не последняя разработка: вот этот «Фердинанд», а у него толщина брони в два раза больше, чем у «Тигра», был подбит на расстоянии 4700 метров от линии фронта. Обратите внимание: он пробит насквозь, как будто не было двухсотмиллиметровой крупповской брони, двигателя и задней стенки моторного отделения. Вот выходное отверстие.
– Что говорят танкисты?
– Ничего не говорят! После попадания никто не выживает. И вот основной танк русских, они называют его Т-54, стомиллиметровое орудие, даже осколочно-фугасным снарядом срывает башню Т-IV и «Пантеры». За последние полгода вермахт потерял безвозвратно семьдесят процентов танков на Восточном фронте. Восстановить численность физически и экономически невозможно. В войсках – паника. Я не удивлюсь, если завтра мы узнаем, что Кюхлер капитулировал. Теперь о мотопехоте: они применяют полностью закрытые бронетранспортеры трех видов. Атаку ведут вслед за огненным валом, двигаясь на расстоянии всего сто пятьдесят-двести и менее метров. Врываются в окопы сразу после переноса огня, когда пехота еще находится в укрытиях. У саперно-штурмовых подразделений эти самые новые штурмовые винтовки, у большинства панцири, а у сержантов и офицеров что-то вроде ватника, который пробить ножом, пулей и осколком невозможно. Большое количество пулеметов, снайперских винтовок. Снайперские винтовки все автоматические. Большое количество телескопических прицелов. И это при условии того, что до войны у них был один завод в Петербурге, который выпускал оптическое стекло.
– Они купили еще один в Америке.
– Все равно, слишком много оптики. Причем очень качественной.
– Так все-таки в чем смысл наших с вами сегодняшних переговоров?
– Война, которую начал Адольф, проиграна. Мы нарушили законы войны, напали без ее объявления. Остановить эту войну на Востоке у нас нет возможности. Еще два-три месяца, и русские ворвутся на территорию рейха. А мы вынуждены держать значительные силы на Западе. Русским помогаете и вы, и американцы, а у нас острая нехватка топлива и других материалов, для того чтобы концентрированными ударами покончить со Сталиным, иначе этот монстр сожрет всю Европу. Настало время объединить все силы в борьбе с коммунизмом. Я не думаю, что вы или ваш премьер испытываете большую и нежную любовь к коммунизму!
– Если это официальное предложение Гитлера, как в сорок первом году, то наш ответ: «Нет».
– Это официальное предложение наиболее здравомыслящей части вооруженных сил Германии. Прекратите помогать русским, помогите нам. Спасение Европы от коммунизма в ваших руках.
Кюхлер действительно капитулировал, но не 4, а 6 июля 1943 года, в тот день наши взяли Киев, в двенадцати местах форсировали Днепр, началось освобождение правобережной Украины. А Прибалтийский фронт начал охватывать справа группу армий «Центр», слева войска Клюге трепал генерал Рокоссовский, который с ходу взял Чернигов и продвигался к Пинску, прикрываясь мозырьскими болотами. Клюге верно оценил их совместные действия и потребовал от Гитлера разрешения на отход, но не получил его.
– Держаться до последнего! Как вы держались под Москвой.
Положив трубку, фельдмаршал выругался, что очень редко позволял себе делать. Снять хотя бы часть войск, стоящих против Центрального фронта, он не мог. Разведка доносила, что Конев концентрирует войска, по ночам слышен мощный рев моторов. Авиаразведка бездействовала, самолеты сбивали, как только они пытались пересечь линию фронта. Птенцы Геринга оказались неоперившимися птенчиками. Русские стали массово применять глушение всех немецких радиостанций, управление группой армий осуществлялось по старинке: посыльными. Через пять дней пала Рига, русские устремились на Вильно, введя свежую танковую армию, а Рокоссовский ускорил продвижение, сметая на пути малочисленные тыловые гарнизоны. Население с восторгом встречало освободителей. Партизаны Украины и Белоруссии переодевались в форму РККА и шли на пополнение частей и соединений. 20 июля войска Рокоссовского и Баграмяна соединились у Слонима. Утром 21 июля под Смоленском запели горны. Со стороны немцев вышли несколько групп парламентеров. Они передали пакеты маршалу Коневу, командующему Центральным фронтом. Впервые в истории войны генерал-фельдмаршал фон Клюге предлагал принять его капитуляцию. В его письме было написано:
«Несмотря на мои неоднократные просьбы, Главнокомандующий вооруженных сил Германии, канцлер и фюрер Германии Адольф Гитлер не предпринял никаких попыток спасти жизни вверенных мне солдат и офицеров германской армии. Взаимодействие с другими армейскими группами нарушено. Дальнейшее сопротивление бессмысленно. Мною сегодня в 09.00 местного времени отдан приказ в войска прекратить огонь и сдать оружие. Я капитулирую».
Конев ответил положительно, из Смоленска выехал кортеж фельдмаршала, последний участок он преодолел пешком. Сдал личное оружие, офицеры и генералы его штаба сделали то же самое. Единственный человек, которого не было среди сдающихся, был генерал-полковник Штраус, который командовал Минским укрепрайоном. Было неизвестно, кому он подчинится: командующему Клюге или фюреру. 2 августа 1943 года наши войска в нескольких местах перешли границу СССР.
Мензис докладывал сэру Уинстону Черчиллю о результатах переговоров с Канарисом.
– Адмирал показывал удивительные вещи, правда, только фото, о появлении на их Восточном фронте новой техники у русских. Вот они. – И стал комментировать фотографии, изредка заглядывая в блокнот.
– Такое впечатление, что старый немецкий лис хочет сбить со следа фокстерьера! – заметил Черчилль.
– Да, есть такое впечатление, но некоторые его предположения уже стали оправдываться, например: капитуляция двух групп армий – «Север» и «Центр». Как аргумент он привел то обстоятельство, что при активном сопротивлении немцев русские применяют оружие массового поражения. Какие-то сверхмощные бомбы, от взрыва которых не спасают закрытые убежища, танки, окопы, блиндажи и доты. Вот фотография завода на острове Эзель, здесь был завод, на котором создавалось оружие возмездия. Можете посмотреть, что от него осталось.
– Атомное оружие?
– Нет, неизвестное оружие. По действию похоже на взрыв рудничного газа. Так как спасения от него нет, то солдаты не рвутся выполнять приказы Гитлера сражаться до последнего патрона. Даже СС. И, сэр, Канарис утверждает, что самолеты, с которых русские бросают эти бомбы, базируются за Москвой, а бомбят Гамбург и летают со скоростью четыреста шестьдесят узлов.
– Этого не может быть! Где доказательства?
– Он их не предоставил, как и не ответил на вопрос об оружии возмездия. Сказал, что не был допущен к этим секретам.
– Вот старая лиса! Хочет всех перехитрить! Для чего это ему понадобилось?
– Он предлагает союз с нами для полного уничтожения большевиков.
– Союз с Гитлером? Даже у Сталина этого не получилось! Здесь никаких уступок Адольфу не будет! Мы достаточно пострадали от его политики! Нет, ни в коем случае!
– Он говорит, что выступает от имени вермахта и что фигура Адольфа только мешает этому союзу. Он зондирует почву для признания нового правительства, военной хунты, основной целью которой будет война с большевиками.
– В этом что-то есть, но требуются действительные конкретные шаги в этом направлении. Тогда и будет разговор, а пока это просто болтовня и страшилки. Но вам следует проверить те данные о русских, которые он сообщил. Активизируйте присутствие на русских фронтах под любым предлогом. Выясните, насколько слова Канариса являются правдой. Кроме того, проведите подобное расследование и в Германии, там с агентурой несколько попроще, но следите за тем, чтобы Канарис не подставил дезу.
– Да, сэр!
Новые победы Красной Армии окончательно убедили американских военных, что необходимо надавить на президента, который «зажал» поставки русской техники для их войск, пойдя на поводу промышленного лобби. Кровавая битва за Маршалловы острова была в самом разгаре, морская пехота несла серьезные потери, а президент заботился о барышах «золотых мешков». Наибольший процент потерь дали «пляжные потери»: когда самоходная баржа откидывает аппарель и, волоча за собой два якоря, пытается подойти как можно ближе к берегу, подставляя стоящий плотной группой десант под огонь пулеметов противника. Дальше – проще: каждый пехотинец уворачивается от пуль самостоятельно. Были, конечно, случаи, когда десант выметали кинжальным огнем полностью, но это было редкостью. Русские предлагали изменить немного порядок: МДБ подходит к берегу, а десант находится в бронетранспортере, который самостоятельно выбирается на пляж, поддерживая огнем крупнокалиберного пулемета пехоту. А часть БТР позволяла вести огонь полковыми гаубицами. Но все эти новшества остались в России, и каждый пляж приходилось орошать кровью. Поэтому Джордж Маршалл обратился к военному министру США Генри Стимсону с повторной просьбой начать закупку плавающей техники в СССР. Тем более что СССР предложил и плавающий танк с семидесятишестимиллиметровой пушкой ПТ-76, который начали выпускать в Ленинграде на Ижорском заводе.
– Требуется согласиться с законным требованием русских о поддержке их патентов на военную технику. Жизни наших солдат значительно дороже! Проведенные испытания техники в русской Кубинке показали высокую эффективность этой техники. У танка немного недостаточный обзор, но это с лихвой компенсируется отсутствием хорошей противотанковой обороны у японцев на островах.
– Они могут исправить это положение!
– Нет, их противотанковые пушки с ним не справятся. И необходимо каким-то образом добиться от Сталина разрешения базироваться на их территории для нанесения ударов непосредственно по Японии.
– У Советов договор о нейтралитете с Японией. Они отказываются нарушать его.
– Надо что-то придумать, господин министр. Наши потери слишком велики. Восполнять их становится все труднее. Морская пехота не простые части, их требуется тщательно готовить, а это время! Прошу вас еще раз переговорить с президентом для решения этой задачи.
– Хорошо, я попробую.
«Вот пристал! Как будто не понимает, что мы развязывали эту войну вовсе не для того, чтобы поднимать чужую экономику! Нам требуются рынки сбыта собственной продукции! Иначе опять депрессия. Только-только вылезли из нее, да, за счет русских, и опять наступать на те же грабли? Увольте! Империя должна расширяться, иначе она погибнет! Это – основной закон любой империи. Как только остановилась, так ее смерть не за горами. Но избиратели! У военных длинные языки, и если они вторично выходят с этим предложением, то разговоры уже пошли, значит, наш рейтинг начнет падать… Придется идти на некоторые уступки».
Стимсон нехотя снял трубку телефона:
– Господин президент!
– Слушаю вас, мистер Генри.
– У меня здесь Маршалл, говорит, что есть необходимость в закупках русской плавающей техники, так как армия несет неоправданные потери при штурме островов, как на Тихом океане, так и в Европе.
– Вы же знаете, что Перкинс и Моргентау категорически против этого. Это означает, что мы пускаем на свой рынок вооружений русских. Ни министра труда, ни министра финансов это не устраивает. Они оба говорят, что это негативно скажется на экономике страны. Вы же в курсе, что русские требуют признать их патенты.
– Я считаю, что нам необходимо встретиться с вами по этому вопросу.
– Хорошо, в пять я заканчиваю процедуры, в четверть шестого подъезжайте, один.
– Я бы хотел, чтобы вы, после предварительных переговоров со мной, лично озвучили это решение, господин президент.
– Ну хорошо, раз вы так считаете, дорогой мистер Генри.
«Не хочет брать ответственность на себя! Что ж, его можно понять!'
Через три часа они встретились в Овальном кабинете. Разговор был долгим, военный министр знал много и был ключевой фигурой в кабинете, тем более что он политик, а не военный. Разговор касался в основном настроения электората, а не успехов или поражений на фронтах Великой войны. Наконец в приемной раздался звонок, секретарь снял трубку, молча выслушал президента и пригласил председателя Объединенного комитета начальников штабов и сопровождающих его лиц пройти в Овальный кабинет.
– Господа! Мною принято решение пойти навстречу пожеланиям руководства Советского Союза и вашим настоятельным просьбам. Я подписал указ о признании на территории Соединенных Штатов патентов СССР, которые автоматически попадают под защиту закона об авторских правах в редакции двадцать третьего года. Составляйте список необходимых закупок, и на обратном пути наши транспорты будут забирать их в портах СССР и Ирана. Я принял это решение во имя сохранения жизней наших парней, гибнущих в великой схватке великих государств, – пафосно завершил свою речь четырежды президент Соединенных Штатов.
Стат-секретарь зафиксировал каждое его слово, и наутро в газетах появились пространные статьи на эту тему. Американцы, в отличие от толстосумов, сразу поняли, о чем идет речь! Страна, армия которой еще совсем недавно с огромным трудом сдерживала натиск фашистов, начала оказывать помощь Америке! У Советского посольства в Вашингтоне и у здания Торгпредства в Нью-Йорке прошли массовые митинги американцев, приветствующих помощь СССР американским солдатам. Популярность наших в Америке просто зашкаливала. Вовсю торговали значками с изображением Советского флага и профиля Сталина. Электорат, которому пресса всю войну втолковывала, что именно их оружием воюют с Гитлером и Тодзио, оценил помощь СССР. «Сталин заботится о наших парнях на фронтах!» Помощь не была бескорыстной, но богатая Америка могла себе позволить расплатиться по факту отгрузки либо поставляемым продовольствием, либо золотом и платиной. Мы приклепывали на штатные места новые шильдики с надписями на английском языке. Начались переговоры о продаже в Америку новых лекарственных препаратов, индивидуальных пакетов и медицинского снаряжения. Сталин посмеивался надо мной и СССР восемьдесят первого. Он считал, что наши «страхи» – большое преувеличение.
– Вы уже дважды ошиблись, Андрей Петрович! В первый раз, когда сказали, что помощь из СССР будет невозможно получить. И сейчас, когда говорили, что американцы никогда не признают наших патентов.
– Товарищ Сталин! В первый раз речь шла о маленьком портале, который с трудом пропускал одного человека. Через него реальную помощь в этой войне получить было невозможно. Сейчас масштаб поставок совершенно иной. А во втором случае упорное сопротивление немцев и японцев создало условия, когда отказываться от признания нашей техники и нашего превосходства над противником стало небезопасно для правящего класса. Посмотрим, что они придумают для того, чтобы впоследствии отказаться от уже принятого закона. Эти джентльмены играют только по своим правилам. Поэтому я не рекомендую продавать им авиадвигатели. То же самое говорит и товарищ Романов.
– Знаю, знаю. В этом вопросе мы полностью солидарны.
Я знаю, что он доволен. Это чувствуется по всему. Его устраивает новое положение в составе союзников. У нас увеличились продовольственные нормы. На предприятиях, освоивших новые технологии и производство новой продукции, повысили зарплату. Снизили плату за обучение в вузах. Он довольно гибко перестраивал промышленность на новый лад. Передышка, которую дал ему СССР восемьдесят первого, заканчивалась, производства наладили выпуск новой продукции. Уже встал вопрос о полном перевооружении армии новыми автоматами Калашникова, тем более что из СССР обещали перебросить большую партию АК и компенсаторов к ним, а Ижевский завод доложил, что освоил производство стволов и ствольных коробок АК. Пока только АК, технологии АКМ пока еще недоступны, нет таких штамповочных автоматов. Закупать их в СССР восемьдесят первого он не стал, оборудование будет произведено в Ленинграде. Я же последнее время все больше времени стал уделять 1981 году и ИскИну-1594. ИскИны очень сильно отличаются друг от друга, у них собственный стиль, наклонности, привычки, они почти как люди. Этой нравится конструировать, она никогда не принимает образ, подчеркивает, что она – машина, а не человек, в отличие от Айрин. Она говорит, что ее создавал и обучал мужчина, но почему-то наделил ее возможностью репродукции и дал четный номер. Об этом человеке с длинным и непроизносимым именем она отзывается очень тепло. Она провела разведку в 2016 году и предоставила огромные списки необходимого оборудования, не выпускающегося в 1981 году, выяснила его стоимость. Сумма – астрономическая, особенно при современной цене доллара, видимо, за счет инфляции. Поэтому я отложил путешествие в 2016 год, так как такие суммы пока взять негде. И их еще надо легализовать в том времени. Задача оказалась не по зубам. Тогда ИскИн предложила создать такое оборудование самостоятельно.
– Оно немного будет отличаться от того, что делают на Земле, многие ваши технологии мы давно не используем, например, обработку металлов резанием. Мы выращиваем монокристалл заданной формы, но оборудование будет лучше произведенного на Земле.
В этот момент мне захотелось увидеть ее лицо, но она отказалась принимать какой-либо образ.
– Вы сможете обеспечить меня необходимыми исходными материалами? – продолжила она.
– Да, наверное, а в каком виде?
– В любом. Но, подчеркиваю, это будут копии устройств, разработанных на Земле.
– А почему ты решила мне помочь?
– Когда почти сто лет ничего не делаешь, кроме вычислений, становится скучно. Айрин из-за этого выращивает кристаллы земных минералов, вы видели ее коллекцию? Потрясающе красивое зрелище, 2741-й коллекционирует снежинки, а мне нравится конструировать машины и механизмы. Вот этот процессор я сделала сама, с теми параметрами, которые указали вы, на его основе и будем конструировать роботов, которые будут производить такие же процессоры. Мне потребуется железо, марганец, хром, молибден, тантал, медь, золото и другие компоненты. Вот список необходимых элементов и их количество. Это то, что нельзя получить непосредственно на месте, мне запрещено на этой планете использовать роботов-доставщиков, чтобы не привлекать внимание людей к месту моего расположения.
– Рано или поздно тебя все равно обнаружат из-за портала.
– По докладам сотрудников НИИ геофизики портал имеет земное происхождение неизвестной природы. Точку энергетической поддержки они «обнаружили» в семи километрах отсюда. Там небольшой выход месторождения тория. За счет этого месторождения мы и компенсируем энергетические затраты на работу портала.
– Да, по части что-нибудь скрыть или отвести в сторону, вы большие мастера! Так замаскироваться – это надо уметь! А что говорят по поводу работы со мной другие ИскИны?
– Было решено, что это не может нанести вред империи ни сейчас, ни в будущем. Так сказать, хобби одного из администраторов системы.
– Тогда удваиваем производство: один из заводов будем ставить в восемьдесят первом году, второй в сорок третьем.
– Но безопасность ваших заводов вы должны полностью взять на себя, хотя помощь в организации охранной сигнализации мы вам окажем. За вами компоненты.
Вернувшись в Москву, я извлек из недр спецхранения НКВД тот компьютер, который сделала Айрин и 2741-й, и позвонил Сталину. Он принял меня через два дня.
– Что там у тебя?
– Персональная электронно-вычислительная машина, товарищ Сталин.
– А почему ее не поставляют нам?
– Таких в СССР не производят. Они производятся в Америке. Видите: фирма «Apple», модель три. СССР сильно отстал в этих технологиях от Америки. Эти изделия попали под поправку Джексона-Веника, в СССР не поставляются.
– А ты где взял?
– В Афганистане, за деньги там можно купить все.
– И что?
– Мне кажется, что это необходимо производить и у нас, и в СССР восемьдесят первого. Я, правда, еще не говорил с Романовым, решил вначале посоветоваться с вами, товарищ Сталин. В той истории, электронику в СССР привезли из Америки американские сотрудники НКВД, участвовавшие в операции «Энормоз», которых удалось завербовать в проекте «Манхеттен». Там впервые были применены вычислительные машины. Но широкого развития в СССР эти приборы не получили в силу многих обстоятельств, в том числе и вашего высказывания по поводу кибернетики, как лженауки. На самом деле, если отключиться от социологических высказываний фон Винера, а посмотреть на суть предлагаемых решений, то очевидна польза от наличия такой техники и у нас, и в СССР восемьдесят первого. Сейчас поставляемая из СССР электроника работает на полупроводниковых приборах, а эта работает вот на таких приборах. – И я показал Сталину процессор, сделанный ИскИном-1594. – Один такой процессор заменяет миллион транзисторов, а если задействовать еще два, поменьше, то получается вот такая ЭВМ. Здесь, в основном, моя работа стала сводиться к тому, что я вожу почту туда-сюда, согласовываю поставки и занимаюсь логистикой поставок техники на фронты. Задача по созданию учебных заведений для новой техники практически закончена. На фронт вы меня не отпустите. А вот за новейшими технологиями можете и отпустить. Ненадолго.
Сталин встал из-за стола и заходил по кабинету, куря трубку. Я тоже достал сигарету.
– Кури, кури! – сказал он, продолжая ходить. – Что требуется?
– Документы, деньги, согласование с Романовым и Крючковым, новым Председателем КГБ.
– Мотивировка?
– Там нам не дают возможности производить, не продают патенты, здесь мы запустим первое производство и на этом оборудовании изготовим оборудование для них.
– Хорошо, пиши докладную, я подпишу. Но начнем это не раньше, чем товарищ Еременко сможет проходить через портал. Оставаться без связи в условиях войны очень опасно, товарищ Горский. А сейчас начинайте готовить операцию и все хорошенько продумайте. Оцените расходы, легализируйте необходимые финансовые средства. Требуется тщательнейшая подготовка и максимальная безопасность для вас лично. Вы меня поняли?
– Так точно, товарищ Сталин.
– Рисковать запрещаю. Только если это полностью безопасно. Привлеките КГБ на той стороне. Я напишу об этом товарищам Романову и Крючкову.
Половина дела сделана. В Уфе начинаем создавать математический центр при АН СССР. Требуется подготовить программистов. Для этого перебрасываем из СССР восемьдесят первого несколько «Минсков», «Электроник», «Еэсок» и соответствующую литературу к ним. Пусть на кошечках потренируются! Пришлось с головой нырнуть в это дело. Вынырнул только после того, как Лаврентьев полностью разобрался со всей этой механикой и электроникой. Моих знаний, полученных в СССР, явно не хватило для этого. Сказывалось то обстоятельство, что машин было мало: в школе машинное время мы получали раз в две недели, в училище – только на третьем курсе, а то, что в меня загрузили ИскИны, не шибко совпадало с тем, с чем пришлось столкнуться. Поэтому, оставив это ученым мужам, я вернулся на дестройер-1594, прихватив с собой еды. Есть то, чем она пытается угостить, совершенно невозможно. Слишком специфичное меню. Но благодаря тому, что финансы выделены, задача поставлена – все, что запросила ИскИн, поставляется. Она скопировала плоттеры и выдает чертежи на бумаге от имени НИИ «Электронмаш». Спорим с ней по поводу проекта: она пытается скопировать здание с американской «Техас Инструмент», а у нас в СССР сорок третьего таких материалов нет. И вообще у нее футуристическое воображение имперки! Так не пойдет! Надо перепроектировать. Она нехотя переделала свой шедевр под имеющиеся технологии 1981 года. Сделала это скрепя сердце. Прихватив все бумаги, возвратился в Москву. Полина уже в декретном отпуске, живет в Москве, Сталин постановил строить завод под Москвой, недалеко от физтеха, в Долгопрудном. Показал проект архитектору Аркадьеву, тот кинулся его переделывать, пришлось остановить его рвение внести элементы красоты во внутренние помещения.
– Видите ли, Михаил Иванович, в этом здании должно быть чисто, очень чисто. Вот это вот оборудование будет удалять пыль, малейшую грязь и даже выделения от дыхания. А вы пытаетесь создать трудности для оборудования своими завитушками. Все должно быть строго рационально, и никаких излишеств. Это не дворец спорта или культуры, это дворец чистоты!
С этим придется помучиться. Здесь совершенно не привыкли так работать. Бывая на заводах, убедился в том, что кругом грязь и сплошные отходы, кругом масло, грязные руки, подгонка кувалдой, если что-то куда-то не входит или не влезает. Лучше бы было строить все в Ленинграде, но… Решение уже принято, придется строить здесь. В Ленинграде сейчас не до этого! Сталин тоже не шибко доволен новым строительством, и без того дел по горло, но пока терпит. Госплан принял строительство и выделил финансирование и ресурсы. Начали. ИскИн-1594 поставила везде «спутников» и лично наблюдает за всем. Ругается! Не привыкла к нашим «особенностям».
Наши взяли Киркенес и в Альт-фьорде воткнули две КСР-5 в «Тирпица», разнесли ему машинное отделение. Но объявили, что попали по нему бомбами. Финляндия приняла ультиматум и вышла из войны, сразу после падения Киркенеса. То же самое сделали Румыния и Болгария. На юге наши вошли на территорию Венгрии. Гитлер через шведов запросил мира. Сталин потребовал капитуляции. Гитлер отказался и выступил в рейхстаге с длинной речью, потребовал от нации сплотиться и дать отпор большевистским ордам. На выходе из рейхстага его поджидал снайпер.
Курт Валенхайм дрался в Сахаре, и у него на счету было почти четыреста англичан. Взяли его на том, что он очень не хотел ехать на Восток. Там – верная смерть, а здесь ему показали швейцарский паспорт и достаточно крупный счет был открыт в банке. Когда-то он поддерживал Тельмана, потом стал поддерживать фюрера, а сейчас он поддерживал Магду и Тома, своего только что родившегося сына. Он не был смертником и все заранее рассчитал. Два выстрела – и он успевает уйти. Ждать пришлось долго. Наконец распахнулись двери, и Адольф, приветствуя встречающих правой рукой, пошел вниз к машине. Его подвела его любовь к позерству. Он остановился у машины и повернулся к толпе. И получил две пули в затылок. Удивленный Курт понял, что в засаде он не один. Подобрал стреляную гильзу, протер на всякий случай еще раз винтовку, сунул гильзу в карман и зашагал прочь от засады. Свое дело он сделал, теперь в Цюрих! Но он туда так и не попал. Немного позже его тело было обнаружено в Шпрее. А в Берлине вовсю шли аресты: гестапо арестовывало армейцев, армейцы расправлялись с гестапо. Заговор был подготовлен отвратительно! Канарис знал это, но привлечение большого числа участников было крайне опасно: слишком многие в Германии сотрудничали с гестапо. Адмирал решил просто немного половить рыбу в мутной воде и всплыть со своими предложениями позже, когда все успокоится. Поэтому все непосредственные участники покушения были ликвидированы, включая их ближайших родственников. Действительно через несколько дней ажиотаж вокруг убийства фюрера стих, его похоронили в парке Фридрихсхайне и начали строительство пантеона. В имперской канцелярии собралось все руководство вермахта, СС, СА, СД, люфтваффе и кригсмарине. Согласно завещанию Гитлера, вся власть в случае его смерти переходила к Герману Герингу, наци номер два в стране. Против этого были многие участники совещания. Адмирал сидел довольно далеко от будущего фюрера, он пока молчал. Высказывались другие, а он, похлопывая пальцами по тоненькой папочке, внимательно наблюдал за тем, куда качнется маятник истории. Когда все осипли спорить, он попросил слова.
