Коллектив авторов
Проблемы нравственной и этической психологии в современной России
Предмет и перспективы психологических исследований нравственности
А. Б. Купрейченко
Введение
Большое внимание исследователей к проблемам нравственности, заложенное в работах С. Л. Рубинштейна, К. А. Абульхановой, Б. Г. Ананьева, Л. И. Анцыферовой, В. Г. Асеева, М. И. Бобневой, Б. С. Братуся, Л. И. Божович, А. В. Брушлинского, К. К. Платонова, К. Муздыбаева, Т. А. Флоренской, В. Э. Чудновского, П. Н. Шихирева, Д. Б. Эльконина и ряда других авторов, является традиционным для отечественной психологии. Этот интерес обрел новую силу на рубеже ХХ и ХХI веков. В последние десятилетия все большее число российских психологов обращается к проблемам нравственности, в частности: Л. Н. Антилогова, В. В. Аншакова, А. Н. Бражникова, Х. Х. Валиахметов, Е. К. Веселова, М. И. Воловикова, Н. Д. Елисеева, A. Л. Журавлев, В. В. Знаков, В. П. Зинченко, Д. В. Колесов, Н. А. Корниенко, А. Б. Купрейченко, В. В. Латынов, Д. В. Малюгин, О. И. Мантонина, И. А.-Ш. Мунзер, О. П. Николаева, Б. О. Николаичев, Р. В. Овчарова и Н. В. Мельникова, Л. Э. Орбан, Д. А. Подольский, О. А. Подольский, B. П. Прядеин, Л. М. Попов, А. А. Родионова, В. М. Русалов, Т. Н. Сахарова, Ю. В. Синягин, Т. П. Скрипкина, В. А. Соснин, Е. Ю. Стрижов, Л. В. Темнова, А. Ф. Терешкин, В. А. Токарева, А. А. Хвостов, В. Д. Шатров, А. П. Цуканова и др.
Возникают и развиваются новые направления, в большинстве своем – междисциплинарные: макропсихологический подход к исследованию нравственности (М. И. Воловикова, Т. П. Емельянова, В. А. Кольцова, Н. М. Лебедева, Е. Н. Резников, В. А. Соснин, А. В. Юревич и др.); нравственно-психологическая регуляция экономического сознания и поведения (Е. И. Горбачева, А. Л. Журавлев, А. Б. Купрейченко, Е. Н. Молодых, М. В. Редькина, С. П. Табхарова Г. А. Токарева и др.); нравственная и духовная детерминация профессиональной деятельности (Ю. Я. Голиков, Л. Г. Дикая, Е. П. Ермолаева, А. Н. Костин, В. А. Пономаренко, В. Д. Шадриков и др.), нравственное самоопределение личности (К. А. Абульханова, Е. П. Авдуевская и Т. А. Араканцева, Л. И. Божович, А. Е. Воробьева и А. Б. Купрейченко, Н. Д. Зотов, В. Ф. Сафин и др.) и некоторые другие направления. Говоря о развитии междисциплинарных исследований, А. Л. Журавлев называет интеграцию психологической науки с этикой весьма перспективной, «так как морально-этические, нравственные проблемы вышли сегодня на первый план исследований в целом ряде наук, особенно научно-практических» (Журавлев, 2004, с. 361).
М. И. Воловикова отмечает, что в отечественной психологической науке накоплен значительный объем знаний о закономерностях морального развития, о роли совести в психическом (и даже физическом) состоянии человека, о развитии морально-правового сознания, бытующих представлениях о нравственности личности и др. (Воловикова, 2009, с. 95). В настоящее время происходит оформление таких отраслей науки как психология нравственности, этическая психология, ряд авторов обосновывает необходимость развития психологии духовности, гуманитарной или гуманистической психологии. Близкими им по проблематике являются позитивная, а также вершинная психология. Ведутся постоянные дискуссии о предмете этих отраслей, их структуре, основных проблемах и соотношении с различными направлениями психологической науки и философии.
В 1990-е годы Б. С. Братусь, оперируя понятиями нравственная и гуманитарная психология, вслед за С. Л. Рубинштейном отмечал, что общим пространством, точкой пересечения этики и психологии является отношение к другому как самоценности и что такой подход создает возможность сознательного служения психологии задачам нравственного развития (Братусь, 1997, с. 11). В свою очередь, Л. М. Попов в качестве предмета этической психологии личности выделяет нравственно-детерминированное поведение личности, субъекта: «Если в психологии личности изучается поведение в безоценочном ракурсе, то в этической психологии личности следует изучать поведение со стороны его соответствия или несоответствия нормам, сложившимся в какой-либо культуре, субкультуре» (Попов и др., 2008, с. 15). По мнению Попова, этическая психология личности – это та отрасль человековедческого знания, которая, во-первых, дает возможность описать разнообразные типы человеческого поведения (амбивалентное, агрессивное, социальное или асоциальное, бессознательное, деструктивное, полоролевое, ролевое и др.) Во-вторых, отмечает Попов, она дает возможность в каждом случае соотнести поведенческие действия и поступки с общечеловеческими, национальными, религиозными, семейными, субкультурными правилами, нормами, обычаями, традициями, нравами, свойственными другим людям. В-третьих, оставаясь научной отраслью не столько теоретической, сколько практической, этическая психология дает возможность определять уровень и возможности коррекционной деятельности по движению от порочного поведения к добродетельному (там же, 2008, с. 14).
В целом нравственно-психологическая проблематика современных исследований может быть значительно шире, поскольку в этических категориях «добра» и «зла» оцениваются не только феномены взаимодействия субъекта с другими людьми, группами, обществом, но также и его отношение к мирозданию, объектам и явлениям окружающей действительности, своему психологическому пространству, к самому себе, своей жизни, собственным способностям, потребностям и состояниям. Это следует из понимания нравственности (морали, этики) как целостной системы воззрений на должную социальную жизнь, выражающей то или иное понимание сущности человека и его бытия. Нравственность (мораль, этика) составляет ценностный базис общества и имеет всеобщее значение, регулируя жизнедеятельность человека во всех сферах жизни с целью достижения единства или согласованности общественных, групповых и личных интересов. Соответственно, предмет психологии нравственности – психологические феномены и закономерности, связанные с формированием и функционированием целостной системы воззрений в категориях добра и зла на должную социальную жизнь, сущность человека и его бытия.
На сегодняшний день остаются неопределенными междисциплинарные связи психологии нравственности или этической психологии. Психология нравственности, по мнению некоторых исследователей, может выступать одним из направлений более широкой научной отрасли – психологии духовности. К идеям о заложенном в человеке духовном начале, стремлении к высшим ценностям, обладании духовными потребностями, способностями, интеллектом и т. д. обращались А. Адлер, И. Брунстайн, Э. Динер, Э. Деси и Р. Райан, Э. Клингер, А. Маслоу, Л. Первин, Г. Олпорт, В. Франкл, Э. Фромм, Д. Эдвардс, Р. Эммонс и др. Эти идеи отражены в работах отечественных психологов К. А. Абульхановой, Г. А. Аминева и Э. Г. Аминева, Л. И. Анцыферовой, Б. С. Братуся, М. И. Воловиковой, А. А. Гостева, И. А. Джидарьян, И. В. Ежова, В. В. Знакова, Н. А. Коваль, Н. А. Корниенко, Д. А. Леонтьева, К. К. Платонова, В. А. Пономаренко, Л. М. Попова и О. Ю. Голубевой, С. Л. Рубинштейна, В. А. Токаревой, В. Д. Шадрикова и многих других авторов.
Несомненно, духовные регуляторы должны стать полноправными составляющими психологического анализа сознания (в том числе нравственного) личности, группы, общества. В. Франкл призывал к созданию «вершинной психологии» – психологии, «которая в своем клиническом практическом приложении не забывает за соматическим и психическим в человеке также духовное в нем и стремится быть психотерапией духа и в этом смысле знает о существовании духовного измерения – высшего измерения человеческого бытия» (Франкл, 1990, с. 105). По мнению Франкла, в духовном бессознательном наряду с этическим бессознательным – нравственной совестью, существует эстетическое бессознательное – художественная совесть. Таким образом, в духовности можно выделить и иные составляющие помимо этической – эстетическую, интеллектуальную, божественное откровение и др. В то же время, как будет показано ниже, нравственность определяется целой совокупностью оснований. Наряду с духовным можно также выделить социальные, биологические, прагматические основания нравственности. Все это приводит нас к заключению о том, что находящиеся в процессе становления психология нравственности и психология духовности – смежные отрасли, имеющие некоторое общее предметное поле.
Наше время – это период взаимопроникновения, смешения и противостояния различных культур как во всем мире, так и в нашей стране, в которой к тому же совсем недавно произошла очередная кризисная ломка идеологии, социальных и нравственных норм. В такие периоды особо востребованы выделенные К. А. Абульхановой три аспекта категории субъекта: организация жизни и деятельности, способ разрешения противоречий и совершенствование. При этом «способ жизни субъекта отвечает одновременно обобщенным, абстрактным человеческим принципам (прежде всего этическим) и одновременно – конкретным, реальным» Абульханова, 2000, с. 26).
Сложность социального, культурного, идеологического, духовного выбора, существования и даже выживания в текущий исторический период обуславливает высокий интерес ученых-психологов к проблемам нравственности, а также расширение проблемного поля психологии нравственности. В этот период особо значимым становится анализ следующих процессов: поиск идеалов; нравственное нормотворчество и создание собственных этических кодексов; разрешение противоречий и кризисов, в том числе внутренних (нравственных и духовных); выбор поведения и форм социальной активности, направленных на утверждение этих идеалов и норм в окружающем мире. Эти особо значимые в настоящее время для жизнедеятельности личности, групп и общества процессы могут быть определены как процессы нравственного самоопределения. Поэтому нравственное самоопределение выступает также одним из перспективных направлений исследований психологии нравственности. Широкий спектр возможных направлений и проблем исследований в этой области раскрывается при анализе системы оснований и детерминации нравственности, авторская модель которой представлена ниже.
Модель оснований и детерминации нравственности
Первый концептуальный вопрос, который невозможно обойти, – вопрос о соотношении понятий мораль, нравственность, этика. Смысловая близость этих понятий приводит к сложности в их использовании. Нередко они употребляются как синонимы (Е. В. Субботский, Н. И. Сидоренко, А. А. Гусейнов, Р. Г. Апресян, Б. О. Николаичев и др.). Однако, чаще термин этика используется для обозначения научной отрасли. Ряд исследователей под моралью подразумевают идеал, а под нравственностью – систему норм в социальной структуре (Т. А. Ильина, Б. Т. Лихачев, Ю. А. Шрейдер и др.). Другие авторы, наоборот, нравственность определяют как идеал, а мораль – как нормы сообщества (О. Г. Дробницкий, М. И. Бобнева, Н. К. Эйнгорн и др.). Иногда также под моралью подразумеваются нормы сообщества, а нравственность рассматривается как индивидуальное свойство (Л. М. Аболин, Г. Ф. Садрисламов, Д. В. Колесов, Р. В. Овчарова, Н. В. Мельникова, О. И. Мантонина, Ж. В. Рослякова и др.).
Наиболее интересной нам кажется точка зрения на соотношение морали и нравственности, согласно которой мораль как «хранительница общности» связана с ограниченностью человека как члена общества, она подчиняется законам конкретного социума и представляет собой некий свод норм и правил. В свою очередь, нравственность связана с универсальностью человека. В основе морали – приоритет общественного над личным, неравноценность субъектов, их иерархия. Нравственность выводит за пределы социума, предполагая равноценность субъектов (Гусейнов, Апресян, 1998). В словаре по этике приведено аналогичное понимание нравственности как сферы свободы личности, когда общественные и общечеловеческие требования совпадают с внутренними мотивами, как области внутреннего самопринуждения, благодаря личной сознательности переходящей в склонность и спонтанное побуждение творить добро (Словарь по этике, 1989).
Другим концептуально важным вопросом является выделение оснований и детерминации нравственно-психологических феноменов. Представленные в упомянутых выше работах теоретические подходы к зарождению и формированию нравственности личности и общества можно условно представить в виде системы четырех оснований нравственности и, соответственно, оснований нравственно-психологических феноменов: биологического (инстинктивного), духовного, социально-нормативного и прагматического. Эта классификация является в большой мере условной, поскольку предложенные основания нравственности могут считаться не вполне устоявшимися и перекрывающимися понятиями, кроме того, они не являются рядоположенными, что, несомненно, является предметом дальнейшего анализа, но не в данной работе, посвященной вполне конкретной задаче. Кратким и условным является также перечень имен исследователей, в том числе и потому, что многие из них работают по нескольким из представленных ниже направлений, а часто и на их пересечении. Фундаментом нравственности человека выступают два основания – природное (биологическое, инстинктивное), целью которого является выживание, и духовное, направленное на миросозидание и самосовершенствование.
Биологическое (природное, инстинктивное) основание нравственности. Идеи существования врожденного «морального инстинкта» или «нравственного чувства» имеют давнюю философскую традицию (Конфуций, Аристотель, Д. Юм, Ф. Ницше, А. Смит). Юм полагал, что некоторые черты индивидуальности, такие как доброта, великодушие и милосердие, являются врожденными, в то время как другие черты, в частности, справедливость, преданность и целомудрие, приобретаются благодаря воспитанию и приобщению к культуре. По мнению Юма, моральные чувства «столь укоренены в нашем строении и душевном складе, что, не уничтожив полностью человеческий разум болезнью или безумием, нельзя их искоренить» (Hume, 1739/1978, с. 500). Дискуссии биологов, физиологов и психологов о существовании биологических оснований нравственности продолжались в XX в. (Р. Александер, И. И. Мечников, Л. С. Выготский, М. Хофман, В. П. Эфроимсон) и активизировались в настоящее время (Ю. И. Александров, Ф. де Ваал, Р. Доукинз, М. Д. Хаузер, Н. Хомский и др.). У животных было замечено поведение, демонстрирующее самопожертвование, раскаяние, утешение, заботу (Колесов, 2000; de Waal, 1996; Goodal, 1990). Ряд исследователей отмечает, что мораль имеет адаптивную ценность, способствует выживанию вида, а способность к сопереживанию лежит в основе просоциальных поступков человека (Haidt, 2001; Hoffman, 2000). Кроме того, исследователи определили область в пределах фронтальной области коры головного мозга, важную для способности эмоционально реагировать на страдания других и собственные ошибки (Damasio, 1994).
Некоторыми авторами лобным долям приписывается роль высшей моральной инстанции (Голдберг, 2003; Raine, 2000). Свойствами, обуславливающими природную или биологическую нравственность, являются доброта, открытость, эмпатия, развитый эмоциональный интеллект. Действующие на их основе механизмы психического заражения, присоединения, сопереживания, сострадания обуславливают помогающее и сочувствующее поведение в отношении других людей. Проявленное участие, оказанные помощь и поддержка вознаграждаются душевным покоем и психологическим комфортом личности.
Духовное основание нравственности. Духовность, которую мы считаем одним из важнейших оснований нравственности, в широком смысле охватывает «поиск смысла, целостности, единства, трансценденции и вершины человеческих возможностей» (Эммонс, 2004, с. 180). Как уже отмечалось в начале данной статьи, к идеям о заложенном в человеке творческом начале, стремлении к высшим духовным ценностям, обладании духовными потребностями, способностями, интеллектом и т. д., о возможности и необходимости формирования нравственности личности в ходе развития ее духовных свойств обращались многие авторы. Эти исследования посвящены поиску психологической природы духовности, анализу духовных способностей и духовных состояний личности, проблеме развития духовности.
В. В. Знаков выделяет четыре направления поиска психологической природы духовности (Знаков, 1998). Первое направление понимает духовность как продукты жизнедеятельности субъекта, возникшие в результате его приобщения к общечеловеческим ценностям, духовной культуре, запечатленных в культурных памятниках и произведениях науки и искусства. Согласно второму направлению духовность проявляется в присутствии у человека духовных состояний, когда человек временно не замечает внешнего мира, а сосредотачивается на переосмыслении и переживании познавательных, этических, эстетических вопросов жизни. Третье направление понимает духовность как принцип саморазвития, самореализации, самоконструирования. Здесь человек должен определиться, как он понимает истину, добро, красоту. В рамках четвертого направления духовность выступает как божественное откровение: духовное – это жизнь с Богом и в Боге.
Духовность в религиозном понимании предполагает «признание высшей силы или Духа и по меньшей мере некоторую зависимость от нее или от Него» (Martin, Carlson, 1988, с. 59). О божественном происхождении духовности и нравственности говорят священные писания многих религий, работы ориентированных на этот подход философов и психологов, в частности, Б. С. Братуся, А. А. Гостева, Г. Олпорта, Д. Эдвардса и др. По мнению Олпорта, религиозное чувство – это часть личности, возникающая в глубинах жизни и направленная к беспредельному, которая способна дать человеку возможность свободы и интеграции личности (Allport, 1950, с. 142). По мнению Братуся, в основе веры как религиозного феномена лежит восстановление в себе путеводного образа, никогда не могущего быть доказанным как теорема, но благодаря которому человек старается прояснить для себя связь с конечными вопросами жизни и смерти, а также постоянно ориентироваться на создание и удержание в себе духовной сферы (Братусь, 1997).
Рассматривая духовное в человеке как высшее измерение, В. Франкл отмечал, что духовность, свобода и ответственность – три экзистенциала человеческого существования. Они не просто характеризуют человеческое бытие как бытие именно человека, духовное – это то, что отличает человека, что присуще только ему и ему одному (Франкл, 1990, с. 95). Интересным феноменом является описанная Франклом подсознательная духовность, к одному из проявлений которой тот относит совесть. Все большие и подлинно экзистенциональные решения в жизни человека всегда нерефлесируемы и тем самым неосознанны; истоки совести восходят к бессознательному (там же, 1990, с. 97). Под подсознательной понимается такая духовность, «неосознаваемый характер которой заключается в отсутствии рефлексивного самосознания при сохранении имплицитного самопознания человеческого бытия ‹…› „Я“ не находится во власти „Оно“, но дух покоится на бессознательном» (там же, с. 96).
Многие исследователи обращают внимание на то, что духовность может иметь светлую (добро) и темную (зло) окраски, которые также трудно разорвать, как благостные и греховные деяния человека (Попов и др., 2008, с. 16). Соответственно, можно выделить «светлую духовность» и «темную духовность». Действительно, духовные (идейные или идеологические) основания имеют как самые высокие душевные порывы и способности людей – прощение врагов и христианская любовь к ним, так и самые жестокие – гражданские братоубийственные войны. Аналогов этим явлениям нет в животном мире, а, следовательно, они не являются природно-обусловленными.
Духовное основание нравственности личности поддерживается такими характеристиками человека как стремление к гармонии, порядку, добру, истине, красоте в мире, отношениях и собственной душе, гуманность, мудрость, творческий потенциал, доверие миру и людям. Вторая форма духовного начала нравственности – религиозная духовность подкрепляется, помимо перечисленного, верой (любовь к Богу, стремление соответствовать замыслу Божьему, но также и страх Божьего гнева – богобоязненность), любовью к ближнему, человеколюбием, самоуважением и консерватизмом.
Духовное начало в человеке определяет стремление его к самосовершенствованию, реализации творческого и духовного потенциала, причастию. Важными механизмами формирования духовной и религиозной нравственности являются также внушение и подражание. Эти же механизмы определяют усвоение традиций, социальных и моральных норм, составляющих филогенетически более позднее основание нравственности человека – социальное, базирующееся на двух вышеназванных – природном и духовном.
Социальное основание нравственности. Идеи о социальном происхождении нравственности высказывали многие выдающиеся философы, в частности, И. Кант. Т. Гоббс считал, что «справедливость и несправедливость не являются способностями, присущими телу или духу». М. Хаузер отмечает, что «фактически беспристрастная, рациональная и рассчитываемая мораль Канта соответствует базирующейся на рассуждении схеме морального развития Колберга, в то время как интуитивная и эмоциональная мораль Юма сопоставима с базирующейся на эмпатии схеме морального развития по Хоффману» (Хаузер, 2008, с. 67). Ж. Пиаже и Л. Колберг придерживались той точки зрения, что моральные суждения диктуются обществом и совершенствуются в результате опыта (вознаграждения и наказания). Они базируются на способности рассуждать, разбираясь «в рельефе» моральных дилемм, и завершить этот процесс заключением, которое основано на четко определенных принципах. Л. Колберг определяет эту позицию так: «моральные принципы – это активная реконструкция опыта» (Хаузер, 2008, с. 53).
Л. Колберг выделял шесть стадий развития моральных суждений, соответствующих трем принципиально разным их уровням. Он характеризовал первые две стадии как предконвенциональные (предшествующие пониманию и принятию социальных конвенций); стадии 3 и 4 были обозначены как конвенциональные, принимающие и поддерживающие правила и ожидания общества или авторитета только потому, что это правила и ожидания общества; стадии 5 и 6 – постконвенциональные, основанные на формулировании и принятии общих моральных принципов, лежащих в основе этих правил. Осознанность выбора и его независимость от социального одобрения или неодобрения со стороны других людей и общества в целом позволяют считать постконвенциональный уровень наиболее зрелым (Kohlberg, 1963). Согласно теории Колберга, люди в любой культурной среде проходят все эти стадии в одном и том же порядке. Различие заключается лишь в скорости прохождения и в том, насколько далеко они продвигаются в рамках той или иной стадии. Однако, исследования российских авторов ставят под сомнение положения Ж. Пиаже и Л. Колберга об определяющей роли интеллектуального развития в становлении морального сознания, об универсальности и инвариантности последовательности всех стадий морального развития и показывают определяющую роль моральной сферы в процессе мышления (Воловикова, Ребеко, 1990; Николаева, 1993; Темнова, 1991). В свою очередь, И. С. Кон утверждает, что теория Л. Колберга валидна только относительно первых трех стадий (Кон, 1979).
С точки зрения теории социального научения, нравственность формируется через подкрепление и моделирование (Берк, 2006; Бандура, 1977). В основу теории А. Бандуры положены предположения о ведущей роли процесса социализации в становлении и развитии личности. Согласно этой теории, новые формы поведения вырабатываются на основе как непосредственного личного опыта человека, так и его наблюдений за поведением окружающих. В качестве объекта для подражания ребенок выбирает сердечного, отзывчивого, компетентного, сильного взрослого (Бандура, 1977). Если утверждения и поведение этого человека не совпадают, ребенок усваивает более «мягкий» стандарт поведения.
Идеи о социальной обусловленности нравственности близки и К. К. Платонову, который выделяет пять качественных уровней моральной воспитанности: невоспитанность, плохая воспитанность, ситуационная воспитанность, хорошая (внешняя) воспитанность, отличная (внутренняя) воспитанность (Платонов, 1986, с. 240). В его научных представлениях содержатся ключевые элементы нравственной воспитанности личности, в большинстве своем являющиеся результатом социального воздействия, т. е. проявлением социального основания нравственности: знание нравственных норм, сформированность навыков их выполнения, значимость внешних или внутренних санкций за нарушение норм, активность в соблюдении норм и в противодействии безнравственному поведению других людей.
Прагматическое основание нравственности. Правомерно выделить еще одно основание нравственности – прагматичное, т. е осознание полезности и выгодности соблюдения нравственных норм для успешной жизнедеятельности, особенно в долгосрочной перспективе. Психологическими механизмами формирования этого вида нравственности являются убеждение, понимание, осмысление. Этот тип нравственного поведения и сознания базируется на философской концепции «разумного эгоизма» и позволяет предполагать, что нравственное поведение основано на стремлении индивида к максимизации своего этического статуса, и вероятность этого поведения в ситуациях морального выбора можно калькулировать (Лефевр, 2003).
Доказательства существования целого комплекса оснований нравственности можно обнаружить, анализируя результаты некоторых современных эмпирических исследований. Так, при изучении нравственного сознания А. А. Хвостов предлагает опираться не на существующие этические концепции, а на реальную структуру морального содержания обыденного массового сознания (Хвостов, 2005). Им было получено 16-факторное пространство: 1) ответственность перед окружающими за нравственное поведение; 2) самоценность нравственности; 3) конформизм и выгодность нравственности; 4) моральная сущность, или имманентная природа морали; 5) зеркальность морали; 6) ролевое поведение; 7) гедонизм; 8) глобальное выживание, или выживание общества; 9) общественный гомеостаз; 10) универсальная справедливость; 11) стратегия искоренения зла; 12) религиозность; 14) фарисейство, или нормативность морали; 15) внутренний долг, или долг за нравственное поведение перед самим собой. Смысл 13-го и 16-го факторов автор определить затрудняется (Хвостов, 2005). В основу своей типологии нравственного сознания Хвостов положил моральные ценности, категории аморализма (обоснования негативных форм поведения) и моральные дилеммы. По его мнению, моральные ценности и аморализм непосредственно не противопоставляются в моральном сознании. Они могут регулироваться независимыми механизмами. Автор считает, что дескрипторы аморализма в гораздо большей степени дифференцируют индивидов, чем моральные ценности и принципы (там же, 2005). При внимательном анализе факторной структуры нравственного сознания А. А. Хвостова можно увидеть проявление всех вышеперечисленных оснований нравственности: духовного (факторы самоценности нравственности, религиозности и др.), биологического (фактор выживания и др.), социального (факторы общественного гомеостаза, ответственности перед другими людьми и др.) и прагматического (факторы конформизма и выгодности нравственности и др.). Таким образом, предлагаемая нами комплексная модель оснований нравственности уже имеет некоторое эмпирическое обоснование.
Ниже в таблице 1 представлены описанные основания нравственности субъекта, их направленность, психологические механизмы функционирования, перечислены характерные для каждого основания нравственно-созидающие и нравственно-разрушающие свойства (чувства, состояния, отношения и т. д.), выступающие регуляторами поведения. В таблице также перечислены некоторые формы нравственного поведения и реакции нравственного субъекта на них, а также формы безнравственного поведения (случайного, непродуманного, ситуативного и т. д.) и реакции нравственного субъекта на них. Мы не включили в таблицу формы намеренного безнравственного поведения, поскольку в данной работе анализируются основания нравственности, а не безнравственности, которые требуют отдельного изучения. Кроме того, в таблице представлены формы воздействия на сознание и поведение субъекта, изложены основные проблемы воздействия на соответствующую сферу нравственности личности и общества.
Таблица 1. Основания нравственности субъекта
