Коллектив авторов
Антология мировой философии. Древний Восток
После нескольких сильно разрушенных стихов из речи Энкиду идут такие стихи:)
I
27–28 Энкиду уста открыл и молвит, вещает он Гильгамешу;
«Давай, мой друг, пойдем и Эллиля попросим!»
30 У ухода в храм они остановились,
Деревянную дверь они увидали.
Ибо Эллилю ее подарил Энкиду,
Энкиду уста открыл и молвит, вещает он Гильгамешу:
«Из-за двери деревянной беда случилась!»
..…………………………………………………………….
I
36 Энкиду поднял на дверь свои очи,
С дверью беседует, как с человеком:
«Деревянная дверь, без толка и смысла,
Никакого в ней разумения нету!
40 Для тебя я дерево искал за двадцать поприщ,
Пока не увидел длинного кедра, —
Тому дереву не было равных в мире!
Восемнадцать сажен ты высотою, шесть сажен – ты шириною,
Твой засов, петля и задвижка длиною двенадцать локтей.
45 Изготовил, доставил тебя, в Ни́ппуре украсил
Знал бы я, дверь, что такова будет расплата,
Что благо такое ты принесешь мне, —
Взял бы топор я, порубил бы в щепы,
Связал бы плот – и пустил бы по водам!
(Далее четыре непонятных стиха.)
II
г Ану и Иштар мне того не простили!
д Ныне же, дверь, – зачем я тебя сделал?
е Сам погубил себя благочестивым даром!
ж Пусть бы будущий царь тебя оправил,
ж Пусть бы Бог изготовил твои дверные створки,
и Стер бы мое имя, свое написал бы,
и Сорвал бы мою дверь, а свою поставил!»
к Его слово услышав, сразу жарко заплакал,
л Услыхал Гильгамеш слово друга, Энкиду, – побежали его слезы.
м Гильгамеш уста открыл и молвит, вещает Энкиду:
н «Тебе Бог даровал глубокий разум, мудрые речи —
о Человек ты разумный, – а мыслишь так странно!
п Зачем, мой друг, ты мыслишь так странно?
р Драгоценен твой сон, хоть много в нем страха:
рр Как мушиные крылья, еще трепещут твои губы!
с Много в нем страха, но сон этот дорог:
т Для живого – тосковать – его доля,
у Сон тоску оставляет для живого!
ф А теперь помолюсь я богам великим, —
х Милость взыскуя, обращусь к твоему Богу:
хх Пусть, отец богов, будет милостив Ану,
ц Даже Эллиль да сжалится, смилуется Шамаш, —
ч Златом без счета их украшу кумиры!»
чш Услыхал его Шамаш, воззвал к нему с неба:
ш «Не трать, о царь, на кумиры злата, —
щ Слово, что сказано, Бог не изменит,
э Слово, что сказано, не вернет, не отменит,
ю Жребий, что брошен, не вернет, не отменит, —
я Судьба людская проходит, – ничто не останется в мире!»
аа На веление Шамаша поднял голову Энкиду,
бб Пред Шамашем бегут его слезы:
III
4 «Я молю тебя, Шамаш, из-за судьбы моей враждебной —
4а Об охотнике, ловце-человеке, —
5 Он не дал достичь мне, чего друг мой достигнул,
Пусть охотник не достигнет, чего друзья его достигли!
Пусть будут руки его слабы, прибыток скуден,
8 Пусть его пред тобою уменьшится доля,
8а Пусть зверь в ловушку нейдет, а в щели уходит!
9 Пусть охотник не исполнит желания сердца!»
9а На Шамхат во гневе навел он проклятье:
«Давай, блудница, тебе долю назначу,
Что не кончится на веки вечные в мире;
Прокляну великим проклятьем,
Чтобы скоро то проклятье тебя бы постигло:
14 Пусть ты не устроишь себе до́ма на радость,
14а Пусть ты не полюбишь нагуляной дочки,
15 Пусть не введешь на посиделки девичьи,
Пусть заливают пивом твое прекрасное лоно,
Пусть пьяный заблюет твое платье в праздник,
Пусть он отберет твои красивые бусы,
Пусть горшечник вдогонку тебе глину швыряет,
20 Пусть из светлой доли ничего тебе не будет,
21 Чистое серебро, гордость людей и здоровье
21a Пусть у тебя не водятся в доме,
Пусть будут брать наслажденье от тебя у порогов,
Перекрестки дорог тебе будут жилищем,
Пустыри пускай тебе будут ночевкой,
25 Тень стены обиталищем будет,
Отдыха пусть твои ноги не знают,
По щекам пусть бьют калека и пьяный,
30 Пусть кричит на тебя жена верного мужа,
Пусть не чинит твою кровлю строитель,
В щелях стен пусть поселятся совы пустыни,
Пусть к тебе на пир не сходятся гости,
[……………………………………….]
35 [……………………………………….]
Пусть проход в твое лоно закроется гноем,
Пусть дар будет нищ за раскрытое лоно, —
Ибо чистому мне притворилась ты супругой
И над чистым мною ты обман совершила!»
40 Шамаш услышал уст его слово, —
Внезапно с неба призыв раздался:
«Зачем, Энкиду, блудницу Шамхат ты проклял,
Что кормила тебя хлебом, достойным Бога,
Питьем поила, царя достойным,
45 Тебя великой одеждой одела
И в сотоварищи добрые тебе дала Гильгамеша?
Теперь же Гильгамеш, и друг и брат твой,
Уложит тебя на великом ложе,
На ложе почетном тебя уложит,
50 Поселит тебя слева, в месте покоя;
Государи земли облобызают твои ноги,
Велит он оплакать тебя народу Урука,
Веселым людям скорбный обряд поручит,
А сам после тебя он рубище наденет,
55 Львиной шкурой облачится, бежит в пустыню».
Услыхал Энкиду слово Шамаша-героя, —
У него успокоилось гневное сердце,
Усмирилась разъярённая печень.
«Давай, блудница, я иное назначу:
IV
1 Пусть тебя покинувший к тебе вернется,
Государи, цари и владыки пусть тебя полюбят,
Тебя увидавший пусть тебе изумится,
Герой для тебя пусть встряхнет кудрями,
5 Не задержит тебя страж, а тот пусть пояс развяжет,
Даст стеклянные блестки, лазурь и злато,
Кованые серьги тебе пусть подарит, —
А за то ему ливнем зерно польется;
В храм богов заклинатель пусть тебя приводит,
10 Для тебя пусть покинут мать семерых, супругу!»
В утробу Энкиду боль проникла,
На ложе ночи, где лежал он одиноко.
Все свои скорби он поведал другу:
«Слушай, друг мой! Сон я видел ночью —
15 Вопияло небо, земля отвечала,
Только я стою между ними
Да один человек – лицо его мрачно,
Птице бури он лицом подобен,
Его крылья – орлиные крылья, его когти – орлиные когти,
20 Он за власы схватил, меня одолел он,
Я его ударил – как скакалка, он скачет,
Он меня ударил – исцелил мою рану,
Но, как тур, на меня наступил он,
Сжал, как тисками, все мое тело.
25 «Друг мой, спаси меня!» Не мог спасти ты,
Ты убоялся, не мог сражаться,
Ты лишь [……………………….
……………………………….]
31 Он ко мне прикоснулся, превратил меня в птаху,
Крылья, как птичьи, надел мне на плечи:
Взглянул и увел меня в дом мрака, жилище Иркаллы,
В дом, откуда вошедший никогда не выходит,
35 В путь, по которому не выйти обратно,
В дом, где живущие лишаются света,
Где их пища – прах и еда их – глина,
А одеты, как птицы, – одеждою крыльев,
39 И света не видят, но во тьме обитают,
39а А засовы и двери покрыты пылью!
40 В Доме праха, куда вступил я,
Поглядел я – венцы смиренны:
Я послушал, – венценосцы, что в прежние дни – владели миром,
Ану и Эллилю подносят жареное мясо,
Ставят хлеб печеный, холодную, из меха, – возливают воду.
45 В Доме праха, куда вступил я,
46–47 Живут жрец и служка, живут волхв и одержимый,
Живут священники богов великих,
Живет Эта́ на, живет Суме́кан,
50 Живет Эрешкигаль, земли царица;
Бе́лет-це́ри, дева-писец земли, пред ней на коленях,
Таблицу судеб держит, пред нею читает, —
Подняла лицо, меня увидала:
«Смерть уже взяла того человека!»
(Далее недостает около пятидесяти стихов; Энкиду видел еще сон; рассказ о нем кончается словами:)
VI
1 «…Мы с тобою вместе все труды делили, —
Помни меня, друг мой, не забудь мои деянья!»
Друг его увидел сон необъясненный,
Когда сон он увидел, его иссякла сила.
5 Лежит Энкиду на ложе,
Первый день, второй день, что лежит Энкиду на ложе,
Третий день и четвертый, что лежит Энкиду на ложе,
Пятый, шестой и седьмой, восьмой, девятый и десятый,
…
Стал недуг тяжелей у Энкиду,
10 Одиннадцатый и двенадцатый дни миновались —
На ложе своем приподнялся Энкиду,
Кликнул Гильгамеша, ему вещает:
«Друг мой отныне меня возненавидел, —
Когда в Уруке мы с ним говорили,
15 Я боялся сраженья, а он был мне в помощь
Друг, что в бою спасал, – почему меня покинул?
Я и ты – не равно ли мы смертны?»
(Далее до конца таблицы недостает двадцати пяти – тридцати стихов.)
ТАБЛИЦА VIII
I
1′ Едва занялось сияние утра,
Гильгамеш уста открыл и молвит:
«Энкиду, друг мой, твоя мать антилопа
И онагр, твой отец, тебя породили,
5′ Молоком своим тебя звери взрастили
И скот в степи на пастбищах дальних!
В кедровом лесу стези Энкиду
По тебе да плачут день и ночь неумолчно,
Да плачут старейшины огражденного Урука,
10′ Да плачет руку нам вслед простиравший,
Да плачут уступы гор лесистых,
По которым мы с тобою всходили,
Да рыдает пажить, как мать родная,
15′ Да плачут соком кипарисы и кедры,
Средь которых с тобою мы пробирались,
Да плачут медведи, гиены, барсы и тигры,
Козероги и рыси, львы и туры,
Олени и антилопы, скот и тварь степная,
20′ Да плачет священный Евлей, где мы гордо ходили – по брегу,
Да плачет светлый Евфрат, где мы черпали воду для меха,
Да плачут мужи обширного огражденного Урука,
Да плачут жены, что видали, как Быка мы убили,
Да плачет земледелец доброго града, твое славивший имя,
25′ Да плачет тот, кто, как древними людьми, гордился тобою,
Да плачет тот, кто накормил тебя хлебом,
Да плачет рабыня, что умастила твои ноги,
Да плачет раб, кто вина к устам твоим подал,
30′ Да плачет блудница, тебя умастившая добрым елеем,
Да плачет в брачный покой вступивший,
Обретший супругу твоим добрым советом,
Братья да плачут по тебе, как сестры,
В скорби да рвут власы над тобою!
Словно мать и отец в его дальних кочевьях,
35′ Я об Энкиду буду плакать:
36′ Внимайте же мне, мужи, внимайте,
II
1 Внимайте, старейшины огражденного Урука! —
Я об Энкиду, моем друге, плачу,
Словно плакальщица, горько рыдаю:
Мощный топор мой, сильный оплот мой,
5 Верный кинжал мой, надежный щит мой,
Праздничный плащ мой, пышный убор мой, —
Демон злой у меня его отнял!
Младший мой брат, гонитель онагров в степи, – пантер на просторах!
Энкиду, младший мой брат, гонитель онагров – в степи, пантер на просторах!
10 С кем мы, встретившись вместе, поднимались в горы,
Вместе схвативши, Быка убили, —
Что за сон теперь овладел тобою?
Стал ты темен и меня не слышишь!»
А тот головы поднять не может.
15 Тронул он сердце – оно не бьется.
Закрыл он другу лицо, как невесте,
Сам, как орел, над ним кружит он,
Точно львица, чьи львята – в ловушке,
Мечется грозно взад и вперед он,
20 Словно кудель, раздирает власы он,
Словно скверну, срывает одежду.
Едва занялось сияние утра,
22′ Гильгамеш по стране созывает кличем
Ваятелей, медников, кузнецов, камнерезов.
«Друг мой, сделаю кумир твой,
25′ Какого никто не делал другу:
Друга рост и облик в нем будет явлен,
Подножье из камня, власы – из лазури,
Лицо – из алебастра, из золота – тело.
(Далее недостает около двадцати стихов.)
II
50 + x «…Теперь же я, и друг и брат твой,
Тебя уложил на великом ложе,
III
1 На ложе почетном тебя уложил я,
Поселил тебя слева, в месте покоя,
Государи земли облобызали твои ноги,
Велел оплакать тебя народу Урука,
5 Веселым людям скорбный обряд поручил я,
А сам после друга рубище надел я,
Львиной шкурой облачился, бегу в пустыню!»
8 Едва занялось сияние утра,
(Далее недостает более сотни стихов.)
V
45 Едва занялось сияние утра,
45a Гильгамеш изготовил из глины фигурку,
Вынес стол большой, деревянный,
Сосуд из сердолика наполнил медом,
Сосуд из лазури наполнил маслом,
Стол украсил и для Шамаша вынес.
(До конца таблицы недостает около пятидесяти стихов; содержанием их было гадание Гильгамеша и ответ богов. Вероятно, он был сходен по содержанию с тем, который содержится в «старовавилонской» версии, но не в этом месте, а в той таблице, которая соответствовала позднейшей десятой, – в так называемой «таблице Мейснера». Ниже приводим текст из нее; первые строки представляют собой домысел переводчика.)
Эллиль услышал уст его слово —
Внезапно с неба призыв раздался:
«Издревле, Гильгамеш, назначено людям:
Земледелец пашет землю, урожай собирает,
Пастух и охотник со зверьем обитают,
Табл. X. 2 * Надевают их шкуру, едят их мясо.
* Ты же хочешь, Гильгамеш, чего не бывало,
* С тех пор как мой ветер гонит воды».
* Опечалился Шамаш, к нему явился,
5 * Вещает он Гильгамешу:
* «Гильгамеш, куда ты стремишься?
* Жизни, что ищешь, не найдешь ты!»
* Гильгамеш ему вещает, Шамашу-герою:
10′ * «После того как бродил по свету,
* Разве довольно в земле покоя?
* Видно, проспал я все эти годы!
* Пусть же солнечным светом насытятся очи:
* Пуста темнота, как нужно света!
* Можно ль мертвому видеть сияние Солнца?»
(От этого места в «старовавилонской» версии до конца таблицы еще около двадцати стихов.)
ТАБЛИЦА IX
I
1 Гильгамеш об Энкиду, своем друге,
Горько плачет и бежит в пустыню:
«И я не так ли умру, как Энкиду?
Тоска в утробу мою проникла,
5 Смерти страшусь и бегу в пустыню.
Под власть Утнапишти, сына Убар-Те́ту,
Путь я предпринял, иду поспешно.
Перевалов горных достигнув ночью,
Львов я видал, и бывало мне страшно, —
10 Главу подымая, молюсь я Сину,
И ко всем богам идут мои молитвы:
Как прежде бывало, меня сохраните!»
Ночью он лег, – от сна пробудившись,
Видит, львы резвятся, радуясь жизни.
15 Боевой топор он поднял рукою,
Выхватил из-за пояса меч свой, —
Словно копье, упал между ними,
Ударял, повергал, убивал и рубил он
(Далее недостает около тридцати стихов.)
II
1 Он слыхал о горах, чье имя – Ма́ шу,
Как только к этим горам подошел он,
Что восход и закат стерегут ежедневно,
Наверху металла небес достигают, —
5 Внизу – преисподней их грудь достигает
Люди-скорпионы стерегут их ворота:
Грозен их вид, их взоры – гибель,
Их мерцающий блеск повергает горы —
При восходе и закате Солнца они охраняют Солнце,
10 Как только их Гильгамеш увидел —
Ужас и страх его лицо помрачили.
С духом собрался, направился к ним он;
Человек-скорпион жене своей крикнул:
«Тот, кто подходит к нам, – плоть богов – его тело!»
15 Человеку-скорпиону жена отвечает:
«На две трети он Бог, на одну – человек он!»
Человек-скорпион Гильгамешу крикнул,
Потомку богов вещает слово:
«Почему идешь ты путем далеким,
Какою дорогой меня достиг ты,
Реки переплыл, где трудна переправа?
Зачем ты пришел, хочу узнать я,
23–24 Куда путь твой лежит, хочу узнать я!»
25 Гильгамеш ему вещает, человеку-скорпиону:
«Младший мой брат, гонитель онагров в степи, пантер на просторах,
Энкиду, младший мой брат, гонитель онагров горных, пантер на просторах,
С кем мы, встретившись вместе, подымались в горы,
Вместе схвативши, Быка убили,
В кедровом лесу погубили Хумбабу,
Друг мой, которого так любил я,
С которым мы все труды делили,
Энкиду, друг мой, которого так любил я,
С которым мы все труды делили, —
Его постигла судьба человека!
Шесть дней миновало, семь ночей миновало,
Пока в его нос не проникли черви.
Устрашился я смерти, не найти мне жизни:
Мысль о герое не дает мне покоя!
Дальней дорогой бегу в пустыне:
Мысль об Энкиду, герое, не дает мне покоя —
Дальним путем скитаюсь по пустыне!
Как же смолчу я, как успокоюсь?
Друг мой любимый стал землею!
Энкиду, друг мой любимый, стал землею!
Так же, как он, и я не лягу ль,
Чтоб не встать во веки веков?
Теперь же, скорпион, тебя я встретил, —
Смерти, что страшусь я, пусть не увижу!
III
1–2 [……………………………………….]
3 К Утнапи́шти, отцу моему, иду я поспешно,
К тому, кто, выжив, в собранье богов был принят – и жизнь обрел в нем:
5 Я спрошу у него о жизни и смерти!»
6–7 Человек-скорпион уста открыл и молвит, – вещает он Гильгамешу:
«Никогда, Гильгамеш, не бывало дороги,
Не ходил никто еще ходом горным:
10 На двенадцать поприщ простирается внутрь он:
Темнота густа, не видно света —
При восходе Солнца закрывают ворота,
При заходе Солнца открывают ворота,
При заходе Солнца опять закрывают ворота.
15 Выводят оттуда только Шамаша боги,
Опаляет живущих он сияньем, —
Ты же – как ты сможешь пройти тем ходом?
Ты войдешь и больше оттуда не выйдешь!»
(Далее недостает более пятидесяти стихов.)
Гильгамеш ему вещает, человеку-скорпиону:
IV
33 «[…………………………..]
В тоске моей плоти, в печали сердца,
И в жар и в стужу, в темноте и во мраке,
35 Во вздохах и плаче, – вперед пойду я!
Теперь открой мне ворота в горы!»
37–38 Человек-скорпион уста открыл и молвит, – вещает он Гильгамешу:
«Иди, Гильгамеш, путем своим трудным,
40 Го́ры Ма́ шу ты да минуешь,
Леса и горы да пройдешь отважно,
Да вернешься обратно благополучно!
Ворота гор для тебя открыты».
Гильгамеш, когда услышал это,
Человеку-скорпиону был послушен,
По дороге Шамаша стопы он направил.
Первое поприще уже прошел он —
V
1 Темнота густа, не видно света,
Ни вперед, ни назад нельзя ему видеть.
Второе поприще уже прошел он —
Темнота густа, не видно света,
Ни вперед, ни назад нельзя ему видеть.
Третье поприще пройдя, он вспять обратился.
(В следующих недостающих восемнадцати стихах, вероятно, объяснялось, почему Гильгамеш решился вновь предпринять путь сквозь подземелье на краю света.)
С духом собрался, вперед зашагал он.
Четвертое поприще уже прошел он —
Темнота густа, не видно света,
25 Ни вперед, ни назад нельзя ему видеть.
Пятое поприще уже прошел он —
Темнота густа, не видно света,
Ни вперед, ни назад нельзя ему видеть.
Шестое поприще уже прошел он —
Темнота густа, не видно света,
Ни вперед, ни назад нельзя ему видеть,
Седьмое поприще пройдя – он прислушался к мраку:
Темнота густа, не видно света,
Ни вперед, ни назад нельзя ему видеть.
Восьмое поприще пройдя, – в темноту он крикнул:
Темнота густа, не видно света,
Ни вперед, ни назад нельзя ему видеть.
На девятом поприще холодок он почуял, —
Дыхание ветра его лица коснулось, —
Темнота густа, не видно света,
Ни вперед, ни назад нельзя ему видеть,
42–43 На десятом поприще стал выход близок, —
Но как десять поприщ – поприще это.
45 На одиннадцатом поприще пред рассветом брезжит,
На двенадцатом поприще свет появился,
Поспешил он, рощу из каменьев увидев:
Сердолик плоды приносит,
Гроздьями увешан, на вид приятен.
50 Лазурит растет листвою —
Плодоносит тоже, на вид забавен.
(Далее недостает тридцать четыре стиха. Сохранились отрывки дальнейшего описания волшебного сада.)
VI
35 Гильгамеш, проходя по саду каменьев,
Очи поднял на это чудо.
ТАБЛИЦА X
I
1 Сидури – хозяйка богов, что живет на обрыве у моря, —
Живет она и брагой их угощает:
Ей дали кувшин, ей дали золотую чашу, —
Покрывалом покрыта, незрима людям.
5 Гильгамеш приближается к ее жилищу,
Шкурой одетый, покрытый прахом, —
Плоть богов таится в его теле,
Тоска в утробе его обитает,
Идущему дальним путем он лицом подобен.
10 Хозяйка издали его увидала, —
Своему она сердцу, помыслив, вещает,
Сама с собою совет она держит:
«Наверное, это – убийца буйный,
Кого хорошего тут увидишь?»
15 Увидав его, хозяйка затворила двери, —
Затворила двери, засов заложила.
А он, Гильгамеш, тот стук услышал, —
Поднял лицо и к ней обратился.
Гильгамеш ей вещает, хозяйке
20 «Хозяйка, ты что увидала, зачем затворила двери, —
Затворила двери, засов заложила? —
Ударю я в дверь, разломаю затворы!»
[………………………………………………….
………………………………………………..]
Сидури-хозяйка крикнула Гильгамешу,
Потомку богов вещает слово:
«Почему идешь ты путем далеким,
Какою дорогой меня достиг ты,
Реки переплыл, где трудна переправа?
Зачем ты пришел, хочу узнать я,
Куда путь твой лежит, хочу узнать я!»
Гильгамеш ей вещает, хозяйке Сидури:
«Я – Гильгамеш, убивший стража леса,
a В кедровом лесу погубивший Хумбабу,
б Сразивший Быка, что спустился с неба
в Перебивший львов на перевалах горных
г Хозяйка ему вещает, Гильгамешу
д «Если ты – Гильгамеш, убивший стража леса
е В кедровом лесу погубивший Хумбабу
ж Сразивший Быка, что спустился с неба
з Перебивший львов на перевалах горных
и Почему твои щеки впали, голова поникла
к Печально сердце, лицо увяло
л Тоска в утробе твоей обитает
м Идущему дальним путем ты лицом подобен
н Жара и стужа лицо спалили
о И марева ищешь, бежишь по пустыне?»
Гильгамеш ей вещает, хозяйке:
«Как не впасть моим щекам, голове не поникнуть,
Не быть сердцу печальным, лицу не увянуть,
Тоске в утробу мою не проникнуть,
Идущему дальним путем мне не быть подобным,
Жаре и стуже не спалить чело мне?
Младший мой брат, гонитель онагров в степи,
пантер на просторах,
Энкиду, младший мой брат, гонитель онагров
в степи, пантер на просторах,
С кем мы, встретившись вместе, поднимались в горы,
Вместе схвативши, Быка убили,
В кедровом лесу погубили Хумбабу,
II
1 Друг мой, которого так любил я, —
1a С которым мы все труды делили, —
2 Энкиду, друг мой, которого так любил я, —
2а С которым мы все труды делили, —
Его постигла судьба человека! —
Шесть дней, семь ночей над ним я плакал, —
5 Не предавая его могиле, —
II
7 * Не встанет ли друг мой в ответ на мой голос? —
II
6 Пока в его нос не проникли черви! —
Устрашился я смерти, не найти мне жизни! —
II
11 * Словно разбойник, брожу в пустыне:
II
8a Слово героя не дает мне покоя —
9 Дальней дорогой бегу в пустыне:
9a Слово Энкиду, героя, не дает мне покоя —
10 Дальним путем скитаюсь в пустыне:
11 Как же смолчу я, как успокоюсь? —
12 Друг мой любимый стал землею! —
12a Энкиду, друг мой любимый, стал землею! —
Так же, как он, и я не лягу ль, —
14 Чтоб не встать во веки веков? —
II
12 * Теперь же, хозяйка, тебя я встретил, —
* Смерти, что страшусь я, пусть не увижу!»
* Хозяйка ему вещает, Гильгамешу:
III
1 * «Гильгамеш! Куда ты стремишься? —
* Жизни, что ищешь, не найдешь ты! —
* Боги, когда создавали человека, —
* Смерть они определили человеку, —
5 * Жизнь в своих руках удержали.
* Ты же, Гильгамеш, насыщай желудок, —
* Днем и ночью да будешь ты весел, —
* Праздник справляй ежедневно, —
* Днем и ночью играй и пляши ты! —
10 * Светлы да будут твои одежды, —
* Волосы чисты, водой омывайся, —
* Гляди, как дитя твою руку держит, —
* Своими объятьями радуй подругу —
14
II
15 Гильгамеш ей вещает, хозяйке:
* Только в этом дело человека!»
«Теперь, хозяйка, – где путь к Утнапишти
17 Каков его признак, – дай его мне ты
17a Дай же ты мне пути того признак:
Если возможно – переправлюсь морем, —
Если нельзя – побегу пустыней
20 Хозяйка ему вещает, Гильгамешу:
«Никогда, Гильгамеш, не бывало переправы, —
И не мог переправиться морем никто, – здесь бывавший издревле
23 Шамаш-герой переправится морем
23a Кроме Шамаша, кто это может? —
Трудна переправа, тяжела дорога
25 Глубоки воды смерти, что ее преграждают.
А что, Гильгамеш, переправившись морем, —
Вод смерти достигнув, – ты будешь делать? —
Есть, Гильгамеш, Уршана́ би, корабельщик Утнапишти, —
У него есть идолы, в лесу он ловит змея
30 Найди его и с ним повидайся
31 Если возможно – с ним переправься
31a Если нельзя, то вспять обратися».
Гильгамеш, как услышал эти речи, —
Боевой топор он поднял рукою, —
34 Выхватил из-за пояса меч свой, —
34a Меж деревьев углубился в заросль, —
35 Словно копье, упал между ними, —
Идолов разбил во внезапном буйстве,
Змея волшебного нашел среди леса,
Удушил его своими руками.
Когда же Гильгамеш насытился буйством,
40 В его груди успокоилась ярость,
Сказал он в своем сердце: «Не найти мне лодки! —
Как одолею воды смерти, —
Как переправлюсь чрез широкое море?»
Гильгамеш удержал свое буйство,
45 Из леса вышел, к Реке спустился.
По водам Уршанаби плыл на лодке, —
Лодку к берегу он направил.
Гильгамеш ему вещает, корабельщику Уршанаби:
VI
8 * «Я – Гильгамеш, таково мое имя, —
* Что пришел из Урука, дома Ану, —
10 * Что бродил по горам путем далеким с восхода Солнца».
III
1 Уршанаби ему вещает, Гильгамешу:
«Почему твои щеки впали, голова поникла, —
Печально сердце, лицо увяло, —
Тоска в утробе твоей обитает, —
5 Идущему дальним путем ты лицом подобен, —
Жара и стужа лицо опалили, —
И марева ищешь, бежишь по пустыне?»
Гильгамеш ему вещает, корабельщику Уршанаби;
«Как не впасть моим щекам, голове не поникнуть, —
10 Не быть сердцу печальным, лицу не увянуть, —
Тоске в утробу мою не проникнуть, —
Идущему дальним путем мне не быть подобным, —
Жаре и стуже не спалить чело мне, —
Не искать мне марева, не бежать по пустыне? —
15 Младший мой брат, гонитель онагров в степи, – пантер на просторах, —
15a Энкиду, младший мой брат, гонитель онагров – в степи, пантер на просторах, —
С кем мы, встретившись вместе, подымались в горы, —
Вместе схвативши, Быка убили, —
На перевалах горных львов убивали, —
В кедровом лесу погубили Хумбабу, —
20 Друг мой, которого так любил я, —
20a С которым мы все труды делили, —
21 Энкиду, друг мой, которого так любил я, —
21a С которым мы все труды делили, —
Его постигла судьба человека! —
Шесть дней миновало, семь ночей миновало, —
Пока в его нос не проникли черви.
25 Устрашился я смерти, не найти мне жизни, —
Слово героя не дает мне покоя, —
27 Дальней дорогой бегу в пустыне! —
27a Слово Энкиду, героя, не дает мне покоя, —
Дальним путем скитаюсь в пустыне:
Как же смолчу я, как успокоюсь? —
30 Друг мой любимый стал землею, —
30a Энкиду, друг мой любимый, стал землею! —
31 Так же, как он, и я не лягу ль, —
(Ответ Уршанаби пропущен, может быть, по небрежности писца.)
32 Гильгамеш ему вещает, корабельщику Уршанаби:
«Теперь, Уршанаби, – где путь к Утнапишти? —
34 Каков его признак – дай его мне ты! —
34a Дай же ты мне пути того признак:
35 Если возможно – переправлюсь морем, —
35a Если нельзя – побегу пустыней!»
Уршанаби ему вещает, Гильгамешу:
IV
7′ * «Идолы те, Гильгамеш, мне оберегом были, —
8′ * Чтобы я не прикоснулся к водам смерти;
9′ * В ярости твоей ты идолы разрушил, —
10′ * Без тех идолов тебя переправить трудно
Возьми, Гильгамеш, топор в свою руку, —
III
41 Углубися в лес, наруби шестов там, —
41a Сто двадцать шестов по пятнадцати сажен, —
Осмоли, сделай лопасти и мне принеси их».
Гильгамеш, услышав эти речи, —
44 Боевой топор он поднял рукою, —
44a Выхватил из-за пояса меч свой, —
45 Углубился в лес, нарубил шестов там, —
45a Сто двадцать шестов по пятнадцати сажен, —
Осмолил, сделал лопасти, к нему принес их.
Гильгамеш и Уршанаби шагнули в лодку, —
Столкнули лодку на волны и на ней поплыли.
Путь шести недель за три дня совершили, —
50 И вступил Уршанаби в воды смерти.
IV
1 Уршанаби ему вещает, Гильгамешу:
«Отстранись, Гильгамеш, и шест возьми ты,
Во́ды смерти рукою не тронь, берегися! —
Второй, третий и четвертый, Гильгамеш, возьми ты, —
5 Пятый, шестой и седьмой, Гильгамеш, возьми ты, —
Восьмой, девятый и десятый, Гильгамеш, возьми ты, —
Одиннадцатый и двенадцатый, Гильгамеш, возьми ты».
На сто двадцатом кончились шесты у Гильгамеша, —
И развязал он препоясанье чресел, —
10 Скинул Гильгамеш одежду, ее развернул он,
Как парус, ее руками поднял.
Утнапишти издали их увидел, —
Помыслив, сердцу своему вещает,
Сам с собою совет он держит:
15 «Почему это идолы на ладье разбиты, —
И плывет на ней не ее хозяин? —
17 Тот, кто подходит, – не мой человек он, —
17a И справа гляжу я, и слева гляжу я,
Я гляжу на него – и узнать не могу я,
Я гляжу на него – и понять не могу я,
20 Я гляжу на него – и не ведаю, кто он.
(Далее недостает около двадцати стихов.)
IV
42 Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:
«Почему твои щеки впали, голова поникла, —
Печально сердце, лицо увяло, —
45 Тоска в утробе твоей обитает, —
Идущему дальним путем ты лицом подобен, —
Жара и стужа чело опалили, —
И марева ищешь, бежишь по пустыне?»
Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнапишти:
50 «Как не впасть моим щекам, голове не поникнуть, —
V
1 Не быть сердцу печальным, лицу не увянуть, —
Тоске в утробу мою не проникнуть, —
Идущему дальним путем мне не быть подобным, —
Жаре и стуже не спалить чело мне, —
5 Не искать мне марева, не бежать по пустыне? —
Младший мой брат, гонитель онагров в степи, – пантер на просторах, —
Энкиду, младший мой брат, гонитель онагров – в степи, пантер на просторах, —
С кем мы, встретившись вместе, поднимались в горы, —
Вместе схвативши, Быка убили, —
10 В кедровом лесу погубили Хумбабу, —
11 На перевалах горных львов убивали, —
12 Друг мой, которого так любил я, —
12a С которым мы все труды делили, —
13 Энкиду, друг мой, которого так любил я, —
13a С которым мы все труды делили, —
14 Его постигла судьба человека! —
14a Дни и ночи над ним я плакал, —
15 Не предавая его могиле, —
15a Пока в его нос не проникли черви.
17 Устрашился я смерти и бегу в пустыне, —
18 Слово героя не дает мне покоя, —
18a Дальней дорогой брожу в пустыне —
19 Слово Энкиду, героя, не дает мне покоя:
20 Как же смолчу я, как успокоюсь? —
21 Друг мой любимый стал землею, —
21a Энкиду, друг мой любимый, стал землею! —
22 Так же, как он, и я не лягу ль, —
22a Чтоб не встать во веки веков?»
23 Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнапишти:
24 «Я же, чтоб дойти до дальнего Утнапишти:
24a Чтоб увидеть того, о ком ходит преданье, —
25 Я скитался долго, обошел все страны, —
Я взбирался на трудные горы, —
Через все моря я переправлялся, —
Сладким сном не утолял свои очи, —
29 Мучил себя непрерывным бденьем, —
29a Плоть свою я наполнил тоскою, —
30 Не дойдя до хозяйки богов, сносил я одежду, —
31 Убивал я медведей, гиен, львов, барсов и тигров, —
31a Оленей и серн, скот и тварь степную, —
32 Ел их мясо, их шкурой ублажал свое тело;
33 При виде меня хозяйка заперла двери, —
33a Смолой и киром обмазал шесты я, —
34 Когда плыл на ладье, не тронул воды я, —
35 Да найду я жизнь, которую ищу я!»
Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:
«Почему, Гильгамеш, ты исполнен тоскою? —
Потому ль, что плоть богов и людей в твоем теле, —
Потому ль, что отец и мать тебя создали смертным? —
40 Ты узнал ли, – когда-то для смертного Гильгамеша
Было ль в собранье богов поставлено кресло? —
42 Даны ему, смертному, пределы:
42a Люди – как пахтанье, боги – как масло, —
Человеки и боги – как мякина и пшеница! —
Поспешил ты шкурою, Гильгамеш, облечься,
45 И что царскую перевязь, ее ты носишь,
Потому что – нет у меня для тебя ответа,
Сло́ва совета нет для тебя никакого!
Обрати лицо свое, Гильгамеш, к твоим людям:
Почему их правитель рубище носит
50 [………………………………..]
(Далее недостает около двадцати пяти стихов.)
VI
25 Ярая смерть не щадит человека
26 Разве навеки мы строим домы
26a Разве навеки ставим печати?
Разве навеки делятся братья? —
Разве навеки ненависть в людях?
Разве навеки река несет полые воды
30 Стрекозой навсегда ль обернется личинка? —
Взора, что вынес бы взоры Солнца, —
С давних времен еще не бывало:
Пленный и мертвый друг с другом схожи, —
Не смерти ли образ они являют
35 Человек ли владыка? Когда Эллиль благословит их,
То сбираются Ануннаки, великие боги, —
Ма́ мет, создавшая судьбы, судьбу с ними вместе судит:
Они смерть и жизнь определили
39 Не поведали смертного часа
39a А поведали: жить живому!»
ТАБЛИЦА XI
1 Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнапишти:
2 «Гляжу на тебя я, Утнапишти, —
3 Не чуден ты ростом – таков, как и я, ты, —
4 И сам ты не чуден – таков, как и я, ты.
5 Не страшно мне с тобою сразиться;
6 Отдыхая, и ты на спину ложишься, —
7 Скажи, как ты, выжив, в собранье богов был – принят и жизнь обрел в нем?»
8 Утнапишти ему вещает, Гильгамешу:
9 «Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово, —
10 И тайну богов тебе расскажу я.
11 Шури́ппак, город, который ты знаешь, —
12 Что лежит на бреге Евфрата, —
13 Этот город древен, близки к нему боги.
14 Богов великих потоп устроить склонило их сердце.