Нина Князькова
Последняя Надежда
– … долбанные белки. – Закончил он, видимо, отбиваясь от наглых грызунов. – А кто деньги вкладывать будет? – Наконец-то разобрался он со зверем.
– Я буду. – Хмыкнул.
– А у тебя есть? – Подозрительно спросил Хохриков. Я угукнул. – Блин… Ладно, приеду на неделе, посмотрю, что там у вас.
Глава 3
Надежда
Утро пятницы началось с мокрого носа Кутузова, уткнувшегося в мою щеку. Кот сопел, как сердитый еж, но при этом мирно спал, сложив на меня лапы. Посмотрела на время. Ой, шесть утра уже. Вставать пора. Осторожно поднялась с кровати, стараясь не потревожить животное, и выглянула в окно. Батюшки! На улице выпал первый снег. И пушистый такой. Налюбовавшись природным явлением, отправилась умываться.
Баба Нюра уже была на кухне и разливала по чашкам травяной отвар. Я с сожалением посмотрела на свежеиспеченные пирожки.
– Чего смотришь? Завтракай, давай. Опять весь день голодная пробегаешь. – Анна Николаевна отставила чайник и подтолкнула меня к столу.
– Я же растолстею. – Простонала, сдавшись.
Пожилая женщина хмыкнула.
– И когда это ты у нас толстая была? Тебе до нормального состояния еще отъедаться и отъедаться. А после города так и вовсе круги под глазами появились. – Она поцокала языком.
– Это от нервов, а не от недоедания. – Отмахнулась я и впилась зубами в пирожок с мясом. Ммм, как вкусно.
– Слушай, – баба Нюра вытащила из передника телефон. – Мне Лида привезла свой старый телефон, а я в нем разобраться не могу. Вот смотри, тут мужик какой-то на экране. – Она протянула телефон мне.
Я чуть чаем не поперхнулась, увидев Евгения Лаврентьевича голым по пояс. Благо сфотографировано было со спины. Мужчина как раз замахивался топором, чтобы разрубить полено. Мышцы спины от этого натянулись и выглядели так, что любой культурист позавидует. Я вон тоже сижу, на пятидесятилетнего мужика слюной капаю.
– Так тут надо пальцем вверх провести, и тогда меню откроется. – Пояснила я.
– Да-а? – Не поверила старушка, но послушно послюнявила палец и мазнула вверх по экрану. Подтянутый офицер исчез с экрана, сменяясь лютиками-цветочками. – А дальше что?
– Нажимайте на трубку телефона, выбирайте имя и звоните. – Объяснила я.
Анна Николаевна поправила очки на носу, которые так же достала из передника и, высунув язык, прицелилась и ткнула пальцем в телефон. Затем еще раз, и прислонила аппарат к уху.
– Лидка? Я тебе с твоего телефона звоню. А, поняла уже? А, номер высветился? Вот, я научилася. Чего это Анжелика помогла? Нет ее тут. Сама я. Ну тебя. Я чего спросить хотела. Ты бы мужика на телефоне мужу то не показывала. Заревнует еще…
Я тихо хихикнула, помыла кружку и пошла собираться. В школу. На работу. У меня даже зуд профессиональный начался, настолько я соскучилась по своим ученикам-оболтусам.
На улице летали пушистые снежинки и падали мне на щеки. У меня с лица улыбка не сходила ровно до тех пор, пока у ворот школы я не услышала:
– ГДЕ ТЕБЯ НОСИЛО?!? – Виталик стоял передо мной, сжимая руки в кулаки.
Я чуть сместилась в сторону, намереваясь обойти его и успеть добраться до школы раньше, чем он до меня. Не успела, потому что Догилев схватил меня за плечи, развернул к себе лицом и ощутимо встряхнул.
– Я задал вопрос! Где ты была? – Он навис надо мной, как секвойя над березой.
– А кто ты мне, чтобы задавать такие вопросы? – Грустно усмехнулась я. – Сват? Брат? Домашний питомец, которого вовремя не покормили?
Виталий поджал губы и смерил меня снисходительным взглядом.
– Ангел-хранитель.
Я фыркнула, вспомнив двух позавчерашних мужиков, приставших ко мне.
– Что-то ангел из тебя никакой. Да и хранитель ты так себе. Отпусти меня, мне на уроки надо. – Дернула плечами.
Он отступил на шаг, освободив меня. Я отвернулась и пошла к школе. О чем тут еще говорить?
– Добегаешь, Надя. – Послышалось позади.
Хоть бы раз сказал, до чего добегаю. А то угрожает только все время.
– Здравствуйте, Надежда Ивановна. – Меня догнала девочка из моего подшефного класса. – Как хорошо, что вы вернулись. Учительница, которая вас замещала, так непонятно все рассказывает.
– Здравствуй, Анют. Ну, ничего, мы все разберем и повторим. – Пообещала ей.
– Ой, Надя приехала. – В учительской послышался хор голосов уже с утра замученных учителей. Все-таки дополнительная нагрузка из-за отсутствия одного учителя все равно распределяется на всех, поэтому сейчас часть преподавателей облегченно выдохнула. Другая же часть…
– А чего это Догилев тебя у ворот ждал? – Ехидно спросила наш завуч.
– А он не меня ждал, а вас. – Сладко улыбнулась я.
– Меня-я? – Опешила женщина.
– Ну да. – Кивнула я, мстительно добавив. – Спросить хотел, не вы ли к нему недавно в окна дома заглядывали.
– Да ну тебя, Надежда. Ох и язык у тебя вредный.
Мой кабинет встретил меня тишиной. Оно и понятно, математика у шестого класса начинается со второго урока, а сейчас у меня осталось время для себя любимой. Точнее для просмотра уже пройденного детьми материала.
Закопалась в записи и не сразу услышала звонок телефона. Звонила Анжелика.
– Тебя нашли? – Вместо приветствия спросила она.
– Нашли. – Мрачно буркнула. – И уже поскандалили.
– Ну, извини. Мы и так тебе вчера день дали. – Фыркнула подруга.
– Да, ладно. Отдохнула от Виталика хоть немного, а то скоро седеть буду от нервного перенапряжения. – Вздохнула печально.
– На твоих волосах это будет не заметно. Кстати, я что звоню. – Лика быстро сменила тему. – Мы в завтра снова к баб Нюре в баню идем с девчонками. А так как ты там сейчас живешь, то предупреждаем заранее. – Я хмыкнула. – И еще. Твоя мать приходила к Виталику в офис. Не знаю, что она наговорила ему, только Догилев ее выставил из кабинета.
Теперь уже улыбнулась я.
– Да ясно, что она обо мне сказала. Отец же приехал. – Напомнила я ей.
Анжелика громко вздохнула.
– Тетя Катя опять пьет? Она вроде бы трезвая была вчера. – Подруга, как никто, знала мою семью.
– Надолго ли? – Грустно усмехнулась я.
– Надь, ты не отчаивайся. Все хорошо будет. А если не будет, то мы сделаем так, чтобы было. – Поддержала меня никогда не унывающая Лика.
Мои оболтусы отстали от программы совсем немного и сегодня мы повторяли пройденный ими материал. Проблемы были лишь с восьмым классом, который отказался запоминать у заменявшего меня учителя информацию. С ними мы потратим еще пару уроков на повторение на следующей неделе.
Из школы выходила вечером даже не в состоянии выжатого лимона, а кураги, настолько сложно было влиться в учебный процесс после двухмесячного перерыва. Почему-то после летних каникул это давалось мне гораздо легче.
Выйдя за заднюю калитку у школы, привычно осмотрелась на предмет Догилева где-то рядом. Не найдя его, выдохнула и улыбнулась, услышав звук молотка от Венькиного дома. Надо бы в гости зайти, а то приехала и не показываюсь даже.
Осторожно прокралась до ближайшего проулка и нырнула туда, добираясь до друга огородами.
– Да это никак Надежда в деревню вернулась! – Меня догнала баба Люба.
– Здравствуйте, Любовь Карповна. – Я улыбнулась пожилой женщине.
– От кого сбегаешь? Уж, не от Витальки ли Догилева? – Она хитро прищурилась.
– Да нет, просто к Веньке иду. – Отмахнулась.
– Странно идешь. – Прокомментировала она. – Зигзагами. Я с магазина иду, за тобой смотрю. Никак, отец приехал?
– Приехал. – Послушно кивнула. Все равно деревня через пару дней все знать будет.
– А Догилев твой Вениамина не прибьет за то, что ты у него живешь? Собственник парень-то. – Баба Люба посеменила рядом со мной.
– А я не у Веньки живу. – Не стала дальше развивать тему.
– У Аннушки Лапотковой, значица. – Тут же просекла старушка. – Это хорошо. Ужо она-то тебя оборонит.
Вот так, негромко переговариваясь, мы дошли сначала до калитки Любови Карповны, а потом я доползла и до Венькиного дома, радуясь, что фонари в деревне уже зажглись.
Вениамин встречал меня на заснеженном крыльце с легкой улыбкой. Знал уже, что я приду. Вот как у него это работает? Нет, мы с детства не удивляемся этому, просто интересно же, как у него такое получается. Я остановилась на той теории, что у Веньки очень сильно развиты математические способности, и именно с помощью них он высчитывает теорию вероятности происходящего. Потому что, когда он проходил медкомиссию после коррекционной школы, то диагноз об аутизме не подтвердился. Просто неврологи и психиатры в комиссии постановили, что он очень закрытый интроверт с необычными способностями в точных науках. Вот вам и диагнозы. Никто же кроме одного врача не сказал ему, что он психически болен, но вовремя диагноз этого доктора не проверил никто.
– Чай? – Коротко спросил он, едва мы зашли в избу.
Я кивнула, осматриваясь по сторонам. За прошедшие два месяца, я всего один раз была в деревне, но успела лишь с девчонками встретиться, и к Веньке не заходила. Интерьер его дома слегка преобразился. На открытых раньше окнах появились шторы, между комнатой и кухней теперь болталась занавеска, а чулан и вовсе был закрыт дверью.
– Здорово у тебя? – Прошла за парнем на кухню. – Кто так постарался?
– Виктория заходила. – Ответил он. – Сказала, что у меня бомжатник и вот…
Ну да. Узнаю Викин стиль. С нее станется и не такое сказать.
– Анжелика ее пригнала? – Спросила. Получила уверенный кивок. – Женщину тебе в дом надо.
Венька скосил на меня синий глаз и криво ухмыльнулся.
– Не пойдет никто. Я ненормальный, помнишь?
– Ой, ли! – Фыркнула я. – Ничего девки деревенские не понимают в колбасных обрезках. Нормальная кто-нибудь попадется же.
– А ты? – Спросил он, ставя передо мной поллитровую кружку с чаем.
Я отмахнулась.
– Ты же знаешь, что у нас с Виталиком все не так. – Погрела руки о кружку.
– Ты ему нравишься. – Вениамин сел напротив меня.
– Сама знаю. Толку то от этого. – Я серьезно посмотрела на Веньку. – Не сходимся мы с ним характерами, и семьи у нас не получится.
– Получится. – Уверенно кивнул он и неожиданно напрягся. – Сиди тут. – Поднялся и вышел на улицу.
Через минуту я услышала звук подъехавшей машины и мысленно застонала. Догилев что на меня маячок повесил? С него станется такое учудить. На улице послышались голоса. Схватила куртку, сумку и выскочила за дверь. Виталик истошно орал на Вениамина, не опасаясь того, что вся деревня слышит.
– … не мог сказать? Какого… я ее ищу по всей округе, а она у тебя шарашится?
Стоящий рядом Генка Корсаров пристально следил за тем, чтобы Догилев не бросился на Веньку с кулаками. Увидев меня, Корсаров расслабился и приветливо улыбнулся.
– Привет! – Поздоровался он.
– И тебе. Догилев заткнись. Я у Анны Николаевны живу. – И прошла мимо замолчавшего мужчины по направлению к дороге, где стояли две машины. Видимо, Гек решил предотвратить убийство, и не дал начальству искать меня одному.
Дошла я ровно до капота первой машины, когда меня схватили за шкирку и как котенка забросили в салон на переднее сидение. Кажется, кто-то очень разозлился. Решила пока посидеть смирно и не провоцировать хрупкую мужскую психику на необдуманные действия.
Виталик сел за руль, резко развернул машину и повез меня в неизвестном направлении. А нет. В известном. К баб Нюре. Молча ждала, когда он остановит машину, чтобы выйти на улицу. Однако он заблокировал двери, едва нажал на тормоз.
– Выпусти меня. – Потребовала.
– Нет! – Резко отрезал он и впился в меня своими светло-карими глазами, которые как-то хищно поблескивали в свете ближайшего фонаря.
– Деструкция какая-то. – Проворчала, откидываясь затылком на подголовник. – Догилев, может, хватит уже меня мучить, а? – Серьезно посмотрела на него. – Устала я до чертиков уже. Все нервы вымотал.
Он грустно усмехнулся и отвел взгляд.
– То есть ты меня не мучаешь? Думаешь, я не устал? Считаешь, у меня нервы остались? – Чуть слышно спросил он.
– Виталь, тогда перестань меня преследовать. Хватит меня контролировать и устраивать истерики, когда я всего лишь к другу чай попить пошла. – Развела я руками.
– Ко мне ты тоже на чай зашла когда-то. – Парировал он.
Я устало выдохнула.
– До сих пор жалею. – Нет, жалела я не о том, что это произошло, а о том, что после этого моя жизнь превратилась в хаос.
Виталик резко повернулся ко мне.
– Жалеешь, что мы с тобой переспали? – Неверяще переспросил он.
– Очень. – Искренне ответила, глядя в его глаза.
Он поджал побелевшие губы, превратив их в тонкую полоску и нехорошо прищурился. Резко отвернулся от меня, замки на дверях машины щелкнули.
– Иди, Надя.
Я еще несколько секунд не решалась сдвинуться с места, но все же открыла дверь и, захватив сумку, вышла из машины. Догилев сорвался с места так, как будто за ним черти гнались.
Я немного постояла на улице, стараясь сморгнуть слезы с глаз, но заметив тень рядом с домом матери, быстро прошмыгнула за калитку. Не хотелось бы сегодня еще и с родительницей разбираться. А то, что при виде меня она учинит скандал, сомнений не было. И с чего она хочет, чтобы я с отцом подружилась? Он никогда в моей жизни не участвовал, появляясь раз в пару-тройку лет, а с моих двенадцати лет вдруг решил общение наладить.
– Ты что, на Виталика пистолет наставила, что он так быстро сбежал? – Баба Нюра привычно выглянула с кухни.
Я только головой покачала, усевшись прямо у входа.
– Нет. Просто поговорили. – Расстроенно шмыгнула носом.
– Поговорили ли? – Покачала головой старушка. – Или снова только себя слушали?
– Он меня не понимает! – Возмутилась я, вешая куртку на крючок.
– А ты его? – Анна Николаевна направила в мою сторону лопаточку. – Ты-то его давно понимала? Анжелика немого понимает, а у тебя с говорящим проблемы. Ты ее тогда спроси, как она так умудряется, авось, чем поможет. Брат же все-таки его родной. Поди, и сознание схожее.
Ну да, конечно. Завтра девчонки придут, обязательно спрошу, как Догилева-младшего понимать. Если бы все было так просто… Как до него донести, почему я не хочу быть его любовницей? Как сказать, что мне надо или все, или ничего? Что плевать я хотела на его деньги, когда мне он сам нужен?
Нет, лучше уж самоустраниться от Виталика, чтобы у него не было такого рычага воздействия, как мои чувства к нему. Чтобы он не мог управлять мной, как отец мамой.
– За стол садись, а то весь день голодная бегаешь. – Позвала баб Нюра. – Причем. От такого мужика…
Я вздохнула.
– Я у Веньки чай пила. – Отозвалась.
Пожилая женщина укоризненно на меня посмотрела.
– Не жалеешь ты парня совсем.
– Кого не жалею? Веньку? – Опешила я.
– Да где же Веньку? Догилева своего не жалеешь. Бедный парень. И за что им с братом такие ненормальные девицы достались?
Вот уж, правда. Парни-то самые бедные в деревне. Беднее не сыскать днем с огнем.
Вечером проверила тетради у шестого класса, подготовила материал на понедельник и уставшая завалилась спать. Но стоило лишь глаза закрыть, как зазвонил телефон. Посмотрела на экран и ответила.
– Слушаю.
– Надежда Ивановна, это вам мама Арины Ивсеевой звонит. Извините, что беспокою вас. Просто, младший у меня болеет, и оставить одного я его не могу, а муж на вахту неделю назад уехал. – Быстро зачастила женщина. – Аришка сбежала из дома без телефона. Уверена, что она в клубе. А ей ведь всего шестнадцать. Не могли бы вы проверить, там ли она? Я уже всех одноклассниц ее обзвонила, все по домам сидят, и ее никто не видел.
– Да, конечно. – Ответила, уже натягивая теплые штаны. – Сейчас схожу, посмотрю, там ли она. Не переживайте вы так.
– Ой, спасибо вам, Надежда Ивановна. Не зря дочь говорит, что вы самая понимающая учительница в школе.
Глава 4
Виталий
Жалеет она. Да что она о себе думает? Или если так берегла себя для будущего мужа, так почему согласилась со мной переспать? Хотя я признаю, что сам напирал тогда. Но ей-то никто не мешал сказать «нет».
Я стоял в деревенском магазине у полки с алкоголем, выбирая бутылку побольше и подороже. Выбор был так себе. Вообще никакой. Такой же, как с бабами в этой дурацкой деревне.
На кассе мне улыбнулась продавщица.
– К празднику готовитесь? Может быть, еще что-то возьмете? На закуску, так сказать…
– Деньги возьми. – Перебил я ее, бросив бумажку на прилавок, и вышел из магазина.
Остановился на крыльце, поднял голову к темному небу и вдохнул морозный воздух. Почему-то вспомнилось то, как мы Артемку в чувство приводили после длительного запоя. Он был худой, страшный и похож на бомжа. Или вон на тех трех мужиков, которые стояли неподалеку и считали мелочь, сбрасываясь на бутылку.
Посмотрел на ту, что держал в руке. Брата ведь тоже до алкоголизма баба довела. Опустился, блин. Из-за девки бухать бросился. Тьфу! Расстроенно выбросил бутылку с виски в урну и пошел к машине. Мужики с мелочью тут же кинулись к мусорке и выудили бутылку.
Я уже дошел до машины, когда один из них догнал меня.
– Эй, ты. Ты Догилев ведь? – Подобострастно спросил он.
– Ну? – Спросил, открыв дверь автомобиля.
– Ты это… ты бутылку выбросил. – Сообщил он мне.
Я обернулся и удивленно на него посмотрел. Затем перевел взгляд на двух мужиков, которые выжидающе смотрели на меня. Один из них обнимал, как родную, ту самую бутылку с вискарем.
– Выпить ее, что ли хотите? – Спросил. Мужик часто-часто закивал. – Так пейте. – Разрешил.
Мужик обрадовался.
– Ты это… Спасибо. Хоть раз попробуем, чего богатые пьют. – Он быстро развернулся и, сверкая щербатой улыбкой, побежал к ждущим его собутыльникам.
Пока садился в машину слышал их охи-ахи. Много ли для счастья людям надо? Ни хрена им не надо, кроме них самих. И бутылки виски. Усмехнувшись, решил еще в офис заехать. Дел навалилось много, разгреб сегодня мало, потому что в очередной раз не выспался. Может быть, хоть сегодня отпустит. Сколько можно думать о ней?
У крыльца конторы стояла машина Гека. Ну да, у него еще работы прибавилось после того, как Анжелика в очередной раз расширила наше предприятие.
– Живой? – Корсаров удивленно вскинул брови, когда я появился на пороге его кабинета.
– Пока что да. Ты договор по последнему предложению доделал?
Гек кивнул и протянул мне документ.
– В понедельник можно двигать процесс. Это если никакие новые идеи не появятся по этому поводу. Но зная Мать Терезу, уверен, что первоначальный вариант придется поменять еще не раз. С государством шутки плохи, а с Ликой еще хуже. – Было видно, что Генка доволен движухой. – Посмотрим, что из этого получится.
Я сел напротив него за стол и побарабанил по лакированной поверхности пальцами.
– Слушай, Корсаров, какого хрена ты поехал в эту глушь по первому Анжелкиному звонку? – Спросил я, понимая, что разговор назрел давно. – У тебя же в городе была работа, жилье, родственники…
Гек невесело усмехнулся.
– Жизни у меня там не было. Понимаешь? Дышать не хотелось. На работу себя ходить заставлял. Да что там, даже ложку в руки взять себя заставлял, чтобы не сдохнуть с голоду. – Поведал он мне.
– А что, так на тот свет хотелось? – Прищурился я.
– Очень. – Кивнул он. – И сейчас бывает, накатывает. Но здесь и дышится легче, и Ликины идеи скучать не дают. Да и работа больше по моему профилю. Я помогаю людям решать их проблемы. И психологически легче, так как понимаю, что не бесполезен, и исчезни я сейчас из вашей компании, то заменить меня будет очень сложно. Если только Гариным. Но и его работу необходимо делать кому-то. – Честно признался он. – А ты зачем сюда приехал? – Вернул он вопрос. – Вам же нормально жилось в большом городе.
Я скривил губы.
– Скучно там стало. Да и мать погнала сюда, когда деньги пошли. Боялась, что свернем не туда. Впрочем, я уже сворачивал. Правда, больше женскую особь перебирал, нежели что-то другое. – Поморщил нос.
– Если у тебя женщин столько было, чего к Надьке тогда прицепился? – Неожиданно серьезно спросил Корсаров. – Она же такая… С ней семью создавать надо, а не нервы себе щекотать.
Я подавил в себе приступ ярости. Ишь ты, небезразлично ему.
– А тебе то что? – Нехорошо прищурился. – Если хотел ее замуж позвать, чего раньше не звал? Ты же здесь бывал уже.
Он неожиданно расслабленно развалился в кресле.
– Так и сейчас не поздно. – Ухмыльнулся он. – Хоть жизнь ей портить не будешь. А там и детей, глядишь, нарожаем…
Договорить он не успел, так как я перелетел через стол и попытался двинуть ему по довольной морде. Видит же, что я на грани. Что нервы ни разу ни к черту, а еще и издевается.
Только вот меня скрутили в полсекунды и отбросили на пол. Несмотря на свой небольшой рост, Гек явно был в хорошей физической форме.
– Сволочь! – Пробормотал, поднимаясь.
– А ты кто? – Спокойно парировал он. – Мучаешь девку почем зря. Не женишься, непонятно чего требуешь, преследуешь. На безобидного Кулаева сегодня напал. Она только из одного чувства противоречия должна себе нормального парня найти. Сам не женишься, так другим не мешай.
Я отряхнул одежду и снова сел на стул.
– И женюсь. – Проворчал после минутного раздумья. – Все нервы мне уже вымотала. Так хоть под боком будет все время.
Гек еще более довольно улыбнулся.
– Вот это я понимаю! Вот это мужик! Только принимать такое решение нужно было год назад. А сейчас она сама за тебя не пойдет. – Нет, он явно издевался надо мной.
– Да кто ее спрашивать будет? – Вновь вспылил я.
– Так ты и будешь. – Пожал он плечами. – Причем долго и упорно. Не факт, что не до старости.
Я еще минут на десять задумался, Генка терпеливо ждал и не отсвечивал.
– Черт! – Выдал по истечении раздумий.
– Дошло, наконец, кто тут рулит трактором. – Констатировал Корсаров с коротким смешком. – Ты бы план какой-нибудь придумал, чтобы Надьку убедить в своей благонадежности.
– Может быть, Анжелику подключить? – В голове после всего осмысленного сейчас было несколько сумбурно. – Она-то точно знает свою подругу.
– Ага. Только ты не забывай, что Лика сейчас беременна, а потому адекватности в ней вообще никакой нет. А еще вся информация будет слита Паркуновой из чувства женской солидарности. Что я, Терезу не знаю, что ли. – Оповестил меня Генка.
– Да понимаю я. – Отмахнулся. – Ну и что мне теперь делать?
– Сам думай. Теперь у тебя для этого есть куча поводов. – Хмыкнул довольный Корсаров и закопался в бумаги.
И чего ему домой не идется? Вечно сидит на работе до победного. Теперь хоть понятно почему. Демонстративно перечитал договор, не выходя из кабинета. Потоптался из угла в угол, сделав умное лицо, и лишь потом поехал домой.
Звонок Толика застал меня в машине, когда я уже был почти у дома.
– Ну! – Раздраженно бросил в трубку.
– Ты чего злой такой? – Я еле разобрал слова друга, так как его голос смешивался с какой-то музыкой и шумом.
– А ты чего такой веселый? – Остановился рядом с домом, но выходить не спешил.
– Да так. Я сейчас в клубе деревенском. У нас один электрик забухал, вылавливаю вот. На Надьку твою смотрю, радуюсь. И чего ее в такое злачное место потянуло? Вон с парнем каким-то сейчас подерется.
Я бросил телефон на сиденье и развернул машину. Эта баба меня до седых волос скоро доведет. И чего ей дома не сидится? Нет, прав Генка. Замуж ее надо. Срочно. За меня.
Из деревянного здания сельского клуба музыка разносилась по всей округе. Я поморщился. Никакой звукоизоляции. Кто по близости живет, наверное, на ночь беруши используют.
Машину остановил у самого крыльца, выпрыгнул из нее и, расталкивая молодежь, протиснулся внутрь.
– Билетик покупаем. – Рявкнул зычный голос престарелой тетки в кокошнике, которая сидела за широким столом.
Бросил на столешницу первую попавшуюся купюру и полез искать Надю, распихивая закачавшийся алкоголем сельский бомонд. Пропускали меня неохотно. Одна девица так и вовсе попыталась на ходу в штаны залезть в буквальном смысле этого слова. Пришлось остановиться и нарычать.
Где-то справа уловил знакомый голос и пошел на него. В темном закутке нашел Надю, которую поперек пояса держал Толик, чтобы она не набросилась на шатающегося парня, схватившего за руку перепуганную девочку-подростка. Ну и что это за «Репка»?
– Зайцев, да я на тебя в суд подам за совращение несовершеннолетней. Отпусти ее, кому говорю! – Надежда пыталась добраться до этого самого Зайцева.
– На ней не написано, сколько ей лет. Если здесь ошивается, значит и все остальное может. – Ухмылялся парень, но уходить не спешил.
– Что здесь происходит? – Пришлось вмешаться, потому что Надя пнула Толика по коленной чашечке и почти вывернулась из его рук.
Все замерли, но по-разному. Гарин облегченно выдохнул, Зайцев, напротив, напрягся. Девочка-подросток удивленно воззрилась на меня, а Надежда, прищурившись, фыркнула.
– Ты кто такой? Чего вмешиваешься? – Зайцев подобрал с пола свою храбрость и попытался наехать.
Я медленно выдохнул. Драться хотелось неимоверно, но не при детях же.
– Девочку отпусти. – Приказал спокойно.
Парень нехорошо улыбнулся.
– Да щас. Какая из нее девочка. Вон кобыла какая. – Он дернул ребенка за руку от чего та ощутимо впечаталась в его тело.
Так. Мне это все надоело.
– Надь, возьми ребенка и закройся в машине. – Протянул ей ключи.
Думал, что опять будет спорить, но она послушно взяла ключи в руку. Мы с Толиком переглянулись, и я шагнул к подвыпившему парню.
– Э, вы чо? – Зайцев выпустил руку девушки и шире расставил ноги. – Я, между прочим, десантник. – Он поднял кулаки на уровне груди.
– Если десантник, то должен знать, что они не обижают, а защищают. – Напомнил этому быдлу, прежде чем одним ударом в челюсть свалить его с ног.
– Ты чо мужик! – Раздались два голоса позади нас. – Ты чего руки распускаешь. Это ж односельчанин наш.
Я оглянулся. Девчонок уже не было, а потому мы с Гариным синхронно шагнули к борзым парням. Из клуба мы вышли через десять минут. Костяшки правой руки приятно саднили. Толик тоже выглядел довольным. Давно мы так не разминались. Нет, те парни точно живы, и даже извинились, когда пришли в себя. Но потрепали мы их хорошо.
Не смотря на чувство морального удовлетворения, увидев в машине Надю, я вновь пришел в ярость.
– Чем ты думала, когда сюда поперлась? – Прошипел, едва сел за руль.
Надежда глянула на меня своими огромными глазами.
– Арину до дома подвези. Она рядом с магазином живет. – И отвернулась, молча уставившись в окно.
Я обернулся, с удивлением увидел заплаканную девочку, сжавшуюся на заднем сидении. Молча завел машину и тронулся с места. Надю я и завтра допросить успею, а вот ребенка лишний раз пугать – не дело.
Дорогу к дому пришлось искать самому, повинуясь всхлипам ребенка. Надя даже головы не повернула в мою сторону. Настроения мне это не добавило. Арина выскочила из машины, едва та остановилась. В распахнутую дверь сказала:
– Не кричите на Надежду Ивановну. Она хорошая. – И захлопнув дверь, забежала за калитку.
Тьфу! И как на нее теперь кричать? Как воспитывать? Едва девочка скрылась из нашего поля зрения, как Надя попыталась выйти из машины. Пришлось воспользоваться проверенным способом: заблокировать двери.
– Довезу. – Коротко бросил, не обращая внимания на недовольное ворчание.
Вот чем опять недовольна? Сама же знает, что подвергла себя риску, вместо того, чтобы попросить того, кто быстро бы разобрался с проблемой.
– Ты не должна была идти туда одна. – Все-таки прошипел сквозь зубы.
– Я никому ничего не должна. – Парировала она.
Стиснул зубы, чтобы не ляпнуть что-нибудь такое, за что она меня потом троллить будет полгода. Остановился у дома Анны Николаевны, и Надя тут же выскочила из машины. Как будто ей рядом со мной было очень сложно находиться. Догнал ее уже у входной двери, что вела в сени дома.
– Надя, стой! – Схватил за руку и развернул к себе.
К моему удивлению, она не сопротивлялась, а лишь вопросительно посмотрела.
– Догилев, я устала и совсем не хочу… – Она попыталась отнять свою руку из моей хватки.
– Замуж за меня пойдешь? – Выпалил я, даже не подумав себя остановить.
Надя, опешив, замолчала и неверяще просканировала меня взглядом.
– Ты чем-то заболел? – В итоге спросила она обеспокоенно.
Мда. Что-то не такую реакцию я ожидал от нее. Хотя…
– Так пойдешь или нет? – Начал я выходить из себя.
– Нет! – Твердо ответила она.
– Дура!
– Сам дурак!
Ну, все, мне надоело с ней спорить. Подался вперед, впечатав ее спиной в дверь, наклонился и впился в ее губы. Надя замерла, как истукан и, как будто, одеревенела. Я же… просто дорвался. Стоит тут такая вся… Черт, как же соскучился по ней, по губам ее, по телу. Сам не понял, как притиснул ее к себе покрепче, зажав между собой и дверью. Кажется, даже встряхнул немного.
В себя пришел только после того, как мне на язык попала соленая влага. Не понял! Резко отпрянул, и вгляделся в ее лицо. Мокрое, с припухшими губами, ярко выделяющимися в полумраке.
– Ты… ты чего ревешь? – Перепугался я.
С Надиными слезами я еще не сталкивался. При мне она всегда пыталась выглядеть сильной и холодной. Если бы на себе не испытал, какой огонь у нее там внутри, то не поверил бы, что она может быть такой отзывчивой.
Надежда разлепила мокрые ресницы и с обидой уставилась на меня.
– Виталь, уходи. – Наконец, хрипло ответила она. – Не хочу тебя больше видеть.
Я сделал шаг назад, дернувшись, как от пощечины.
– Надь…
– Уходи. – Прошептала, развернулась и скрылась за дверью, захлопнув ее перед моим носом.
– Твою мать! – Выругался.
Набрал горсть чистого снега и протер лицо. Это ж надо два раза за день с ней поругаться. Вру. Три. Утром же еще. Поздравил себя с личным рекордом. Да что за баба такая, что я постоянно рядом с ней себя виноватым чувствую. Еще и слезы эти… как под дых ударили. Выгнала меня…
Еле переставляя ноги, доплелся до машины и влез за руль. Полчаса просидел просто так, собираясь с мыслями. Толик прислал сообщение, где спрашивал, жив ли я. Отписался. Маме написал, чтоб сегодня меня не ждала. Все это делал механически. Сам же все это время думал о том, как я мог так лохануться. Почему-то вдруг именно сейчас до меня дошло, что меня нигде не ждет вторая Надя Паркунова. Что если я кого и найду, то это будет другая женщина. Не она. Что я, придурок, сам испортил все, что мог за последний год.
– Господи! Космический дебил. – Констатировал я.
Завел машину и поехал по известному адресу, где мне могли бы лучше всего помочь. Ночь на дворе уже, конечно. Но я сегодня снова не усну, если не решу проблему. Мама говорит, что это детская травма урожденного перфекциониста: все проблемы должны быть решены.
Ключи от Дюхиного дома у меня были с собой, поэтому вломился я к ним без проблем. Снял верхнюю одежду и прокрался на кухню, где горел неяркий рассеянный свет. Поставил чайник на подошву и включил его. Лучше чай пить, чем водку. Пока рылся в ящике в поисках чая не для беременных, услышал легкие шаги. Обернулся.
«Ты чего по ночам на кухне шумишь?» – Дюха в одних домашних штанах уселся на табурет.
– Чай ищу. – Тихо сознался, не прекращая поисков. – С Надькой поругался сегодня.
