Клэр Вирго
Пара для звезды. Таинственный адвокат
Глава 1. Неожиданное письмо
– Ева! Ева-а-а… Иди сюда.
Сестра ушла на кухню заваривать чай, поэтому услышала не сразу.
– Ева, иди скорей.
Та вошла в комнату с полным подносом, на котором стояли чашки с чаем, печенье и конфеты в вазочке и любимое ими обеими вишневое варенье.
– Ну что ты так орешь? Что случилось-то?
– Странное письмо на почте лежит. – Юля щелкнула по закладке, и на мониторе появилось окно электронной почты.
– В каком смысле «странное»? – Ева подала сестре чашку и уселась рядом с ней.
– Ну, я не совсем поняла, оно на английском. Вот и зову тебя, чтобы прочитать.
– На английском? – Удивлению Евы не было предела. – Дай посмотреть.
Юля подвинула к сестре ноутбук. Ева сосредоточенно принялась читать, а потом подняла изумленный взгляд.
– Юлька, это отзыв на нашу книжку.
– Что? Как это?
– Не знаю. Но автор послания пишет, что прочитал ее и она ему безумно понравилась.
– Странно. А что еще пишет?
– Что даже не подозревал, что можно так точно и подробно изложить жизнь Стивена, так… что? Не пойму слово, сейчас в словарик загляну… а, вот оно что…
– И что?
– Так проникновенно – слово-то какое – написать. Ну и все такое. Потом рассыпается в благодарностях автору и переводчику.
– А он не представился?
– Сейчас посмотрю. Вот внизу стоит – Сэм Уитхем.
– И кто это такой?
– Понятия не имею.
– Странно все это. Где он мог взять нашу книгу? Ведь единственный экземпляр на английском находится в Сан-Франциско. Может, это кто-то из окружения?
– Все может быть. Иначе откуда ему знать про книгу? Отвечать будем?
– Надо бы. Интересно же, что за фрукт нам пишет.
Сестры переглянулись и, засмеявшись, склонились над ноутбуком, составляя ответное послание таинственному незнакомцу.
Через полчаса послание было готово, и они отослали его на имейл, с которого пришел отзыв.
– Интересно, что он нам ответит на это? – Ева, закусив губу, хитро посмотрела на Юлю.
– Вот уж не знаю. Думаешь, он поймет намек на книгу?
– Надеюсь. Ладно, давай собираться. Нас, наверное, уже в редакции заждались.
Девушки быстро собрались и вышли на улицу. Погода не радовала: с утра зарядил противный мелкий дождь, грозивший перерасти в настоящий ливень. Серые, размытые улицы, хмурые лица… Все цвета словно растворились в этой непрекращающейся мороси. Через полчаса сестры добрались до редакции журнала, в котором работали. Они даже почти не опоздали.
– Фух, кажется, Славик не сообразил, что его любимых работников нет на месте вовремя. Вот и хорошо.
– Может, и сообразил, но ему некогда. Ладно, давай работать, меня репортаж ждет.
– А мне надо обработать информацию с сайтов.
Девушки углубились в работу, как всегда, надев наушники. Начальник сначала придирался к этому, но, поняв, что это нисколько не мешает им выполнять свои обязанности, просто перестал обращать внимание.
***
До обеда обе были заняты по уши, некогда было даже воды попить, не то что поболтать. Вокруг творилось нечто невообразимое, словно весь мир сошел с ума. Наводнения, землетрясения, пожары… Даже Юля, казалось бы, привычный к подобного рода вещам журналист, понимала, что сегодня не справляется с внезапно нахлынувшим объемом работы. Примерно то же самое чувствовала и Ева, не покладая рук трудившаяся над очередным переводом – ведь недаром говорят, что мысли и чувства у двойняшек сходятся. Наконец, ближе к началу обеденного перерыва девушкам удалось передохнуть, и они вместе спустились на первый этаж, в маленькую столовую, сегодня казавшуюся им по-особенному уютной и домашней. Выпив чашечку горячего чая и немного переведя дух, Юля открыла свой ноутбук, с которым не расставалась ни на минуту.
– Ева, – сказала она с улыбкой через пару секунд, заметив в углу экрана знакомый мигающий значок, – смотри, почта.
– Открывай скорее! – нетерпеливо воскликнула сестра, оттолкнув слегка опешившую Юлю в сторону. – Дай посмотрю.
По мере чтения глаза Евы все более округлялись.
– Ничего себе… вот это номер… – протянула она задумчиво.
– Ну, что там? Кто это такой?
– Пишет, что он один из адвокатов семьи Салливан, которому было поручено проверить книгу на наличие нарушений авторского права.
– Офигеть, ты шутишь? Мы же оформили все документы.
– Ну, он так написал. Правда, уточнил, что никаких нарушений не нашел. Только замечательное изложение материала.
– Ну хоть на этом спасибо, – буркнула Юля, уставившись в тарелку.
Аппетит пропал. Она злилась. Можно подумать, в книге есть что-то такое, что может повредить Стивену и его семье. Она писала эту книгу совсем с другой целью. Хотела хотя бы в мечтах другой судьбы для него. Интересно, этот суровый адвокатишка по ту сторону монитора сумел это понять? Однако, вспомнив первое полученное письмо, моментально успокоилась – в конце концов, он ведь так восхищался этой книжкой. Наверняка, он не настолько дурак, чтобы не понимать таких элементарных вещей. Но что написать в ответ? Рассуждать о правах – глупо, промолчать – еще глупее… Пожалуй, стоит просто поблагодарить за столь лестный отзыв о книге.
– Ева! – окликнула Юлиана сестру, но внезапно в правом нижнем углу замигал очередной знакомый значок.
***
Он нервно ходил взад-вперед по комнате, с самого утра не находя себе места. Часы на стене только что пробили полдень, значит, в России – он на мгновение призадумался, по привычке прикусив нижнюю губу и слегка причмокнув, – около двух дня! Они не могли не прочесть письмо… Но почему нет ответа? Вдруг он показался им слишком грубым? Нет, такого не могло быть… Стивен подошел к ноутбуку и перечитал свое сообщение еще раз. Однозначно, не стоило таким жестким тоном писать им про авторские права. А может быть, это и к лучшему? Они никогда больше не напишут, он сможет жить так, как жил все эти четыре года до того, как… Взгляд его внезапно упал на торчавший из-под подушки уголок книги.
– Нет, не смогу, – печально заключил он, придвигая ноут поближе и садясь в кресло. – Я так скучал по этому чувству любви…
Спустя пару мгновений пальцы уже бойко стучали по клавиатуре, вбивая в окошко для текста все новые и новые слова…
***
Обед уже заканчивался, и они не успели прочитать письмо, оставив это до момента возвращения домой. Остаток дня прошел как в тумане: сплошная рутина, да еще и дождь за окном вносил свою лепту в настроение. И только непрочитанное письмо от таинственного адвоката скрашивало хмурые краски дня и заставляло порой переглядываться и понимающе улыбаться.
Стоило им переступить порог квартиры, как под ноги с радостным визгом бросился Найгель, японский хин Юли.
– Милый мой, соскучился. – Юля ласково потрепала собачку за ушами. – Пошли. Я тебя покормлю.
Слово «корм» Найгель понимал отлично. Он потрусил на кухню и встал у миски, виляя хвостом. Юля достала банку с собачьими консервами, вскрыла и выложила в миску Найгеля. Он с довольным видом принялся за еду.
Разобравшись с собакой, она вернулась в комнату. Ева уже открыла почту и читала послание.
«Дорогие Ив и Джулиана! Простите меня, если невольно обидел вас своими словами, если был резок. Никоим образом я этого не хотел, просто выполнял порученную мне работу. Для этого мне пришлось прочитать всю книгу от начала до конца. И, должен вам признаться, ни одна книга о нем не пробуждала таких чувств, как ваша. Я отдаю себе отчет, что это – художественное произведение. Но вымышленные события настолько органично переплетаются с событиями реальными, что даже я, досконально знающий о мистере Салливане все, был поражен. Мне казалось порой, что это я многого о нем не знаю, а вы прожили с ним рядом всю жизнь.
Я действительно не нашел в книге ничего, что могло бы каким-то образом очернить имя семьи Салливанов или повредить их репутации и репутации самого Стивена. Просто это – стандартная процедура, поймите меня правильно. Прежде чем начать читать вашу книгу, я запросил документы и разрешения. Все оказалось в порядке, но необходимо было сравнить содержание с заявленным в документах. И я рад констатировать, что не разочарован.
К слову сказать, я считаю, что книги нужно читать на языке оригинала. Но, так как не владею русским, должен признаться – если на русском книга написана не хуже, то это, безусловно, очень талантливая работа. И автор, и переводчик заслуживают самой высокой оценки. Думаю, если бы Стивен мог прочитать эту книгу, он бы со мной согласился.
Спасибо вам за вашу любовь к кумиру и, прежде всего, человеку. С наилучшими пожеланиями, Сэм».
Девушки переглянулись.
– М-да… И что теперь ему отвечать? Само по себе письмо не предполагает ответа. Все сказано. Но мне почему-то кажется, что он все-таки ждет, что мы ему напишем.
– С чего ты это взяла? – тихо спросила Юля. Она все еще была под впечатлением письма. Услышать такую похвалу было непривычно, но очень приятно. Да еще и от лица, приближенного к семье. Узнать бы, что они сами думают о книге.
– А давай спросим, что сами Салливаны о ней думают? Читали они ее или нет? Наверняка сначала дали ему прочитать, а потом, когда он сказал, что все в порядке, закинули в дальний угол… – Юля с трудом выговаривала слова. Если это правда, ей было бы очень обидно. Она вложила часть своей души в эту книгу. Да и Ева, переводя ее, внесла свою лепту. Ведь перевод – не менее тяжелый труд, чем написание. И Юля была очень благодарна сестре.
– Думаю, вреда не будет, – улыбнулась Ева, и они начали составлять текст послания. Это заняло у них не более десяти минут. Еще столько же на перевод – и ответ готов.
– Ну вот и все, скопировать и отослать. – Ева несколько раз кликнула мышкой и вздохнула. – Все, пошли ужинать. Хватит сидеть, еще язву заработаем.
Юля покорно встала и пошла на кухню. У них с сестрой было довольно четкое распределение обязанностей: Юля занималась готовкой, Ева – уборкой. Все остальное они делали вместе. Юля любила готовить. Она всегда придумывала что-нибудь нестандартное из обычных продуктов. Вот и сейчас она открыла холодильник, достала овощи, быстро нарезала салат, потом разогрела в духовке оставшуюся со вчерашнего дня курицу, посыпав ее сыром и зеленью.
– Ева, все готово.
– Иду, сестренка.
Они уже довольно давно жили отдельно от родителей. С тех самых пор, как стали учиться в вузе.
Родители не возражали. Их девочки были вполне самостоятельными с самого детства. Тем более что их двое. А уж Еве палец в рот не клади – полруки отхватит и добавки попросит. Сестры отлично дополняли друг друга. Ева была веселой и заводной, она теребила сестру, не позволяя той все время сидеть, уткнувшись в книги и компьютер. А спокойная Юля сдерживала свою неугомонную близняшку, не разрешая той делать глупости. Ну и, конечно же, обе были поклонницами Стивена уже много лет, еще с детства. Они даже хотели поехать в Париж на концерт. Но не вышло…
После ужина сестры решили посмотреть телевизор. Выбрав канал, где шел какой-то старый фильм, они уселись на диване. Рассеянно глядя в экран, обе практически не понимали, о чем идет речь в фильме.
Они старались не смотреть друг на друга: с нетерпением ждали ответа, хоть и не хотели в этом признаваться. Кому сказать – не поверят! Сам адвокат семьи Салливанов пишет им! В квартире физически ощущалось напряжение, и сестры то и дело кидали взволнованные взгляды на ноут, стоявший в открытом виде на кухонном столе.
***
…Очередное письмо! Они ответили ему! Стивен буквально подскочил на месте. Весь прошедший день он не находил себе места, и друзья, приехавшие после обеда, не могли не заметить этого. Они сидели в огромном домашнем кинотеатре, смотрели какую-то старую комедию, но он, обычно так любивший подобные фильмы, постоянно вставал и выходил из помещения, чтобы добраться до ноутбука и проверить почту.
– Да что с тобой сегодня такое? – в конце концов, не выдержал Энди, один из партнеров. – Ты словно сам не свой!
Стивен слегка призадумался, прежде чем ответить. Ни в коем случае нельзя говорить о том, что он рискнул написать этим девушкам!
– Я беспокоюсь о том, как чувствуют себя дети… – пропищал он спустя мгновение своим тоненьким голосом. – Они весь день не подходят к телефону.
И Энди поверил. Или, по крайней мере, сделал вид, что поверил. На данный момент этого было достаточно. Дождавшись, пока гости разъедутся, Стивен взлетел по лестнице в кабинет и с нетерпением уставился в экран. Да! Очередное послание пришло! Эти девочки сильно заставили его понервничать… Усевшись поудобнее, он прикусил губу и начал читать.
Прошло пять минут. Десять. Фигура в кресле не шевелилась, пораженно уставившись в экран монитора. Последние фразы пришедшего письма привели его в состояние замешательства.
«Мы написали эту книгу просто потому, что хотели бы для него другой судьбы… И если бы могли хоть что-то изменить – сделали бы это любой ценой. Потому что любим его…»
***
– Может, не надо было писать последний абзац? – с сомнением покачала головой Ева. – Все-таки мы его не знаем, может, он маньяк или сумасшедший. Или подумает, что мы сошли с ума.
– Откуда такие в окружении Салливанов? Хотя мало ли… В любом случае, сообщение уже отправлено. – Юля помолчала. – Да и вообще, я хотела объяснить, почему написала эту книгу. Не хочу врать. Я бы и правда любую цену заплатила, чтобы изменить все…
Голос ее сорвался, и одинокая слеза покатилась по щеке. Найгель, почувствовав настроение хозяйки, залез к ней на колени и лизнул ее щеку шершавым языком. Юля обняла песика и стала гладить шелковистую шерстку. Ева села рядом с ней.
– Я знаю, сестренка, знаю. Я бы тоже это сделала. Ну и пусть он подумает, что мы ненормальные, пусть даже всей их семье расскажет. Мне все равно. Мы-то с тобой знаем правду.
Юля посмотрела на сестру и печально улыбнулась. Они всегда понимали друг друга с полуслова, на то они и близнецы. Вот и сейчас, отправив письмо, они, не сговариваясь, встали и вышли на балкон. Дождь к вечеру закончился, и мостовые сверкали лужами. Воздух был теплым и свежим после дождя. Они облокотились о перила и стали смотреть вдаль. Перед глазами раскинулась панорама города.
Они жили в одном из новых высотных домов Васильевского острова, и с балкона открывался прекрасный вид на Неву. Все сверкало огнями, был виден огромный купол Исаакиевского собора. Юля не раз поднималась наверх, на колоннаду. Вид оттуда был потрясающий. Ева наотрез отказывалась туда подниматься, и Юле приходилось в полном одиночестве взбираться на триста крутых ступеней вверх, а потом спускаться обратно. Но это того стоило.
И сейчас она вспоминала, как стояла там летним вечером четыре года назад. Тогда было пасмурно и холодно, под стать ее настроению. Сильный ветер трепал длинные волосы, забирался под воротник и грозил сбросить вниз, если она подойдет слишком близко к краю. Но ей было все равно. В душе была пустота, которую было не заполнить ничем. Даже его голос в наушниках не помогал…
А Ева, стоя на балконе, думала о своем. Ей тоже вспоминался тот день. Она узнала обо всем из выпусков новостей и сначала не поверила. Уж очень странной была новость. Разве мог он умереть? Он – живая легенда, король миллионов сердец на планете. Им всем казалось, что он будет жить вечно. И вдруг случилось то, что случилось. Осознав, что это не шутка, она тут же позвонила сестре, которая была на пути домой. В ответ на ее сбивчивую речь, перемежающуюся всхлипами и рыданиями, Юля только молчала, а потом произнесла: «Я на Исаакий!» – и бросила трубку. Сестра всегда шла туда, если ей надо было подумать… или поплакать… Ева включила его диск на полную громкость и бросилась на кровать, пытаясь музыкой заглушить мысли, которые не давали дышать…
Глава 2. Одиночество
Неужели это правда? Неужели на свете есть люди, которые искренне хотели бы повернуть время вспять и спасти его? Он так привык за последние годы ничему и никому не верить, что теперь только сидел, уставившись в монитор, и снова и снова перечитывал эти строки.
Вскочив, он подошел к окну. Внизу были тишина и темнота, и только огни на подъездной аллее говорили о наличии цивилизации. Где-то там, в холодной России, живут две девушки, которые сделали невозможное: выбили почву из-под ног в его новой жизни. И зачем только он взял в руки эту книжку? А все сестрица – почитай да почитай, все равно тебе заняться нечем. И хитро так посмотрела, лиса. И что ему оставалось делать? Взял и закинул в тумбочку у кровати. Не собирался он читать «опусы» поклонников про него. Опять невесть что насочиняют. Но недавно, наткнувшись на книжку, все-таки открыл. И, начав читать, пропал на два дня… Он до сих пор не мог понять, чем эта книжица его зацепила. За четыре года он их перечитал великое множество. Любой мало-мальски способный связать два слова человек пытался написать что-то о нем. В интернете было полно таких историй. И вполне невинных, и нескромных, и даже отвратительных. Он прочитал их почти все, ведь свободного времени теперь хоть отбавляй. Конечно, из-за незнания иностранных языков приходилось довольствоваться произведениями на английском или переводами с других языков. Некоторые переводы были настолько плохи, что он бросал читать практически сразу. Другие были хороши, и он с любопытством следил за развитием сюжета. И все-таки он написал им правду – предпочитал читать книги на языке оригинала. Когда эта книга оказалась в его доме в Сан-Франциско, сначала даже не понял, что это перевод. И только ближе к концу случайно увидел на обложке имя переводчика и был ошарашен. После этого он стал смотреть на это произведение другими глазами и очень жалел, что не знает русского – очень захотелось прочитать книгу в оригинале.
Он отвлекся от мыслей о книге и задумался над ответом. Что можно ответить на такое заявление? Они, наверное, уже пожалели, что написали так. Надо убедить их, что он понял все правильно. Стивен открыл окно электронной почты и начал быстро набирать сообщение…
«Да, я понимаю… прекрасно понимаю ваши чувства…»
Написав эти строки, он посмотрел на экран монитора слегка озадаченно. «Боже, что я несу?!» Спустя пару секунд сообщение уже было стерто, а Стивен, выскочив из-за стола, начал снова нервно ходить по комнате.
«Если я сейчас напишу им что-нибудь в этом роде, это будет звучать как вежливая отмазка, и они прекратят мне писать». Почему-то эта мысль жутко напугала: в глубине души он уже боялся потерять связь с этими девушками, которые, находясь от него так далеко, за последние несколько дней сумели занять значительное место в его жизни. «Значительное?» – переспросил он сам себя и тут же ответил: «Да, именно так… значительное. Они – нить, связывающая меня с внешним миром, с миром поклонников, с их любовью, пусть даже они сами об этом не знают. Я так скучаю по ним по всем… Скучаю по письмам, подаркам и даже – трудно самому в это поверить – по не дающим заснуть крикам под окнами отелей. А здесь… что здесь? Тишина, покой, огромное озеро-море в часе езды от дома… и – ни единой души. Живу здесь один, как отшельник, среди пяти миллионов человек населения страны…»
С этими мыслями Стивен снова взял в руки книгу и принялся вертеть ее в руках, внимательно изучая. «Санкт-Петербург… Я там никогда не был, но знаю, что это большой и красивый город». Взгляд невольно упал на окно и видневшиеся за ним снежные вершины огромных гор, снег с которых не сходил даже в самые жаркие летние месяцы. Пустота. Абсолютная, безмолвная пустота окутывала окружающее пространство. Петербург… Он скучал по большим городам, скучал по толпам людей, огромным театрам, магазинам, концертным залам… До столицы – все тот же час езды, но… Будапешт был совсем другим. Тихий спокойный городок с уютными маленькими кафешками на каждом шагу, наводненный улыбчивыми обитателями-венграми никогда не был ему по вкусу. Слишком степенный и какой-то ленивый, уставший, будто старик, бредущий по дороге, стерший ноги в кровь и присевший отдохнуть. Хотя с ним связано столько приятных воспоминаний…
Восемнадцать лет назад, когда Мелани еще не была его женой, они приехали сюда в рамках какого-то благотворительного мероприятия, названия которого он уже и не помнил. Именно тогда, здесь, он понял, что эту женщину он хочет видеть своей женой. Увы, из этой затеи ничего не вышло… А концерт! О, это был один из лучших концертов… Стивен закрыл глаза, пытаясь отвлечься от реальности, и память тут же услужливо подсунула ему картинку: огромная толпа людей, скандирующая его имя… Сердце предательски сжалось и забилось сильнее. Эти девушки тоже могли быть там… «Я же ничего о них не знаю. Сколько им лет? Как они выглядят? Кто они по жизни?»
Печально вздохнув и решив отложить написание послания на пару часов, Стивен спустился на первый этаж. В доме – никого, кроме горничной и охраны. Постояв в раздумье пару минут у лестницы, решительно повернул налево, открыл неприметную дверь и, спустившись на несколько ступенек, оказался в небольшом подвале, со стороны больше походившем на паб или винный погреб. Уютный диванчик в глубине помещения словно звал к себе, но сегодня чего-то здесь явно не хватало. Ноутбук…
Вернувшись за ним, Стивен удобно устроился с ногами на диване, откупорил бутылку лучшего французского вина и полностью погрузился в себя. «Эти девушки могли бы сидеть тут, рядом со мной…» Он на мгновение представил себе их руки, слегка касающиеся его, и вздрогнул. «Они обе сидят здесь, в доме, мы разговариваем… Мне было бы не так одиноко…»
С этими мыслями, осушив третий по счету бокал, он решительно придвинул к себе ноут.
Несколько раз Стивен начинал свое послание и снова удалял написанное. Ему никак не удавалось подобрать нужные слова. Он так много хотел им рассказать. О своем одиночестве, о пустоте, окружавшей его, о тоске по шуму городов. Когда он был «жив», то не мог себе позволить выйти на оживленную улицу из боязни, что его разорвут на мелкие клочки прежде, чем успеет произнести «Стивен Салливан – звезда». А теперь… Теперь не мог выйти на улицу из страха, что его узнают. Он хотел свободы, и что получил? Та же золотая клетка, вид сбоку… Никакой разницы… Ему даже поговорить не с кем. Ну не с охранниками же разговаривать, в самом деле. О чем? О бронежилетах? О чистке пистолета?
Он вздохнул и откупорил еще одну бутылку. На этот раз даже не стал искать бокал, который упал на пол. Просто поднес ко рту горлышко и опрокинул в себя содержимое…
После трех бутылок вина он понял, что написать письмо так и не сможет. Внезапно захотелось петь. Он тосковал по реву толпы, по сцене. «Поет, как ангел, а танцует, как дьявол». Кто так о нем сказал? Он не знал, но это было чертовски верно. На сцене он чувствовал себя и ангелом, и дьяволом. Знал, что стоит ему сказать хоть слово – и вся эта многотысячная толпа послушно исполнит его волю. Знал о своей власти над людьми. Стивен усмехнулся. Власть закончилась. Но тоска по сцене, по людям осталась… Дикая и неизбывная, не дающая спать по ночам, терзающая изнутри, как голодный зверь…
Он вдруг вскочил и ринулся к двери. Недопитая бутылка дорогого вина мягко упала на пол и покатилась по ворсистому ковру, впитывающему в себя остатки рубиновой жидкости. Ноутбук сиротливо лежал на краешке дивана, готовый того и гляди упасть.
Не соображая, что он делает, Стивен выскочил на улицу и неожиданно для себя самого заорал:
– Э-э-эй, вы слышите меня? Мне надоела тишина. Я хочу петь. Что ж, говорят, нет ничего невозможного. И что касается меня, это действительно так. И, мои друзья, вы еще ничего не видели…
Стивен орал во все горло свою песню. Его не волновало, услышит его кто-нибудь или нет. Язык заплетался, и пару раз он даже «дал петуха». Рассмеявшись этому обстоятельству, продолжил свой диалог с темнотой, которая не отвечала ему, как он ни старался.
– Люди-и-и… Слышит меня кто-нибудь? Отзови-и-ите-е-есь…
Из дома, наконец, выскочили разбуженные воплями охранники.
– Пойдемте в дом, мистер Салливан.
– Да идите вы… Задрали вы меня… Все задрало, слышите? Я хочу быть обычным человеком, делать что захочу… – Его голос сорвался на истерический визг, перешедший в рыдания. – Я к людям хочу-у-у… Я же человек, а не музейный экспонат… Не зверь в зоопарке…
Последние слова потонули в рыданиях. Охранники подхватили его и потащили в дом. У Стивена не было сил сопротивляться. Его уложили в кровать и оставили одного. Как ни странно, он заснул практически мгновенно – сказались напряжение последних дней, немалая доля спиртного и истерика несколько минут назад. Ему снился город, в котором он никогда не был…
Забытый в подвале ноутбук мягко сиял в темноте. На мониторе красовалась панорама Санкт-Петербурга…
***
Еве не спалось. Рядом, в паре метров от нее, на соседней кровати сладко посапывала сестра. Ева знала, что сегодня Юлиана тоже лишь притворяется: никто из них двоих не смог бы уснуть, зная, что ответ так и не пришел… Ответ от него. Ведомая каким-то шестым чувством, Ева при всем желании не могла представить на месте своего англоязычного собеседника серьезного адвоката, день и ночь сидящего в кабинете над кипой различных деловых бумаг. Удивительно, но вместо него воображение рисовало совсем другие, куда более знакомые и любимые черты… «Остановись, – сказала самой себе она, – в письмах не было ничего такого, что могло бы дать тебе право даже мечтать об этом». И тем не менее в голове вихрем крутился рой безумных фантазий. Вот он сидит, слегка закусив нижнюю губу, у монитора и пишет послание, предназначенное только двум девушкам, – им – и никому больше.
«Так, хватит…» Сердито встряхнув плечами, Ева окликнула сестру:
– Ты не спишь?
Ответ с соседней кровати последовал незамедлительно:
– Нет, конечно… Знаешь, о чем я сейчас подумала?
– Знаю, – по голосу Евы было понятно, что она улыбается, – мы обе понимаем, что это бред и маразм, но представляешь, как это было бы здорово – получать мейлы от него!
– Да еще с комплиментами и похвалами, – ухмыльнулась Юлиана. – Пойдем, проверим почту, может, ответ все-таки пришел.
Через пару минут сестры в одних ночных рубашках и босиком стояли у монитора. Окошко в правом углу не мигало, и новых сообщений в ящике по-прежнему не было.
– Может, он занят? Все-таки в США сейчас день, он, наверное, работает.
– Хм, знаешь… Мне сейчас кое-что показалось странным. – Юля придвинула к себе ноутбук, села и открыла переписку.
– Что именно?
– Смотри. Первое письмо пришло рано утром по нашему времени, значит, в США был вечер. Окей, поехали дальше. Второе пришло в обед, у них примерно полночь. Ну, может, с бумагами засиделся. А потом… вуаля, находим третье. Когда мы его получили?
Ева круглыми глазами смотрела на Юлю.
– Что за черт?
– А я о чем? Если письма к нам приходят днем, у них глубокая ночь. Причем ответы приходят довольно быстро, в течение часа. Неужели адвокат сидит всю ночь в интернете в ожидании нашего ответа? Это же бред.
– Может, у него бессонница?
– А может, он совсем не в США, а гораздо ближе? И поэтому почти нет разницы во времени.
– Ну, может, по делам приехал.
– Все может быть… – Задумчиво кусая губы, Юля автоматически почесывала за ухом Найгеля, который увидел, что хозяйка встала, и заполз к ней на колени. – Но что-то мне подсказывает, что дело здесь нечисто. Ладно, давай спать. Завтра вставать рано.
Сестры разбрелись по кроватям. Найгель залез Юле под бок, и она, обняв его, уснула. А Ева долго еще смотрела в потолок, обдумывая слова насчет времени отправки сообщений. Тут и правда что-то не стыкуется…
***
«Господи, как болит голова… Оторвать бы ее и выбросить». Стивен с трудом поднял голову от подушки и поморщился. Он мало что помнил из того, что произошло вечером. Как он вообще оказался в своей постели? Попытался сосредоточиться, но острая боль, пронзившая голову, помешала. Услышав звук открывающейся двери, он повернулся. Вошел Том, начальник службы безопасности, его единственный друг, которому Стивен позволял вольности.
– Ну что, как мы сегодня себя чувствуем? – с издевкой спросил телохранитель, присаживаясь на стул рядом с кроватью.
– Ой, Том… не ори ты ради бога… Голова раскалывается.
– Я еще и не начинал орать, – хохотнул Том. – Ты чего это устроил?
– А что я устроил? Я почти ничего не помню.
– А что ты вообще помнишь?
– Ну… я был в подвале, пил вино и… – Так, нельзя говорить, что он пытался написать письмо. – Лазил по интернету.
– И сколько бутылок ты выпил?
Стивен попытался вспомнить, но не смог, поэтому решил предположить.
– Две?
– Ха, неужели ты так слаб, что с двух бутылок стал бы выкидывать такие фортеля? Четыре…
Салливан нахмурился и покраснел.
– А что я выкинул?
– Хочешь знать?
Стивен кивнул и снова поморщился.
– Тогда вставай, я тебе покажу.
Том поднялся и вышел. Стивен, пытаясь справиться с приступами головной боли, кое-как доплелся до ванной комнаты. Взглянув в зеркало, в ужасе отшатнулся от своего отражения. Щетина отливала синевой на бледном лице, под глазами темные круги от недосыпа, щеки ввалились, волосы в абсолютном беспорядке. И это – кумир миллионов? Человек, которого желала половина женщин всего мира? И не стоит забывать о мужчинах-поклонниках. Они тоже его хотели… Стивен покраснел. И это человек, который прославился на весь мир своей улыбкой? Он попытался улыбнуться, но на лице появилась лишь гримаса. Он с отвращением отвернулся от зеркала. Как же болит голова…
Стив открыл дверцу шкафчика и достал пузырек с болеутоляющим. С сомнением посмотрев на него, все же вытряхнул из пузырька пару таблеток и закинул в рот. Да, он обещал детям больше не принимать их, но сейчас не было другого выхода. Он открыл воду и ополоснул лицо холодной водой.
Приведя себя в относительный порядок, Стивен почувствовал себя лучше. Голова болела меньше, и он уже мог поворачивать ею без особых проблем. Переодевшись в свободные брюки и белую рубашку, которую, как всегда, застегнул всего на пару пуговиц, вышел из комнаты.
Спускаясь по лестнице, он держался за перила обеими руками. Пусть лучше покажется смешным, нежели свалится и переломает себе все кости, а то и шею свернет. Оказавшись внизу, зашел в гостиную и увидел Тома, сидевшего в кресле.
– Ну что, орел, готов на свои выкрутасы смотреть?
Стивен мрачно кивнул и уселся в соседнее кресло. Он знал, что в этом доме камеры на каждом шагу. Записывается все. Камер нет только в туалетах, и то он иногда сомневался в этом. Том уже вставил диск с записью в проигрыватель и щелкнул кнопкой. Стивен увидел себя, вылетающего во двор, горланящего собственные песни, орущего во всю мощь своих неслабых легких, зовущего людей. Увидел последовавшую за этим пьяную истерику…
Он сжал зубы и сузил глаза, ненавидя себя за эту выходку. Ненавидел Тома за то, что тот показал ему запись. Ненавидел сейчас даже этих двух таинственных девушек из России за то, что довели его до такого. Ой, да кого он обманывает, при чем тут они? С чего он так напился? Помнится, хотел написать им письмо, но никак не мог. Они не виноваты. Но он не мог так просто отказаться от своих убеждений. Ему всегда было сложно признать свою вину…
