Клэр Вирго
Делу время – потехе час
Глава 5
Наталья
Надо же, у них даже банк есть! Интересно, у Макса тут счет открыт? Нет, я не считаю его деньги, просто посмотрели на нас с таким уважением и немножечко даже страхом, что я невольно почувствовала себя идущей рядом с каким-нибудь известным миллиардером!
– Добрый день, – обратился он к хмурому мужчине. – Нам нужно перевесить товар, вы нам поможете? – поинтересовался, положив на стол несколько серебряных монет.
Коррупция! Кругом коррупция! Даже здесь берут на лапу за услуги… Эх!
– Конечно, поможем! – просиял мужик, смахнув серебрушки в ящик стола.
Ну да, хочешь жить – верти умением. Мало ли, может у этого сотрудника десять детей по лавкам…
Мужичок встал, подхватил мешок и направился к весам.
– Во-о-о! – завопила я, победно вскинув руки к небу, вернее, потолку. – Я была права, тут не одиннадцать фунтов! Смотри, девять фунтов и четыре унции!
– Кхм, Натали, я вижу, не нужно так эмоционировать, – смутился от моей дикости Макс.
– Ой, все! – чисто по-женски надула губки и замолчала.
Только вот совсем ненадолго. Нет уж, Максимилиан… Тьфу, имя-то какое заковыристое! Так просто от меня не избавиться.
– Слушай, Макс, так деньги у него явно фальшивые, потому что обвешивает! Нужно вернуться в лавку и объяснить! – констатировала я.
– Не надо ничего объяснять, пусть и дальше мучается! – проворчал Макс, направляясь к дому.
– Отдай мешок! – уперлась я. – Хочу взвесить на его весах, пусть объяснит, как так выходит!
– Натали… – Он сжал в кулак и разжал пальцы свободной руки.
– Не-а, не переспоришь, – поджала губы, ухватила его за рукав камзола и потащила обратно к лавке.
Проходя мимо небольшого окошка я даже притормозила, прислушавшись:
– …Так вот этот странный еще и бабу себе завел. Такая же сумасшедшая дикарка, как и он! – вещал торговец. – Думал, хоть они мне монеты нормальные дадут, а вот… видишь, опять фальшивки!
– Людей обвешивать не надо! – сказала, заглянув прямо в окно.
– А-а-а! – заорал мужик, за сердце схватился и побледнел.
– Отставить помирать! – проворчала, уже войдя через дверь, и направилась к нему.
– Не убивай! Не проклинай! – завизжал мужик и попятился. Ясно, помирать не собирается, уже хорошо.
– Что «не убивай»? Совесть сама загрызет! – ответила я, зашла за витрину, взяла наш мешок и бросила на весы. – Что и требовалось доказать. Какие одиннадцать футов, если здесь всего девять?! – проворчала, повысив голос.
– Натали, остынь! – попытался осадить меня Макс.
– Щаз! – задрала носик и бросила гневный взгляд на торгаша. – Еще раз обманешь – я вернусь и отлуплю тебя поганой метлой! – пригрозила мужику.
– Не буду, не буду я больше! – Он потер лицо руками и покосился на замершую у стеночки степенную даму, которой, собственно.,и жаловался на нас, нехороших.
– Хватит, Натали, идем отсюда, – прошипел Макс.
– Нет! Я еще не все сказала! – возмутилась искренне и от всей души.
– Все! – прошипел Макс, перекинул меня через плечо и потащил из лавки.
– Пусти, зараза такая! – заколотила кулаками по его спине.
– Нет!
– Зерно хотя бы забери! – проворчала, отчаявшись вырваться.
– Торговец принесет! – выкрикнул Макс, хлопнув дверью.
Всю дорогу до особняка я так и провисела на его плече. И только у ворот меня поставили на ноги. На почтовом ящике сидел черный ворон и держал в мощном клюве конверт, который Макс тут же забрал и вскрыл.
– Ух ты какой! – Я не удержалась и потянулась погладить птичку.
– Кар-каврун! – прокричал ворон мерзким голосом и попытался клюнуть меня в протянутую руку. Благо, я успела вовремя ее отдернуть.
– Натали, – позвал Максимилиан, едва набрала воздуха, чтобы отругать вредную птицу.
– А? – повернулась и посмотрела на него.
– В Ривертауне эпидемия инфлюэнцы, все маги там. По самым утешительным прогнозам, к нам прибыть смогут только через три недели.
– Твою же мать! – выругалась я.
– Увы, но быстрее никак. Пошли. – Он схватил меня за руку и потащил в дом. – Примешь ванну, выпьем вина за ужином и спать ляжем.
– Ты в кресле! Обещал! – напомнила я. – И я не пью спиртное и тебе не советую. Вообще!
– Угу, – отмахнулся он.
Первым делом я направилась к Хасю.
– Нагулялись? Хоть поцеловать себя дала? – спросил пес, ехидно оскалив зубы.
– Хась! – возмутилась я. – Как тебе не стыдно?!
– Мяса мне купили? – съехал он с темы. – Хоть бульончик свари болезному. Я жрать сырое больше не хочу!
– Сварю, ты только поправляйся, – пообещала и укрыла его теплым пледом.
Да, меня заводчик предупреждал: хаски – очень общительные собаки. Их нельзя надолго оставлять одних, им нужна стая. Вот я обычно и не оставляла его надолго. А тут, видно, загрустил и дуется…
Чтобы не подводить любимого пса, сразу же направилась на кухню, приготовила ужин под неусыпным присмотром Максимилиана, быстро накормила обоих и все-таки ушла в ванную. Нет, не свою. Макса. В моей даже полотенца чистого нет…
Запустила любимую музыку и улеглась в пушистую пену.
О вкусах, конечно, не спорят, но, судя по выражению лица хозяина дома, когда я вышла из ванной, что такое панк-рок, он не знает совершенно! Хотя это вполне ожидаемо. Вон как у них тут все, на английский манер…
– Что? – поинтересовалась, вопросительно изогнув бровь.
– Ты там демонов вызывала? – спросил он с озадаченным видом.
– Нет, всего лишь КиШа слушала, – заржала в голос и улеглась в кровать. – Ты идешь? – спросила, мысленно все еще напевая «Хозяйку старинных часов».
– Нет, я в кресле обещал поспать! – ответил он, подошел, забрал подушку и около получаса проворочался, пытаясь устроиться в широком кресле. Даже два сдвигать пытался. Угу, не с его ростом.
В конечном итоге, решив, что я сплю, плюнул и пришел-таки в кровать. Вот и славно. Завтра постараюсь переехать в отдельную комнату…
***
Утро не задалось. Сначала я обнаружила, что мобильник сел окончательно и бесповоротно. Вот не надо было вчера музыку слушать, на дольше бы хватило. Но делать нечего. Спрятала гаджет в карман куртки, чтобы не потерять, застегнула на замок и спустилась на кухню.
И вот тут меня ждало второе разочарование за утро – я не знала, как снять стазис с продуктов, чтобы приготовить всем завтрак. Макса будить не хотелось – он так сладко спал, что мне стало его жаль. Из продуктов был только тот мешок зерна, который мы вчера прикупили. Что за зерно-то хоть? Открыла, зачерпнула горсть. Надо же, обычная перловка. Ну это уже что-то.
Где взять посуду, я уже знала. Достала кастрюлю, налила воды, включила плиту, дождалась, пока закипит, и всыпала щедрую порцию перловки. А вот где взять соль и масло, не имела ни малейшего представления.
Пока помешивала варево, на кухню спустился хмурый Макс. Явно не выспался. Я тоже, кстати. Его привычка спать в форме морской звезды всю ночь не давала мне покоя. Я постоянно просыпалась, когда меня пихали локтями, пятками или шлепали по лицу ладонями. Точно надо переезжать.
– Доброе утро! – поздоровалась и поймала на себе хмурый взгляд.
– Не такое уж оно и доброе. Чем занимаешься?
– Пытаюсь приготовить завтрак. Вот только… В общем, если ты не научишь меня снимать стазис с продуктов, мы будем питаться только этим, – указала на кастрюлю с перловкой.
Макс сунул в нее нос, понюхал и сморщился.
– И что тебе нужно?
Я начала перечислять.
– Иди сюда, – подозвал, и я, выключив плиту, чтобы каша не пригорела, подошла к кладовке. – Смотри.
Он взял маленький артефакт, передвинул на нем стрелочки в определенное положение и протянул мне.
– Запомнила?
Вгляделась и кивнула.
– А как обратно?
– Поставь стрелки в любое положение.
– И все?
– И все.
Ну и славно. Я быстро набрала необходимые продукты: масло, морковь, яйца, кусок мяса, сыр, прихватила молока, установила стрелки, как сказал Макс, и увидела, что стазис опять заработал. Выглядело это несколько странно: такое впечатление, что продукты как-то «напрягались», будто живые. А когда стазис снимали, «расслаблялись», принимая обычный вид.
Быстро все помыла, накрошила морковь, порезала мясо, часть поставила вариться – для Хася, часть бросила в перловку вместе с морковью. Туда же отправился большой кусок масла. В отдельной кастрюльке поставила варить яйца, а когда они были готовы, покрошила их в кашу.
Макс внимательно следил за моими манипуляциями, то ли запоминая на будущее, то ли не доверяя и проверяя, не решила ли я его отравить.
Когда все было готово, позвала Хася, который пришел, хромая и делая вид, что ему так плохо, что аж переночевать негде. Но стоило поучаствовать запах мяса, как сразу оживился и завилял хвостом.
– Держи! – положила ему в миску вареного мяса и плюхнула каши.
– Это что? – скривился он. – Я такое не ем, я не козел.
– Козлы кашу не едят, – возразила я. – А ты будешь. Иначе мяса на тебя не напасешься. И вообще, ешь что дают, а то вообще ничего не получишь!
Хась еще поворчал для вида, но принялся за еду. Только и слышно было чавканье.
Нам же с Максом я положила по тарелке каши, налила по стакану молок, щедро намазала хлеб маслом, шлепнула сверху кусок сыра и подвинула все это мужчине. Он понюхал содержимое тарелки, аккуратно попробовал и тут же стал орудовать ложкой с такой скоростью, которой позавидовали бы детдомовские дети. Я спокойно наслаждалась вкусным завтраком, пока парни вылизывали тарелки. Хась громко рыгнул, на что получил от меня укоризненный взгляд, завилял хвостом и попросился на улицу. Макс открыл дверь, приказал никуда не отходить от дома, и мой – мой! – пес неожиданно послушался. Вот что шип животворящий делает! Быстро закончив свои дела, он вернулся, лег на диван в гостиной и закрыл глаза.
– Ну да, после сытного обеда по закону Архимеда…
– …полагается поспать, – закончил за меня Хась и приоткрыл один глаз. – И тебе не мешало бы. Выглядишь как зомби.
– Если я сейчас пойду спать, то завтра я буду не только выглядеть как зомби, но и вести себя так же.
– Как? Ходить и шипеть: «Мозги-и-и»? – Хась явно наслаждался возможностью постебаться надо мной.
– Нет, готовностью убивать и отрывать головы! И лапы с хвостами.
Пес понял намек, заткнулся и сделал вид, что спит. Тем лучше. Мне же надо поговорить с Максом.
Я нашла его выходящим из кабинета. При виде меня он быстро закрыл дверь и повернул ключ.
– Ты что-то хотела?
– Да. Я больше не могу спать с тобой в одной постели.
– Что, смущаю? – усмехнулся он.
– Нет, пихаешься, – буркнула я. – Предлагаю все-таки доубирать дом, чтобы можно было разъехаться по разным спальням.
При слове «уборка» Макс закатил глаза.
– Только не это. Второго раза я не выдержу.
– Тогда надо все-таки кого-то нанять.
– Кого? Никто не пойдет в проклятый дом.
– Почему проклятый? – удивилась я.
– Так его называют в городе. Но если хочешь – попробуй. Но только при одном условии: кабинет и библиотеку не трогать.
Он пожал плечами, а я распрямилась и улыбнулась. Я не я буду, если не смогу никого найти.
Кое-как влезла в треклятое платье, будь оно неладно, и уже направилась к двери, как услышала позади:
– Ты куда это?
Хась внимательно следил за моими передвижениями.
– В город, нанять уборщиц. Я больше не могу жить в этом бардаке, а сами мы явно не справляемся.
– Я с тобой. – Он неловко соскочил с дивана и, прихрамывая, подошел ближе.
– С ума сошел? Ты же еле ходишь!
– Нормально я хожу, пошли давай. Одну тебя все равно не отпущу. Вот еще, удумала…
Он толкнул меня носом, и я, вздохнув, согласилась. А делать нечего, Хась упрямый. Все равно пошел бы за мной.
Как ни странно, прогулка наша увенчалась успехом. Я нашла трех женщин из бедных кварталов, которые согласились прийти и помочь. Договорилась, что через час придут и все нам отмоют. Вернулась, сняла ненавистное платье – нет, надо что-то с этим делать! – и стала готовить фронт работ.
Женщины не подвели. Звали их Дайана, Мириам и Зейна. Последняя – самая молодая, чуть младше меня, но я заметила, что у нее уже четверо детей. Кошмар, какое счастье, что я не из этого мира и не из этого времени.
Раздав указания, села отдохнуть. Вроде ничего не делала, но умаялась знатно. Надо бы понаблюдать за уборщицами, все-таки чужие люди. Хоть и боялись они в проклятый дом идти, но жажда заработать оказалась сильнее. Еще бы, у каждой семеро по лавкам. Кормить-то надо. А деньги лишними не бывают.
Дайана отмывала окна, Зейна драила кухню, а вот Мириам я не видела, хотя все помещения, предназначенные для уборки, пока находились на первом этаже и были в поле зрения. Так где она?
Макс, стоило уборщицам прийти, скрылся в библиотеке, чтобы никого не смущать, поэтому тоже не знал, где третья женщина. Я тихонько поднялась на второй этаж и увидела приоткрытую дверь в мою будущую спальню. А ведь я ее точно закрывала! Подошла, заглянула: Мириам стояла у трюмо и торопливо рассовывала по карманам украшения покойной дочери хозяина дома.
– А ну-ка вон отсюда! – рявкнула я так, что украшения выпали из рук Мириам, а сама она вжалась в стенку. Хась, услышав мой крик, тут же примчался и зарычал на женщину. – Вытащи все, что взяла, положи на место и убирайся отсюда. Денег ты не получишь, не заслужила! Зато заслужила кое-что другое.
– Не сдавайте меня полиции, у меня дети!
– Ага, а у меня котята! Раньше надо было думать!
– Натах, может, и правда, пусть идет, а?
Мириам покосилась на Хася и аж дар речи потеряла. Стояла и разевала рот беззвучно, аки золотая рыбка. Я вздохнула.
– Ладно, фиг с тобой. Уходи. Но все, что взяла, вынь да положь.
Мириам торопливо выложила все из карманов, вывернула их, показав, что больше ничего нет, а сама все это время на Хася косилась. Мы втроем спустились, и я крикнула:
– Все, хватит. – Дайана и Зейна уставились на меня. – Скажите спасибо своей подруге Мириам, ваша работа на сегодня – и вообще навсегда! – в этом доме закончена. Вам двоим будет заплачено, а эта, – презрительно взглянула на Мириам, – пусть скажет спасибо, что не сдала стражникам. Все, на выход, дамочки.
Женщины засобирались, я выдала им заработанное, но у порога Зейна замешкалась, явно желая что-то спросить. Ну что ж, послушаем, полюбопытствуем.
– Мисс Натали… Я… Мне очень нужна работа. Я честная девушка, никогда ничего чужого не брала и не возьму и согласна на все. Может, вы меня возьмете в услужение? Хоть кем.
Вообще-то, мне из всех троих Зейна больше всех понравилась. Тихая, работящая, скромная. И не боится проклятого дома. Лишние руки нам не помешают.
– Я поговорю с хозяином. Сама ничего решить не могу.
– Спасибо. – Она кивнула и юркнула за дверь.
Так, надо найти Макса и спросить насчет Зейны. Бесцеремонно вломившись в библиотеку, осмотрела помещение, но никого не увидела.
– Ау, есть кто? – Ответом была тишина.
Внимание привлек толстый том на верхней полке. Давно хотела что-то почитать, но все никак руки не доходили. Ну или ноги. А эта книжка так призывно торчала! Вот только как до нее добраться? Со скептицизмом осмотрела высокие стеллажи с книгами и хлипкую лесенку. Даже на вид она выглядела почти игрушечной.
Ладно, русские женщины не сдаются! И где этот великий дознаватель, срачепритягатель и просто красавчик?! Думает, денег дал на уборку и на этом все? Никаких обязанностей? Ну да ладно, я ему это еще припомню! Будет спать вместо Хася на коврике под дверью!
Вздохнула, засучила рукава и полезла на самую верхнюю ступеньку. И вот, когда цель была совсем близка…
– Мама! – взвыла, услышав тихий хруст, и тут же полетела вниз.
Жизнь перед глазами промелькнуть не успела, только список костей, которые я переломаю.
– Твою мать! – сдавленно выругался попытавшийся поймать меня Макс. И поймал. Собой! Ойкнул, когда я свалилась на него с верхотуры. – Растяпа!
– Сам такой, вот пришел бы вовремя, и проблем бы не было! – заявила, сидя на нем в неприличной позе, и скрестила руки на груди.
Платье задралось, обнажая ноги, но мне было плевать. Жива – и славно! А уж почему хозяин дома так странно смотрит и с чего мне вдруг стало неудобно сидеть – это уже не мои проблемы!
Глава 6
Максимилиан
Вот так и знал, что если сказать «нельзя», она обязательно сделает то, что запретили. Женщины…
Разумеется, я знаю все, что происходит в доме, для этого у меня есть специальный артефакт. Но Натали о нем знать не обязательно. Пусть думает, что я не в курсе происходящего.
Когда увидел, что одна из уборщиц ворует вещи, уже хотел выйти и отчитать ее, как вмешалась Натали и живо справилась с ситуацией. В твердости духа ей не откажешь. В наше время не каждая женщина на такое способна. Хотя она не из нашего времени, поэтому зачем удивляться.
Признаться, эта самостоятельность мне импонировала и даже немного завораживала. Не люблю современных женщин: инфантильных, жеманных, трусливых, коварных. А Натали другая. Какая-то настоящая. Если смеется – то от души. Если возмущается – то во весь голос. Если радуется – то громко.
Но сейчас надо идти ее спасать. Глупышка не знает, что этой лестнице доверять нельзя – я ее уже лет восемьдесят собираюсь починить, и все никак руки не доходят. И ноги тоже.
Быстро добрался до библиотеки. Стоило подойти ближе, как случилось именно то, чего я боялся. И нет, это не упавшая на меня Натали.
– Твою мать! – выругался я. – Растяпа! – пожурил ее.
– Сам такой, вот пришел бы вовремя, и проблем бы не было! – заявила эта нахалка, сидя на мне в довольно неприличной позе. Причем она, эта поза, уже стала сказываться на моем организме определенным образом.
– Это я, что ли, виноват?
– А кто? Ты здесь сколько живешь? Сто лет? А лестницу починить?
– Ты здесь сколько находишься? – ответил ей в тон. – Несколько дней? А не лезть, куда не просят? И вообще, слезь с меня!
Натали, что-то проворчав, привстала и перекинула через меня ногу, задев то, что неприлично бугрилось под штанами. Вот это я влип. Она многозначительно подняла бровь, но ничего не сказала. Схватила валявшуюся книжку и удалилась, хлопнув дверью. В мою комнату, разумеется. Я пошел следом. Не уж, еще не все сказал.
– Почему ты не послушалась, когда я сказал, что библиотеку трогать не надо? – спросил с порога.
– А почему туда нельзя?
– Я же знал, что ты полезешь на эту чертову лестницу! Думал, у тебя хватит ума послушаться.
– А предупредить?
– Так я же и сказал!
– Боже мой, – закатила глаза Натали, – какие все же мужики… мужики! Ты сказал – кабинет и библиотеку не трогать! А надо было сказать – в библиотеке не лезть на лестницу, она сломана! Другие люди так-то твои мысли читать не умеют, прикинь? Кстати, а в кабинет почему нельзя?
– Ну, – замялся я, – там мои личные вещи. Материалы расследования и все такое. Сама понимаешь, тайна следствия.
Натали фыркнула.
– Какого следствия? Сто лет прошло. Кому нужны сейчас эти твои материалы…
Хм, а в этом она права, как ни прискорбно сознавать. Эти бумаги были важными только для меня. Для остальных они давно потеряли свою ценность.
– В общем, так! – заявила Натали, скрестив руки на груди. – Раз уборщиц я прогнала, – решил не сообщать, что мне все известно, – предлагаю прибрать минимум помещений для жизни, а потом уже остальное, по ходу пьесы, так сказать.
Я задумался и пожал плечами. Зерно истины в ее словах было. Да и логика тоже. Кивнул, соглашаясь.
– Вот и чудненько! – хлопнула в ладоши Натали. – Вот только… – Она повела плечами. – Мне нужен наряд поудобнее. В этом дурацком платье я чувствую себя, словно в «железной деве».
– В чем?
– Это такое средневековое орудие пыток в нашем мире. Тебе лучше не знать. Поверь на слово – жуткая вещь.
– Значит, пойдем покупать тебе более подходящий наряд.
– Правда? – Глаза Натали округлились, брови поднялись, а рот раскрылся. Ну прямо куколка фарфоровая.
– Конечно. Собирайся, в городе есть магазин готового платья, но на заказ там тоже шьют.
– А это… не слишком дорого?
Я лишь махнул рукой и направился к выходу.
Хася мы оставили дома – псу еще сложно было ходить на большие расстояния. Лапа хоть и почти зажила, но еще побаливала.
По дороге Натали без умолку болтала, рассказывая, какие в их мире деревья, кустики, трава, цветы и прочее. По мне, так ничем особым не отличались. Зеленые – и ладно. Но стоило приблизиться к витрине магазина, как она замолчала, при этом забыв закрыть рот.
– Рот закрой – кишки простудишь, – пробормотал я присказку, которую часто повторяла моя мама. Натали меня даже не услышала. Она подбежала к витрине и буквально прилипла к ней, а потом сказала:
– Я хочу это! – и ткнула пальцем в странный наряд, натянутый на манекен. Тугой лиф был сделан из кожи синего цвета с коричневыми вставками, грудь венчали какие-то колесики и цепочки, а снизу была пышная юбка из атласа. И это, по ее мнению, удобно?!
Не успел спросить – Натали затащила меня в лавку, где к нам тут же подошла хозяйка.
– Чего изволите? – спросила она у моей спутницы, при этом с подозрением косясь на меня. Ну да, слава у меня в городке еще та.
– Изволим вот то платьишко, – ткнула моя гостья и головная боль в одном флаконе в витрину. – Только нужны некоторые усовершенствования. Рукава отрезать, верх тоже, оставить только лиф, юбку укоротить… – тараторила Натали, не давая хозяйке лавки и слова вставить. – К нему еще обувь и шляпку.
А шляпка-то зачем? Но ее уже было не остановить. Пройдя вслед за модисткой в заднюю комнату, Натали с упоением рассказывала, какое хочет белье, на что та неопределенно хмыкала. А моя пассия, каковой ее явно считала хозяйка лавки, яро обсуждала фасоны и цвета шляпок. В итоге остановилась на сине-фиолетовой под цвет платья и с длинным шлейфом. Ну да, очень удобно и практично. Настала моя очередь хмыкать.
В общем и целом выбор гардероба, обсуждение деталей и прочие женские штучки заняли почти час. За это время я успел умаяться так, словно разгружал телеги с углем, хотя ничего не делал, только сидел и ждал. Ненавижу ждать!
В конце концов Натали выпорхнула из комнатки, поблагодарив модистку, сделала мне знак расплатиться, что я сделал с большим удовольствием, ибо это означало, что мы наконец можем уйти, и буквально выбежала за дверь. Я еле нагнал ее в конце улицы.
– Ура-ура! У меня будет красивое платье!
– Ты же хотела удобное?
– Удобное я тоже заказала, не волнуйся.
Мы как раз проходили мимо лавки лекаря, который сбежал, увидев Хася, как вдруг Натали подошла ближе и прислушалась, а потом еще и заглянула в приоткрытую дверь. За ней раздавались громкие голоса – мужской, лекаря, и визгливый женский.
– Помогите мне, пропишите какие-нибудь пилюли, пожалуйста… Мне очень надо…
Последнее слово я не расслышал из-за смеха Натали.
– Я бы ей прописала нужные пилюли, жирная корова!
– Нельзя так говорить о людях, это неприлично.
– Говорить правду – прилично, – заявила нахалка и буквально вломилась в лекарскую лавку. Ой, что сейчас будет…
