Мефистофель. История одной карьеры – Клаус Манн

Знакомству с этой книгой я обязана своей любви к Мефистофелю и человеку, глубоко этой любви сочувствующему и не только просветившему меня касательно существования этого произведения, но даже и книгу вручившему. И хотя приписка «История одной карьеры» не заставляла ждать Мефистофеля во всей своей красе, кое-какое его эхо, и даже весьма ощутимое, через это произведение все-таки пронеслось. Это, понятное дело, хорошо, не то читать мне заведомо проигрышные лекции Клаусу Манну (к слову, сыну !самого! Томаса Манна) о нездоровом названии.После чтения «Будденброков» так и тянет написать «история гибели одного семейства», а после чтения «Мефистофеля» – «история одной карьеры». Но все уже написано до нас, красуется в названиях и отражает суть произведений. Хендрик Хефген, мнивший себя особенным и потому оставивший в прошлом свое родное имя Гейнц – безусловно талантливый актер, но, как и многие с этого поприща, потерявший себя в собственной игре. Его личность выстроена на трепетно оберегаемом убеждении, что он – особенный и должен стать великим. Поначалу судьба не слишком-то ему благоволит. Его способности признаются, но ему не удается вырваться за рамки гамбургского театра, а душа жаждет большего… И все же он живет, даже пытается полюбить, машет ручкой коммунистам и опускает национал-социализм, поскольку уверен, что будущего у него нет.Но положение в стране меняется. Гремит неподражаемый Мефистофель Хендрика, коего он исполняет блестяще и не подозревает еще, насколько близка ему эта роль. Нацисты берут власть в свои руки. И Хендрик, трусливая и изворотливая натура, заключает сделку с дьяволом, то есть буквально продается тем, кого прежде презирал. Он пытается оправдать себя тем, что за кулисами зла будет делать добро, но это лишь жалкие попытки успокоить собственную совесть и вывести свою персону как не слишком уж плохой образ.Роман, пожалуй, слишком уж вычурный и прямо-таки поэтически эмоциональный. Ах, эти уродские нацисты – зажравшиеся злодеи! Ах, бедная Германия! Ах, несчастная Ангелика, вздыхающая по Хендрику! И так далее, и так далее. Но, учитывая, что публика в книге в основном актерская, это простительно, хотя иногда подобные разглагольствования и кажутся не к месту. Еще меня удивила темнокожая Джульетта, прикормленная Хендриком во имя удовлетворения его склонности к мазохизму. Склонность говорящая, но опять же не совсем уместная, неясно, к чему здесь этот заворот страстей.А еще я не могла не заметить, что почти все персонажи у Клауса Манна – один к одному. Живущие каждый в своем мире иллюзий, лишь смутно граничащем с реальностью, убегающие от малейшей опасности разрушения этих хрупких вселенных. Но тем любопытнее, что единственный, кто в конечном итоге оказался способен взглянуть на реальность как она есть – это сам достопочтенный Мефисто, он же отъявленный мерзавец Хендрик. Чего, однако, не сделаешь ради карьеры; но уж коли так принизился, изволь и дальше ползать в грязи, другого выхода нет.В общем и целом, интересный роман, позволяющий окунуться в гротескный мир театра, людских страстей, проследить ничтожный путь человеческий, а также взглянуть на нацистскую Германию с необычного для российского читателя ракурса.

Это прекрасный роман, едко и метко демонстрирующий трансформацию личности в рамках разных внешних систем. Об отношениях человека и власти и о тех приоритетах в жизни, что позволяют не видеть очевидного. За репетициями в театре не замечать и как сменяются времена года, и как исчезают приятели, бывшие противниками текущего режима. Не сделать ничего плохого собственными руками, а просто воспользоваться ситуацией. Ни грамма корысти, лишь то желание творить и раскрываться, которое оказывается сильнее совести и которое как будто бы стоит сделок с власть имущими.Но шут ты для тех, по чьему щелчку пальцев решаются людские судьбы. Ты кажешься им занятным, ты их забавляешь и развлекаешь, и потому тебе спускают с рук и некоторую твою дерзость, и твоё сомнительное прошлое, и иногда покровительственно выполняют твои просьбы. Но бойся пересечь незримую черту, чтобы не открылись глаза твои на твоё истинное место в этом мире. Чтобы не понял ты, ослеплённый и оглушённый силой собственного таланта, что Мефистофель ты лишь на сцене.

С ним была истерика от счастья. Премьер-министр пригласил его на интимный ужин во дворце.Самый известный роман сына нобелевского лауреата Томаса Манна Клауса Манна повествует о том, как под давлением внешних обстоятельств, а именно смены власти, кардинально меняется мировоззрение одного немецкого актера. Как с позиций человека, сочувствующего коммунистам, он переходит в фашистский лагерь.1930-е, Берлин. Главный герой, актер Хендрик Хефген, человек вышедший из низов, небесталанный и самостоятельно добившийся успеха в гамбургском театре, делает первые шаги на столичной сцене. Особенно успешно Хендрику удается роль Мефистофеля и другие роли «элегантных негодяев, убийц во фраках, исторических интриганов».Он так законченно, так абсолютно воплощает зло! Это редкостный феномен.Ведомый тщеславием, Хефген рвется к славе. Ради денег и привилегий заводит дружбу с нацистами, отказывается от прежних убеждений, закрывает глаза на творящийся произвол, предает друзей, разводится с женой, избавляется от любовницы-негритянки. Хефген добивается должности Директора театров. Фашистские главари доверяют ему отбор литературного материала и постановку спектаклей, соответствующих нацистскому духу.Автор использовал множество красочных метафор и сравнительных оборотов, предельно детально рисуя портреты персонажей, в остросатирической манере описывая нацистских бонз. Очень наглядно писатель изобразил этапы перерождения актера Хефгена, которого списал с натуры – с своего бывшего зятя, актера и режиссера Густафа Грюндгенса. В романе много разоблачительной и гневной патетики в адрес творческих деятелей, как по свистку переметнувшихся на сторону нацистов. Автор считал их соучастниками преступлений режима и предсказывал их совместную гибель.С высоты сегодняшних дней мы видим, что предсказаниям Клауса Манна не суждено было сбыться. Деятели искусства быстро перекрасились вновь и перешли на сторону победителей. Так, Густаф Грюндгенс после войны занимал пост президента Союза театральных деятелей Германии, руководил театрами, много гастролировал, умер в 1963 году. А в 1966-м его сын через суд запретил издание романа Клауса Манна в ФРГ, «как порочащего честь его отца». Другая знаменитая нацистская режиссёрка Лени Рифеншталь безбедно дожила в Германии до 101 года, умерла аж в 2003 году. Видимо, ни раскаяние, ни чувство вины ничуть не омрачали существование этих людей.Разочарование из-за так и не наступившего справедливого воздаяния сотрудничавшим с нацистами деятелям искусства, бессилие, окончательная утрата родины не в последнюю очередь повлияли на решение убежденного антифашиста Клауса Манна уйти из жизни в 1949 году в возрасте 42 лет.