Мефистофель. История одной карьеры – Клаус Манн

Знакомству с этой книгой я обязана своей любви к Мефистофелю и человеку, глубоко этой любви сочувствующему и не только просветившему меня касательно существования этого произведения, но даже и книгу вручившему. И хотя приписка «История одной карьеры» не заставляла ждать Мефистофеля во всей своей красе, кое-какое его эхо, и даже весьма ощутимое, через это произведение все-таки пронеслось. Это, понятное дело, хорошо, не то читать мне заведомо проигрышные лекции Клаусу Манну (к слову, сыну !самого! Томаса Манна) о нездоровом названии.После чтения «Будденброков» так и тянет написать «история гибели одного семейства», а после чтения «Мефистофеля» – «история одной карьеры». Но все уже написано до нас, красуется в названиях и отражает суть произведений. Хендрик Хефген, мнивший себя особенным и потому оставивший в прошлом свое родное имя Гейнц – безусловно талантливый актер, но, как и многие с этого поприща, потерявший себя в собственной игре. Его личность выстроена на трепетно оберегаемом убеждении, что он – особенный и должен стать великим. Поначалу судьба не слишком-то ему благоволит. Его способности признаются, но ему не удается вырваться за рамки гамбургского театра, а душа жаждет большего… И все же он живет, даже пытается полюбить, машет ручкой коммунистам и опускает национал-социализм, поскольку уверен, что будущего у него нет.Но положение в стране меняется. Гремит неподражаемый Мефистофель Хендрика, коего он исполняет блестяще и не подозревает еще, насколько близка ему эта роль. Нацисты берут власть в свои руки. И Хендрик, трусливая и изворотливая натура, заключает сделку с дьяволом, то есть буквально продается тем, кого прежде презирал. Он пытается оправдать себя тем, что за кулисами зла будет делать добро, но это лишь жалкие попытки успокоить собственную совесть и вывести свою персону как не слишком уж плохой образ.Роман, пожалуй, слишком уж вычурный и прямо-таки поэтически эмоциональный. Ах, эти уродские нацисты – зажравшиеся злодеи! Ах, бедная Германия! Ах, несчастная Ангелика, вздыхающая по Хендрику! И так далее, и так далее. Но, учитывая, что публика в книге в основном актерская, это простительно, хотя иногда подобные разглагольствования и кажутся не к месту. Еще меня удивила темнокожая Джульетта, прикормленная Хендриком во имя удовлетворения его склонности к мазохизму. Склонность говорящая, но опять же не совсем уместная, неясно, к чему здесь этот заворот страстей.А еще я не могла не заметить, что почти все персонажи у Клауса Манна – один к одному. Живущие каждый в своем мире иллюзий, лишь смутно граничащем с реальностью, убегающие от малейшей опасности разрушения этих хрупких вселенных. Но тем любопытнее, что единственный, кто в конечном итоге оказался способен взглянуть на реальность как она есть – это сам достопочтенный Мефисто, он же отъявленный мерзавец Хендрик. Чего, однако, не сделаешь ради карьеры; но уж коли так принизился, изволь и дальше ползать в грязи, другого выхода нет.В общем и целом, интересный роман, позволяющий окунуться в гротескный мир театра, людских страстей, проследить ничтожный путь человеческий, а также взглянуть на нацистскую Германию с необычного для российского читателя ракурса.

Это прекрасный роман, едко и метко демонстрирующий трансформацию личности в рамках разных внешних систем. Об отношениях человека и власти и о тех приоритетах в жизни, что позволяют не видеть очевидного. За репетициями в театре не замечать и как сменяются времена года, и как исчезают приятели, бывшие противниками текущего режима. Не сделать ничего плохого собственными руками, а просто воспользоваться ситуацией. Ни грамма корысти, лишь то желание творить и раскрываться, которое оказывается сильнее совести и которое как будто бы стоит сделок с власть имущими.Но шут ты для тех, по чьему щелчку пальцев решаются людские судьбы. Ты кажешься им занятным, ты их забавляешь и развлекаешь, и потому тебе спускают с рук и некоторую твою дерзость, и твоё сомнительное прошлое, и иногда покровительственно выполняют твои просьбы. Но бойся пересечь незримую черту, чтобы не открылись глаза твои на твоё истинное место в этом мире. Чтобы не понял ты, ослеплённый и оглушённый силой собственного таланта, что Мефистофель ты лишь на сцене.

С ним была истерика от счастья. Премьер-министр пригласил его на интимный ужин во дворце.Самый известный роман сына нобелевского лауреата Томаса Манна Клауса Манна повествует о том, как под давлением внешних обстоятельств, а именно смены власти, кардинально меняется мировоззрение одного немецкого актера. Как с позиций человека, сочувствующего коммунистам, он переходит в фашистский лагерь.1930-е, Берлин. Главный герой, актер Хендрик Хефген, человек вышедший из низов, небесталанный и самостоятельно добившийся успеха в гамбургском театре, делает первые шаги на столичной сцене. Особенно успешно Хендрику удается роль Мефистофеля и другие роли «элегантных негодяев, убийц во фраках, исторических интриганов».Он так законченно, так абсолютно воплощает зло! Это редкостный феномен.Ведомый тщеславием, Хефген неудержимо рвется к славе. Он отказывается от эмиграции, от свободы и прежних убеждений. Ради денег и привилегий заводит дружбу с нацистами, закрывает глаза на творящийся в стране произвол, предает старых друзей, разводится с женой, избавляется от любовницы-негритянки. Хефген добивается должности Директора театров, фашистские главари доверяют ему отбор материала и постановку спектаклей, соответствующих нацистскому духу.Автор использует множество красочных метафор и сравнительных оборотов, предельно детально рисует портреты персонажей, в остросатирической манере описывает нацистских бонз. Очень наглядно писатель изображает этапы перерождения актера Хефгена, которого списал с натуры – с своего зятя, актера и режиссера Густафа Грюндгенса. В романе много разоблачительной и гневной патетики в адрес творческих деятелей, как по свистку переметнувшихся на сторону нацистов. Автор считал их соучастниками преступлений режима и предсказывал их совместную гибель после всеобщей катастрофы.С высоты сегодняшних дней мы видим, что предсказаниям Клауса Манна не суждено было сбыться. Деятели искусства быстро перекрасились опять, перешли на сторону победителей. Так, Густаф Грюндгенс после войны занимал пост президента Союза театральных деятелей Германии, руководил театрами, много гастролировал, умер в 1963 году. А в 1966-м его сын через суд запретил издание романа Клауса Манна в ФРГ, как порочащего честь его отца. Другая знаменитая нацистская режиссёрка Лени Рифеншталь безбедно дожила в Германии до 101 года, умерла аж в 2003 году. Видимо, ни раскаяние, ни чувство вины ничуть не омрачали ее существование.Разочарование из-за так и не наступившего справедливого воздаяния сотрудничавшим с нацистами деятелям искусства, бессилие, окончательная утрата родины не в последнюю очередь повлияли на решение убежденного антифашиста и эмигранта Клауса Манна уйти из жизни в 1949 году в возрасте 42 лет.