Кларисса Рис
Нетленная красота

Пролог

Последние деньки уходящей за горизонт осени раскрашивали королевский сад в восхитительные цвета насыщенных багряных оттенков и радовали буйством всевозможных желтых переливов затухающей природы. В мыслях у меня гулял прохладный ветерок спокойствия. Я наслаждалась праздным бездействием и любовалась окружающей меня красотой.

Хорошо быть принцессой, от которой не ждут великих свершений. Моя роль в королевстве совсем небольшая: я не старший брат, который унаследует страну, и уж тем более не младший, которому пророчат великое будущее архимага, и потому он сутками пропадает на занятиях.

Я же была просто красивой принцессой, все что от меня требовалось отцу – это симпатичная мордашка и брак с эрцгерцогом соседней страны. Незавидная участь вечно скучающей жены, чей муж занят войной и дележкой власти. Но лучше уж так, чем как у принцессы соседней страны, ее выдали замуж за сурового варвара с далекого севера, так что дома она больше никогда не появится. Потому моя душенька спокойна, я все так же могу качаться в гамаке, есть сладкие фрукты и не отказывать себе в простых радостях жизни. Большего мне для счастья и не надо.

Закинув в рот дольку оранжевого южного апельсина, я блаженно зажмурилась и предалась воспоминаниям о прошедшем лете. Так сразу хорошо и легко на душе стало. Венценосного родителя за неделю видела всего два раза на торжественных мероприятиях, что уберегло мои нервы от нотаций. Жениха и того меньше, он предпочитал откупаться от меня подарками, симпатичными безделушками. Одна из них сейчас как раз стояла передо мной на столике. Я с интересом ее рассматривала и гадала, что на этот раз мне в руки угодило. Обычно все подарки имели какой-то скрытый подтекст и давали намек на следующий сюрприз. Но конкретно этот ничего особенного не предвещал.

Золотое яйцо с крупным рубином крепилось к цепочке, которая в свою очередь тянулась до круглой катушки, на ней и заканчивалась. Что это за хитроумное устройство, я пока не поняла, но в руки брать не собиралась.

Детство, проведенное с младшим братом-архимагом, научило меня многому, в том числе и тому, что подозрительные и незнакомые штуки лучше всего не трогать до тех пор, пока не выяснишь, чем тебе это может аукнуться. Поэтому я с осторожностью относилась ко всему, что фонило магией и могло нанести вред моему здоровью и красоте.

Сколько раз в детстве я ходила разноцветной, в прыщах или с перекошенными набекрень ушами, просто не пересчитать. Этот маленький свинтус любил издеваться над беззащитной мной, потому что ни отец, ни тем более мать не наказывали будущего мага за издевки над старшей сестрой, а вот за королевича ему прилетало, и над старшим братиком шутки кончились быстро. Так что я осталась единственной его мишенью для пакостей, потому скоро едва не взвыла от того, сколько неприятностей свалилось мне на голову по его милости.

Но от подарка не исходило никаких подозрительных волн, да и вряд ли суженый прислал бы мне хоть что-то запрещенное, ведь это могло бы стать поводом для войны между нашими странами. Просто нервы расшалились не на шутку, пора брать себя в руки и избавляться от ненужных тревог. До чего приятно благоухает свежая клубника. И зачем я всякими пустяками голову себе забиваю? От них раньше времени мое прекрасное личико может постареть. А на такие жертвы я не готова пойти. Моя внешность – это самый дорогой товар во всей стране и у ближайших соседей. Мне даже из-за моря султан пустынной жаркой страны присылал письмо для сватовства, но отец в гарем не отпустил, сказал: дома все же лучше.

Протянув руку, я решительно взяла подарок и перевела дыхание: нет, это исключительно мне не повезло с братом, и он попался бракованным, остальные парни вполне адекватные и не будут издеваться над принцессой. Не должна эта милая безделушка быть чем-то смертельно опасным и взрывающимся. На первый взгляд, яйцо было обычным ювелирным изделием, но стоило моим пальцам коснуться рубина, как оно почти тут же приняло совершенно другую форму. Нечто вроде веретена, только явно созданное не для ткацких работ. Интересно, что за артефакт попал ко мне в руки?

Потянув осторожно за конец тонкой цепочки, я услышала, как золотые звенья с тихим шуршанием начали разматываться на бобине, но стоило отпустить, как цепь мгновенно собиралась обратно. Заманчивая штучка. Будет интересно покопаться у нее внутри и понять устройство механической и магической составляющей.

Я не сильно переживала за сохранность вверенного мне подарка, и полезла вскрывать резную крышку. Все же единственный мой талант был как раз в области разбора древних артефактов на составляющие. Отец, правда, запретил меня учить этому, но разве когда кто-то мог меня остановить на пути к намеченной цели? Правильно, никогда!

Подцепив крышку артефакта пилочкой для ногтей, смогла обнажить удерживающий механизм. Странно, такая кристаллическая структура в основном используется в посланниках и магических кристаллах предназначения. В остальных артефактах любого класса она попросту бесполезна. Что же ты за чудо-вещь такая? По первому взгляду и не понять. Я хоть и не гений в деле столь тонких материй, но способна отличить решетки всех основных типов магической механики. Сейчас я точно видела то, чего тут и в помине быть не должно. А это уже вызывало подозрения.

Осторожно попыталась сдвинуть удерживающую пружину, но та словно дополнительным слоем фиксаторов была закреплена, хотя внешне признаков использования побочных чар я не наблюдала. Покрутив еще с минуту всю конструкцию, наконец-то поняла, что не дает мне отсоединить решетку с шестеренками и сердечником. Сам наконечник рубина, который активировал трансформацию в сложенном состоянии, служит запором, который не позволяет сдвинуть механизм из корпусной капсулы. А значит, для начала стоит придать яйцу форму веретена.

Защелкнула крышку обратно и установила второй режим модификации. Теперь колпачок запора оказался на задней части механизма, и решетка легко соскользнула с удерживающего ее на месте крюка прямо в подставленную ладонь. Замечательно, с корпусом покончено, теперь можно разбираться уже с самой механикой. Покрутив в разные стороны идеальный квадрат, не обнаружила шовного соединения, да и вообще хоть каких-то перемычек. Словно вся кристаллическая решетка сразу была изготовлена в таком виде четырехгранного куба, заполненного механизмами шестерней. И чем дольше я ее крутила, тем страннее она мне казалась.

Тупо повертев его в руках минут десять, решила посмотреть, что там со второй половинкой этого непонятного мне механизма. Разбор катушки занял намного меньше времени. Там вся конструкция держалась на одном болте и золотом диске, под которым обнаружилась совершенно другая решетка. Этот тип был активирующим, но он тоже не мог выдавать те свойства, которые я наблюдала при работе артефакта. Что-то с подарком было нечисто, потому что эта структура никоим образом не сочеталась с первой. При взаимодействии обоих обычно происходил либо взрыв, либо активация древнего пророчества. И первое, и второе можно считать объявлением войны моей стране, и Кастар этого не мог не знать. Такие штуки просто так не присылают.

Осторожно взяла второй кусок загадочного кристалла в руки и поднесла к просвету тусклого осеннего солнышка, которое проглядывало уходящими лучиками между деревьями. Структура четкая, и я не могла ошибиться,. Ничем другим они быть не могли, являлись именно активатором и посланником. Тут даже мое домашнее образование могло это гарантировать. Учителей магии у меня, конечно, никогда не водилось, но коллекция придворных книг и тайком подслушанные уроки младшего братца давали мне прекрасную базу для определения. У меня в руках находилось либо очень хорошо спрятанное от посторонних глаз послание, либо бомба замедленного действия, которую дорогой жених решил мне подложить.

Просвет начал сужаться, и мне пришлось немного отклониться, чтобы не потерять переливы граней и не сбиться с расшифровки последовательности замкнутой цепи, которую явно создавал настоящий гений. Наконец-то, когда до победного финала оставалось всего два витка, над головой раздался непонятный мне шум, на который я не стала отвлекаться, и как выяснилось мгновением позже – очень зря. Я даже в самом страшном кошмаре не могла ожидать того, что в голове у моего чокнутого братца родится настолько отвратительная идея.

Мне точно между лопаток прилетела шаровая молния и, не удержавшись в тканевом гамаке, я рухнула вперед головой на землю. Но в этот момент у меня в руках были две кристаллические решетки, которые ни в коем случае без специальной обработки нельзя было смешивать друг с другом. А из-за этого малолетнего идиота, части, бывшие некогда таинственным артефактом, оказались подо мной и соприкоснулись, краями врезаясь в меня. И от того, что я придавливала их всем своим весом к земле, просто взорвались. Магическая вспышка вышла такой силы, что меня буквально подбросило над землей и едва ли не швырнуло обратно на гамак.

Раздались приглушенный крик моей гувернантки и звук взрывающегося пространства. Меня со всех сторон окружил чистейший белый свет, а руку повыше локтя обожгло болью. Словно у меня в этот момент все тело превратилось в невесомую субстанцию, погруженную в раствор антимагического растворителя. Я действительно ощущала себя артефактом, который решили стереть из мира навечно. Надо же, никогда бы не подумала, что это настолько неприятное ощущение.

Наконец вокруг меня прекратили летать искры, и в тело начала возвращаться жизнь. Меня словно по крупицам собирали обратно, деталька за деталькой восстанавливая древний неработающий магический механизм, которому решили подарить вторую жизнь. И вот я смогла почувствовать под щекой прохладную и немного колючую траву дворцового парка. Надо же, я осталась жива и даже почти невредима после столь мощного магического выброса. Да мне памятник надо ставить за такие чудеса.

– Да будет избранный создан!

Торжественный голос прозвучал на периферии сознания, и все вокруг пропало. Я поняла, что лишаюсь чувств, словно героиня бульварного романа. Докатилась…

Глава 1. Академия для принцессы

В чувства меня привел уже придворный магистр врачебной магии. Он с опасением всматривался в мои глаза. Зрение было расфокусировано, и я угадала нашего семейного лекаря только по устоявшейся привычке видеть его у своей постели после каждой выходки моего горе-братца. Наверное, только ему я обязана тем, что все еще жива, вроде как невредима и почти в нормальном состоянии рассудка. Не было бы магистра Щада – и не осталось бы уже меня на этом бренном свете, давно кормила бы червячков в фамильном склепе для некоронованных особ.

Но что-то на этот раз мое состояние было совсем паршивое, меня словно через дробилку пропустили, а затем кое-как наспех собрали обратно. Болело все, что только могло чувствоваться в моем бренном и тщедушном тельце. Кажется, любимый братик перестарался и сделал все только хуже, чем было изначально. В этот раз он меня действительно едва не убил. Мало того, что удар был нанесен в спину, так еще и упала я на неизвестный по свойствам артефакт. Так что осталось только гадать, чем это может для меня обернуться в конечном счете.

Попытка приоткрыть глаза ни к чему не привела: все кружилось, плыло, и дико слезился мой многострадальный глазик. Кажется, я неплохо так приложилась головой. Интересно, моему любимому братику хотя бы после такой выходки придется заплатить по счетам? Или все сделают вид, что так и должно быть? Хотя, наверное, странно думать, что будущего архимага накажут из-за покалеченной принцессы, пусть она хоть сто раз является его сестрой. Как тяжела девичья доля, но мне грех жаловаться, многим еще хуже приходится.

– Ваше высочество, не стоит напрягаться, – услышала я слова лекаря. – У вас повреждена сетчатка глаз, пока магия не восстановит ее полностью, вы все равно не сможете видеть. Пока не стоит тревожить зрение. Просто дайте глазам немного времени на восстановление.

Я едва не взвыла от отчаяния, ведь это был не первый раз, когда врач восстанавливал мне зрение, и я прекрасно помнила дикую боль. Каждый раз у меня создавалось ощущение, что меня просто наизнанку пытаются вывернуть ради того, чтобы посмотреть, а сколько еще я смогу вытерпеть и пережить. Не думала, что сейчас все будет по-другому. Обычно все лечебные процедуры после пакостей брата были жутко болезненными и очень неприятными. Не припомню ни одного раза, чтобы я отделалась простым испугом и счастливо пошла спать в свою постельку.

– Я смогу встать на ноги в течение недели? – задала волнующий меня вопрос.

– Вы пробыли без сознания целую неделю, – тихо пробормотал мой бессменный спаситель.

– Понятно, – едва не рыдая, пробормотала я с горечью в голосе, ведь начало зимы я провела в бессознательном состоянии и не увидела грандиозного сезонного праздника.

– Не волнуйтесь, госпожа, – тихо зашептал мой единственный по-настоящему близкий человек. – После того, как артефакт взорвался и вас отбросило в сторону, я тут же написал своему знакомому магистру артефакторики в столичный университет, он прибыл три дня назад. После беглого осмотра он вынес вердикт, что вы подверглись воздействию неизвестного темномагического артефакта и получили клеймо выбора. Мне так жаль.

– Вы не в чем не виноваты. Это все вина моего недалекого братца. А что там с клеймом? – меня сильно взволновала шокирующая новость. Только проклятия не хватало на мою головушку.

– Увы, моя специальность не позволяет компетентно рассказать об этом артефакте. Но ректор будет ожидать вас в любое время, как только вы сможете нормально передвигаться, хотя бы с посторонней помощью. Данный вопрос не терпит отлагательств.

– Что вы имеете в виду? Отец никогда в жизни не отпустит меня в академию. Он считает, что женщинам не нужно учиться магии, с них хватит и домашнего обучения. Вам ли этого не знать? Вы с моей семьей знакомы без малого столетие.

– Конечно, мне все ясно, юная леди. Но поймите и вы, те, кто получают метку, больше не подчиняются законам этого мира. Такие люди представляют угрозу для общества, и если их не обучать, то может случиться катастрофа. Ваш отец уже бессилен в этом вопросе. Теперь вашей судьбой вправе распоряжаться только великий магический совет наций. Но это еще более сложная проблема, чем с артефактом. Так что, прошу, отдохните. А завтра утром мы постараемся вместе отправиться в столичную академию.

– Отец, – протянула я, понимая, что король так просто не отпустит свою дочь.

– Совет уже прислал официальный запрос. И теперь вас либо казнят, как опасного мага, либо вы добровольно поступите в академию и будете изучать магические науки. Простите меня, принцесса, но вашу свадьбу придется отложить. Никто не разрешит вам покинуть стены учебного заведения ближайшие пять лет. С этого момента ваша жизнь стоит на кону. Прошу, серьезно относитесь к этому.

– Хотите сказать, теперь отец не сможет запретить мне изучать артефакторику? – едва не подпрыгнула на кровати от возбуждения.

– Моя леди, теперь вы обязаны ее изучать, – усмехнулся лекарь. – Ваш дар поразителен, и при должном образовании вы бы уже давно сверкали на олимпе гильдии артефакторов. Но из-за вашего статуса раньше сделать это было затруднительно. Теперь же у вас появилась уникальная возможность. Ибо ваш дар, дремлющий и не развивавшийся все это время, гораздо сильнее, чем у его высочества. Но перед женщиной, как правило, путь к успеху лежит тернистый и запутанный. Вам предстоит побороться за то, что магам мужского пола готовы вручить на блюдечке с голубой каемочкой.

– Спасибо вам за помощь, – едва не разрыдалась от щемящей в груди печали.

– Я сделал все, что было в моих силах, – грустно протянул старик. – Теперь будущее в ваших руках, принцесса. Прошу, не упустите редкий шанс.

– Хорошо, я приложу все силы, чтобы стать настоящим артефактором, – на сердце полегчало.

– Отдыхайте, завтра с утра мы отправимся в путь, – погладил меня по голове старик. – Вам всего восемнадцать, а вы уже столько всего успели пережить. Нехорошо молодой леди быть в шрамах, но тут уже не моя воля. Да хранят вас боги, принцесса.

Пожилой лекарь покинул мою комнату, а я погрузилась в размышления. Тело слегка ломило от долгого лежания в постели, но вставать в таком состоянии я не рискнула. Зрение – единственная область магии, в которой еще толком ничего не было понятно и до конца изучено. Невероятным чудом нашему придворному лекарю постоянно удавалось его мне восстанавливать. За это ему даже премии выписывали, но информации обо всех происшествиях не давали выйти за пределы уютных дворцовых стен.

Вот только на сей раз этим планам не суждено сбыться. Кажется, пришел мой черед злорадствовать. Я уже читала в книгах про тех, кому не посчастливилось быть избранными. Эти люди получали в себя заряд магии посланников, артефактов, которые даровали чудодейственные способности, но взамен отнимали все человеческое, если обладатель не мог их укротить. Мой оказался точно не из простого десятка, иначе у его создателя не было бы смысла разделять магический предмет на две составляющие. А коли так, я вляпалась сильнее, чем можно было предположить.

Дыхание перехватило, и я едва не позеленела от страха. Кажется, я раньше читала про такой род артефактов. Их называли хрустальными слезами богов. Согласно древней легенде, они находились в состоянии покоя до тех пор, пока не происходили все нужные события, и даже самый сильный артефактор не смог бы соединить их принудительно. Магическая механика – наука, разбирающаяся практически во всем, кроме подобных игрушек, созданных самим отцом этой науки. Потому страх надолго поселился у меня на подкорке сознания.

Леосоль Да Витне – гений, которого еще не смог превзойти никто в нашем мире. Он не только начал новую веху магических искусств, но и смог примирить две враждующие стороны. С его научными трудами общество стало развиваться совсем по другому сценарию. И как у любого гения, а уж тем более признанного народом, у него в голове обитали свои тараканы, с которыми мог совладать только его бессменный идейный вдохновитель. Но господин Мариус умер еще до того, как труды его покровителя вышли в широкий тираж. А потом целый список претензий был выставлен сплетницами к необычной персоне великого мастера.

Поговаривают, что на этой почве изобретатель и свихнулся. Даже горячо любимая жена не могла вытащить его из депрессии, хотя ей удавалось сдерживать признаки безумия супруга. Но и век святой Олесии был недолог, через пять лет женщина умерла. Леосоль остался совершенно один. Тогда он стал создавать не только механизмы, но и провидцев. До самой своей кончины гений бредил возможностью воскресить любимую жену и вернуть друга, чьи души не смог отыскать даже в мире мертвых.

Всего им было создано девятьсот девяносто девять законченных артефактов, и один, названный Сердце тьмы и света, так и остался на бумаге. По крайней мере, так думали все, включая меня, до сего момента. Потому что местонахождения всех опасных игрушек безумного изобретателя установлены, и они находятся под строгим контролем магической гвардии. А я вляпалась в тот тысячный, который был описан в дневнике Да Витне как самое гениальное его творение. По словам самого создателя, он является ключом к освобождению его жены и друга.

Если это правда, и я умудрилась нарваться на первый в мире артефакт-перевертыш, то меня на опыты пустят – лишь бы добраться до наследия покойного гения. О таком нужно помалкивать. Держать язык за зубами, пока сама не пойму, как все это связано. Потому что каждый год появляются три, а то и четыре отмеченных, и никто не понимает, каким образом это происходит. Просто в одно мгновение из самых охраняемых банков по всему миру пропадают изобретения Да Витне, тогда и рождается новый избранный.

Все ученые мира не могут объяснить такого поведения бездушных артефактов, но они словно знают, в какой момент их избранный окажется в том или ином месте. Вот только после гибели носителя смертоносная игрушка, как ни в чем ни бывало возвращается обратно в сейфы, чтобы через несколько лет, а то и целые столетия опять выйти на охоту за несчастными людьми. Они, наверное, погубили больше народу, чем война, чума и голод вместе взятые. И теперь одним из таких людей стала я. Стоп! Это же настоящая катастрофа!

Все артефакты учтены и переписаны, и моего пробуждения не должно было произойти, но оно уже случилось. Следовательно, любой мало-мальски обученный артефактор, не говоря уже про механика-артефактора, поймет, что я напоролась ни на один из этих девятисот девяносто девяти, а на какое-то совершенно неопознанное и неисследованное творение покойного ученого. Вот тогда-то мне точно придет конец. Ради невероятной ценности меня убьет весь совет даже без голосования, невзирая на мой статус неприкосновенности королевской крови. Они отцу лучше контрибуцию за кровь выплатят, чем упустят редкую возможность.

По спине пробежался холодок, и сердце едва в пятки не ушло. Ладно, меня пока что еще не убили. Значит, никто не понял, что произошло. Все списали случившееся на действие какого-нибудь неучтенного артефакта очередного последователя великого ученого. Боги, пожалуйста, пусть именно так и будет. Я не переживу, если они узнают правду о произошедшем на лужайке перед замком. Пусть лучше спишут на криворукость и неподготовленность моего брата-мага, чем на то, что я нашла неучтенный артефакт величайшего гения в истории человечества.

Анис, поздравляю тебя, ты только что круто вляпалась. Говорила мне матушка: не нужны девушкам всякие магические премудрости. Вот будь я послушной, не изучала бы артефакторику, и точно не полезла бы разбирать это проклятое веретено. Оставила бы золотую безделицу где-нибудь в будуаре на столике и забыла, как страшный сон. Не приобрела бы таких жутких проблем. А теперь поздно, придется расхлебывать то, во что я по собственной тупости умудрилась влезть, да еще и с разбегу врезавшись.

Нужно взять себя в руки. После пережитых потрясений надо оставаться на плаву. Постараться дать организму шанс отдохнуть и немного прийти в себя, дабы нейтрализовать негативное последствие от боевой магии.

Анис, давай медленно засыпай, сейчас от этого зависит твое завтрашнее путешествие в академию. Хотела учиться магии? Получи и распишись. Теперь понятно, к чему мне гувернантки все детство твердили, что со своими желаниями стоит быть предельно осторожным, ибо они имеют тенденцию исполняться.

Мое сокровенное исполнилось вот таким странным образом, и через полгода я не замуж выхожу, а буду обучаться в самой престижной академии страны. Даже моего гения-братика туда не взяли, так как он оказался не очень умным для нее. По слухам, там обучались не только избранные, но и все дети с проклятыми и божественными способностями, ни одного простого мага в ней отродясь не водилось. Но вся эта информация гуляла на уровне простых слухов и не имела твердой доказательной базы. Хотя мне кажется, в любом слухе есть доля истины, ведь на пустом месте они не рождаются, а еще часто делают правду менее болезненной.

Сон не собирался ко мне приходить. Мозг просто лихорадило от размышлений и переживаний. Я себя чувствовала, как государственная преступница, которую завтра на рассвете повезут на казнь. Поговаривали, что в истории мировой монархии был случай, когда королеву действительно обезглавили прилюдно в назидание потомкам и всем женщинам мира. Но с того момента патриархальная система управления очень сильно пошатнулась и не раз пожалела об этом.

Елена была не просто прекрасной девушкой. По слухам, она являлась реинкарнацией Олесии. Подтверждения этому никогда не существовало, что не мешало верующим в учения мужа святой Олесии возносить женщину из рода кровавых баронов на пьедестал небесного поклонения, ставя в ряд с настоящими праведниками. Вот с той минуты и началась эта история с артефактами. Уж не знаю, на самом ли деле бездушная королева была перерожденной святой, но события слишком складно выстраиваются в хронологической последовательности, чтобы отмахиваться от них.

Голова Елены покатилась по деревянному настилу в девять утра, через час двадцать девять избранных очнулись с божественной силой, к вечеру больше сотни были помечены артефактами-посланниками руки незыблемого отца механики-артефакторики. Дико запутанная и очень неправдоподобная история, но спустя месяц все девятьсот девяносто девять носителей были заточены в замок королевы Есении. Младшая сестра пережила Елену на сотню лет, но больше никогда не увидела света вместе со всеми остальными несчастными. Кошмарные события дали толчок для образования общества святой Елесении, которое в наши дни имеет власть чуть менее явную, чем магический совет. В дела артефакторов они не лезут, но вот убивать носителей не позволяют, из-за чего дико бесят последних.

Ладно, сейчас они не самая большая моя проблема, но в случае чего стоит не забыть написать им, чтобы меня действительно без суда и следствия не убили маги. Только сперва надо понять, что в действительности со мной произошло. Может, я зря раньше времени паникую, и в мире существуют последователи Леосоля, которые смогли воспроизвести свойства его артефактов и сделали так, чтобы посланники выбирали себе жертв. Верилось в это с трудом, но все же такой исход событий привлекал меня гораздо больше, чем первоначальная версия.

К рассвету зрение восстановилось до приемлемого уровня, и я смогла различать более-менее четкие силуэты знакомых предметов. Больше лежать не было сил, у меня от постели уже болело все тело. Осторожно, пытаясь не споткнуться и не завалиться набок, я по памяти добралась до ванной комнаты и включила воду наполнять небольшую купальню. Жила я не так шикарно, как братья, но все же удобства, полагающиеся принцессе по статусу, у меня имелись. Скинув простой халат на пол, осторожно перебралась через бортик и неспешно осела на дно ванны.

Вода медленно начала окутывать ноющие мышцы своим теплом, и боль стала отступать, оставляя место блаженству и покою. Возможно, это действительно неплохой шанс сбежать из надоевшего до нервной истерики дворца. Там, за кованым забором, меня ждет целый мир, не очень гостеприимно настроенный, но все же это не золотая клетка, в которой я лишена права голоса. Там есть опасности, отвратительные личности, да и просто проблем с лихвой, но все лучше, чем расписанная по секундам унылая жизнь.

Сколько бы я еще продержалась в роли груши для битья? Неделю? Месяц? До свадьбы? А что потом? Очередная золотая клетка? Только теперь в соседней стране и с более низким статусом. Никто не давал мне гарантий, что мой муж сможет заполучить трон, а не останется на всю жизнь эрцгерцогом. А что будет с его родней, смогут ли они принять меня в семью? Или я до конца своих дней останусь чужой в собственном доме? Никто не может мне рассказать судьбы туманные тропинки, но зато теперь я хотя бы уверена, что никто не сможет мне перечить.

Маг-артефактор по статусу гораздо выше, чем первая принцесса. С такими людьми приходится считаться, их мнение незыблемо, а голос в народе находит большую поддержку. А уж если это выпускник закрытой академии магии, то им вообще гарантированы почет и уважение в любой точке мира. Гильдия с радостью возьмет меня в подмастерья уже курсе на четвертом. На третьем – если у меня найдут талант и дар к созданию кристаллических решеток. Свою базовую специфику я не знала, так как никогда не проходила проверку мастерства, но эта область мне нравилась больше других. Зачаровывать я тоже могла, но не так хорошо.

Все артефакторы делятся на четыре большие группы, которые в свою очередь имеют подклассы. Первые маги – чаровники-механики. Эти умеют накладывать заклинания и запускать механизмы, но создавать ничего не могут. Вторые – механики-артефакторы. Для них плевое дело разработать новенький артефакт на коленке и собрать его, но вдохнуть жизнь им не по силам. Третья каста – артефакторы-созидатели. У них бывает и так и этак, но все же нельзя сказать точно, что лучше они умеют: зачаровывать или изобретать. Их проще отнести к вечным теоретикам с посредственными навыками. И последняя большая группа – артефакторы-природники. Это люди, которым от природы дан дар из любых подручных материалов творить свои изделия.

К последним я себя и причисляла. Пусть и редкая группа, но хорошо изученная. Они не создавали артефактов в общепринятом понятии, не чертили схемы, не проводили расчеты и не заговаривали под нужные составляющие отдельные шестерни и соединения. Это, если грубо выразиться, природные маги с врожденным даром. В них не верили, о них сочиняли сплетни, но с ними ничего поделать не могли. Такой дар считается одновременно и благословением свыше, и проклятием. Когда ты можешь за мгновение изобрести смерть или подарить надежду – это огромная ответственность.

Я желала такого дара с рождения, только он мне казался спасением от неминуемого. Я не знала, что может быть хуже: навечно оказаться взаперти или получить то, из-за чего многих убивают. Но тут я собиралась рискнуть, поставить на кон все и доказать миру, что мы не проклятые дети, и можем нести добро и свет. Даже та самая Елена, и то при всей своей отвратительной натуре сделала на самом деле множество великих дел. Она не была святой, она была воплощением дьявола в человеческом обличии, но для тех, кто не мог себя защитить, она делала все.

Дети, старики, женщины – как из простонародья, так порой и дворянского сословия, искали у нее защиты и находили отклик. Она карала жестоко, но всегда справедливо. Лишала жизни без суда и следствия: маньяков, насильников, убийц, тех, кто пьянел от запаха скулящих перед ними жертв. Всегда на казнях она стояла в первом ряду и смотрела в глаза приговоренным. Уже потом ее муж, который едва мог говорить, подписал указ, в котором приравнял свою жену к таким же безумцам. Но тут надо отдать Елене должное, королева и бровью не повела, признала перечисленные грехи и попросила только об одном, позволить ей выйти на плаху в алом. «Кровавой королеве к лицу только алый», – смеялась она.

Правда или нет, но в тот день палач трижды заносил топор, и не смог исполнить приказ. Королева умерла от руки главного стража королевской гвардии. А народ целой страны на год оделся в красный. Кстати, муж Елены просидел на троне недолго, собственный сын не простил ему убийства матери и сверг через сорок дней после похорон. В летописях было написано, что в тот день статуя святой Олесии на главной площади плакала алыми слезами, омывая погибель своей души.