Кларисса Рис
Хрустальная королева. Гамбит

Глава 2. По тонкому льду

После столь фееричного знакомства меня разбирал истерический смех. Ну в самом деле, все в лучших традициях наших предков. Прям как по учёбнику. Удивление и шок на лице Лакеша можно было фотографировать и продавать в качестве эталонного значения. Я сама себе в этот момент не поверила, настолько глупо и наивно выглядел этот, казалось бы, взрослый и адекватный человек. Но, как любил говорить отец: чем больше у человека амбиций, тем сложнее от них отказаться и предоставить шанс другому сделать работу за тебя.

Теперь я понимала, какими умозаключениями руководствовалась Грация, призывая меня в это царство идиотизма и детской непоседливости. Если первое впечатление правдиво… То окунуть этого гордого придурка в пучину скандалов и интриг не составит особого труда. Я даже представляла, как буду смотреть в его глаза и улыбаться. Месть – это блюдо, которое стоит подавать лишь тогда, когда жертва этого уже не ждёт. Оно не просто должно быть холодным и расчётливым. Нет… Оно должно сыграть самую главную роль в жизни незадачливого идиота, посмевшего перейти вам дорогу.

Вот теперь-то и настало идеальное время, для воплощения в жизнь всего задуманного. Казалось, чего мне плакаться, отношения с отцом, мягко говоря, были прохладными, но всё же он был тем, кто подарил мне веру в собственные силы. Обычное общество не шибко принимало девицу, способную видеть призраков и всякую прочую чушь. Это сейчас, когда на дворе двадцать первый век, к ведьмам и колдунам начали относиться благосклонно. А когда я росла, участь тех, кто отличался, была не сильно завидной. Папа же сделал всё, чтобы порушенная самооценка его доченьки, стала крепкой и прочной, как сталь.

Сейчас, смотря на все события прошлого, через призму своего возраста, я считала, что они и так знали, что затея с военным переворотом провалится. Словно они готовили почву для того, чтобы мы понесли новые знамёна. Программа нашего с Демисаром обучения сильно отличалась от той, которую получали простые аристократы. Я бы даже сказала, радикально. В нас пытались запихнуть за один раз столько, что в шестнадцать можно было оканчивать Магистрат и подавать документы сразу на Кандидата наук.

Головой я понимала, что они действительно могли знать, что судьба разыграет первую партию именно таким образом. Но теперь шахматные фигуры расставлены по новой и у нас есть все шансы провернуть блицкриг. Самую быструю и стремительную комбинацию по захвату вражеского короля. Какая же чушь лезла мне в голову. Кому вообще было дело до каких-то там комбинаций. Я не Инерей Энханте и не должна быть гением в интригах и скандалах. Все что от меня требуется следовать его плану.

С тяжёлым вздохом я ввалилась в личные покои профессора зельеварения и алхимии. Рухнув на его излюбленный диван, я с тоской посмотрела в потолок и подумала о том, что неплохо было бы начать делать первые шаги в намеченном плане. Правда спешить тоже не вариант, но с чего-то и когда-то надо начинать. Первый ход был за белыми, а мы же могли лишь стоять неподвижно на своих клетках и думать, когда же выпадет шанс завладеть всей доской за один ход. И теперь, когда он представился, я почему-то начала немного трусить.

– Ты все ещё не убила Лакеша? – блондин навис надо мной и холодные капли воды упали мне на лицо. – Я восхищён твоей выдержкой. Признаться честно, думал, придушишь в первые же тридцать секунд вашего совместного нахождения в одной комнате.

– Издеваешься? – приоткрыв глаз, посмотрела на мокрого Демисара. – Грация, мне бы голову за такое оторвала и была бы права. Мы столько лет выжидали не ради феерического провала партии в самом начале. Она сказала, что твой отец давно разработал этот план и даже предсказал, что Филигар по собственной тупости введёт закон о сроках правления одного человека и смене преемственности. Я никак не могу понять, почему имея всё это на руках, они так бессовестно проиграли какому-то Лакешу.

– Потому что они знали больше нашего, – он снял с плеч полотенце и начал сушить голову, – никто бы не поверил, таким как мы с тобой. Изнеженные аристократы, с манерами и воспитанием. В их глазах мы изгои общества, пережитки устаревшего прошлого. Для нового поколения громкие фамилии ничего не значат. Их кумиры, прыгающие по сцене с голой задницей певички, которые насосали на свою карьеру. Модели, которых раз в две недели ловят с дурманящими зельями. Или спившиеся режиссёры, снявшие когда-то культовый сериал. И думаешь, таким стадом баранов можно будет управлять имея фамилию Энханте или Форлеска?

– Я не к тому завела этот разговор, – покачала я головой и села на диван, – просто я не понимаю, почему они дали себя убить. Ведь половина, минимум, могла выжить… На некоторых, даже улик не было, а за твою мать и вовсе Лакеш в суде выступал. Якобы она ему жизнь спасла. Но все же прекрасно знали, что последнего из рода смерть несущих, простым заклятием на тот свет не отправить. Это надо быть кретином, чтобы не проверить такую простую теорию. Его род берет начало от демонологов, способных ходить по тонкой грани жизни и смерти. Чёрт! У меня это в голове не укладывается.

– Ты же знаешь, что сама являешься некроманткой, которой приходится скрывать свой дар, – фыркнул блондин и разлил по кружкам чай, – я тоже говорю всем и каждому, что просто тёмный, коим и должен являться Энханте. Если же кому-то станет понятно, что у меня в роду такая дрянь водится, что убить меня без моего согласия нельзя, то третьей охотой на ведьм мы не ограничимся. Грация прекрасно знает, что рядом с нами национальный герой будет темнеть день ото дня. Хергенол этого боялся и приставил к нему исключительно светлых личностей с нейтральными способностями, а то и вовсе простолюдины, у которых ни рода, ни магии, ни дара…

– Картина, блин, маслом, – нервно рассмеялась я. – Грация, конечно, знает весь план, но перспектива спать с Лакешом меня не особо радует. Хоть и по приказу, ради благой цели.

– Что будет с магическим ядром Лакеша, если он по ошибке глотнёт хоть каплю твоей кровушки? – вопросительно вздёрнул бровь Демисар.

– Черт! – удивлённо посмотрела я на него. – А такого варианта я не рассматривала. Кровь некроманта активизирует тёмное наследие, которое может быть в рецессивном состоянии. Из-за этой примечательной способности, за нашими предками велась дикая охота. Все, кто выжил в ней, либо притворяются несведущими, либо прикрываются белым манто чистоты и непорочности.

– А Лакеш маг со спящим наследием демонолога, – тихо рассмеялся блондин, – если его коснётся кровь некроманта, то первое что произойдёт…

– Он слетит с катушек и у него полностью перестроится магический фон выпуская наружу всё то, что так долго дремало у него в груди, – кивнула я, подтверждая, что знаю к чему тот клонит. – Но это можно было сделать ещё во время вашей учёбы. Сколько раз вы с ним дрались до кровавых соплей? А небольшая склянка с моей кровью, припрятанная у тебя в рукаве и раздавленная в пылу сражения об его руку, не такая большая сложность. Можно было провернуть сто раз, и никто бы не почесался проверить.

– Увы, но в тот момент на нём стояло три блока, ключи к которым надо было уничтожить перед тем, как ломать его магию, – покачал тот головой, – первый убился сам, во славу света и добра, когда свалился за грань. Хергенол тоже решил, что его смерть уже ничему не помешает и отпустил второй ключ, делая его более уязвимым и поддающимся влиянию. Именно по этой причине тёмные чары не причиняли ему особых проблем, в отличие от Гестергера и Филигар. Жаль, конечно, не сорвался и не оприходовал свою подружку, но на тот момент было достаточно и того, как ночами он стоял над ней и фантазировал о том, чего делать было нельзя.

– Хорошо, но третий ключ? – вскинула я бровь. – Никто больше не умирал и не делал нам одолжений. А это значит, что кровь всё ещё может не пробудиться, если кто-то вовремя дёрнет за поводок.

– Увы, о нем ничего неизвестно, – покачал головой единственный оставшийся Энханте, – но у меня есть подозрения, что это сама же Грация. Наш противник доверял ей достаточно сильно, чтобы никогда не заподозрить в работе на Тёмный культ. Приближенная твоего отца, о которой знал лишь близкий круг. Что может оказаться ещё более иронично?

– Сам Лакеш, – пожала я плечами, – я не верю, что со всеми своими мозгами Хергенол не начал под конец жизни сомневаться во всём и сразу. Я бы больше поверила в его маниакальную одержимость, чем в такое наплевательство, со стороны великого светлого. Так что я не считаю, что он сложил бы все ключи в одно место. Крестный отец, директор и должен быть кто-то ещё, вписывающийся в такую параллель. Слишком мало зацепок, чтобы так с ходу решить эту загадку. Но возможно ты прав, и мы сможем подобраться к нему чуть ближе, чем многие хотели бы.

– Просто не забывай, что отец никогда и ничего не делал просто так, – кивнул головой блондин и начал собираться, – сегодня ещё пары и тебе придётся провести с Лакешом какое-то время. Попробуй нащупать его тьму и присосаться к ней.

– Эй, – возмущённо выдохнула я, – в отличие от тебя, я так делать не умею. Некромантия работает на совершенно иных уровнях воздействия на человека. Это тебе, как чернокнижнику, такое под силу, а мне же треть резерва придётся угрохать на то, чтобы просто рассмотреть его ядро. Ты нас местами не попутал?

– Успокойся, – он наклонился ко мне, – всё ты сможешь, главное, как и раньше работать сообща и не пытаться прыгать выше головы.

Его тёплые губы накрыли мои и ленивый, ничего не обещающий поцелуй ударил по нервам потоком магии. Со стороны это и вовсе казалось, чем-то неправдоподобным. Нависающий над девушкой парень, который едва ласкал губы, не отвечающей ему избранницы. Но на деле же, всё было намного сложнее. Тёмная, клубящаяся и злая магия утягивала меня в свой водоворот. Жить с Энханте непросто… Они буквально были состряпаны из всего негативного, что существовало на земле. Противоречий в них было больше, чем логики.

Они могли любить так горячо и ненавидеть до смерти. И виной тому был дар… Чернокнижники никогда не оставались в здравом уме, весь их мир был окрашен кривыми разводами серого. Некромантия была ничем не лучше, но она хотя бы позволяла мне быть адекватной. Тягость моей силы в ином… Холодная отчуждённость и невозможность доверится никому… Правда, для меня случилось чудо, и я смогла обрести того, на кого полагалась безоговорочно. И этот кто-то вливал в меня магию, которая соединялась с моей и превращалась в нечто новое.

– Думаю, этого будет достаточно, для того чтобы никто не распознал в тебе некроса, – чмокнул он меня уже всерьёз, – а вечером подумаем, как быть со всем этим и за какие ниточки дёргать в игре.

– Ты сумасшедший, – откинув голову на спинку дивана, я тихо простонала это в пустоту.

– А ты этого не поняла, за все тридцать лет, что мы с тобой вместе? – усмехнулся он. – В первую брачную ночь, если кто-то не помнит, я обнимал совсем не жену и любил вообще не её.

– Демисар, заткнись, – я кинула в него подушкой, – то, что ты женился на Хелрии лишь по приказу матери знают все. Леди Энханте не могла покинуть этот мир не услышав, что у вашей семейки появится наследник. Мне вообще кажется, что она этого ждала.

– Мать вполне могла это устроить, – тот застегнул преподавательскую форму под самую шею, – ты же знаешь не хуже моего, что от меня у тебя детей никогда не будет. Чары, которыми мы связаны не допустят такого. Так что тебе вскоре опять предстоит выслушивать нотации от крёстной из-за того, что ты кроме меня в свою койку никого не допускаешь.

– Думаешь, если она узнает, что я сплю с Лакешом, она сама натравит всю мировую прессу на его жену? – я приняла его руку и поднялась на ноги. – Но вряд ли мать будет таким заниматься. У неё третий брак на горизонте. Она почти стала миссис Фишер, женой влиятельного нефтяного магната из Мексики. Последнее, что её интересует: с кем я сплю в свободное от работы время.

– Это ты так думаешь, – поцеловал он мою ладонь, – позволь несравненной леди Форлеска сделать свой ход, а уж потом страдай о том, что тебя никто не понимает и ты даром никому не нужна. Уверен, дай ей пару недель, и она накопает такого на жену Лакеша, что той даже в монастырь уйти не удастся. Это она пока, как в старые времена: жена короля вне подозрений. А приложи к этому руку мадам, и кранты несчастной. Любой грешок аукнется ей в тройном объёме.

– Утешил, – с тяжёлым вздохом ответила я.

– Пошли обедать, – хохотнул блондин и запер дверь в комнату на чары. – Потом студенты пойдут совсем неуправляемые. Придушить хочется каждого третьего, в наше время такого не было. А сейчас поголовное неуважение к учителям и предметам.

На том разговор и был завершён, а мне оставалось лишь признать его правоту. Всё же, мы действительно находились в стеснённых условиях. И единственная вещь, которая сохранила мне жизнь – отсутствие прямых доказательств, моей связи с отцом. Во всех документах и личных записях, меня представляли дочерью знаменитого ювелира и миллиардера с эксцентричной женой – Юстофа Форлеска. Который трагично скончался в автомобильной аварии, не доехав до роддома всего-то два квартала. Я даже не знала, любила ли мать его на самом деле или у этой стервы с куском льда в груди, вообще не было ни к кому и никаких чувств.

Даже меня, своего единственного ребёнка она рассматривала как инструмент, для достижения своей цели. Чем громче звучало её имя в прессе, чем больше денег у неё становилось, тем страшнее мне было находиться рядом с ней. В восемь я с радостью ухватившись за руку мужчины, представившегося моим отцом, бежала от жёстких правил, дорогих платьев и кукольного образа, который на меня примеряла мать. Мне было всё равно – правда ли он мой родитель, или они просто придумали красивую сказку, я хотела нормальную семью.

Матушка никогда не отрицала этого и лишь сверкала глазами на Томаса Афельхоша в попытке прожечь в нем дыру. И самое удивительное, он был единственный, кому она не перечила. Всем своим внешним видом выказывая раздражение, молча делала всё, что он ей говорил. Что было совсем уж странно, она ни разу не оскорбила его на моей памяти и не попыталась настроить меня против него. Так что я всё же думала, что он на самом деле был единственным в мире мужчиной, сумевшим подчинить мою мать и заставить её слушаться.

Но сейчас в мире не было никого, способного утихомирить склочную мадам, жаждущую власти и денег. Я же могла стать её выгодным вложением, пристрой она меня в богатые руки. Правда в её идеально выстроенном плане оказался изъян. Воспитание отца наложило на меня свой отпечаток и просто так, сломать и выдать замуж у неё не получилось. Со мной пришлось торговаться, угрожать и даже шантажировать. Но я ей заявила лишь одно: я выйду замуж либо по любви, либо до конца жизни буду с нынешним лордом Энханте. На том пыл матушки и поутих, поняла несчастная интриганка, что с отцовым упрямством, во мне уже ничего не поделать.

Вот только в одном Демисар был прав… Лакеш далеко не бедный человек, баллотирующийся на пост президента страны. Для моей родительницы это могло стать сигналом к действию. Такая кандидатура её вполне устраивала и была полностью в рамках тех критериев, которые были прописаны для моего будущего мужа. Идеальный, что б его, претендент. И теперь всё это придётся как-то разгребать. Потому что сказать «нет» Грации я не могла, а просчитывать, что выкинет матушка, можно было до седьмого пришествия и всё равно не угадать.

Обеденный зал встретил нас гулом голосов и косых взглядов. Понятное дело, что студенты уже доложили друг другу о прибытие странной мадам, которая ни с того, ни с сего в середине семестра взялась за их обучение. Доверия с их стороны я и не ждала. Точнее от него не было никакого проку. Всё что должны делать дети – зубрить то, что им дают. Они же будущая элита, которая займёт многие руководящие посты в правлении. И они хотят мне сказать, что с наплевательским отношением добьются этого?

Той же Филигар повезло быть подружкой национального героя, приложившей руку к свержению Тёмного культа. В противном случае её место было бы где-то в канцелярии среди пыльных томов и производственных дел, но никак не в кресле президента. Её бы просто никто не поддержал. А деньги в политике до сих пор решали гораздо больше вопросов, чем любые мозги. И, к сожалению, с нынешним курсом развития общества, финансы всё сильнее захватывают мир. При помощи них можно провернуть что угодно, оставшись при этом в тени.

– Дети, минуточку внимания, – директриса поднялась со своего места, – Леди Форлеска с сегодняшнего дня будет преподавать вам социальные дисциплины и тактико-стратегическое планирование в военном ремесле. Попрошу вас относиться к ней с уважением и вниманием. Мистер Лакеш так же будет читать вам лекции, но уже в рамках программы установленной госпожой профессором. Всё же у главы военного ведомства множество дел, а Форлеска, является квалифицированным специалистом и сможет помочь вам с отставанием в программе.

Зал недовольно зашумел, но возражать никто не посмел. Я бы тоже побоялась открыть рот перед директрисой. И всё же, кое-что мне не понравилось. Моё место было занято и сидел на нем никто иной, как Винсельд Лакеш собственной персоной. Прищурив глаза, я переглянулась с Энханте и промолчала. Сейчас не время и не место выяснять отношения. Никто не должен раньше времени понять, что у меня к нему далеко не праздный интерес. Наше сближение обязано быть максимально плавным и правдоподобным, чтобы ни у кого не возникло потом вопросов.

Медленно, стараясь дышать на счёт, я усадила свою пятую точку на колени Демисара и приготовилась к шквалу негодования со стороны преподавателей. Но, как ни странно, Анерсис лишь сурово сверкнула глазами в сторону Лакеша и что-то прошипела кучерявой даме в шляпе по правую руку от себя. Та кивнула и умчалась куда-то, а через пару минут вернулась с ещё одним стулом и набором приборов. Кажется, не всё так ладно в этом дивном королевстве и Грация была права, время выполнять задание на самом деле настало.

Усевшись по левую руку от Энханте, я медленно порезала мясо на крошечные кусочки и начала отправлять те в рот, гадая, чего же ещё принесёт мне этот странный день. Казалось бы, учёба ещё даже не началась, а мне уже хотелось всё бросить и сбежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого дурдома. Но… Мы уже начали эту партию, и смысла её бросать не было. Теперь мы все в одной лодке и от того, как закончится следующий ход чёрных фигур, зависело всё…

Глава 3. И снова бой…

– Доброго дня, класс может присаживаться, – положив ноутбук и папку с документами на стол, я повернулась к классу. – Я просмотрела вашу программу и признаться честно, она меня немного опечалила. Понимаю, что у вас не было нормальных преподавателей, но это не повод запускать всё до такой степени. Сегодня я постараюсь проверить уровень вашей базы и выяснить, готовы ли вы к сдаче экзаменов. Если нет, то подам прошение в министерство образования о переносе даты на год. Мы не можем выпускать специалистов такого низкого уровня и думать, что это никак не отразится на будущем страны.

– Вы не имеете права решать вопросы комиссии, – налетел на меня Лакеш, – они все получат дипломы в установленном порядке.

– Вы будете угрожать членам независимой проверочно-аттестационной коллегии, мистер Лакеш? – вздёрнула я бровь. – Того, что я видела в первой половине рабочей недели мне с лихвой хватило для того, чтобы сложить полную картину о знаниях студентов этого учебного заведения. И дай-то боже, чтобы хотя бы часть из них набрала проходной балл и выпустилось с отметкой «удовлетворительно». На большее в их случае я бы даже не рассчитывала.

– Кажется, вы забыли, с кем разговариваете, – начал медленно надвигаться на меня господин кандидат то ли в президенты, то ли в мои мужья, – вы без году сутки на территории моей страны, а уже позволяете себе так пренебрежительно относиться к ученикам, которые столько лет тянули на себе груз ответственности.

– Если бы они это делали, то сейчас бы от каждого сидящего в этой комнате не тянуло бы страхом и паникой, – поднялась я и выпрямилась. – Обведите комнату взглядом, ни у одного на лице нет уверенности в том, что он сдаст элементарный тестовый срез на проверку остаточных знаний. Заметьте, мистер Лакеш, даже не за эти месяцы, которые можно было бы наверстать в конце года, а за пройдённый материал прошедших курсов. И вы хотите мне сказать, что они сдадут итоговую аттестацию и получат дипломы?

– Вы давите на них, вот они и засомневались, – тут же пошёл он в атаку.

– Хорошо, – сложила я руки на груди, – одного раза видимо вам мало. Будем пробовать ещё. Я даю им одну единственную сцену с места преступления. Опять же это реально дело, на котором была я и моя группа аналитиков. Заметьте, мы не военные криминалисты и не являемся выпускниками знаменитых вузов. Мы просто люди, отдавшие своим профессиям больше половины жизни. Только благодаря этому я могу читать лекции тут или в любом другом университете мира. Быть приглашённым экспертом в судах. И выезжать на места преступлений, в статусе внештатного сотрудника. Я заработала своё имя сама! А что сделали вы? Я не припомню громких статей и заголовков о том, чтобы вы раскрывали преступления и вас называли Шерлоком нового времени!

– Я спас этот мир от маньяка-психопата с армией фанатиков, – зарычал он на меня.

– И что? – вопросительно вздёрнула я бровь. – Сотни офицеров и военных по всему миру каждый день рискуют жизнями, чтобы останавливать преступников. Спецслужбы ведут борьбу с государственными переворотами и жестокими маньяками, чьи имена даже не должны упоминаться в СМИ. И вы сравниваете свой подвиг с теми, кто рискует головой в полях? Боже, из вас чертовски некомпетентный глава ведомства. Ведь ни один уважающей себя вояка не стал бы читать детям лекции, а рвался бы туда, в самую гущу событий.

– Ваше мнение не имеет для меня никакого значения, – тут же включил он режим агрессии и пренебрежения, – малолетняя пигалица не понимающая, что такое война, не может мне тут указывать. Такая же, как и Энханте: заносчивая, эгоистичная, надменная тварь. Место таким как вы в могиле.

– Мистер Лакеш, – холодно и ровно ответила я, – и это слова того, кто должен пресекать преступные деяния? Перед вами сидят дети, которые в скором времени выпустятся и станут полноценными членами общества. Ваши слова сравнимы с действиями сектантских лидеров. Вы программируете молодое поколение на проявление агрессии и нетерпимости. Я могу сказать, что вы достойный преемник предыдущему главе Тёмного культа. По вам прям можно один психологический портрет рисовать. Не удивлюсь, если лет через десять, своего президенствования вы захватите власть и поставите всех на колени жёсткой диктатуры. Вы с ним одного поля ягодки, это видно невооружённым взглядом.

– Как вы… – герой минувших дней даже не нашёлся с ответом, он просто задохнулся от возмущения, не зная, как правильно реагировать на мои слова.

– Неприятно? – вскинула я бровь. – Так идите и занимайтесь тем, чем должны. Ловите преступников и делайте этот мир чище и справедливее. А воспитание детей оставьте тем, кто в этом смыслит явно больше вашего. Потому прошу впредь не посещать уроки, в вашей помощи лично я не нуждаюсь. А терпеть надуманные выпады и приставания не собираюсь. Моё дело сделать так, чтобы дети стали достойным примером для будущего поколения, а не шли за вами подобно стаду баранов на заклание.

– Это исключительно твоё сугубо личное мнение, – огрызнулся Лакеш.

– И попрошу без фамильярности, – сверкнула я глазами, – я к вам обращаюсь в уставной форме, а вы так, словно мы с вами уже с десяток лет любовники. Боюсь такой дурной славы я не особо желаю. А теперь выйдете за дверь моего кабинета и больше никогда её не открывайте.

– Пари, – тут же накинулся он на меня. – Ещё одно идиотское пари.

– И что же вы ставите? – удивлённо вздёрнула я бровь.

– Если выигрываете вы, то ноги моей тут не будет, – серьёзно сказал он, – а если я, то мы будем делить занятия, как и прописано в контракте.

– Не забывайте, что первое вы уже проиграли, – не стала я упираться, – а значит занятия и программу выстраиваю я. Но так уж и быть, чтобы меня не обвинили в предвзятости, я согласна на второе пари. Условия?

– Вы даёте своё идиотское задание, неважно какое, то самое, которое хотели, – начал он рассуждать, – а если хотя бы один из детей напишет «выше ожидаемого», то я выиграл в этом споре. Если все провалятся, то я уйду и не стану мешать вашим занятиям. Альфейн!

– Альфейн! – тут же сказала я и улыбнулась. – Задание на проекторе. Установите картину преступления.

– И это всё? – удивлённо протянул брюнет.

– А вы хотели, чтобы у них не было и шанса? – вопросительно вздёрнула я бровь. – Час на выполнение проверочной работы пошёл. Тот, кто будет перешёптываться, получает «неудовлетворительно» автоматом. Надеюсь, всем все понятно? Ну и славно.

Студенты вопросительно переглянулись между собой, но промолчали. В кабинете повисла тишина и лишь скрип ручек по бумаге нарушал её. Лакеш сам себя загнал в ловушку. Первое пари гарантировало мне полную власть над ходом занятий, но не только над ним. Мы спорили на весь учебный процесс… Который включал в себя проверки домашних заданий, отработки и прочую бытовуху. Если я скажу, что он должен остаться и помочь с проверкой работ, чтобы я не была предвзятой, магия одобрит мои слова и примет их как часть проигранного спора.

А в новом споре, он даже толком не поставил мне условий. Просто сказал, что никуда не уйдёт. По факту он привязал сам себя к предмету. Это было мне на руку. Никогда бы не подумала, что человек с такой маниакальной одержимостью может сам себя закапывать в землю, даже не понимая, что он творит! Это возмутительно и настолько глупо, что я не представляла, как поступить. Я словно маленького и неразумного ребёнка обижала. Как вообще этот тридцатилетний мужик мог вести себя подобным образом?

Пусть я тоже не идеал для подражания, но я же не претендовала на звание героя всея мира. Просто была той, кто жил за счёт своих собственных сил и пытался решить неразрешимые загадки мироздания. В частности, каким местом судьба повернулась к Лакешу в тот момент, когда он угрохал моего папаню? Нет… Ну никак не могу себе эту картину вообразить. Сколько бы раз не пересматривала свои воспоминания с того дня. Я так и не смогла понять мотивов. Почему нам было запрещено применять силы, данные матушкой природой?

Подними я тогда полторы дюжины трупов и им бы было уже не до веселья. Последние пятьсот лет борьбу с некромантами перестали преподавать в базовом курсе. Слишком мало таких осталось. Да и Демисар мог натворить бед. Собрав от родителей всё самое худшее, его магия могла посоперничать с моей за звание самой убийственной и тёмной. И то, о чем мы с ним ни раз и ни два говорили… Почему никто не стал использовать проклятые способности самого Лакеша? Словно взрослые опасались, что тогда события обернуться полнейшей катастрофой.

Хотя, если они знали, что этот идиот настолько неуправляем, туп и несведущ, то ничего удивительного. Как и сказала Грация, ему требовался надёжный поводок, от которого он никогда не сможет отказаться. И хорошо бы, приурочить это к чему-то настолько действенному, как… Клятва! Вот я балда! Он же сам себя только что продал мне со всеми потрохами. Магия, самый надёжный поводок из всех возможных. Он уже дал мне две, а значит ещё одна и наши магические узы окажутся сильнее брачных. И почему до меня всё как обычно доходит с огромным опозданием? Я едва не упустила такой великолепный шанс подловить его на крючок и привязать к себе.

Время неспешно тянулось, пока таймер не прозвенел и не оповестил нас о том, что отведённый час остался позади. Короткий взмах рукой и все работы, дописанные или нет, но перекачивали ко мне на стол. Положив поверх них ручку, я поднялась из-за стола и оперевшись на край бедром обвела комнату вопросительным взглядом. Дети занервничали и переглянулись меж собой. Скорее всего им не хотелось прощаться с Лакешом и оставаться один на один с неизвестной профессоршей, которая грозилась отнять их шанс на выпуск.

– И так, я не буду нудно и монотонно перечитывать все восемнадцать листов, – усмехнулась я, – сейчас я просто расскажу вам о том, что же случилось на фото, а вы уже сами примете решение, правы вы или провалилась. Мистер Лакеш, вас устраивает подобная перспектива.

– Да, – кивнул он и сам приблизился к фотографии.

– То, что вы видите перед собой, снимок моей памяти о деле, которое вы скорее всего ни раз и не два обсуждали, – сверкнула я глазами. – Анинелия Гелерет, одна из самых знаменитых оперных див последнего столетия, погибшая в марте прошлого года. Была найдена мёртвой в гостиничном номере, который был зарегистрирован на вымышленные документы некого Филигеля Бломентеля, которого никогда не существовало в природе. Даже похожих однофамильцев в целом мире не нашлось. Всё что было известно следователям в начале пути – фальшивая информация из социальных сетей. Мадам Гелерет, перед смертью сделала два телефонных звонка. Адвокату, с просьбой перевести всё её имущество некому Шелемелю Дигерри. И второй своему мужу. Через сорок пять минут нашей жертвы не стало. Во всем мире до сих пор идут споры, кто же именно убил госпожу певицу.

– Подождёте, но ведь её мужа посадили, – раздался девичий голос, – я читала пост на странице её дочери.

– Сколько ему дали? – склонила я голову к плечу. – Ну же смелее? Не знаете? А я вот знаю… Три с половиной года условно, за мошенничество по страховым выплатам. Якобы он оформил полис на смерть жены задним числом. Больше никаких прямых улик, связывающих его с трупом следствию, до сих пор не удалось обнаружить.

– Но её голова свёрнута и сделал это человек выше неё ростом, – Лакеш повернулся ко мне, – какой рост у её мужа?

– Метр пятьдесят четыре, – ответила я ему, – при том, что сама жертва была метр семьдесят восемь и в два раза толще супруга. Полиция пыталась представить несколько вариантов: стул, постель, жертва лежала. Но ничего из этого криминалисты не смогли идентифицировать, как причину смерти. А теперь вопрос вечера: от чего умерла мадам Гелерет? Кто знает ответ?

– Дочь писала, что её мать позорно подавилась во время полового акта и она сожалеет, что вообще имела такую нелепую родительницу, – повторила все та же девица с телефоном наперевес.

– Вот вам и современные методы воспитания, – засмеялась я, – что скажете мистер Лакеш?