Кирилл Владимирович Голубев
Симфония Судьбы
– Меня зовут Инга. Я заместитель командира станции по персоналу и начальник психологической службы.
– О! Вы психиатр! – наигранно обрадовался он, растягивая уголки губ.
– Да. И психолог и психотерапевт. Я проведу вас по станции, все здесь покажу и провожу вас до вашей каюты.
– Это так … Это так чудесно, – неуверенно ответил Яков.
– Вперед! – скомандовала Инга и зашагала так стремительно что он едва поспевал за ней. Казалось она решила познакомить его с каждым дюймом станции, с каждым закоулком и укромным местечком. Час проходил за часом, а они все носились взад и вперёд, вверх и вниз, вправо и влево. Внезапно она остановилась и он врезался ей в спину.
– Я знаю что вы обожаете цветы. Пойдемте в оранжерею, здесь на станции удивительная оранжерея!
– О, да! – искренне обрадовался он.
Оранжерея была просто фантастической. Они обходили ряды всевозможных растений, любуясь и вдыхая ароматы.
– А подарите и вы мне цветы! Я разрешаю вам сорвать несколько штук, – внезапно предложила Инга.
– О! Да, конечно, – оторопел он от неожиданности, но подумал что это нормально и принялся искать.
«Что же для неё сорвать? Розовые каллы, фиолетовые ирисы, может бордовые флоксы? Или еще что-то?»
Он никак не мог определиться с выбором. Где-то в недрах его души что-то заклокотало, забурлило, и он не мог понять что с ним происходит. Наконец он сел на пол и заплакал. Она села рядом и обняла его. Он почувствовал как Инга содрогается от рыданий и подумал, что он то не знает почему он плачет, но она то должна знать почему плачет она…
Наконец они оба успокоились, и она крепко стиснула его в объятиях.
– Ты пролил много крови Яша…– прошептала она. Тут же опустила руки и поднялась, – Пойдем, я провожу тебя в твою каюту!
Они покинули оранжерею и вошли в лифт.
– Ваш сектор синий, жилой сектор старших офицеров станции, – пояснила Инга. Через несколько минут они вышли в коридор синего цвета. Ваша каюта номер 17. Доступ как обычно, по биометрическим показаниям. Отдыхайте!
Она пошла прочь, но он догнал ее и ухватил за плечи.
– Таки не ясно мне простому! Уж не обессудьте!
– Да? – с мягкой улыбкой повернулась она.
– На Антаресе я был обычным навигатором, а здесь я старший офицер?
– Ну да. Вы теперь в звании Коммандера. Возглавляете отдел по чрезвычайным ситуациям и команду быстрого реагирования. Пару дней отдохните и приступайте к своим обязанностям. Я всегда буду на связи.
– А сауна в каюте есть?
– В вашей есть! Всего доброго!
Каюта оказалась шикарной. На полу вышитый цветами ковёр, огромный диван, кресла, иллюминатор в полстены, камин с настоящим огнём, на стенах картины в позолоченных рамах на льняных холстах, хрустальная посуда в шкафчике из настоящего дерева, громадная люстра в виде букета лилий…
Робот-повар имел в своем меню 3000 блюд. Яков заказал щи из кислой капусты по-суворовски, ржаной хлеб, мед и ореховые пирожные. Принял ванну, пообедал и решил во всем разобраться. Искусственный Интеллект станции звали также как и станцию – Хатшепсут. Её голографический образ выглядел как типичная египтянка и говорила она с какой-то своеобразной интонацией.
– Запрос на информацию по катастрофе в колонии «ЗЕДДА». Полный отчет.
Хатшепсут немного задумалась и выдала:
– Информация имеет высший код секретности. Полный доступ только по личному распоряжению Верховного Титула космофлота. В открытом доступе следующее: «в колонии «ЗЕДДА» произошел пожар на четвертом энергоблоке термоядерного реактора станции. Погибли все обитатели колонии. Тела не найдены. Погибла часть экипажа торгово-транспортного корабля «Антарес», который в этот момент стоял в порту колонии для выгрузки оборудования. Все кто выжил, находятся в крайне тяжелом состоянии и проходят лечение в центральной больнице космофлота. Доступ друзей и родственников запрещен. По факту катастрофы ведётся следствие. Работа затруднена чрезвычайно высокой радиацией и большими разрушениями в колонии. Причиной пожара называют неизвестной природы излучение, которое нарушило контролируемый процесс термоядерного синтеза. В настоящий момент территория колонии контролируется военными кораблями космофлота».
– Короче всё свалили на пожар, засекретили и замяли. Туда теперь ни один метеорит не прошмыгнёт… А что известно про навигатора Антареса, Якова Сойфера? – ухмыляясь, поинтересовался он.
– Яков Сойфер подал сигнал бедствия и не пострадал в катастрофе, поскольку в момент взрыва находился в открытом космосе, производя работы на корпусе корабля Антарес. В настоящий момент находится на исследовательской станции Хатшепсут.
Он задумался. Походил взад-вперед. Отправил сообщение родителям что с ним всё в порядке. Продолжил разбираться.
– Что такое код преступления ПС-17 для служащих космофлота?
– Преступления служащих космофлота определяются соответствующими статьями кодекса о правонарушениях. Никакие коды для них не предусмотрены, – ответила Хатшепсут.
– Тогда что такое код ПС-17? – озадаченно спросил он.
– ПС-17 – это код ошибки компьютера, когда он по неизвестной причине начинает выполнять несуществующие в протоколе программы команды.
– Очень хорошо. Продолжим завтра.
И он отправился спать. На следующий день, после завтрака он вооружился световым пером и написал портрет своего прекрасного конвоира-поэтессы.
– Доброе утро программа Хатшепсут, найди мне эту девушку.
– Доброе утро человек Яков. На вашем портрете Дина Нехуштан. Училась в академии космофлота. Отчислена. В настоящее время работает внештатным корреспондентом информационного агентства «Ахитофел Ньюс». Место проживания и контактные данные удалены из общего доступа. Есть аккаунт службы новостей этого агентства. Хотите отправить сообщение?
– М-м-м… Не сейчас. Позже… – он тёр виски и шагал взад-вперёд по каюте.
«Совершенно очевидно что я под колпаком. Информация для меня будет передаваться в зашифрованном виде… Стихами! Да так чтобы только я понял… А я пойму? Ну я же типа умный… А как же вся эта клоунада с конвоем, судом, приговором, помилованием? Скорее всего, для отвода глаз… Что мне ещё известно?
А может у меня паранойя? Может стихи – это просто стихи и нет никакого секретного кода? А девушка эта Дина Нехуштан – лютая журналистка, просто хотела что-то выведать? Договорилась с моими врачами и разыграла комедию?…»
– Семилепестковый цветок миндаля – это символ чего? – спросил он искусственный интеллект.
– Согласно легенде – это древний орден хранителей жезла первосвященника. Жезл Аарона, самого первого первосвященника расцвел, чтобы доказать его власть и достоинство. Остальные 250 претендентов были сожжены. Согласно преданию пророк вынес жезл первосвященника во время разрушения храма войсками Навуходоносора. С тех пор этот священный предмет хранится у членов ордена «Семилепесткового Миндаля». Ряд раввинов высказывают мнение что «жезл первосвященника» это некий человек, а то что он расцветёт как миндаль, означает обретение им особой силы и власти.
Яков вспомнил, как много лет назад он тоже был отчислен из академии. Потом он начал учебу в Торонто на астрономическом факультете и поступил на работу в обсерваторию. В один прекрасный вечер к нему нагрянула толпа в серых плащах с капюшонами, натянутыми на голову. Судя по голосам, это были молодые парни и девчата. Они все радостно поздравляли его со вступлением в их братство. Он ответил что в компьютерные игры не играет, видеофильмы не смотрит, анимэ не увлекается и становиться каким-то ролевиком не горит желанием. Они замолчали и очень долго стояли вокруг него. Наконец кто-то из них воскликнул:
– Брат хочет быть тайным братом!!
Остальные начали перешёптываться:
– Тайный брат?…
– Тайный?
– Брат?
– Тайный? Брат?
– Тайный брат?!
….
Потом принялись хором скандировать:
– Тайный брат! Тайный брат! Тайный брат! Тайный брат! Тайный брат! …
Потом резко замолчали, поклонились ему, положили на стол серый плащ и ушли.
Ему стало смешно, и он даже вроде бы засмеялся. Взял в руки плащ и тот рассыпался в мелкую пыль. Пришлось вызывать робота уборщика и долго мыть руки на, которых еще несколько дней оставались какие-то серые пятна.
Часть четвертая. Истинная правда.
После двухдневного отдыха он приступил к работе. Оказалось что делать особо ничего не нужно. Разве что составлять инструкции для роботов и людей на случай внештатной ситуации и следить за тем как тренируется группа быстрого реагирования.
Командиром группы был невероятных размеров парень Милош Ягер. Казалось что такой человек способен узлом вязать титановые стержни в палец толщиной. Яков решил напустить на себя строгости и сурово спросил его:
– А какие такие ситуации вы отрабатываете? На что тренируетесь?
– Ну… Взрыв, пожар, разгерметизация, отказ систем жизнеобеспечения, химическое заражение, радиация, метеоритная атака, …
– А наводнение?
– Наводнение?! – изумился Милош.
– Да. Наводнение. Почему не отрабатываете?
– Так… это… Хм. А наводнение чего?
– Да хотя бы воды!
– Да где ж она в космосе-то? Тут кроме этих двух солнц ничего нету… – развел руками командир группы.
– Сегодня нету, а завтра есть! Начинайте отрабатывать! – приказал Яков.
День вчерашний был близнецом сегодняшнего, а сегодняшний завтрашнего… Ничего не менялось и было непонятно хорошо это или плохо. Никто с ним не общался без служебной необходимости, никто не разговаривал просто так. Однако он постоянно отмечал, что его все разглядывают, что за ним наблюдают. Все три тысячи обитателей станции.
– Возможно, здесь так принято. Дружбу заводить и в гости звать только после долгих присмотров, приглядов и прочее, – думал он, – а может их всех предупредили не приближаться ко мне и они просто бояться? Или выполняют приказ? Сколько еще это продлится? Я же не могу всю жизнь так жить зверушкой в зоопарке? Может чего-нибудь учудить? Должно же это всё как-то закончиться?
Хатшепсутсы не выглядели особо чопорными. На станции было много всяких клубов, кружков, студий, секций и пр. Люди танцевали, кулинарили, вышивали, пели, играли, рисовали и пр. Каждый ходил на несколько занятий и имел хотя бы одно хобби. Только он целыми днями сидел на работе и в своей каюте. Даже на концерты и выступления не ходил.
Однажды ему пришло письмо и стихи от Дины Нехуштан. С какого-то неопознанного адреса. Она спрашивала о здоровье и советовала почаще гулять на свежем воздухе. Стихи были чудо конспирации:
«Черные ангелы с белыми крылами
Спит мое сердце укрытое снами
Завтрашний поезд уехал вчера
Мир одиноким оставить пора
………………………….
И пр.
»
На следующий день его вызвал к себе начальник станции Коломан Бржиза. Его кабинет был поистине зрелищем. Огромный квадрат с высоким матово-серым потолком. Пол – имитация дубового паркета. В центре кабинета массивный деревянный стол. Правую и левую стены покрывали полки, уставленные старинными бумажными книгами. Задняя стена была сплошным иллюминатором, из которого открывался потрясающий вид на оба солнца, а вдоль передней стены располагались исполинских размеров макеты парусных кораблей древних времён.
Яков подошел к столу и сел. Коломан – высокий худой седовласый старик стоял у стола, спиной к посетителю и любовался космическим пейзажем. Так прошло довольно много времени. Наконец хозяин кабинета, не поворачиваясь заговорил.
– Тебе повезло что тебя убили при захвате колонии. Иначе всееды, неизвестно бы что с тобой сделали…– и он снова замолчал, – А так… Произошла заминка, за тебя вступились путейцы. Суд, приговор, помилование. Всё пошло по маслу, как планировалось. Даже телохранителя прислали, какую-то симпатичную девчонку, чтобы тебя никто не тронул…
Он повернулся и сел. Глубокие резкие морщины на его вытянутом лице придавали особое очарование длинному прямому узкому носу, выступающим скулам и короткому треугольному подбородку.
– А жизнь – интересная штука, господин Яков? – усмехнулся старик.
Парень вздрогнул. Потом спросил:
– Как говорят персонажи старых дешевых фильмов «я чего-то не догоняю». Что еще за всееды и путейцы?
Коломан вздохнул.
– Наивный простачок значит… Ну что же… Ложа «Всеединства» контролирует органы власти, экономику и политику. Но ей поперёк горла ложа «Великий Путь» у которой наука, техника, технология, военные и высшее руководство космофлота. Конфликт в том что всееды разрабатывают проект Нимрод, который призван объединить всё человечество в некое сверх-существо со сверх-телом и сверх-разумом. А путейцы верят в то что наука и технология откроют путь для необычайного развития всех способностей каждого человека. Много лет между ними был договор о мире и невмешательстве. Пока не появился ты…
– Хм… Реально средневековье? Масонские ложи? Тайные ордена? Интриги и заговоры? Как бы пора уже и повзрослеть, – покачал головой Яков.
– Спору нет, пора, – задумчиво ответил Коломан, встал и пошел к моделям кораблей, – вот только люди всегда остаются людьми. Что сейчас, что пять тысяч лет назад. Только корабли теперь другие… Ты здесь на станции под моим присмотром. Однако ту бойню что ты устроил на «ЗЕДДЕ» тебе не забудут и не простят. Да и вообще смерть 14000 человек – это не шутка. Так что ты понимаешь, как за тобой следят. И стишки эти… А впрочем, есть люди там наверху, которые решат твою судьбу, – он медленно покачивался, вставая то на пятки, то на носки, – Я просто позвал тебя сказать что я тебе не враг.
– Но и не друг?
– Главное чтобы ты сам себе был друг, – усмехнулся старик.
– Как я живой, если меня убили?
– «Есть многое на свете друг Горацио, что и не снилось…» Следствие продолжается. Есть мнение что это побочный эффект Нимрода. Проект был запущен на станции задолго до твоего появления. Кстати с тобой скоро встретятся. И будь осторожнее с блюдами из капусты. Капуста в условиях глубокого космоса может вызвать… неожиданные проблемы…
– Попробую понять намек. А вы, простите за любопытство, чех? Это ведь чехи начали реформацию? Еще до Лютера, да? Ян Гус и всё такое?
– Да я чех. И они дорого за это заплатили. Две трети населения были уничтожены, – ответил старик, пристально глядя на Якова.
– А колдун Фауст, он тоже из вашего народа?
– Ты имеешь в виду реального человека, прототипа для поэмы? Нет. Он был немцем, хотя и жил в Праге.
Коломан вернулся к иллюминатору и Яков понял что аудиенция закончена. Он встал и пошел к двери. На пороге вдруг обернулся и добавил:
– У всех этих моделей по одной лишней мачте…
Коломан закивал головой.
– Где лишние мачты, там лишние паруса и лишние матросы.
«Но хорошо ли это для корабля?» – подумал парень и вышел.
Вскоре пришло еще одно письмо от Дины Нехуштан. Как обычно со стихами:
«Одинокая птица, одинокие лица,
Белой тканью пролиться, на красный песок.
Легкокрылая муза мне сегодня приснится,
Среди бури и пепла вечно-каменных строк
Пробудись мой герой. Путь открыт на Восток!
…………………………………..
И пр.
»
На следующий день его вызвала к себе начальник психологической службы Инга. Она провела его в медицинский отсек и начала:
– Надеюсь, вы уже достаточно отдохнули, пришли в себя, втянулись в работу и вполне готовы пройти все тесты.
– Ну конечно! Всем хочется залезть ко мне в башку и узнать что там, – съязвил он.
– Ну в вашу голову залазили, еще на «ЗЕДДЕ», пока вы были без сознания. А сейчас нужна информация по устройству вашей личности. Так что расслабьтесь и не торопитесь. Начнем с игры в шахматы. Вашим противником будет специальная программа.
Она включила виртуальный экран и перед ним появилась шахматная доска. Началась игра. Он, особо не раздумывая, жертвовал всеми фигурами. Причем сразу несколькими одновременно. Программа выигрывала легко и уверенно. Однако поставить мат не смогла. Яков ухитрился поместить своего короля в бесходовую позицию и получил пат.
С тем же результатом окончилась и вторая партия и третья…
– Достаточно! – скомандовала Инга, – Переходим к вопросам. Я буду спрашивать – вы отвечайте. Особенно долго думать нежелательно. Итак: «Если понедельник – это пятница, то круглый – это ….»
– Треугольный!
– «Если Я твоего Ты это я, то Ты твоего Я это…»
– Тоже Я!
– «Краснопузый синебрюх родственник …»
– Пятикрылой парнокрылке!
– «Чем отличается деревянное стекло от стеклянного дерева?»
– Текстурой. У деревянного стекла кольцевая слоистая структура, а стеклянное дерево гомогенно аморфное!
– «На березе выросло десть яблок, а у лошади два крыла. На берёзе выросло двадцать яблок, а у лошади?»
– Здесь подвох да? Берёза родила яблоки, значит, изменилась цепочка генов с R275 по L32. Это соответствует изменению в геноме лошади. Количество яблок никак не связано с изменением генома. Значит, крылатая лошадь никак не изменится при изменении количества яблок на берёзе.
– «Отражение тени в отраженном отражении тени отражения это …»
– И есть отражение тени!
И еще тысячи других вопросов. Инга выглядела очень довольной. Она постоянно хвалила его и подбадривала.
– Ты просто чудо! Никто до тебя не смог продержаться и четырёх часов!
– А я сколько держусь? – рассмеялся Яков.
– Уже больше девяти! Ну ничего, мы скоро закончим. Последний тест остался… А давай-ка выпьем чаю! Я здесь в оранжерее бадан, выращиваю, чабрец и пустырник. Сама травяной сбор составляю.
Она вышла и вскоре вернулась с двумя большими белыми чашками полными чая. На одной была сломана ручка, на другой отломан край бортика.
– Это мои любимые чашки, я их с Земли прихватила.
Она закрыла глаза и принялась отхлёбывать маленькими глотками. Он последовал ее примеру, также с закрытыми глазами. Когда всё выпил, открыл глаза и перед лицом увидел дуло пистолета.
– Последний тест, как я и обещала! – радостно сообщила Инга.
– Надеюсь заряд не боевой? – с тревогой поинтересовался Яков.
– На счет три! – ответила психолог, – Раз! Два!! – и нажала курок.
Грохнул выстрел, но парень успел увернуться. На стене за ним образовалось обугленное пятно.
– Чудесно! – восхитилась Инга, пряча пистолет, – сейчас прокрутим скоростную съемку. Она вывела изображение на большой экран, – О, да! Скорость реакции у тебя теперь выше человеческой. Но ты всё равно не успел бы уклониться. Видишь! Ты начал движение, еще до того как я стала нажимать на курок. Как бы предчувствие опасности, так что-ли?…
– Давайте я уже пойду. Наверное, с меня на сегодня хватит. А чай у вас действительно вкусный… До свидания…
– До свидания, Яша. Извини, если что. Кстати пиропатрон на стене не я примостила, это чья-то нелепая шутка…
Выходные прошли как обычно в гордом одиночестве. А в понедельник Яков решил начать новую жизнь и наконец-то записался в кружок «Кройки и шитья». Согласно описанию в кружке изготовляли «старинные платья старинными методами». «То что нужно!» – решил он и после работы отправился в кружок. Там его радостно приветствовали двенадцать удивительно симпатичных девушек. «Это хорошо что я один тут человек», – сразу подумал он. Никогда у него не было друзей среди мальчишек. Зато с девчонками он быстро находил совместный язык и легко замешивал дружбу.
Девушки представились, но он даже не попытался запомнить кого и как зовут. Началось занятие. У каждого было свое шитье. В основном мастерили для себя, какие-то умопомрачительные бальные платья с множеством юбок и прочей ерундой. Он сходу взялся за традиционный английский костюм тройку. Робот-портной – шустрый паук с множеством лапок старательно помогал ему, но все-равно получалось не очень. Видимо он не смог сходу разобраться в том, как именно выкройка и лекала определяют конечное изделие.
Все они сидели за громадным круглым столом, так что всегда видели друг друга и кто что делает. Справа от него мастерила полная девочка, которая вышивала из бисера какую-то картину. Он подумал что она видимо студентка и здесь проходит практику. У нее было крупное овальное лицо с толстыми губами, мясистый нос и высоко задранные на лоб изогнутые брови. От старания она высовывала язык и вращала им во все стороны. И язык у нее оказался такой удивительной длины что иногда касался кончика носа.
Яков заворожено наблюдал за этим действом, потом вдруг опомнился, решил что это некультурно так пялиться на чужой язык и вернулся к своему костюму. До какой-то степени у него всё получилось. Если бы его клиентом был горбун с руками до пола и объемным животом, то изделие новоявленного портного пришлось бы ему как раз впору. После занятия девушки предложили ему остаться на совместный ужин. Он с радостью согласился. Они принесли большой робо-самовар и пироги с капустой. Когда он их отведал, то изумился вкусу. Девушки похвастались что они их сами пекут, что здесь так принято самим себе готовить, потому что роботы повара «не способны к изюминке».
Каждый вечер он посещал занятия и уже в конце недели, в пятницу смог смастерить более менее сносный костюм. Оказалось что длинноязыкую девочку напротив звали Марта, она была лаборантом из химического сектора. Окончила школу в прошлом году и с тех пор работала на станции. Заодно училась дистанционно в космо-академии на химико-технологическом. Она как раз закончила вышивать картину и захотела подарить её Якову.