Кирилл Туров
Первая проекция
Глава 5. Всем попаданцам – сюда
Мой товарищ встретил нас в дверях квартиры, приоткрыв немного дверь.
– Кто тут?
– Эдик, это мы, Марина и Андрей.
Эдик ответил довольно грубо, не запуская нас внутрь.
– Чего пришли?
– Не очень-то прилично гостей на пороге держать. Может откроешь? Поговорить надо.
– А я вас и не звал.
Тем не менее, поворчав, Эдик всё же распахнул дверь на полную. Да, это был именно Эдуард, продавец-консультант из предыдущего дня. Сегодня он выглядел совсем по-другому. Одет был в рубашку, на нос нацепил очки. Он смотрел поверх очков, прищурившись и разглядывая нас с Мариной.
– Андрей, я просил предупреждать, когда приходишь, тем более не один.
Я постарался не выдавать себя сразу, чтобы Эдик хотя бы пустил нас за порог.
– Эдик… Прости, ситуация странная и срочная.
– Ладно, проходите. Чай будете?
В квартире пахло палёной проводкой и витала бледная дымка. Это говорило о том, что хозяин квартиры провёл какой-то очередной неудачный или, наоборот, слишком удачный опыт. Увидев наше замешательство, он раздражённо махнул рукой, дескать, не обращайте внимания. А обращать внимание было на что. Вся квартира была захламлена кучей разных приборов, микросхем, инструментов. Из того, что я успел приметить, я обнаружил три вольтметра, два микроскопа, кучу текстолитовых плат, как минимум, дюжину ящиков со всякой инженерной бижутерией – болтами, гайками, конденсаторами, транзисторами, диодами. На полу тут и там стояли крупные приборы – промышленный паяльник, сварочный аппарат, даже генератор бензиновый торчал из кладовки.
Наконец, мы добрались до кухни Эдика, которая, как и прочие комнаты содержала в себе, кажется, не меньше и даже больше разного технологического мусора.
– Ну, выкладывай. Что за дело и почему оно не могло обойтись без предварительного звонка?
– Эдик, мне кажется, что со мной творится что-то невероятное, и мне нужна помощь научно подкованного человека.
Мой товарищ самоуверенно покивал головой, наливая нам чёрный чай, даже не спросив будем ли мы его.
– Это ты ко мне, ага. Суть вопроса?
– Я уже четвёртый день просыпаюсь не там, где заснул.
– В юношеские годы вернулся?
Марина прыснула, но потом осеклась, виновато поглядев на меня.
– Простите. Эдик, я ему то же самое сказала.
Я покачал головой, продолжив свой рассказ.
– Нет, не в этом дело. Если исключить психоневрологические проблемы, которые мы пока исключить не можем, то кажется, я вот уже третий день просыпаюсь в альтернативной временной ветке.
Несмотря на моё, фактически, бредовое заявление, Эдик не вышвырнул нас на улицу, не рассмеялся и вообще повёл себя так, будто ничего странного не случилось.
– Насмотрелся фантастики. В какой альтернативной временной ветке? Концепция изменения временной линии путём путешествия во времени несостоятельна и опровергнута уже давным-давно. Не вдаваясь в детали, это физически и логически невозможно, порождает кучу парадоксов, которые даже элементарным мысленным экспериментом разрешить невозможно. Рассказывай, что у тебя. Разберёмся вместе.
Я снова пересказал свою историю Эдику. Особенно остановился на его биографии во вчерашнем дне. Эдуард кивал, начал что-то записывать. В какой-то момент, он спохватился, остановил меня и включил диктофон. Когда я закончил рассказ, Эдик поставил в записи куча вопросов.
– Очень интересно. Третий день говоришь? Ты уже побывал в трёх разных квартирах?
– Четырёх, если считать мою первую квартиру.
Эдик кивнул, в знак согласия.
– Четырёх. И на самом деле, мы не знаем, потому что ты потерял память обо всём, что касается жизни до нашего города. Интересно.
– Что интересно, Эдик? Можешь мне-то рассказать?
– Могу. Отчего же нет. Но, насколько я понимаю, завтра ты уже вновь проснёшься в другой квартире. Предметы, одежда остаются теми же или пропадают?
– Пропадают. Я будто бы сторонний наблюдатель, которого закидывает в случайные ипостаси.
Эдик зашагал из стороны в сторону, формулируя свой ответ.
– В каком-то смысле так и есть. Только вряд ли случайные. Хорошо, у меня готова теория, но в ней слишком много неизвестных, которые тебе предстоит выяснить в будущем.
– Валяй.
– Смотри. Для начала я должен объяснить тебе очень кратно устройство вселенной. Это лично моё мировоззрение, которое мы с тобой уже неоднократно обсуждали, но я повторю тебе ещё разок.
И, выпив немного чая, Эдуард продолжил.
– Наш мир, в котором мы живём – это всего лишь симуляция некоего суперкомпьютера вселенной. Не знаю, кто создал эту симуляцию, сама она создалась или что-то стало причиной её создания, мне это не особо важно. Главное, что я уверен, что мы – результат либо планомерный, либо побочный симуляционного механизма. Давай без особых полемик просто примем это как данное. Усёк?
Мне было совсем не до споров, поэтому я просто покивал головой, а Эдик продолжил.
– Никто не знает и никогда не узнает, сколько одновременно вселенных, подобных нашей также симулируется в этом суперкомпьютере. Может она единственная, но очень много косвенных признаков говорит о том, что вселенных множество. И, возможно, их бесконечное количество. В твоей ситуации проще считать, что вселенных очень много. Иначе твоя ситуация совсем необъяснима. Поэтому это тоже принимаем как факт.
Я вновь кивнул.
– Теперь коротко, я тебе поясню, откуда растут ноги у физики нашей вселенной. Изначально в базовых параметрах симуляции были определены вселенские постоянные, которые и определили дальнейшее развитие мира. В том числе, физические законы. На текущем уровне развития науки, мы добрались до очень точного определения и нахождения нескольких мировых констант, а также очень плотно приблизились к решению очень важных вопросов при помощи квантовой механики. Более того, мы, а я говорю обо всём человечестве, в целом, смогли построить квантовые суперкомпьютеры, на которых, как я считаю, в будущем сможем запустить собственные вселенные. Но я немного отхожу в сторону.
Эдик долил чай в наши кружки и начал рассуждать дальше.
– Более того, мы с уверенностью можем рассказать, как работают некоторые физические законы и смогли описать их при помощи квантовой и релятивисткой физики. Как ты знаешь, квантовая физика и общая теория относительности очень долгое время были конкурирующими лагерями. Но каких-то сорок лет назад одному математику всё-таки удалось их связать при помощи очень хитрых уравнений математического анализа. Теперь осталось только расшифровать его записи и переложить на материальный мир. К сожалению, математика там очень сложная и затрагивает аж целых одиннадцать измерений нашего пространства. Называется это Теорией Струн, о чём ты уже, я думаю догадался.
Я опять покивал, делая вид, что действительно догадался, к чему он ведёт.
– А совсем недавно, учёные, советские и зарубежные начали перекладывать эффекты квантовой механики на реальный мир и, в частности, на живых существ, после чего обнаружили очень много всего, что работает на её законах. Обоняние, зрение, работа мозга в целом, нервная система – всё это активно использует квантовые эффекты в своих целях. Даже животные и птицы мигрируют при помощи врождённого ощущения магнитных полей. Каким-то образом, мозг этих животных чувствует магнитные волны, движущиеся с юга на север, что уже даже доказано несколькими экспериментами.
Моя голова начала идти кругом от рассуждений Эдуарда, и я поспешил ему об этом сообщить.
– Слушай, очень долгое вступление, я не понимаю, к чему ты клонишь.
– Не могу без этого, прости. Иначе вообще ничего не поймёшь из моих объяснений.
– Как будто с твоими объяснениями я что-то пойму. – пробормотал я себе под нос.
– Ты что-то сказал?
– Нет, извини, продолжай.
– Так вот. Учёные принялись, и довольно давно, за изучение устройства мозга человека и таких явлений, как сознание, подсознание, память, органы чувств, мышление. То есть, мы все пытаемся, а я говорю о человечестве в целом, пытаемся понять, как же устроен наш мозг и почему он работает именно так. И совсем недавно наши учёные добрались до довольно логичного объяснения работы памяти человека. По новым научным представлениям, наша память – не что иное, как некий ретранслятор, способный настроиться на нужную нам проекцию событий. А точнее – способ получить проекцию событий, накладываемую на временную ось. Времени, как такового, не существует в природе. Это наше восприятие виновато в том, что мы его интерпретируем, как нечто уникальное, а на деле, времени нет.
Я захлебнулся чаем и закашлялся.
– Приехали. Я-то тут причём? Можно менее далёкие аллегории придумывать?
– Дурак ты, мы почти подобрались к твоей проблеме. Наша память – способ получить проекцию событий. То есть, каждый раз, когда ты что-то вспоминаешь, то ты, фактически, настраиваешь свой мозг на возвращение к тем самым событиям и полностью переживаешь их. Чем лучше у тебя организовано в памяти хранение параметров этой проекции, тем больше деталей ты сможешь вспомнить, то есть, запустить повторно пройденный участок.
– Слушай, я всё понимаю, но ты вываливаешь на меня слишком много информации, можешь просто, по-человечески сказать, что случилось?
Эдик закатил глаза, но потом, всё-таки, сжалился надо мной.
– Я считаю, что у тебя по какой-то причине произошло расстройство той части мозга, которая отвечает за восприятие нужной проекции. Каждый раз, когда ты засыпаешь, мозг очищает эту настройку и ловит, если так можно выразиться «новую волну». Из-за этого, ты попадаешь в свои разные ипостаси в разных проекциях вселенной.
– Погоди, мы же говорили о памяти, какие проекции вселенной?!
– Память и проекция по сути своей – одно и то же. Только теперь, ты «вспоминаешь» не своё прошлое, а настоящее, только в какой-нибудь соседней проекции. Очень грубо приходится объяснять. В общем, ты попадаешь каждый день в параллельную вселенную нашей огромной многопараметрической реальности.
Заключение Эдика не то, чтобы меня очень удивило, но услышать это от другого человека было всё равно, что холодным душем облиться. Марина вновь хихикнула, а Эдик злобно посмотрел на неё.
– Не веришь в параллельные вселенные, сама объясняй его проблемы. Я тут, видишь ли, чуть ли не лекцию провёл, а она хихикает.
– Не обижайся Эдуард, но мне кажется, выдавать желаемое за действительное не стоит.
– Вы пришли ко мне. Значит, остальные варианты, вроде сумасшествия или черепно-мозговой травмы вы уже исключили. Уж извините, но вы знали, к кому шли, поэтому и получайте такое объяснение.
Марина виновато подняла глаза и смешно заломила руки.
– Извини, Эдик. Да, ты прав, мы действительно хотели получить хоть какое-то объяснение, но надеялись, что ты не уйдёшь в такие дебри. И что нам теперь вообще с этим делать? Допустим, ты прав, и Андрей из параллельной вселенной. Что случится с ним завтра?
– Хороший вопрос. Возможно, завтра наш настоящий Андрей проснётся и не будет помнить сегодняшнего дня, а этот очнётся в следующем мире и опять пойдёт искать помощь.
С этими словами Эдик кивнул на меня, а я повёл плечами от пробежавших мурашек.
– Извини, что перебиваю, но со мной такое уже в третий раз, уверен, что и в четвёртый произойдёт то же самое. Что мне делать дальше, есть идеи?
– Для начала, ты должен найти соратников.
– Соратников?
– Да, соратников. Людей, которые помогут тебе в других мирах. Как, например, мы сейчас это делаем.
– Но это первый мир, где я встретил вас двоих сразу. Кроме того, именно тут вы мне близки. А вдруг там, в других мирах я вас вообще не найду?
– Судя по твоим рассказам, как минимум, Марину ты встречал везде. Меня – в двух последних проекциях. Не думаю, что это простое совпадение. Ещё что-нибудь странное замечал?
Я вспомнил о Фёдоре Геннадьевиче, которого не успел застать на улице.
– Да, я же рассказывал. Вчера я встретил своего научного руководителя. Точнее, увидел в окно, но не успел его поймать.
– Интересно. Вылетело из головы. Нужно допустить вероятность, что ты не единственный, у которого такое же расстройство. Возможно, твой научный руководитель также, как и ты сейчас в замешательстве и просыпается каждый день в новом мире. Нужно связаться с ним!
– Как?!
Эдик развёл руками и посмотрел на меня так, будто я ляпнул что-то невразумительное.
– Очень просто. Каждый раз, когда будешь просыпаться в очередной проекции, подавай объявление во всех возможных медиа – радио, интернет, газеты. Придумай какой-нибудь броский заголовок и размещай каждый раз его с самого утра. Оставляй все возможные контакты, и, рано или поздно, кто-нибудь откликнется.
– И какой заголовок мне придумать? «Ищу потеряшек»? «Найму путешественников по вселенным»?
– В тексте объявления размыто укажи, что делать и как быть, как тебя найти. А для заголовка, возьми простую фразу, которая, думаю, будет понятна абсолютно всем. Например, «ВСЕМ ПОПАДАНЦАМ – СЮДА!». Конечно, нахватаешься много откликов от ролевиков, но, возможно, встретишь и своего научрука.
Глава 6. Пересечение
Эдик в этом мире был немного высокого мнения о себе. Его манера говорить с собеседниками всегда предполагала закатывание глаз, разведение рук в стороны и другие подобные элементы диалога, когда собеседник считает, что говорит очевидные вещи, которые очевидны далеко не всем. В общем и целом, мы успели подать несколько объявлений в паблики города, позвонили на радиостанцию во время зрительских приветов и не заметили, как наступило восемь часов вечера.
На форумах и в соц. сетях отозвалось куча шутников, по телефону, оставленному на радио, никто не позвонил. Среди всех откликов, шуток и очевидных ролевиков, которые откровенно переигрывали в ответах пафосными речами, я всё же нашёл два интересных сообщения. В первом человек утверждал, что уже несколько месяцев живёт в это мире, уже успел освоиться и даже дал совет, что делать дальше. Я посчитал его выдумщиком, поэтому не стал зачитывать сообщение друзьям. А вот второе сообщение было гораздо интереснее. В нём молодой человек с ником «Марко Поло» утверждал, что уже четвёртый день не может понять, что с ним происходит.
– Смотрите, как будто бы мой случай.
– Похоже на то, пиши ему. Вам нужно встретиться.
Было очень странно писать незнакомому человеку и предлагать встречу под таким фантастическим предлогом, но не страннее того, что со мной произошло.
– Кажется ответил. Предлагает встретиться в центре, на Бульваре Мира, возле фонтана. Это где?
– Полчаса езды на троллейбусе. Пиши, что будешь там в девять.
Перед выходом, мы выпили ещё по кружке чая, который, на удивление, был чертовски хорош. Эдик точно знал в нём толк. Марина всё время помалкивала, но, когда мы всё же вышли на улицу, она взяла меня под руку.
– Не знаю, мой ты Андрей или нет, но думаю, что судьба нас сводит не просто так. Я так понимаю, что через пару часов мы с тобой расстанемся?
– Я… не знаю.
– Довольно забавно наблюдать за тобой, когда ты такой растерянный. Обычно, ты уверен в себе, собран, а тут, как потерявшийся котёнок.
Марина прижалась к моему плечи и сочувственно заглянула в глаза.
– В каком-то смысле так и есть.
– Не расстраивайся. Думаю, что мы все вместе найдём выход. Даже если завтра к нам вернётся наш Андрей, я думаю, что Эдик будет искать, как тебе помочь. Не сдавайся и найдёшь выход. Ты всегда находил.
Её подбадривающие слова подействовали, и я улыбнулся.
– Спасибо Марина. Скажи, а как мы встретились?
– Что, хочешь свою Марину закадрить?
– Возможно.
– Мы вместе учились с тобой в одном университете. Только ты на гуманитарном направлении, управленец, а я на техническом – физик-ядерщик. Ты откуда-то узнал, что мои любимые цветы – фиалки, и во время перемены между парами подкинул мне горшок с фиалками на парту. Было так нелепо и в то же самое время мило.
За такими странными разговорами, мы добрались до места встречи. До девяти вечера было ещё немного времени, которое нужно было чем-то скоротать. Неподалёку я увидел автомат с мороженым.
– По мороженке?
– А, давай! Платить-то знаешь, как?
– Нет, ещё ни разу не приходилось.
– Привязка по биометрии, подходишь к автомату, запрашиваешь нужный товар, автомат сам скажет, что и куда приложить. На счёт запишется временной долг или спишется с баланса, если у тебя отрицательный. А у тебя отрицательный, мы как раз в отпуск собирались после конференции.
Я, не торопясь, подошёл к автомату. Периодически, к нему подходили люди, делали какой-то заказ, то прикладывали палец к светящийся табличке на уровне, то прислонялись глазом к стеклу сверху. Видимо, из соображений безопасности, система оплаты требовала разные биометрические данные. Очередь дошла и до меня, я подошёл ближе.
– Добрый день, Андрей. Ваш заказ.
Ещё и система распознания изображений.
– Два пломбира и шоколадный стаканчик.
– Заказ принят. Приложите палец к датчику.
Датчик отпечатков пальцев засветился, и я приложил к нему большой палец.
– Ошибка. Отпечаток не распознан. Приложите другой палец.
Я попеременно попытался приложить то один, то другой палец, но машина всё также выдавала ошибку. После очередной попытки, автомат провозгласил невозможность считывания отпечатков пальцев.
– Отпечаток не распознан. Включена резервная система распознания сетчатки глаза. Прислонитесь к считывателю.
На уровне моей головы засветилась рамка вокруг небольшого стёклышка. Я прислонился к нему, но машина вновь выдала ошибку.
– Сетчатка не опознана. Визуальный портрет не совпадает с отпечатками пальцев и сетчаткой глаз, хранящихся в базе. Во избежание недоразумений, просим вас оставаться на месте. Активирована служба предотвращения мошеннических действий.
Я не успел толком сообразить, как вокруг меня, прямо из земли вылезла железная клетка. Прохожие мельком глянули на меня и спокойно зашагали дальше – видимо, это было рядовое явление. Ко мне подбежали Эдуард и Марина.
– Только не дёргайся, а то будет хуже. Сейчас приедет служба, всё проверит, мы подтвердим, что ты не мошенник и отправимся дальше по своим делам.
Эдик задумчиво потёр подбородок.
– Ндас. Этого я не учёл. Почему-то я посчитал, что у тебя изменяется только настройка на волну. Но, видимо, ты также вносишь какие-то возмущения не только в сознание, но и в тело. Допустим, датчик отпечатков пальцев и так периодически барахлил – любые повреждения на пальцах, микроскопические царапины и система может выдать ошибку. Но считыватель сетчатки ошибаться не может. Рисунок радужной оболочки очень тяжело повредить.
– Эдик, мне-то что с этим делать?
– Просто жди.
– А как же Марко Поло?
– Вашу встречу придётся отложить. Ты, в любом случае отсюда не уйдёшь, пока твоя личность не подтвердится. Извини.
Через какое-то время, на площадь приехал и остановился небольшой служебный автомобиль, из которого, не торопясь, вывалился довольно грузный мужчина в служебной форме. Он подошёл к нам, молча всех оглядел, посмотрел на меня и задал единственный вопрос.
– Вашу личность кто-то может подтвердить?
– Мои друзья, Эдуард и Марина.
– Отлично, значит завтра вас спокойно отпустим домой.
– Как завтра? Можно ли ускорить этот процесс?
– Рабочий день закончился. Нам предстоит подтвердить личности ваших друзей и вашу, а также внести корректировки биометрии в базу. Возни довольно много, но ночью не получится вас выпустить в любом случае – таковы правила.
Я обречённо посмотрел на своих друзей, понимая, что, скорее всего, завтра в этом мире для меня уже не наступит.
Лёжа на кушетке в одиночном СИЗО, я прокручивал весь день в голове, пытаясь понять, что делать дальше. После того, как меня приняли, сотрудники местных правоохранительных органов долго не могли понять, что со мной делать – программа упорно не хотела признавать меня собой, хотя чисто визуальный осмотр, в том числе, теми сотрудниками, которые были в это время ещё на рабочем месте, выдавал полное сходство, как отпечатков пальцев, так и сетчатки. Но, видимо, программа находила какие-то достаточно значимые отличия, поэтому меня оставили до следующего дня в следственном изоляторе.
Эдуард напоследок ещё раз дал совет поискать соратников всеми возможными способами и пообещал, что со своей стороны, постарается что-нибудь предпринять. Хотя лично я на него не надеялся. Не думаю, что он вообще может что-то подобное сделать. С другой стороны, он получил неопровержимые для него доказательства множественности миров, возможно, что-то и получится. Марина до сих пор сомневалась в моей идентичности, но всё равно пожелала удачи. Понятно было, что она ждёт возвращения своего Андрея и надеется на то, что завтра к ней вернётся именно он, тот человек, с которым она уже три года вместе.
С этими мыслями, я не заметил, как заснул. Сквозь сон я услышал, как милиционер, который остался на дежурстве окликнул меня. Но поднять веки я уже не смог. Голова была настолько перегружена информацией, что я не удивился тому, что увидел во сне.
А во сне я увидел самого себя, стоящим в комнате, в окружении множества зеркал. В каждом из зеркал, я выглядел немного по-другому. Где-то я был в деловом костюме, где-то в толстовке и спортивных штанах, а где-то стоял в гавайской рубашке и шортах. И эти множества зеркал отражали меня, отражали друг друга и уходили в бесконечность.
Пройдя множество зеркал, я остановился возле одного из них, сильно отличавшегося от других. В отличие от всех остальных, в нём не было моего отражения. Зеркало какое-то время было абсолютно пустым. Я прислонился к нему, пытаясь понять, почему оно не отражает меня, но не смог ничего разглядеть. А потом оно немного прояснилось. Но увидел я там не себя. Я увидел больничную койку, на которой лежала Марина. А потом вторую, на которой лежал Фёдор Геннадьевич. И третью, с Эдиком. Но, как я ни старался – не смог разглядеть среди больничных коек четвёртую – с самим собой.
Я оборачивался то в одну, то в другую сторону и мои отражения повторяли мои действия, удивлённо озираясь по сторонам. В какой-то момент, я заметил, что дальние отражения отражений начали трескаться, одно за другим и рассыпаться на мелкие части. А потом до меня начал доходить шум осколков рассыпающихся зеркал, волной стремившихся ко мне со всех сторон. Когда волна настигла ближайшие зеркала и шум стал нестерпимым, я в ужасе закрыл лицо руками и проснулся.
