Кирилл Шарапов
Отшельник
Вирус уселся рядом и с интересом наблюдал за своим хозяином. Вот трос закреплен на лебедке, крутится ручка, негромко трещит механизм, и из камышей тонущего в сумерках острова появляется крепкий плот. Конечно, на лодке было бы быстрее, этот самопальный паром нужен только для перевозки груза, но Егор в этот раз не продумал, когда вещи укладывал, и лодка оказалась погребена подл грудой барахла. Ну, да ничего, сегодня и плота хватит. Три минуты, и плавсредство уже у самого берега.
Закинув на доски рюкзак и стволы, Адашев подхватил Вируса, который, чуя, что сейчас придется плыть, пытался удрать, и взошел на плот. Здесь тоже свой механизм. Перекинув на него трос, Егор сдвинул рычаг и принялся крутить ручку, медленно и с небольшими рывками плот тронулся обратно под истошные вопли кота, который, усевшись ровно посредине, вцепившись когтями в рюкзак, оглашал округу своими дикими паническими воплями.
– Вот мы и дома, – подхватив свое имущество и кота, вступая на землю острова, произнес Егор. – Все, мохнатый, дальше сам, ты тут не первый раз, должен помнить, что да как.
Вирус спрыгнул на ковер из хвои и, издав возмущенный мявк, отправился в сторону вросшей в землю избушки.
– Сам такой, – хмыкнул Егор и пошел следом.
Дверь открылась с трудом, за зиму толстые плотные доски слегка отсырели, воздух внутри был затхлым. Запалив керосинку, Егор внимательно огляделся, ища присутствие посторонних. Но нет, все было так, как он оставил, уезжая отсюда в октябре. Открыв ставню, он распахнул маленькое оконце, дверь тоже оставил открытой, пусть проветривается. На улице окончательно стемнело, но сейчас солнце ему было не слишком нужно, света от керосинки хватит, чтобы поужинать и устроится на ночлег.
Вирус по-хозяйски вошел внутрь и посмотрел на холодную буржуйку, возмущенно мяукнул, выражая протест.
– Тут ты прав, – согласился Егор, – нужно протопить дом.
Он вышел наружу и, обойдя избушку, уставился на поредевшую поленницу, в прошлом году зарядили дожди и пополнить запас дров не вышло. Но это не проблема, у него впереди много свободного времени, того, что есть, сейчас хватит на неделю.
Надрав бересты, Егор прихватил пару подходящих полешек и вернулся в дом. Уже через пять минут в чугунной мобильной печи горел яркий огонь. Дом наполнялся приятным теплом, выгоняя наружу сырость, оставшуюся с непривычно теплой зимы.
Вирус довольно потянулся и устроился на небольшой полке рядом с печью.
– Вот ты зараза, – возмутился Егор, – а кто будет вещи разбирать?
Но в ответ раздалось наглое «мяу», которое можно было перетрактовать однозначно:
– Ты – человек. Не барское это дело.
– Наглая серая морда, – произнес Адашев и принялся разбирать рюкзак.
Старый закопченный алюминиевый чайник вскипел довольно быстро, и запах крепкой заварки окончательно выгнал из дома зимнюю затхлость.
На столе появилась банка тушенки, быстро завариваемая лапша и пакет кошачьего корма. Вирус тут же сделал стойку и, спрыгнув на пол, по-деловому перебрался на табурет, уставившись на свою еду. Егор усмехнулся и извлек из рюкзака кошачьи миски, в первую налил чистой родниковой воды, во вторую вывалил весь пакет, который носил гордое название – «Телятина с овощами в белом соусе».
– Наворачивай, – спуская миски на пол, разрешил он. – И вообще отвыкай, скоро будешь питаться тем же, чем и я.
– Мяу, – раздался с пола возмущенный мявк.
– Вот тебе и мяу, – развел руками Адашев, – мы тут надолго.
– Мяу, – оторвавшись от телятины, с изумлением произнес кот.
– Так уж вышло, – пояснил Егор, заваривая макароны. – Завтра тяжелый день, будем сюда наше имущество перевозить. Если время останется, пройдемся по округе, посмотрим, как обстоят дела с валежником. Да и Семенычу нужно мзду в тайник занести.
Кот переключился на воду, после чего зевнув, вернулся на полку над печкой.
Адашев достал сигарету, но потом передумал и полез на маленький чердак, там у него хранился внушительный запас самосада. Через пять минут он, довольный, сидел на вросшей в землю лавке и выпускал ароматный дым из подаренной местным егерем трубки.
На улице стемнело окончательно, в лесу заорала какая-то ночная птица. К своему стыду, Егор не смог ее определить, но сейчас это не важно, первая охота была запланирована на послезавтра. Расстелив спальный мешок на кровати, Егор достал из рюкзака старый и очень мощный радиоприемник, ловивший все и вся. Покрутив ручки настройки, он послушал вечерний выпуск новостей, вроде все в порядке, ничего с утра не изменилось, но предчувствие беды отшельник ощущал явно. За рубежом, там, где вроде бы всегда все было хорошо, с каждым днем становилось все хуже, и даже самые упертые фанаты заграницы начали понимать, что идеальная картинка рушится на глазах.
– Ну и хрен с ними, – пробормотал Егор и, выключив радио, забрался в спальник. – Ну, что, серый, там останешься или ко мне? – поинтересовался у Вируса Адашев.
Кот все понял правильно. Спрыгнув со своей полки, он в два прыжка пересек маленькую комнату и, запрыгнув на кровать, устроился под боком у хозяина.
– Спокойной ночи, зверь.
– Мяу, – отозвался кот, зевая.
Егор закрыл глаза. «Понедельник – день тяжелый», – подумал отшельник. Он еще не знал, что начались последние дни старого мира.
Неделя прошла в хлопотах. На знакомом болоте была собрана прошлогодняя клюква, заготовлены дрова, все имущество перетащено на остров, подстрелено несколько вальдшнепов и тощий после зимы лось. Консервы – неприкосновенный запас – отправились в холодный погреб. Егор Адашев с Вирусом перешли на полное самообеспечение.
А новости из приемника становились все тревожней. С каждым днем эпидемия набирала обороты. Вот уже она добралась до столицы, отменены регулярные авиарейсы, пустеют улицы, но это только начало, время жестких мер еще не наступило…
