Кирилл Павлович Гопиус
Размышления и воспоминания о смерти
Предисловие автора к книге «Размышления, воспоминания о смерти»
«Револьвер, пушка, ручная граната ль, —
Добру своему ты господин.
Иди, выходи же, заячья падаль!
Ведь я безоружен! Я один!..»
Зинаида Гиппиус
Как ни странно, со смертью мы сталкиваемся в жизни достаточно часто. И только после сорока начинаем на это обращать внимание.
Смерть – момент перехода из одного состояния в другое. Поэтому сопровождается выделением большого потока энергии.
А учитывая тот факт, что мы умираем за свою жизнь многократно, возникает вопрос, как бы эту энергию начать собирать и использовать в мирных целях.
В предложенной книге я только описал свои встречи со смертью и размышления об этом. Надеюсь, что эти записи помогут кому-то обуздать энергию смерти и начать ее использовать для того, для чего она и была придумана… для жизни.
Особое внимание обратите на «Друг мой смерть». Сам не ожидал, насколько часто смерть приглашает нас на танец, и мы начинаем двигать ногами, обнимать ее, не понимая… не осознавая, что происходит.
Ода Смерти
"…Это легкий переход в неизвестность от забот
И от плачущих родных на похоронах моих… "
Николоз Бараташвили
"…Он умел бумагу марать под треск свечки.
Ему было за что умирать у Черной речки…"
Булат Окуджава
"Я – носитель мысли великой. Не могу… Не могу умереть!"
Николай Гумилев
Если даже ученые доказывают, что смерти не существует…
Пора за нее вступиться.
Мало того она – важная часть человеческой жизни.
Однако, той же наукой, смерть демонизирована и насильственно дистанцирована от современного общества. В лучшем случае закапывание тела в землю или его сжигание остались от Ритуала «Великого перехода Души в Мир иной, перехода к НОВОЙ ЖИЗНИ»…
Не имея возможности проникнуть за границы жизни земной, ученые мужи, со свойственной им прямолинейностью и рациональной ограниченностью объявили смерть – абсолютным концом и воротами в небытие. В противном случае им пришлось бы расписаться в собственной беспомощности. В слабости научного метода, как способа познания мира вообще, и человека в частности.
Знание о смерти и есть умирание. Осознание (приятие) смерти – есть воскрешение и НОВАЯ ЖИЗНЬ.
Смерть – мало с чем сравнимый ресурсосодержащий процесс, неоднократно сопровождающий даже земную человеческую жизнь, не говоря уж о том, что было до нашего рождения и что будет после того, как мы эту землю покинем.
«Каждый день, умирая, пою долгую песню…»
Смерть идеальный тренажер, помогающий нам превращаться из жертвы в жреца. Из того, кого ведут на заклание, в того, кто приносит жертву Богу, чтобы достичь экстатического единения с ним. Достичь Любви.
Что бы преодолеть смертную прОпасть и не пропАсть в ее бесконечности «Вечным Жидом», человеку приходиться отказаться от части себя. От того, что было ценно до сегодняшнего дня. От того, к чему уже успел привыкнуть. От комфортной стабильности. Эта дает энергию для перехода, дает состояние преодоления страха смерти. Это дает сделать шаг в неизведанное, не стабильное, но, притягивающее новыми возможностями, НОВОЙ ЖИЗНЬЮ…
Древние латиняне не зря говорили «Memento mori». Помни о Смерти! Заботься о ней!
Готовь себя к ней, чтобы не быть в ней жертвой, но, жрецом.
«Человек есть нечто, что ДОЛЖНО ПРЕОДОЛЕТЬ»…
Преодолевай себя, умирай, воскресая!
Добро пожаловать в НОВУЮ ЖИЗНЬ!
Смерть и Время
У Смерти нет времени. У Времени нет смерти.
Казалось бы, Время есть ритм. Повторение чего-то одинакового. А Смерть есть что-то конечное. Миг. И, думаю, в таком понимании есть отстраненность человека, в сердце своем, от Смерти, и в демонизации этой Смерти. Страх Смерти. Страх конечности. В таком понимании связь Времени с Жизнью. Что течет, то Жизнь, то Время. Что остановилось, есть Смерть… В этом – разница между жизнью и Смертью.
Жить или Смерть
Глагол и Существительное. Действие и форма. Изменение и результат его. Такт, разделяющий мелодию. Именно этот такт и задает ритм. Не читаемый такт, тем не менее, создающий музыку в ее энергетически смысловой основе.
Memento mori. «Напоминание о смерти». Вспомни свою Смерть. Ощути свой ритм. Ритм прежде мелодии. Основу свою. Изначальность.
Наша Смерть есть удар ритуального барабана, вводящего в транс. Транс, определяющий границы, но и переносящий через них. И можно вспомнить Смерть свою, не только бывшую, но и будущую.
Часто, приклоняются перед «здесь и сейчас». Живи «здесь и сейчас». Вспоминая все тот же Миг. То есть тот такт, ту Смерть, не отдавая себе отчет в этом.
А это «здесь и сейчас» не Миг, которого нет. Это «здесь и сейчас», продолжение с прошлого через сегодня в будущее. Миг, как и Такт, продолжен. Представлен, через это продолжение. Как же представить, разве ни через Историю. В этой-то Истории и есть тот такт, то «здесь и сейчас», что подает Смерть, как ни «ничто» или переход в «ничто», но создание жизненной мелодии, через преодоление такта, смертельной границы, между живых нот.
И что бы было, если б не было Смерти? Если б не было такта. Если б не было границы, преодолевая которую, мы вновь воскресаем и продолжаем ИГРАТЬ нашу музыку, что не нами начата, и не нам заканчивать.
Вечная жизнь? Вечный Жид?
Без изменений… Без ритма… Без смысла…
Время создается Смертью. Каждая секунда – умиранье. «Каждый день, умирая, пою долгую песню…»
Такт существует задолго до своего появления. Такт, растворенный в мелодии.
В этой мелодии ВСЕ есть о такте… о Смерти…
«Радуется Небу. Знает Судьбу», говорят в Китае о мудрых.
А коли так, так Такт не палочка между нот, но, ноты ее создающие. И Смерть создается Жизнью, будучи частью ее. И Смерть создает свое Время, свой задавая Ритм.
И если стоит размышлять о Смерти и Жизни, то только с точки зрения КАЧЕСТВА ВРЕМЕНИ. Глубины того изменения, что принесла новая Смерть. КАЧЕСТВО СМЕРТИ.
Память – критерий качества Смерти. Качества Времени… История – единица Памяти…
Пробуди энергию прошлого, смысл вечного, через Историю.
Создай ее. Представь ее…
Иллюзии смерти и Любви Ивана Вырыпаева… (Театр "Практика")
По приглашению Евгения Манзырева из “Белых облаков” в компании Валерия Караваева, с которым я перед этим познакомился благодаря тому же Евгению…
вновь я посетил…
Театр “Практика”
Спектакль Ивана Вырыпаева “Иллюзии”…
Сразу хочу сказать об актерах, потому что потом я могу увлечься и до них не дойдет, а это будет не правильно и не красиво…
Инна Сухорецкая
Каролина Грушка
Александр Алябьев
Казимир Лиске
Так они заявлены в афише, так я их и перечислил…
Все четверо прекрасно рассказали свои истории (а надо вам сказать, что это не многие актеры умеют делать, рассказывать истории,я вам как специалист говорю…) весь спектакль был красивый и правильный сторителлинг, что мне было… да просто приятно…
(Несколько слов скажу в скобках.
От Валерия узнал два… нет… один… термин и одно определение… Термин “выставленность” (некоторая подготовка актера к действию). Я бы применил ее и к зрителю. Зритель тоже должен быть готов к “восприятию именно рассказывания историй” (когда актер не столько “играет роль” сколько “представляет со-бытие”). Зритель должен быть именно к ЭТОМУ готов… Ведь рассказчик (в отличии от актера) не имеет возможности претвориться, что он не видит и не догадывается о присутствующих зрителях. Что лишает и зрителя возможности остаться не замеченным. а значит безучастным. Именно ЭТО и требует “выставленности” (подготовки к Истории).
Определение же следующее: "спектакль-организация внимания и развитие художественных впечатлений в зрительном зале". А это очень похоже на “привлечь внимание – завоевать доверие – пробудить веру – управлять вдохновляя”. То, что я называю красивым и правильным сторителлингом. В “Иллюзиях” весь этот путь был пройден от А до Я… Началось с автоматоподобного тараторинья Каролины, что вызвало во мне возмущение (к словам умирающего, по-моему мнению, можно относиться с большим уважением) но внимание привлекло… А заканчивалось полным моим сопереживанием происходящему… Уф…)
Сердцем же я прикипел к Инне Сухорецкой… не знаю почему… да это и не объяснить за что мы сердцем прикипаем… до сих пор жалею, что не бросился с ней фотографироваться, когда они с Каролиной вышли из театра…
Ну есть у меня такой пунктик…
И тем не менее и Инне, и Каролине, и Александру, и Казимиру… огромное… огромное СПАСИБО!..
Ну вот…
Теперь об Иване… (Вырыпаеве, естественно)
тут я задумался…
прямо “он хотел созорничать, но не знал с чего начать…”
Попробую просто делится мыслями и фактами, может быть из них, что-нибудь и спляшется…
Вырыпаев – голова!
Я пытаюсь в нем разобраться… лет семь, наверное… и все он не оставляет меня в покое именно потому, что когда мне начинает казаться, что я все понял в нем, он что-то такое являет, что рушит все мои выстроенные ментальные конструкции…
Нельзя сказать, что я очень глубоко погружался в эти исследования, но цепочка событий была примерно следующая… Сначало было облако “ах Вырыпаев, ах Вырыпаев!” (когда я ничего еще не видел, но много отовсюду слышал о нем).
Потом была “Эйфория”, которую я не понял, но был против (а Александр Гордон мне “помог разобраться”, – он назвал это “из жизни насекомых”. Не знаю, что имел ввиду Александр Гарич, но для меня это… то что забавно, но не вызывает СОПЕРЕЖИВАНИЯ).
Потом был “Июль” и Полина Агуреева… И, кто помнит, я написал статью… из которой могу привести здесь только это…
“…Пришел и сел в камерном (на семьдесят мест) зале с черными стенами и минимум декораций (столик с чашкой и листами бумаги, темный ковер) посередине микрофон на ножке. Вышла Полина в черном же платье и начала читать… Очнулся я через два часа на улице под дождем. Сел в машину и поехал домой. Вот и весь «Июль»…”
И шло нелицеприятное мнение о спектакле и авторе… Но из песни слов не выкинешь…
Дальше “Кислород”… Завораживающе ритуальный текст (как впрочем и в “Июле”). Но сопереживания, как не было, так и нет…
И вдруг “Танец Дели”, который я посмотрел только потому, что одна моя знакомая поставила этот фильм в одно предложение со сторителлингом… Я смотрел, что бы “еще раз убедиться”, но был “разочарован” (то есть удивлен). Мне очень понравился этот фильм. Я даже что-то конспектировал из него… Там кроме темы ПРИЯТИЯ, появилось… что-то похожее на… СО-переживание…
Мне сказали, что Вырыпаев – космонавт. И это многое мне объяснило. Космонавт прилетает в “иной”, чужой для себя мир и исследует его. У него и не может быть сопереживания, ибо он себя с этим миром никак не СО-ОТНОСИТ. У него и не может быть СО-переживания. В лучшем случае ОЧАРОВАННОСТЬ.
И вот “Иллюзии”…
Две семейных пары восьмидесятилетних людей разбираются в своих не простых взаимоотношениях… Казалось бы…
А вот представьте себе… и клубок взаимоотношений и Любовь и....
(а вот это “стоп!” и “интересно)… Смерть…
Нет, смерть в восемьдесят лет более естественна, но я вот о чем…
Все произвдения Вырыпаева (с которыми я имел возможность познакомится) связаны со Смертью…
“Эйфория” и “Кислород” с насильственной смертью…
“Июль” с вакханалией насильственной смерти…
“Танец Дели” со смертью от болезни…
и только “Илюзии” избавлены от насилия, хотя одну бабушку в этом случае Иван все таки заставил повеситься…
Может быть Иван-космонавт именно ее и исследует? Может ЕЕ и пытается ПРИНЯТЬ? Понять ее ЕСТЕСТВЕННОСТЬ…
А через ЕСТЕСТВЕННОСТЬ СМЕРТИ приходит ЛЮБОВЬ… Пусть даже к восмидесяти годам…
И тогда сторителлинг не только форма… А может быть и вовсе не форма, а инструмент с помощью которого приходит и эта ЕСТЕСТВЕННОСТЬ и эта Любовь…
Ведь это Сторителлинг нам приносит Миф (с преодолением страха смерти Героем), Ритуал (в чем Иван просто мастер) и Жертвоприношение (тех, кто, как и Герой хочет от страха смерти избавится).
Это через Сторителлинг Рассказчик проходит путь “Свобода – Власть – Любовь” к своему одиночеству…
…......................................................................................................................................................
Вырыпаев – голова!
