Кирилл Михайлович Лахтин
Возвращение
–Я много пью, наверное, даже слишком много… На работе завалы, но работа очень помогает отвлечься. Много читаю, много смотрю разных фильмов, просто, чтобы уйти от реальности как можно дальше. Я пытался кого-то себе найти, но ничего не выходит, не знаю, в чем дело… Но это не важно, ведь ты же здесь, да? – он говорил это без какой-либо надежды, словно заранее зная ответ.
–Я здесь, да. – ответила она, и сжала его руку в своей только сильнее. – А что у нас с гостиной? Мы так любили в ней сидеть после работы…
–Просто я почти не бываю там… Но там лучше, лучше, чем здесь… – ответил он и, не отпуская ее руки, встал из-за стола и направился в зал.
Она открыла дверь. Здесь действительно всё было по-другому.
Аккуратно расставленные книги и коробки с дисками из-под видео и настольных игр, убранный диван с мило лежащими на нем мягкими игрушками, уже развешанные новогодние украшения и одежда, по стопочкам сложенная на гладильной доске. В шкафу, за стеклом виднелась ее коллекция фарфоровых ваз, а прямо над ней – целое собрание сувениров, которые они привозили из каждого совместного отпуска. Всё это было разложено и расставлено с такой любовью, что и не скажешь о том, что их расставание произошло уже почти 4 месяца назад.
Но не эта чистота сразу увидела ее, а нечто другое. На столе, за которым она раньше всегда работала и сидела в своем ноутбуке, теперь была разложена целая куча вещей. Вот ее заколка, которую он дарил ей на восьмое марта, а вот лежит уже подаренная ему от нее кофта, поглаженная и с любовью свернутая в прямоугольник, здесь же сидит ее любимая мягкая игрушка, которую он так старательно выбивал ей в торговом автомате, а вот, в самом центре – их фото. Там они вместе на новый год. В одинаковых свитерах обнимают друг друга и улыбаются, глядя в счастливое будущее.
–Ты… Ты настолько сильно не мог обо мне забыть?.. – сказала она, увидев всё это.
–Я и не хотел забывать… Да, пытался… Я… Я даже сжег некоторые наши фото, как подросток из дешевой мелодрамы… Но потом, мне просто хотелось иметь хоть какую-то частицу тебя рядом, и я решил сделать всю эту комнату своим личным, не знаю, как выразиться, «святилищем», я просто собрал всё, что от тебя осталось и иногда приходил сюда, чтобы очутиться там, где так давно не был… У себя дома… – говорил он, оглядывая всю комнату.
Он произносил это и его голос дрожал. Ему был стыдно признаваться во всём этом не столько ей, сколько себе самому. Что он настолько жалок, что устроил всю эту комедию из-за какой-то обычной девушки. Он бранил себя за это и не раз, не раз он и ломал весь этот алтарь и потом строил его заново. Но зачем? Почему?
–Я, наверное, безумец, да? – спросил ее он, смотря ей прямо в глаза.
Она, ничего ему не отвечая, просто подошла и со всей силы обняв, прижалась к его груди.
Он вновь опешил.
Это чувство, чувство теплоты, чего-то родного, чего-то очень близкого… Оно убивало его, его с ним не был так долго, а теперь оно возвращается так внезапно! Он улыбался и хотел рыдать, сам не понимая, от счастья или от горя.
Своими руками он обнял ее как можно крепче и прижал к себе.
–Я очень скучала по тебе, очень… – тихо говорила она, утыкаясь ему в грудь.
–Я тоже, очень скучаю… – ответил ей он, прижимая к себе только сильнее.
В этот момент всё потеряло свой смысл. Неубранные комнаты, немытая посуда, его внешний вид, весь остальной мир вокруг. Он забыл, что завтра ему на работу, забыл о проблемах со здоровьем, забыл все обиды лишь единожды обняв ее. Они были только вдвоем, они были вместе не потому, что «подходят друг другу», не из-за «общих интересов, социального положения, знака зодиака» и прочей чуши, а потому что они – любили друг друга такими, какие они есть. И даже не смотря на все ссоры и расприи их чувства – шли от их души, а это было самым главным.
–А чем ты еще занимался, всё это время? – спросила, не отрываясь от него, она.
–Много чем… По началу всё пытался забыть, «отпустить», как все говорят… Но я этого не понимаю… Как можно отпустить человека? Ты же не заложник мой, чтобы отпускать тебя. Можно забыть человека, но как отпустить я должен – не понимаю. Думаю, что люди просто боятся признаться себе в том, что отказываются от своих прошлых мнений, принципов, идеалов, и как бы «отпускают» их, вместе с человеком… а я так не могу, не могу от всего отказаться, особенно от того, что меня как человека полностью создало… Мы же с тобой еще со школы вместе, столько лет, столько испытаний прошли, а я что? Забыть и отказаться должен? Разве человек я после этого? – договорил он то, что так давно хотел высказать хоть кому-то.
