Кирилл Михайлович Лахтин
Ставка
Одиноко ли в однокомнатной квартире? Однозначно – нет. Если ты живешь в ней совсем один, то тебе будет одиноко в совершенно любой квартире, сколько бы комнат в ней не было; а если же у тебя есть возлюбленный, семья или друзья, с которыми ты разделяешь кров – тебе не будет одиноко от слова совсем, разве что тесно, но никакого одиночества.
Таких однокомнатных квартир в нашей стране – бесчисленное множество. И живут в каждой из них совершенно разные люди. Где-то на окраине провинции в ней ютится многодетная семья, утопающая в долгах, где-то в своей служебной квартире собирается утром на работу обычный полицейский, даже где-то в самой столице, взяв свое новое жилье в ипотеку, туда переезжает семья из города гораздо меньше и собирается начать там «новую» жизнь, а где-то живет молодая пара, о которой и пойдет наш рассказ.
Радостно улыбающиеся лица с совместных фотографий на полках ярко освящали всю комнату в этот дождливый вечер. Вот они на своем первом совместном отпуске: радостно позируют на фоне какой-то достопримечательности, о которой позабыли уже через 10 минут. Вот – на свадьбе своих друзей, она – свидетель. Вот фото с его работы, ученики здесь радостно обнимают его и показывают в камеру свои красные аттестаты. Он – учитель. А вот и ее фото с подругами: они здесь на очередном концерте какой-то поп-звезды, билет куда стоит примерно треть от всей его зарплаты. А вот самый центр: здесь только они вдвоем, еще только переехали в эту квартиру, он любя держит ее за талию, а она искренне улыбается, своей головой прильнув прямо к его плечу.
Все дверцы шкафов были слегка приоткрыты: если вся его одежда могла уместиться на пару полок и еще оставить рядом свободное место, то ее бесконечные платья, топы, рубашки, футболки, кофты, пальто и все прочее – занимало собой процентов двадцать от всего места в квартире. Но абсолютно противоположная ситуация была на книжных полках: все было забито его учебниками, книгами, дисками, и всего лишь два ее скромных бульварных журнала прятались где-то с краю.
Весь зал можно было разделить на две четкие половины: его и ее. В его половине располагался его стол с рабочим ноутбуком, багрово-красный диван, на котором он часто засыпал, когда долго работал по ночам, и длинная напольная полка с книгами и пособиями, которыми он зачитывался до посинения. В ее же половине находилась аккуратно заправленная кровать с дорогим постельным бельем, на которой они почти каждую ночь засыпали в объятьях друг друга, ее белая этажерка, вся полная разнообразной косметики и прочих средств для ухода за внешностью, которым уже не хватало места в ванной и коридоре, и ее собственный «уголок», с подсвеченным лампочками зеркалом, очередной порцией всякого косметического и даже парой париков. Она хоть еще не актриса, но уже учится на нее, поэтому ее эксперименты со внешностью, столь типичные для любой женщины, только преумножаются ее творческой натурой.
Ледяная вода безудержным потоком неслась вперед по водосточным трубам, она с брызгами упала ему на руки, и он тут же умыл ей свое лицо.
– Антон! Ты скоро ванную освободишь? А то мне уже скоро выходить! – своим тихим голосом прокричала из-за двери она.
Его звали Антон, ее – Дарья. Они познакомились еще в те времена, когда он был только студентом, а не учителем. Так вышло, что несколько месяцев подряд Антон после учебы ходил с друзьями в то кафе, где Даша подрабатывала официанткой. Там они и познакомились друг с другом. Уже немного позже он узнает, что это кафе, как и еще несколько таких же в городе, принадлежит ее отцу, а ее подработка там скорее фиктивна. Но в то время парень, только что приехавший в большой город из своего маленького «городка» и живущий здесь с друзьями в общежитии, совсем не думал о таких вещах, он влюбился в эту девушку, а она влюбилась в него. И никакие деньги, и материальные положения друг друга их тогда не волновали. Антон водил ее на свидания в места совсем обычные: в парк, на какую-нибудь забытую человечеством, но сохраненную природой поляной в лесу, вместе искупаться в обычной речке, а не как она привыкла в черном море. Она же просто дарила ему себя, дарила свою любовь и поддержку, то, чего ему так не хватало в самом начале его «новой» жизни.
Но вот он закончил институт и устроился на работу, тогда и начались первые сложности. Антон никак не мог поладить с ее отцом: он считал парня недостойным своей дочери, относился с пренебрежением, а иногда и вовсе препирался с ним и выгонял из своего дома. Тогда паре было очевидно, что пора начинать жить вместе и съезжаться, но вот загвоздка – на свою зарплату Антон разве что себя еле прокормит, а о том, чтобы снимать целую квартиру и речи идти не могло. Поэтому им пришлось пойти на компромисс с ее отцом. Он оплатил им квартиру, снял ее на целый год, но при том условии, что за этот год Антон успеет заработать денег, чтобы купить или снять квартиру самому.
Год уже прошел. Конечно, как и ожидал отец Даши, никаких денег ему накопить или заработать не удалось. Всего парень насобирал и накопил каких-то жалких шестьсот тысяч, которые даже на первый взнос то и не хватит. Поэтому Антон, вновь выслушивая насмешки и ухмылки от отца Даши, даже несмотря на поддержку самой девушки во всех начинаниях, вновь согласился на очередной компромисс. На этот раз ее отец добавил им денег на первый ипотечный взнос, но вновь поставил условие – платить по счетам будут они сами. Вынуждено Антон согласился на это, ведь деваться ему было некуда, других рабочих мест нет, а как репетитора его не особо жалуют, то ли из-за его возраста, то ли из-за неопытности. Заветный один миллион девятьсот тысяч уже лежали у него на карте и завтра он вместе с Дашей собирался ехать и оформлять ипотеку, несмотря на все упреки и насмешки со стороны ее родителя.
– Антон! Я жду уже полчаса! Ты скоро?! – вновь прокричала недовольная девушка.
– Да… Уже выхожу. – вновь, умыв свое лицо, произнес он.
Антон вышел из ванной и в коридоре встретил ее.
Она была уже полностью одета. Красный шарф змеей обвивал ее шею, а красный берет был ему только в цвет. На ней было ее длинное коричневое пальто, которое она купила всего месяц назад, но которое уже успело ей разонравиться, и черные кожаные перчатки, которые она, напротив, почему-то так любила. Она раздраженно улыбнулась Антону и прошла мимо него в ванную.
