Кирилл Ликов
Хэдхантер
Мужчина шел в город со стороны вокзала. Вертепск не совсем маленький городишко, где все знают друг друга в лицо, но и не многолюдный мегаполис, где не знаешь, как зовут соседей по подъезду. Идущий не был местным и вряд ли его вспомнил бы хоть один коренной житель, а некоренных в городе практически и не водилось. И вроде бы мужчина одет был обычно, как большинство граждан, и вроде портфель у него был стандартный для всей территории российской империи, и лицо обычно-стандартное, но… Было в нем что-то, что так и кричало каждому встречному: Я не местный! Приехавший в командировку или на работу? Вряд ли. Местные бонзы предпочитали иметь дело только с работниками-аборигенами, так как по жадности своей терпеть не могли оплачивать наймитам дорогу, проживание, и еще массу услуг, которые были положены приезжим работникам по КЗоТу. Отставший от поезда? Остановка скорых поездов была на станции Вертепска около десяти минут, а ближайший продовольственный магазин находился в пятнадцати минутах ходьбы, так что опоздавшие иногда случались. Но это был явно не отставший. Отставшие ходят медленно, любуясь достопримечательностями, а-ля тут Пушкин в лужу наступил, или бегают с выпученными глазами, высматривая полицию, дабы там оказали содействие в столь прискорбной ситуации. Этот же шел быстро, четко, не глядя на таблички местных достопримечательностей, зная, куда и зачем ему нужно. Серенькой личностью, в общем-то, был этот прохожий. Но что-то было в нем такого, что заставляло прохожих смотреть ему в след и поминать про себя черта и его сородичей.
Мужчина двигался к маленькому зданию Вертепского института тяжелой промышленности. К некогда засекреченному ведущему институту области, сейчас пришедшему в упадок и державшемуся на плаву только за счет энтузиазма и фанатизма старых кадров. Но, что интересно, если сам институт и держался на плаву еле-еле, то охрана его была, как и в стародавние времена, молода, подтянута и укомплектована по самым высоким стандартам. Тут нельзя было встретить на проходной вялого вахтера пенсионного возраста, как в других подобных заведениях. Тут все были высоки, коротко стрижены, одеты, в однообразные камуфляжи, и оснащены однообразно. Пронести через охрану что-то, было практически невозможно, да и не через охрану тоже. Весь трехметровый бетонный забор был густо усеян колючей проволокой, вязью камер и дугой электронной аппаратуры охранного типа. На проходной, домик которой уже давно разваливался на кусочки, требуя капитального ремонта, стояло новейшее оборудование по слежению и контролю. Как говорят, пройти через этих церберов нереально, но приезжий это сделал легко. Он просто ткнул в лицо выскочившему навстречу охраннику какой-то корочкой и беспрепятственно прошел мимо. И даже писк металлоискателя не смог убедить здоровенного, коротко стриженого громилу хоть как-то воспрепятствовать. Старший охранник, которого сейчас не было на месте, по причине приема пищи и который работал в этом институте с самого открытия, взглянув на приезжего, точно бы сказал, что его тут никогда ранее замечено не было, даже эпизодически. Но, не смотря на это, незнакомец прошел к лифтам, как будто это был привычный каждодневный его маршрут, вызвал лифт, и направил его, не секундой не сомневаясь, на пятый подземный этаж, словно делал это много лет ежедневно. Выйдя из лифта, он вошел в курилку, где в это время находился один единственный человек. Не человек даже, а человечишка. Интеллигентик. Василий Иванович Долгощупиков, инженер, мастер по наладке жаровых котлов.
Не стесняясь и не распыляясь о погоде и других никому ненужных темах, для завязки разговора, чужак приступил к главному.
– Добрый день, если не ошибаюсь, Василий Иванович Долгощупиков, инженер этого института и мастер наладки жаровых котлов?
– Скорее утро, чем день, и не такое уж оно и доброе, – буркнул в ответ человек, – в остальном не ошибаетесь. Именно Василий, именно Долгощупиков, и, естественно, инженер и мастер. С кем имею честь?
Василий Иванович был человеком с виду обычным. Высокий, немного сутулый, как большинство высоких людей. Возраста среднего, без особых примет, с простой обывательской внешностью. В общем, не был Василий Иванович отличен от миллионов обычных людей нашей прекрасной области.
