Кирилл Клеванский
Сердце Дракона. Книга 5
Глава 342
Шерсть зверя слегка колыхалась, словно ее трепал отсутствующий в Яме ветер. Слегка переминаясь с лапы на лапу, изумрудный волк опустил морду к земле и принюхался. Зеленые глаза, больше похожие на драгоценные камни, неотрывно вглядывались в голубые, почти человеческие.
Затем он зарычал.
Низко.
Утробно.
Хаджар опустил клинок, направив острие к земле. Он принял позу настолько расслабленную и спокойную, какую только мог. Волк, продолжая рычать, начал обходить его по широкой дуге. Огромные лапы, несущие на себе несколько тонн мяса и костей, не оставляли снегов на песке. Лишь легкую пленку изумрудного тумана.
Зверь рычал. От его дыхания из песка прорастали тонкие изумрудные иглы, тут же рассыпавшиеся сверкающей на свету пылью. Хаджар все еще не двигался.
Более того – вокруг него не крутилось вихря энергии, сила не струилась по земле, и практически не чувствовалось в оружии присутствия духа меча. Складывалось такое впечатление, что Хаджар заснул стоя, забыв при этом закрыть глаза.
Волк так и не рискнул прыгнуть.
Зверь, некогда свободно бегающий среди бескрайних лесов. Зверь, привыкший к тому, что от его поступи разбегаются самые опасные хищники. Тысячи лет он сражался за право стать сильным. Он им стал. Стадия короля и разум, сравнимый с ребенком человека. Он не понимал, что происходит. Он видел маленькую букашку, которую мог бы раздавить ударом лапы.
И все же инстинкты не позволяли вслепую растянуться в рывке и вонзиться клыками в тело противника. Инстинкты кричали об опасности, исходившей от существа, от которого пахло северным ветром.
Зеленым светом вспыхнула шерсть на спине твари. Распахнулась пасть, и с ревом из нее вырвалось одеяло зеленого тумана. Расходясь широким конусом, оно накрывало песок арены, оставляя за собой изумрудную корку.
Хаджар стоял не двигаясь. Захрипел вездесущий динамик, но из него так и не прозвучало ни предупреждения, ни приказа.
Слегка прикрыв глаза, Хаджар вытянул вперед левую руку. Теперь он понимал чуть больше, видел чуть дальше. Этого было достаточно, чтобы поток силы, слетевший с его ладони, принял очертания еле заметного клинка. Тот вонзился в землю прямо перед Хаджаром, и конус, ударив по нему, распался волной, встретившей на пути волнорез.
Два шлейфа потянулись по разные стороны от Хаджара. Они накрыли почти всю арену, ударили о стены, но не задели даже края одежд Хаджара.
Зверь зарычал еще сильнее. С губ падали капли слюны, с шипением прожигавшие и плавившие песок. Поднявшись на задние лапы, волк с силой упал на передние. От толчка задрожала земля и затрещали стены. Посыпалась каменная крошка с далекого свода.
От удара из земли начали вырываться зеленые изумрудные иглы. Такие длинные и острые, что легко могли сойти за копья. Они взрывали землю, разбрасывая песок и со свистом рассекая воздух.
Хаджар же опять не сдвинулся с места.
Он и вовсе заложил клинок за спину, одернул подол штопанных, старых одежд и, копируя волка, с силой ударил ногой о песок. Поток силы меча вошел в землю, а затем навстречу изумрудным копьям устремились такие же, вырывающиеся из песка, почти незримые взгляду клинки.
Столкнувшись посередине, они со звоном принялись резать и раскалывать друг друга. Волк рычал, вдавливая лапы в песок. Его шерсть засветилась сильнее, и количество копий резко возросло.
Хаджар только усмехнулся и, выписав клинком в воздухе восьмерку, вонзил его в песок. Теперь уже его “мечей” стало больше, чем копий волка. Глаза Хаджара слегка засветились, спящий в них дракон развернул кольца, поток синей энергии закружился у самых ног. К силе меча добавилась энергия мира. Клинки, рвущиеся из-под земли, сразу стали отчетливее.
Они легко прошли сквозь стену изумрудных копий-клыков. Волк, зверь с разумом, близким к человеческому, отпрыгнул в сторону.
Приземлившись в паре метров от места, где песок буквально выпотрошили прорвавшиеся сквозь заслон клинки, он посмотрел на правую лапу. По ней стекала струйка мерцающей, зеленоватой крови.
Впервые за долгие десятилетия нашелся тот, кто смог его ранить. Глаза зверя застлала кровавая пелена охотничьего зова, дошедшего до него от предков. Он вновь распахнул пасть, чтобы из нее вырвался горизонтальный торнадо зеленого пламени.
– Спокойный ветер, – произнес Хаджар, принимая вторую стойку техники “Меча легкого бриза”.
Поток нисходящего ветра ударил вокруг Хаджара. Песок буквально вмялся, становясь плотнее каменной брусчатки. Огненный поток врезался в стену из ветра и рассыпался, заставляя стены шипеть и плавиться. Видимо, это был не столько огонь, сколько кислота.
Волк же и не думал останавливаться. Он несколько раз ударил лапой, и с его когтей сорвались десятки зеленых полумесяцев. Рассекая пространство, они градом обрушились на защиту Хаджара. Тот же не менял стойки, лишь спокойно наблюдал за тем, как трещит и сыпется стена из ветра.
Его и самому было интересно, насколько сильнее он стал после битвы за караван. И с каждой секундой, проведенной в битве со зверем, он понимал – надо стать еще сильнее.
Взмахнув клинком, с нечеловеческим ревом Хаджар выкрикнул:
– Крепчающий ветер!
Вместе со взмахом клинка из-за спины Хаджара вырвалось цунами из ветра, в глубине которого извивался и танцевал призрачный дракон с едва заметными взгляду черными чешуйками. Волна режущего ветра разбила и разметала изумрудные полумесяцы и обрушилась на волка. Тот, запрокинув голову, завыл, и вокруг него вспыхнула зеленая сфера.
Она дрожала и приминалась, но держалась под давлением техники.
Волк, тратящий почти все силы на защиту, никак не мог заметить, что его противник обернулся тенью шести воронов. Исчезнув с того места, где стоял, мгновением позже он оказался вплотную к семиметровой махине. На фоне горы мышц и шерсти меч Горного Ветра выглядел миниатюрной зубочисткой. Но Хаджару большего и не требовалось.
В тот момент, когда цунами ветра все же разбилось о защитную пелену и волк попытался взглядом найти врага, было уже поздно. Вокруг клинка появились лоскуты черного тумана, и в резком выпаде Хаджар произнес:
– Весенний ветер!
Выпад, в несколько раз усиленной техникой дракона Травеса, обернулся длинной черной линией, расчертившей пространство и пронзившей грудь волка.
Вновь превратившись в воронью тень, Хаджар разорвал дистанцию и вернулся на то место, где и стоял всю битву. Произошедшее заняло меньше, чем нужно человеку, чтобы сжать собственный кулак.
Зверь, не сразу осознавший произошедшее, решил было сойтись в ближнем бою. Он уже напряг задние лапы и буквально размазался изумрудной нитью в резком прыжке, но только для того, чтобы с грохотом упасть на землю.
Туша, ведомая инерцией, оставляя за собой шлейф из зеленой крови, еще немного прокатилась по земле, пока не оказалась остановлена ногой Хаджара. Тот заглянул в стекленеющие глаза зверя. Жизнь покидала волка, но ни тени сожаления не промелькнуло в душе монстра. Всю свою жизнь он посвятил борьбе за эту самую жизнь.
Он погиб в бою.
Так, как и было обещано ему при рождении. Так, как это суждено любому, кто идет по пути силы.
Хаджар и не думал вырезать ядро твари, хотя не отказался бы от ядра короля. Подумать только – прошло всего несколько месяцев с тех пор, как найдя подобное в ларце Брома, он едва не растерялся от радости. В те “далекие” времена, оно казалось ему чем-то недосягаемым. Хотя, возможно, это было связано с тем, что от Брома ему досталось ядро высоких стадий короля, а это уже Небесный рыцарь.
– Неплохая работа, Северянин, – донеслось со стороны огромной арки, из которой вырвался зверь.
На песок арены вышла целая группа людей. Все в алых кафтанах и с желтыми тюрбанами. Кто-то ринулся расчищать песок, другие, вооружившись огромным количеством пробирок и склянок, кинулись собирать кровь, изумрудную пыль, срезать клыки и шерсть с волка.
Среди ученых, или как их там, присутствовала и Кариса. Вооружившись длинным, изогнутым кинжалом, она взобралась на холку твари и принялась вырезать ядро.
К Хаджару же подошел мужчина, высокий и сухой. С разноцветными глазами, карим и серым. Немного кривой нос и столь же кривая полуулыбка. На желтом тюрбане у него блестел крупный топаз.
– Главный исследователь Парис, – представился он и отсалютовал на местный манер.
– Хаджар Дархан.
– Пустынный ветер, приходящий с севера, – протянул ученый, разглядывавший татуировку бедуинов на руке Хаджара. – Хорошее Имя. Древнее.
– Это я уже слышал, – без хамства в тоне ответил Хаджар.
– Конечно слышал, – кивнул ученый. Он огляделся, отдал несколько приказов и повернулся обратно к Хаджару. – Пойдем, Северянин. Мне хотелось бы измерить уровень твоего таланта.
– Измерить уровень таланта?
Хаджар даже отшатнулся от подобной формулировки.
– Не беспокойся, – замахал руками Парис, – абсолютно безболезненная и быстрая процедура. Ее проходят в каждой школе, клане или секте в империи. Да и к тому же своего друга тебе придется ждать очень долго. Пока здесь приберутся, пока подготовят следующий экземпляр… Пойдем.
Хаджар, кинув быстрый взгляд на арку, из которой пришел, отправился следом за Парисом.
Глава 343
Тоннель, по которому выходили монстры, выглядел как городская канализация после недельного артиллерийского обстрела. Разве что к ядрам при этом привязывали когти, клыки, иглы, кислотные мешочки и прочее. Аура, оставшаяся от зверей, накапливалась на камнях, и оттого любого слабого практикующего в подобном помещении пробрала бы ледяная дрожь.
Хаджар ничего подобного не ощущал, а вот Парис явно защищался при помощи светившегося мерным светом амулета. Выглядели подобные “артефакты” как полоска красной бумаги с написанными на ней черными чернилами волшебными знаками, рунами и иероглифами.
– Никогда не понимал, почему вход в лабораторию надо было строить именно здесь, – передернул плечами главный исследователь.
Они прошлись по тоннелю всего ничего, а со лба Париса разве что не ручьями тек пот. При этом Хаджар ощущал, как от ученого исходила сила не ниже стоящего на грани становления истинным адептом. Подобный контраст сразу бросался в глаза и заставлял задуматься, в чем же заключался так называемый “истинный путь” развития… и был ли он уж таким “истинным”?
По очередной винтовой лестнице они поднимались не меньше четверти часа. За это время Парис стал выглядеть еще хуже. Более того – у него появилась одышка!
Этого Хаджар никак не мог понять. Любой, даже самый слабый практикующий, по такой лестнице сможет бегать не меньше часа до того, как почувствует первые уколы усталости.
Зная, что даже если задаст вопрос, ответа все равно не получит, Хаджар продолжил идти молча.
Наконец они поднялись на весьма оживленный этаж. Народ здесь сновал из помещения в помещения. Таскали в руках огромные свитки, какие-то скрижали, порой сбивались с ног. Слышались крики, отрывистые приказы, многие носили на носу очки. Опять же – зрение у практикующих только улучшалось. За всю жизнь Хаджар и вовсе не встречал людей, носивших подобные приборы.
– Тебе это все в новинку, да, Северянин? – Парис говорил тяжело, попутно втирая лицо платком. – Я слышал о том, что северные королевства забыли об истинном пути развития.
– О котором ты мне, конечно же, ничего не расскажешь.
Парис только развел руками.
– Не думай, что я не хочу. И даже не смей думать, что я отношусь к тебе, как к рабу. У нас в городе эту заразу вывели еще давно. Но, увы, рассказать или научить тебя сможет только Мудрец.
Парис положил руку на плечо Хаджару, дабы тот не пытался при каждом удобном моменте свернуть не в ту сторону. Заранее предупреждать, когда поворачивать, а когда нет, Парис, видимо, не научился. А может, это тоже было знанием, которое мог предоставить только Мудрец.
Как легко догадаться – одна формулировка “истинный путь” к этому моменту могла легко довести Хаджара до зубовного скрежета.
– Если рабства нет, то что это? – Хаджар указал на синюю полоску амулета.
– Мера предосторожности, – пожал плечами Парис. – Наш город не просто так находится под землей, Северянин. Кстати, для чужака твой язык пустыни очень чист. У тебя, наверное, хороший музыкальный слух?
Хаджар понял, что исследователь желает сменить тему. Северянин, может, и хотел уже что-то разузнать о месте своего нынешнего пребывания, но сопротивляться не стал.
– Когда-то очень давно я зарабатывал на жизнь тем, что играл на ронг’жа.
– Ронг’жа? Струнный инструмент северных королевств? Я лишь однажды слышал его, когда путешествовал по городам Моря Песка и столкнулся с караваном. – Парис внезапно начал рыться по карманам, пока не выудил оттуда простую каменную плашку. – Вот держи, это пропуск в мой квартал. Приходи этим вечером. У меня есть целая коллекция инструментов и среди них старенький ронг’жа. Попьем чаю и вина, покурим кальян, послушаем музыку и поговорим.
Как и положено у пустынников, при приглашении Парис отсалютовал. Приложил два пальца к губам, затем к сердцу, потом ко лбу, а затем словно выбросил поцелуй к небу. Вернее – к звездам.
– Надо же, а Кариса говорила, что мы можем ходить всюду, где пожелаем, – заметил Хаджар, но плашку все же забрал.
– Но не везде вас пустят, – едва ли не подмигнул исследователь. – Пришли.
Они оказались перед затемненным помещением, вход в который прикрывала дверь-циновка. Хаджар внезапно осознал, что здесь было намного душнее и жарче, чем в остальной части здания.
Внутри, в небольшом помещении, стояла невысокая стела из красного монолитного камня. На ней были нарисованы иероглифы, которые Хаджар еще прежде никогда не видел. Сперва ему показалось, что это простая надпись, но чем сильнее вглядывался в линии, тем отчетливее понимал, что может потеряться в них. Столь сложным и искусным был узор.
Чтобы создать подобное, мало быть Рыцарем духа… Нет, подобное творение принадлежало руке некого существа, стоящего намного выше, нежели простой Рыцарь.
– Только не вздумай смотреть сквозь энергию, – предупредил Парис, – если, конечно, не хочешь страдать ближайшие пару недель страшной мигренью.
Хаджар только отрывисто кивнул. Он уже однажды “посмотрел” на пространственное кольцо и более не горел желанием бросаться в омут с головой.
– Но что это?
Парис подошел к камню и достал небольшую золотую чашу. Видимо, он так часто здесь бывал, что артефакт не вызвал у него особого трепета или восхищения.
– Камень души. С его помощью можно измерить талант человека. Не без погрешностей, конечно же, но на многих экзаменах используют именно его. Даже в легионы империи принимают только после подобной проверки.
– Я имею в виду, откуда его доставляют? Кто создает такие камни для империи?
– Ну уж точно не сами имперцы, – фыркнул Парис. – Даже если по их землям и бродят Повелители, то одной голой силой подобное великолепие не сотворишь.
– Повелители? – переспросил Хаджар.
Парис повернулся к нему и склонил голову набок.
– Ну не думал же ты, что Рыцарь духа – финишная черта пути развития.
Хаджар ничего не ответил. Если быть до конца откровенным, он считал, что после Рыцаря духа каким-нибудь безумно сложным и трудным методом человек, вернее – адепт, становится бессмертным. О том, что есть следующая ступень “Повелитель”, он и не слышал никогда.
Демоны и боги… Вечерние Звезды!
Он еще раз посмотрел на камень и сглотнул. Как же велик был этот мир и как же далек путь развития!
– А теперь смотри. – Парис подошел к Хаджару. В левой руке золотая чаша, в правой длинная игла. – Сейчас я возьму немного твоей крови, смешаю со специальным раствором и плесну им на камень. И по тому, какие иероглифы загорятся, я смогу понять направленность и глубину твоего таланта. Но для этого мне нужно твоего согласие.
Хаджар посмотрел на стелу, затем на исследователя и снова на стелу. За годы скитаний, службы в армии и путешествия по пустыне он научился достаточно неплохо разбираться в людях (Ильмена не в счет). Хаджар верил, что Парис не желает ему зла. Во всяком случае – сейчас.
– Хоро…
Еще до того, как Хаджар договорил, исследователь вонзил иглу ему в ладонь, а затем капнул кровью в чашу. Туда же вытек и раствор из заранее заготовленной колбы. Смешав, Парис действительно выплеснул содержимое на красный камень. Алая жидкость растекалась, заполняя борозды, из которых и складывались иероглифы.
– Вот видишь. – Парис указал пальцем на происходящее. Вопреки законам мироздания, жидкость заполняла иероглифы неравномерно. А какие-то она и вовсе обтекала и, что удивительно, все струйки стремились к одному, самому нижнему иероглифу. – Довольно занимательное зрелище, не правда ли?
– И что значит этот символ? – спросил Хаджар, когда почти весь раствор собрался в одном из иероглифов, оставив в нескольких по паре каплей, а другие обойдя стороной.
– Видишь ли, – Парис явно был озадачен происходящим, – прямого перевода у нас нет. Сам камень удалось получить только после того, как караван, идущий из империи, провалился в зыбучие пески. Куда они его везли – даже не спрашивай, не знаю.
Хаджар догадывался куда, но говорить не стал.
– По сути, этот иероглиф может означать меч, может, саблю, может, войну, а может, музыку или танцы, или рыбалку. Может, колку деревьев, а может, и вообще – ничего.
– Тогда зачем ты меня сюда провел?
– Направленность мы определять по нему не умеем, а вот глубину… – Тут Парис слегка плутовато улыбнулся. – Смотри внимательно, Северянин, но то, как он сейчас засияет.
И Хаджар действительно увидел зрелище, подобного которому еще не встречал.
Казалось бы монолитный, камень вдруг стал похож на стеклянный сосуд с прозрачными стенками, содержащий внутри вихрь неведомой силы. Этот вихрь кружился и ярился, пытаясь пробиться наружу. Вот только у него это никак не получалось, но от выделяемой энергии сосуд начал сиять. С каждой секундой все сильнее и сильнее, пока Хаджару не пришлось зажмуриться.
А затем вновь пришла тьма.
– Ну, неплохо, – вынес свой вердикт Парис. – В империи этот уровень считался бы желтым.
– Желтым?
– Ну да. Есть несколько уровней таланта. Белый – самый простой. У подавляющего большинства именно такой. Потом серый – чуть лучше. Такие быстрее идут по пути развития. Затем желтый – твой. Дальше – оранжевый, синий и радужный. Говорят, те, кто обладает радужным талантом – гении, которых качает на руках само небо. По легендам, обладатель радужного таланта основал империю Дарнас и уже к девяти годам он достиг ступени Рыцаря духа, а к концу первого века стал бессмертным.
Рыцарь духа в девять лет…
– Но ты не отчаивайся. С желтым цветом таланта тебе будут рады в большинстве школ и сект империи.
Хаджар сперва не понял, что его так смутило в этой фразе.
– Ты сказал – будут?
– Я достаточно пожил на этом свете, Северянин. Я понимаю, куда и зачем ты идешь. И желаю тебе на твоем пути только успеха. Так уж вышло, что наши дороги пересеклись и какое-то время мы будем работать вместе, чтобы затем попрощаться. А я по жизни люблю оставлять позади друзей или хотя бы приятелей, а не врагов.
Парис широко улыбнулся, поставил чашу обратно и протянул Хаджару три квадратные изумрудные монетки с дырками посередине.
– Три изумрудные имперские монеты. Хватит, чтобы купить себе что-нибудь. Я советовал бы тебе посетить еженедельный аукцион торговцев, который начнется буквально через несколько часов. Твой друг успеет освободиться, и вы сходите вместе. Поверь мне, это зрелище вас сильно… изменит.
Три изумрудные имперские монеты… В Лидусе на такие деньги можно было себе целый замок построить! А Парис расстался с ними так же просто, как с мелочью.
– О, не думай, что это благотворительность. Отдел исследователей заботится о своих работниках. Считай это инвестицией в будущее сотрудничество. Каждый, кто выбирает синий амулет, получает такую сумму. А теперь – ступай. Дорогу к дому Сотни Монет тебе подскажет любой горожанин.
Глава 344
Покинув здание, Хаджар уселся на камни мостовой. Он крутил в пальцах монеты и думал о произошедшем с ним за последние неполные два месяца. Разумеется, большую часть времени он провел в жидкой тюрьме, но, покинув ее, остался все в той же клетке, пусть и более удобной и большой.
Синий обруч на руке лишь подтверждал сказанное. И эти монеты – подачка, не более. Наверняка их, погибни сегодня Хаджар, отдали бы Глену. Содержание заключенных… Правильно сказал Эйнен, они действительно сидели в тюрьме. И что хуже – быть рабом или заключенным – еще надо решить.
Спустя примерно полчаса из здания вышел и островитянин. Он слегка припадал на посох, а правая нога была забинтована.
– И кто тебя так? – спросил Хаджар, замечая следы от укола на ладони Эйнена и три монеты, заткнутые за пояс. Карманов на его одеждах не водилось.
– Гигантский жук-навозник, – процедил Эйнен. – И не смотри на меня так, варвар. Эта махина была величиной с лучший фрегат моего отца!
– Никогда таких не видел.
– Да ты и моря-то не видел.
– Я сейчас про жуков. – Хаджар еле сдерживался, чтобы не засмеяться.
Эйнен посмотрел на товарища исподлобья, а потом тоже заметил след от иглы Париса.
– Какой цвет? – только и спросил островитянин.
– Желтый, – ответил Хаджар.
Эйнен кивнул.
– Тоже, – сказал он, – но я не верю во все эти камни из неведомых стран. Слышал от путешественников, что их легко обмануть, и подобные прецеденты часто случаются в империи.
– Ничто не идеально, – пожал плечами Хаджар. – И вообще – ты в последнее время жутко разговорчив.
В глазах Эйнена почему-то сперва промелькнула искра обиды, но она быстро потухла и сменилась пониманием.
– Варвар, – только и сказал он, – на моей родине не принято попусту трепаться с чужими людьми. Под их масками могут скрываться демоны, которые вытащат через слишком болтливый язык душу.
Хаджар намек понял и не стал развивать тему.
Вместе, по памяти, они добрались сперва до барака “амулетных”. Из открытой двери все так же пробивался свет и слышались звуки веселья. Видимо, когда не выполняли задания отдела, обитатели строения пили и кутили. Снимали стресс.
Хаджар подозревал, что им с Эйненом подобрали самых слабых особей и следующие не будут такими же простыми противниками. А когда каждый день ходишь по грани между жизнью и смертью… Что же, Хаджар пить не собирался, но к глубоким медитациями, видимо, придется пристраститься.
Ориентируясь по бараку, они добрались и до причала. Выяснив у паромщика, что перебраться стоит целую монету, товарищи, переглянувшись, молча стянули с себя кафтаны и сиганули в реку.
Паромщик смотрел на них с легкой смесью отвращения и оторопи, но это мало кого волновало.
Переплыв реку, приятно освежаясь в ледяной воде, они вылезли прямо на набережную оживленного проспекта. Мокрые, лысые, босоногие и со свернутыми кафтанами, они сильно выделялись на фоне даже самой пестрой толпы.
Неудивительно, что дети показывали на них пальцами, взрослые провожали недовольными и осуждающими взглядами, а кто-то даже спешил отодвинуться. Не сразу им удалось найти того, кто согласился обмолвиться парой слов и указать направление к дому Сотни Монет.
– Повернете на улицу Фонтанов, – бурчал какой-то пьянчужка. Опять же – пьяниц среди практикующих Хаджар не видел ни разу в жизни. Демонов город был настолько необычен в своей… обычности, что это буквально сводило с ума. – Там увидите улочку, на конце которой будет большое здание. Это и есть дом Ста Монет.
Поблагодарив любителя хмеля, Эйнен и Хаджар отправились по указанному маршруту. Сотни, тысячи, десятки тысяч людей сновали вокруг по своим делам. Зазывали, кричали что-то о своих товарах, в лавках было не протолкнуться, а на прилавках лежало многое, чему Хаджар не знал названия.
Повозки, запряженные самыми разными зверями, носились по проспекту. Порой погонщики что-то кричали зазевавшимся пешеходам, и те спешили убраться с пути “богатеев”. Видимо, даже самая простая телега в подземном городе была доступна не каждому.
Улица, действительно заполненная фонтанами, вызвала бы бурю эмоций у любого пустынника, но Хаджар и Эйнен миновали ее без всякого восторга. Уже вскоре они нашли дом Ста Монет. У его входа, как и положено, стоял слуга-зазывала. Юный мальчишка, отрабатывавший свой срок.
– Еженедельный аукцион вот-вот начнется! – кричал, едва ли не заглядывая в лицо каждому из прохожих. – Если вы ищете сок тысячелетнего имбиря, траву Семи Звезд, кость рогатого питона или редкий артефакт, вам сюда! Хотите что-то продать или оценить? Мы будем рады помочь! Еженедельный аукцион вот-вот нач…
Хаджар с Эйненом поднялись по лестнице, и мальчишка прервал свою речь.
– Да осияют вас Вечерние Звезды.
– Осенят, – машинально поправил Хаджар.
Мальчишка сперва хотел было поклониться, но затем увидел синий обруч. Его тон и манера тут же изменились.
– Вход для не горожан с другой стороны здания, – сказал, словно сплюнул и тут же вернулся к своему предыдущему занятию.
Хаджар с Эйненом вновь переглянулись. Вот вам и “ходи где пожелаешь”, и “рабства у нас нет”. Хотя в чужой монастырь со своим уставом не суются, да и плевать им было на то, как подземные жители к ним относятся. Они здесь временно и это время посветят пути развития, а не налаживанию социальных связей.
Обогнув здания и оказавшись в пропахших, сырых дворах, они не сразу отыскали неприметную, покосившуюся дверь. Войдя внутрь, прошли по узкому коридору, пока не очутились в ложе в самом дальнем конце полуовального зала.
Здесь уже собрался самый разномастный народ, но общая черта – на всех сияли амулеты. Хаджар даже увидел парочку обитателей барака “синих”, но те сделали вид, что не заметили его.
Внизу, в партере, собрались горожане. Самых разных социальных статусов и личной силы. Среди них Хаджар даже ощутил присутствие нескольких Небесных солдат. Вот только вызываемые их аурами ощущения чем-то отличались от привычных. Как если бы они были адептами, но не такими, к каким привык Хаджар.
Демонов истинный путь…
Вскоре на подмостки взобрался аукционист. Пижонистый мужчина в расшитом золотом и серебром кафтане. Парчовые туфли слегка шаркали по деревянным (!) доскам пьедестала.
– Начнем наш еженедельный аукцион. Сегодня мы собираемся представить вам несколько лотов, которые обязательно вызовут ваш интерес, а под конец – небольшой сюрприз.
Толпа встретила слова жидкими аплодисментами.
– Начнем мы с… – Несколько слуг вынесли длинную алебарду с лезвием таким широким, что больше напоминало весло. – Алебарда Веселого Железа. Артефакт уровня Земли. Начальная цена – половина изумрудной имперской монеты.
Алебарда Веселого Железа… артефактор, выковавший это оружие, явно не отличался особой фантазией. Очень оживленным торг не был, и вскоре артефакт ушел за две монеты. Средняя сумма для местных, а для Лидуса – целое состояние.
– Пилюля Цветущей Реки. – И вновь слуги вынесли лот. Шарик размером с орех, на бархатной подушечке. – Прекрасный ингредиент для вашего развития. Съевший такую пилюлю почувствует, будто провел сотню дней в непрерывной медитации. Начальная цена – десять монет!
Вот тут торг был весьма оживленным, пусть и между всего шестью людьми. Под конец алхимическая пилюля ушла за – внимание! – восемнадцать монет. Восемнадцать! Хаджар был уверен, что весь дворец столицы Лидуса стоил ну максимум раза в три дороже.
То есть, иными словами, он стоил три таких вот пилюли.
Затем вынесли свиток с какой-то техникой медитации, позволяющей дойти до пика Рыцаря духа. Цену с ходу заломили в двадцать монет. Купили его сразу с молотка. Причем один из тех, кто до этого сражался за пилюлю.
С каждым новым товаром Хаджар понимал, что он еще мало чего знает о внешнем мире. Путешествие по пустыне лишь раздвинуло шоры на его глазах, но никак не сбросило.
– Лепесток Дерева Синей Вишни. Возраст самого дерева – двадцать тысяч лет. Идеальный ингредиент для алхимии. Начальная цена – пятнадцать монет!
Пятнадцать монет за один лепесток! В итоге за него заплатили даже больше, чем за пилюлю и свиток – почти двадцать шесть монет.
– А теперь внимание, уважаемые гости, наш аукцион может похвастаться скрижалью, добытой в отдаленном оазисе доблестными охотниками отдела Исследователей. На ней запечатлена техника “Три удара бога грома”. Идеально подойдет для тех, кто посвятил себя духам меча или сабли. Начальная цена – четыре имперских монеты.
От досады Хаджар чуть язык не проглотил.
– Держи, – Эйнен протянул три своих монеты, – мы вместе попали в этот переплет и вместе из него выберемся. А для этого нам обоим нужно стать сильнее, так что даже не думай отказываться. Я знаю, ты бы сделал то же самое, окажись здесь что-то полезное для меня.
Хаджар кивнул и уже было собирался озвучить цену, как из партера донесся знакомый голос.
– Семь монет!
И в сторону ложи, где сгрудились “не горожане”, повернулась девушка с копной рыжих волос.
