Planktonus Vulgaris – Кирилл Дубовский

Здорово! Действительно здорово!Как же интересно почитать о своей жизни в Минске в постстуденческие годы! Да еще описанные так легко, с таким милым юмором, пройтись по этим улицам, услышать эти «выдуманные» названия банков, вспомнить ту надежду, с которой со свеженьким диплом в руке, ходила по собеседованиям, первую зарплату (те же 250 долларов), которая открывала дверь в независимость!И лица друзей при обсуждения первых трудовых подвигов и сложностей. Правда, пиво на улицах пить уже было нельзя, то дешевых баров, где налили бы Бивер, еще хватало. Это невероятно желание сделать что-нибудь, отлично от других, не быть Planktonus Vulgaris!Спасибо большое автору за эти воспоминания, и DifelicePanoptical за совет! И очень надеюсь, что когда-нибудь профессия писателя сможет кормить и быть основной в Беларуси.

Представьте, что вы разговариваете с реальным человеком: вы слышите, как он чётко выговаривает слова, с каким спокойствием (через которое иногда пробивается ирония, грусть или боязнь чего-нибудь простого, но трудно поправимого) рассказывает вам свою историю, как иногда обаятельно улыбается, иногда мимоходом признаётся в чём-то очень личном, иногда смеётся над самим собой. Его искренность производит впечатление.

Рассказ он начинает немного неуверенно, предпочитая красивому художественному обороту – правду. Такая вот она, неуверенность искреннего человека. В другой раз он предпочитает правде красивую метафору, но она неудачная, и тут уже ему нет никаких оправданий. Впрочем – это всё наносное, шелуха слов, красиво писать и я умею, а вот рассказать свою историю способен не каждый. А он – рассказывает, точнее, уже рассказал. Простыми словами, немного наивно (какое коварство с его стороны быть немного наивным, и не поругаешь его как следует), буквально в нескольких фразах очерчивая ситуацию или напоминая забытое.

(Примечание для тех, кто читал: ага, ага, его искренность вполне может оказаться такого рода, что он продаст вам шестнадцать коробок сока или вина, а вы искренне будете думать, что он просто хотел вам помочь с выбором. Да-да, именно этот эпизод навёл меня на след).И вот таким образом мы узнаём историю того, как в середине 2000-х свежеиспечённый выпускник ищет работу, а если говорить совсем точно – ищет себя. Он получил экономическое образование, совершенно ему не нужное, а на самом деле он мечтает писать. Он вынужден искать настоящую работу, но для него литература – и есть настоящая жизнь. Не сильно всё изменилось за десяток лет. Кто из нас не задавался вопросом, что лучше: делать то, что хочешь, или хотеть то, что можешь делать? Боюсь, наша страна – это такое место, где сильных перемен не дождаться и за два-три десятка лет. Наверное, поэтому так важно не терять чувства юмора. В этом отношении книгу тоже можно похвалить: спокойный выдержанный юмор с привкусом грусти и лёгкой ноткой фатализма делает историю только лучше. Даже юридические цитаты выглядят как тонкая ирония на фоне всех этих делопроизводственных заморочек, бульканья офисного планктона (а планктон, кстати, умеет булькать, кто-нибудь знает?), бюрократических и самодурских замашек. И всё это было бы очень смешно, если бы не было так грустно.Слушать рассказчика очень интересно, вот только на предпоследней части его истории меня внезапно охватила слепая паника, потому что показалось, будто я как насморк подхватила где-то шизофрению: голос рассказчика вдруг раздвоился, и одновременно с ним заговорил кто-то ещё. (Кто-то? Автор, конечно). Не думаю, что автор коварно замыслил такой психоделический спецэффект, но с читателем иногда случается подобное, если он долго-долго ассоциирует главного героя с автором, а потом вдруг обнаруживает, что у них нет почти ничего общего. Наверное, вам всё ещё не очень понятно, что имею в виду? Только под конец я разглядела, что историй на самом деле две. Первая история лежит на поверхности (растопырив плавники, пузом кверху – мимо не пройдёшь): образование скромного человечика предлагает ему в качестве высшего предназначения быть офисным планктоном; человечек плывёт по течению (хотя и не перестаёт сомневаться, правильно ли он делает, и не надо ли уносить отсюда ласты – но откуда у планктона ласты? так, жгутики какие-то) и постепенно достигает очерченного предназначения, становится человеком-планктоном. Планктончик обживается в новом аквариуме, плавает из дома на работу, на обед, на работу и обратно домой, грустит, если узнаёт, что где-то есть аквариумы получше, в общем – варится в офисной жизни со всеми вытекающими. Но однажды у планктончика действительно вырастают метафорические ласты, он отказывается их склеивать и находит себе другой аквариум, получше. Хэппи-энд. Нет, я не спорю, конечно, Костя молодец; но куда больший молодец – автор, который всё это время рассказывает нам совсем другую историю. Она намного более вдохновляющая, потому что напоминает: поиски работы – это ещё не поиски самого себя, а если вы нашли себя и свою мечту, то от этого ни в коем случае нельзя отказываться и ни в коем случае нельзя опускать руки.

Почему я разграничиваю эти две истории? Потому что у Кости Дорожкина всё ещё впереди, а вот книгу Кирилла Дубовского я уже сейчас могу взять в руки. Какие из этого можно сделать выводы?

…или не получишь. Степень удовлетворенности этой книгой и, следовательно, ее оценка целиком и полностью зависят от характера ожиданий и их масштаба. Если воспринимать ее как сатиру на белорусскую действительность и быть чуть-чуть снисходительным – вполне читабельно. Если как реалистическую прозу – велик шанс разочароваться и затаить обиду на автора. Я изначально выбрала первый вариант и свою долю положительных эмоций таки ухватила – более того, книга внезапно оказалась лучше, чем я предполагала. Что же из себя представляет Planktonus Vulgaris? Как ни странно, учитывая небольшой объем, это не моноиздание, а сборник, содержащий одноименную повесть и два коротеньких рассказа. Повесть также не является сплошным художественным текстом в привычном понимании слова: это скорее компиляция бытовых зарисовок, выхватывающих из обыденной жизни самую мякотку и образующих пунктирную линию. Тем не менее, несмотря на лакуны, вполне понятно, куда она ведет и что вырисовывается в итоге.В общем и целом сюжет повести развивается вполне логично, временами скатываясь в фарс и легкий абсурд, а обобщенные образы и ситуации вполне узнаваемы и вызывают улыбку (если это творческая обработка и обобщение, а не просто живопись с натуры, автор молодец). Подано все это бодренько и красочно. Однако тексту, написанному короткими, экспрессивными мазками, не хватает глубины и выпуклости, он простоват, а обобщения временами плоские и какие-то топорные, как если бы персонажу, нарочито обезличенному в художественных целях, убрали бы заодно и все до единой черты лица.Другой момент – посыл повести. Если обычно такая пунктирная проза носит жизнеутверждающий характер (вспоминается недавно прочитанная Абгарян: все тупят и ошибаются, но хорошие же люди, а остальное – мелочи жизни) и призвана как минимум поднять настроение (а как максимум – подтолкнуть к переменам), здесь за фасадом сатиры и юмора – беспросветный мрак. ВСЕ ТЛЕН. Бесполезный диплом; что-то делать вроде надо, но не знаю, что; учиться новому не хочу; двигаться вперед не хочу – пинать бесполезно; хочу писательствовать, но не хочу, лучше буду страдать, а работать не буду, все равно меня даже не вспомнят лет через н-цать – ровный пессимизм и пассивность на одной и той же ноте с начала и до конца, и герой так ни к чему и не приходит. Так и болтается он по жизни, как в проруби – отходы жизнедеятельности. А читатель болтается рядом с прорубью, кручинится и прокрастинирует.И рассказы, хоть вроде о другом и сюжетно с повестью не связаны, снова подчеркивают, что ВСЕ ТЛЕН, а офисный планктон кушает непременно глазированные сырки из ближайшего магазина.В итоге легкое недоумение от прочитанного и не совсем приятный осадок, поэтому возвращаться мыслями к книге и что-то смаковать не особо хочется. Тем более, это не настолько сложно: помимо контекстных шуток и гэгов (вполне смешных) в ней нет ничего, что вызвало бы стремление зацепиться, и постфактум создается впечатление, что текст на глубинном уровне был вроде как ни о чем.