Кирилл Андреевич Кузин
Зима приходит в октябре
– Да, поговорим об этом позже? – бросил Тимур и направился к Полине, по пути пожимая тянущиеся к нему руки и рассеяно улыбаясь в ответ на поздравления и комплименты.
Вдруг кто-то цепкий оставил его ладонь в своей, резко дёрнув. Удивлённый Тимур обернулся на столь бесцеремонного человека. Им оказался пожилой риггер, верой и правдой работавший в театре долгие годы. Человек низкий, приплюснутый, с редкими усиками над верхней губой, он носил очки на кончике носа, выглядывая из-за них так, будто не нуждался в презренной оптике.
– Мои поздравления, друг.
– Спасибо, Илья. Тронут.
Попытка выбраться из крепкого захвата ни к чему не привела, а Илья предпринял небольшое усилие и придвинул к себе Тимура ещё ближе. Так, чтобы только он один услышал следующие слова.
– Вы играли так натурально. Вся троица. Как будто, между вами и правда есть история.
Тимура будто огрели по затылку чем-то тяжелым. Закулисье заискрилось красными, желтыми, оранжевыми искрами. Актёр смотрел в маленькие глаза риггера, а видел лишь спокойную тьму.
«Ну раз и он заметил…» – пронеслось в голове мужчины.
В этот раз Илья сам освободил руку. Тимур бросился к Полине, уже не обращая внимание на окружающих, налетел на неё, как осенний порыв ветра, выдернув из чьих-то объятий. Ошеломлённая девушка только и успела, что мимолётно извиниться за поведение мужа.
– Что это было?
– Тимур, больно!
Он даже не заметил, как сильно сдавил её плечи.
– Где было? Ты о чём? Что у тебя с лицом?
– Как он с тобой себя вёл? Что это были за поглаживания? Намёки?
– А что было-то? Ну решили вы в финале поэкспериментировать, подумаешь. Вы оба сильные актёры. Мне самой оставалось подыгрывать. Кажется, у вас всё получилось. А выяснить, кто из вас лучше, не вышло. Мужчины…
– Получилось? Не надо мне тут пудрить мозги! Ты почему не отходила от него, когда он тебя лапал? Целовал?
– Так это было по сценарию всё! Что с тобой?
– Какому сценарию? Где там были поцелуи? Или Никита что-то дописал перед премьерой? Давай его спросим.
– Тимур!
– Никит, подойди. Скажи пожалуйста, поцелуи присутствовали в сценарии?
– Ну… Нет. Однако, ради справедливости замечу, что это то, о чём я и хотел поговорить с тобой. Немного бы другой ракурс…
– Какой ракурс? Никит, ты о чём говоришь? Мою жену всю облапали на сцене!
– Тимур… – хотел было вставить слово режиссёр.
– Как такое возможно? А ты ещё и льнула к нему!
– Господи, да я же уже в стольких сериалах снималась! Столько экранных поцелуев, постельных сцен. Как и у тебя, между прочим. И вдруг именно сегодняшний поцелуй задел?
– Да! Потому что это не показалось просто поцелуем.
– Ты можешь успокоится? Весь покраснел уже. Сейчас приступ схватишь.
– Ты думаешь, что нужна ему? Такому, как он? Только как кукла фарфоровая рядом!
– Может хватит? – Полина слегка повысила голос, притопнув ногой.
В этот момент к ним и присоединился Ярослав.
– Осторожнее, Тимур. Мельницы ведь тоже могут дать отпор, – улыбнулся парень белоснежной улыбкой.
Да, у него имелось всё, чтобы арканить женщин: фигура, лицо, улыбка и глубокий, спокойный голос. К чёрту, и талант. Но не таких женщин, как Полина. "Верно ведь?" – продолжал утопать в сомнениях Тимур.
– Я не приемлю тех поступков, что ты позволил себе на сцене, – взвился муж Полины.
– О Боже, – воскликнула девушка.
– О чём ты говоришь? – наигранно удивился Ярослав, поглаживая густую бороду. – Мне кажется, что мы все вместе отлично сыграли и провели время. Я, правда, подзабыл реплики. Но мы и без этого удостоились наивысшей похвалы зрителей в зале.
– Ярослав, я не позволю больше так обращаться с моей женой! Ручаться за тебя при выборе актёрского состава оказалось большой ошибкой.
– Не бери на себя слишком много.
– Постой. Но ведь Тимур и правда держал слово за тебя, – вставил свои пять копеек Никита. – А принимая во внимание твоё поведение во время репетиций… Никому не нужны проблемы, да? Все хотят продолжить участвовать в постановке до конца? Ты же видишь, что задел Тимура. Будь добр вести себя сдержаннее. А лучше…
– Такая женщина, как Полина, в чьи угодно мысли проникнет и останется там, чтобы разлагать, чтобы возвращать к себе для восполнения дозы. Так что это не моя вина, а твоей жены, Тимур. От неё такая аура исходит…
Его похотливый взгляд скользнул по телу Полины, но та стояла каменной статуей, глядя в потолок и сложив руки на груди. Внутри же Тимура всё вскипело. Каждая мышца напряглась в ожидании команды действовать. И только из-за этого он осознал, что всё ещё сжимает одной рукой цветы, а другой муляж пистолета. При чём пальцы так сильно обвили рукоять, что от напряжения заныли, вытягивая жилы из руки. Тимур расслабился, и муляж глухо упал на пол.
Внутри груди сдавило. Воздух как будто выкачали из помещения. Лёгкие просились сделать вдох, но остальное тело отказывалось повиноваться этому желанию. Тимур постепенно задыхался. Это заметили все, кто стоял с ними в кругу.
– Так… Думаю, закончили. Все по гримёркам. Через час встречаемся на фуршете, – изрёк Никита.
Полина сразу же бросилась к своей комнате, Ярослав, задумчиво разглядывавший Тимура, развернулся в противоположную сторону. А Никита приблизился к давнему товарищу.
– Ты как?
Тимур только кивнул, пытаясь вдохнуть хоть сколько-то.
– Посиди у себя пока, ладно? Успокойся, а потом приходи. Всё хорошо. Если что-то произойдет, Ярослав мигом вылетит отсюда, обещаю. И прошу, не делай глупостей.
Воздух вокруг нагрелся. По телу выступили капли пота, а в голову постепенно добирался жар. Тимур лишь кивнул, отправившись к себе. Технический персонал уже сновал вокруг, разбирая технику и декорации, уворачиваясь от апатичного и неповоротливого актёра, спотыкавшегося о провода на своём пути.
В гримёрке он рухнул в кресло и закрыл глаза, считая до десяти. Помогло. Дыхание вновь появилось, выравнивая пульс. Всё тело намокло из-за нервов и переживаний. Рубашка противно прилипла к бокам и спине.
«Как бы ты не увиливала, я же видел! И чувствовал! Между вами что-то есть… Мне же не кажется?»
Голова гудела, а мысли роились в ней, как в улье, залетая и вылетая, не задерживаясь надолго, не давая возможности зацепиться хотя бы за одну из них. Тимур глядел в зеркало безразличным взглядом. Человек на той стороне явно нуждался в подмоге.
И он её ждал. Очень сильно. Казалось, что сейчас кто-то постучит в дверь, знакомым голосом спросив, можно ли войти. А потом на пороге появится она. Полина подойдёт, извинится, поцелует, сделает массаж плеч. Поклянётся, что между ней и Ярославом ничего нет и быть не может. Это всё постановка. Тимуру не о чем переживать. Она его.
Минуты разменяли не первый десяток, когда мужчина понял, что жена не придёт. Осознание не нанесло новой раны. Как-то стало всё равно. Тимур медленно снял с себя реквизит. Со стороны он казался бы лунатиком. Или пьяным. После чего оделся в приготовленную заранее для праздника одежду. Его отражение преобразилось. Посвежело немного. Но внутри Тимур ощущал себя грязным, обманутым и брошенным. Да, Полина уже пару лет не проявляла к нему определённой степени доброты и любви. Но всё же…
Понурый, он двинулся по сумрачному коридору в сторону начавшегося празднества. Шёл, опустив взгляд, на звук и запах закусок.
«И что мне сейчас делать? Что ей сказать? Если не подойти, то это уже объявление войны. Остальные что только не подумают… Нельзя. Но и подойти просто так нельзя. Извиниться? Пф. Не мне же. А она, конечно же, гордая. Слова не скажет. Но я ведь видел! И поведение Ярослава… Полина вовсе не противилась… Надо поговорить. Отозвать её в сторону и поговорить. Может я что-то неправильно воспринял…»
Тимур опоздал на начало: все уже танцевали, собирались группками, общались. И много смеха, много музыки. Окружение не вязалось с его внутренним состоянием. Что предпринять? Внимание привлёк стол с шампанским. Ноги с руками всё сделали сами. И вот уже три бокала стоят пустые. Тимур, во рту которого весело подпрыгивали пузырики, оглядывался по сторонам, пытаясь отыскать жену. Но найти её, стоя на месте, оказалось задачей невыполнимой.
«Может она ещё в гримёрке? Неужели я так сильно надавил на Полину?»
– Тима. Тима!
Мужчина развернулся в сторону выкриков. К нему заплетающимися ногами двигался Никита.
– Каков ты, а! Хорош. Хорош!
С этими словами Никита опрокинул в себя ещё бокал.
– Наклюкался?
– Расслабился! Это разные понятия.
– Как скажешь. Не видел Полину?
– Неа… Но, кстати…
Тимур продолжил оглядываться по сторонам. Но выходило всё так, что его жены действительно не было тут.
– Я что подумал, Тим. Может правда поменяем концовку? Этот сукин сын – Ярослав – тот ещё фрукт. Но, признай, талант. Огромный! И в нём имеется потенциал для роста. Это новая звезда. Да, я пригрозил ему, но это только ради тебя, чтобы приструнить молодость. Сам понимаешь, – доверительно наклонился Никита, – такими людьми не разбрасываются
– Никит, он же с Полиной вёл себя так, будто это его жена!
– В постановке так и было.
– Да, но не с поцелуями и сжатием задницы!
– Ты принимаешь всё близко к сердцу. Полина права. Вы – актёры. Вам приходится делать и терпеть всякое. Вспомни только…
– То есть ты не поддерживаешь меня?
– Поддерживаю! И понимаю твои чувства. Честно-честно. Просто пойми, что с Ярославом не просто и мне, но он стоит всех неудобств. Я кормлюсь тем, как хорошо вы играете, Тимур. Оба. Старая и новая кровь. Ты лучше выпей ещё, расслабься.
К ним присоединился Илья. Он молча приковылял к фужерам с игристым, взял один из бокалов и, задумчиво глядя в его пузыри, выпил жидкость залпом. Вокруг гремела музыка, мигала подсветка, общались люди, а троица стояла молча, занятая своими собственными мыслями.
– Тимур… – позвал актёра Илья.
Тот лишь нехотя повернул голову в сторону говорившего.
– Ты видишь Ярослава?
Сначала Тимур не осознал, почему этот вопрос заставил его занервничать. Он бешено закрутил головой, а паника внутри росла и росла. «Как так? Нет. Нет. Нет.» Ярослав тоже не пришёл на вечеринку.
– Я слышал странные звуки в дальнем туалете у гримёрки Полины.
«Уйдите все. Разойдитесь! Дайте воздуха! Не видите, тут погибает любовь?» – хотелось кричать Тимуру, но он только учащённо задышал. От притока кислорода к мозгу в глазах немного потемнело. Мужчина ещё раз огляделся, надеясь ошибиться. Но нет. Ни его жены, ни Ярослава в помещении не находилось. Никита уже отвлёкся на кого-то другого, а Илья глядел в сторону, стараясь не пересечься взглядами с Тимуром. Лишь в последний момент, когда ощущавший своё тело тряпичной куклой Тимур направился к гримёрке жены, он заметил, что Илья всё же взглянул на него. И такой блеск в его глазах… Но Тимур спешил. Ноги несли сквозь толпу, через изгибающийся коридор, мимо несметного количества дверей. Голова раскалывалась от боли. В грудной клетке что-то трепетало, а во рту высохла вся слюна.
«Пожалуйста, пусть она будет тут.»
Но в гримёрке даже оказался выключенным свет. Никого. Он полез в шкаф – пусто. За занавесками никого.
«Нет. Господи. Пожалуйста.»
Дверь в туалет кто-то оставил приоткрытой, будто приглашая войти. И оттуда правда доносился приглушённый смех и обрывочные слова, распознать которые Тимур оказался не в силе. Он не стал задерживаться перед входом. Но открыл дверь практически бесшумно.
Его встретил специфический запах средства для мытья туалетов, освежитель воздуха, сигаретный дым, смех и странные удары по переборке между двумя кабинками. От черно-белой плитки на полу Тимуру всегда становилось не по себе, голова почему-то начинала кружиться, но сейчас он не обратил внимания на окружение. Мимолётом взглянул в зеркало, увидев за собой чью-то тень. Но за ним никого не стояло. Женский смех заставил с силой дернуть запертую дверь кабинки. Усилия оказалось достаточно, чтобы сломать простую задвижку.
Из кабинки на него смотрели два затуманенных взора. На лицах молодых людей застыли маски наслаждения и задора. Улыбки замерли, как и их тела в процессе движения. Плотный сигаретный дым витал между и вокруг их голов. Полина даже не закончила смеяться. Тимура сковало. Его жену держал другой мужчина на ляжки, приподняв над полом и прижав к переборке. Белые зубы сжимали сигарету, терявшуюся в растительности на лице. Ноги Полины обнимали его талию, груди вывалились наружу.
– Упс. Привет!
Всё, что смог сказать Ярослав, после чего они оба зашлись в новой волне смеха. Которую пресёк гулкий удар. Сигарета смялась, Ярослав потерял равновесие, уронив Полину на ноги. Тимур молниеносно схватил жену и выкинул из кабинки. В жизни он дрался считанное число раз. И то, будучи юношей. Но сейчас кровь кипела. Душа рвалась на куски, хотелось кричать, но скулы свело так, что разжать их можно было только с помощью инструментов. Тимур перевёл взгляд на Ярослава. Тот выплюнул сигарету и зуб. Разбитая губа уже пускала наружу кровь. Но глаза… В расширенных зрачках Тимур видел только безумие. Очередной удар сложил крупного оппонента пополам. Уже после двух ударов кулак заболел, но мужчина не желал останавливаться. Да и не только руки годились для избиения.
– Да как ты посмел!
Колено резко взлетело вверх, уронив Ярослава на задницу. Тимур вновь поставил его на ноги и тряхнул любовника жены. Тот ударился головой о переборку, вскрикнув. Кулак заглушил его крик, превратив тот в хлюпанье. А затем последовала новая серия ударов.
Издалека Тимур слышал чей-то голос, но не обращал на него внимания. Дышалось хорошо, поэтому он методично работал руками, нанося новые и новые увечья человеку, стекавшему на пол по перегородке. Кровь расплескалась вокруг, кулаки уже ничего не чувствовали кроме боли и чего-то липкого на них. Ярослав даже не просил остановиться. Просто не мог. Ему прилетал удар за ударом до тех пор, пока Тимур не пришёл в себя. После чего он вновь рывком поставил неудачливого любовника на ноги и нанёс решающий удар. И только после этого осознал, как же запыхался.
Упав, Ярослав задел стульчак, подняв в воздух белую пыль, похожую на муку. Вдохнув ее, он зашёлся в сильном кашле. Тимур присел, чтобы получше разглядеть завесу. Она попала и ему в нос, от чего внутри защекотало, но мужчина успел зажать ноздри. Воспоминания помогли ему в распознавании вещества.
– Опять? Ты же клялась мне! И родителям, что больше не будешь употреблять. Откуда ты достала эту дрянь? Это ты принес ей порошок? Значит получи ещё!
– Тимур! Перестань!
– Отвали! Мы здесь без тебя разберемся, лгунья. Ты же и родителям обещала!
– На помощь! Помогите!
Полина тряслась, подпрыгивая на месте. Её рыдания смазали всю косметику, стекавшую по открытой на обозрение груди.
– Полиция! Помогите!
Она всё пыталась заглянуть внутрь кабинки, но Тимур перекрыл ей путь, тяжело дыша, стараясь совладать с хаотичными эмоциями, быстро сменяющими друг друга.
– Зови! Зови их! Я помогу. Полиция! Вы где? Эти придурки приедут уже тогда, когда всё закончится.
И вдруг он пошатнулся, тело отнесло к умывальникам. Тимур замер. Чувствовалось, что вместе с ним, замерло всё вокруг. В том числе Полина с Ярославом. Застыла и текущая по любовнику его жены кровь. Даже звуки растворились, пропали. Обескураживающая тишина внезапно остановила колебания барабанных перепонок. Мир встал на паузу.
Самое страшное, что Тимур не мог пошевелиться. Как будто время заморозило и его. Ни одна мышца не откликалась на их истерическое дёргание через нервы мозгом. Если бы тело Тимура ожило, то со стороны показалось бы, что оно застряло в невидимых нитях колокольни, запутавшись, с каждым рывком поднимая невообразимый шум. Но всё оставалось прежним. Правда, к горлу подкатил ком, который Тимур никак не мог сглотнуть. Он закупорил трахею и не давал набрать в лёгкие воздуха, недостаточного для дыхания. Казалось, что грудь опустошена, в ней не осталось ни кубического сантиметра кислорода, а ком мешал насыться.
Пока Тимур боролся с самим собой, окружение начало оттаивать. Его коллеги по работе стали медленно двигаться, всё сильнее разгоняя движения. В уши наконец-то полились тонкие звуки откуда-то издали, искажённые невязким временем.
Но скованность в грудной клетке никуда не пропадала. Тимур заметил краем глаза, как его рука медленно поднимается к горлу, чтобы помочь затолкать ком обратно. Грудь старалась получить новую порцию живительного воздуха, но вместо вдоха, следовал сухой кашель. Когда окружение принялось течь по обычному порядку, Тимур зашёлся в сильнейшем приступе, дополнительно сжимавшем грудину, выдавливая оттуда оставшийся воздух и не давая сделать вдох для новой порции. Из глаз выступили слёзы. Он не мог слышать из-за стука в голове и своего собственного кашля полоумные крики Полины и мычание поверженного Ярослава. Всё, что ему хотелось – это выбраться из ужасного состояния, скрутившего его пополам. Тимур не желал смерти. Не такой. Явный страх, прибавивший пота на лбу и пробежавший сверху вниз по спине, породил панику. Она, в свою очередь, крутила в голове только одну мысль: "не сейчас. Только не сейчас." Страх внезапной смерти от нервной одышки основательно сковал Тимура, зафиксировав положение тела в форме крючка. Мышцы отказывались повиноваться, а мужчина по-настоящему задыхался, наблюдая, как Полина, плача, склонилась над окровавленным Ярославом. Только вид поверженного врага позволял Тимуру держаться до последнего. Ведь он ещё не всё сказал.
С огромным трудом, кашляя без передышки, но уже в перерывах урывая немного воздушной смеси, пахнущей дешевым освежителем для воздуха и чистящим средством, Тимур постепенно выпрямлялся. Теперь он слышал громкие крики Полины сквозь плачь. Она держала любовника за руку, что-то причитая, не в силах остановить истерический, лишенный связанности и смысла словесный поток.
– Какая же ты сука, – вырвалось из него на выдохе.
Полина не реагировала на мужа, сжимая руку любовника, открывшего затуманенные и опухшие глаза.
– Как тебе не стыдно! Я! Это я привел и тебя сюда, и его по твоей прихоти! Это я сделал всё, чтобы ты занималась достойным занятием!
И снова Тимура поразил кашель, чуть не вернувший его в прежнее положение.
– А ты! Как ты меня отблагодарила? Наркотой и сексом с не пойми с кем?
Чтобы избавиться от оков, сковавших грудную клетку, Тимур замахал руками в стороны, разводя плечи, стараясь раскрыть свои опустошённые лёгкие. Движения получались рефлекторными, и Тимур не обращал на них внимания. Он старался говорить и не умереть во время этого от удушья.
– После всего, что произошло! Ты мне отплатила так?!
Его собственные выкрики вырывались изнутри с такой силой, что казалось, будто они сейчас обрушат дешёвую плитку на стенах туалета. Всё, что могло дрожать – дрожало лишь от его голоса.
– Так и знал! Я так и знал, что совершил непростительную ошибку! Мне не стоило вестись на молодую и глупую девчонку. А повёлся! Потерял с тобой пять лет жизни. Пять! Терпелось всё: и насмешки над нашей разницей в возрасте, и чужие похотливые взгляды, на которые ты смела отвечать, и твой холод! Но это!
– Заткнись!
Полина подала голос, наконец-то совладав с собственными нервами. Она резко встала с колен, практически подпрыгнула, уставившись на опешившего мужа.
– Не смей мне ничего говорить! Ты сам виноват во всём, что произошло. Вспомни, каким ты был? Ты разве думал о нашей разнице в возрасте тогда? Ответь мне? Ты думал о детях? Отвечай!
– Нет, тогда нет.
– И я не думала! Я влюбилась в того тебя! В человека, увлечённого жизнью, путешествиями, кино. А сейчас что с тобой стало? Ты посадил меня в золотую клетку! Но, дорогой мой, даже в золотой клетке птица может щебетать так, как ей нравится.
– Что же ты не ушла от меня сразу?
– Потому что глупая! Дура! Потому что боялась реакции родителей! Боялась остаться ни с чем. Но поверь, ещё пару дней, и я бы созрела. Но теперь. Я подам на развод утром!
– Дешёвка! Такая же, как и все. О, Господь. Я был так слеп!
– Не ври! Не ври хотя бы себе. Я лучшее, что ты мог позволить. Будь благодарен! Я разрешила приблизиться. Жаль, что так близко. Судьба благоволила тебе, а шанс в итоге оказался неиспользованным.
– Лицемерка. Конченая эгоистка.
– Ага, но ты знал, какая я изначально.
Внутри Тимура после этих выкриков в секунду образовалась пропасть. Она разверзлась, поглотив и ярость, и гнев, и страх. Длилось это очень недолго, но выбило почву из-под ног мужчины. Ему вновь захотелось вздохнуть, чтобы наполнить пустоту хотя бы воздухом, но тщетно. Ниоткуда взявшийся зевок испортил попытку вдохнуть полной грудью. И снова, и снова. А Полина засмеялась в лицо мужу, хватавшего воздух, как рыбина, выкинутая на берег.
– Посмотри на себя. Сидишь на таблетках, разваливаешься на части. Да ты уже закончился и как актёр, и как муж. Признайся себе в этом! Ты больше не можешь ни довести меня до удовольствия, ни просто сделать мою жизнь лучше. Мне не нужна твоя помощь! Навязчивая забота! Мне нужен огонь, понимаешь? Свобода и огонь. В глазах, в животе, в сердце. То, что я почувствовала с тобой пять лет назад. То, что я почувствовала с Ярославом! Он напомнил мне прежние времена. А у тебя всё потухло даже в кровати. И знаешь, что? Я могу справится без тебя.
– Да ты избалованная тварь!
– Только не говори, что не принял с самого начала это. Как ты щеголял передо мной, павлинился. А что в итоге? В итоге ты отработанный материал, всё! Закончился твой век! Тебе осталось совсем немного. При таком подходе твоя карьера закончится раньше, чем мы разведёмся. Ты сам уже видишь, что тебя уважают только за былые заслуги. В отличие от Ярослава! Он – твоя лучшая версия твоих же лучших лет нашей совместной жизни! А ты пресный. Тимур, ты пресытился всем, и просто живешь по инерции. Думал о том, как мне непросто вести подобную жизнь? Я старалась! Ты знаешь, я не верю, но видит Бог, я действительно старалась. Мне до сих пор было сложно бороться с самой собой. С чувствами, с благодарностью тебе за сделанное. Но ты, Тимур, превратился в того, кто осуждает меня. Присоединился к массе, вылезающей из всех щелей, чтобы научить жизни. Ты перестал быть моим человеком. Посмотри, что ты наделал! – указала девушка на лежащего в крови мужчину, всё ещё плача сквозь слёзы.
– Замолчи! Я всё делал для тебя, для нашего комфорта. Ты поменяла тепло, уют, спокойствие на него!
– Да! Потому что это то, что мне надо! Мне не нужен ты. Твои деньги. Твоя любовь и забота. Не нужны. Ты мне не нужен, – кричала Полина. – И знаешь, что? Он не первый, с кем я тебе изменила! Удавись!
Но больше она ничего сказать не успела. Сначала Тимур хотел просто расставить руки пошире, чтобы всё же вздохнуть. Грудь продолжала выталкивать поступающий воздух раньше времени. Но вместо этого левая рука наотмашь поразила Полину внешней стороной кисти прямо по щеке. Раздался шлепок. А затем глухой стук и недовольное мычание дёрнувшегося Ярослава.
Полина лежала на черно-белой плитке туалета, с трусами на коленях и приподнятым платьем, с огромными от удивления глазами. Она потрогала щёку, не веря в то, что только что произошло. Ярослав попытался приподняться, но Тимур подошёл и стукнул его ещё раз, и тот осел. Зато теперь наступила тишина. И как-то вдруг сразу отпустило. Мужчина смог нормально вздохнуть.
