Кира Уайт
Уровни опасности
Глава 14
Несколько раз растерянно моргаю, но Мур и не думает исчезнуть. Он и в самом деле здесь! Поверить не могу в то, что один из основных шпионов Стервятников – банды, составляющей главную конкуренцию Мориону, стоит прямо передо мной. Да и в то, что он здесь – в Центре Z, тоже. Именно он – тот, кто считает меня врагом номер один, и тот, кто мог занять мое место, если бы Данэм не выбрал на эту роль девушку. И теперь выясняется, что он – новенький в команде Охотников.
Совпадение? Не в этой жизни, черт возьми!
Время словно замирает, а мы так и продолжаем неотрывно смотреть друг на друга. Как могу, игнорирую неистово колотящееся в слепой панике сердце и лихорадочно пытаюсь сообразить, как поступить, чтобы не выдать себя с потрохами. Если Мур откроет рот и скажет хоть что-нибудь, дающее даже крохотный намек на то, что мы знакомы, обман вскроется за секунду. Тогда мне конец. А я не могу этого допустить. Не после всего, что мне довелось пройти.
Но Мур благоразумно помалкивает, продолжая не без интереса разглядывать меня. И я вдруг понимаю, что, в отличие от меня, он не выглядит настолько потрясенным. Мур будто знал, что мы встретимся здесь. И провалиться мне на этом месте, если все это не работа хренова ублюдка Данэма.
Как и ожидалось, я никуда не проваливаюсь. А Мур первым выходит из окутывающего нас необъяснимого транса, и на его губах появляется непринужденная усмешка. Стискиваю зубы и прищуриваюсь, всем своим видом давая понять, что без ложного притворства ненавижу это его выражение. Ведь оно как ничто иное подтверждает мою догадку. Все это подстроено! Едва сдерживаюсь, чтобы не съездить по смазливой физиономии Дерека, но вовремя беру себя в руки, вспомнив, что вообще-то остальные никуда не исчезли.
Слева от меня как нельзя вовремя объявляется куратор и делает совершенно немыслимую вещь. Он уверенно протягивает руку новичку Охотников и представляется непринужденным тоном:
– Хэйс.
Потрясение от встречи с Муром в тот же миг сменяется неукротимым изумлением. Хэйс первым идет на контакт! А это по моим наблюдениям совершенно ему не свойственно. До рези в глазах кошусь на куратора, а он при этом внимательно разглядывает стоящего перед нами парня. Мур по своему обыкновению нисколько не теряется, делает решительный шаг вперед и смело пожимает ладонь Хэйса.
– Хайден, – почему-то называет он свое второе имя.
Ну да, его зовут Дерек Хайден Мур. И он всегда терпеть не мог второе имя. Так его назвал нерадивый папаша, который бросил их с матерью, когда Дереку было не больше трех. Он сам рассказал мне эту безрадостную историю, когда еще не существовало ни намека на ту непреодолимую пропасть, что разделяет нас сейчас.
Встряхиваю головой и стараюсь не хмуриться, потому что подобного развития событий никак не ожидала. Вместо того, чтобы назвать какое-нибудь идиотское придуманное Данэмом имя, Мур представляется настоящим, пусть и вторым.
Хэйс кивает, разжимает крепкую хватку, поворачивается и вручает мне бутылку с водой. Пропитанный холодом пластик немного приводит в чувство.
– Идем, Тори.
Хэйс обходит Мура и направляется в сторону выхода. Заставляю себя двинуться следом. Дерек, к счастью, не говорит ни слова, но заговорщицки улыбается. В его зелено-карих глазах явно читается: «Позже поговорим».
И если бы мы столкнулись при других обстоятельствах где-то в городе, я с вероятностью в девяносто девять процентов проигнорировала бы этого идиота, а лучше послала куда подальше. Но не сейчас. Не в тех обстоятельствах, в которых мы оказались по воле судьбы. Или Данэма.
Брезгливо скривив губы, едва заметно киваю, и это, как он прекрасно знает, означает только одно: «Еще как поговорим».
Ухмылка Мура становится шире, но он не вступает в нашу войну здесь и сейчас, а благоразумно сторонится, уступая дорогу. И я, наконец, отрываюсь от него и спешу за Хэйсом, желая только одного – хоть ненадолго избавиться от образа Дерека, который будто заколотили в голову огромным гвоздем.
Тренировка не помогает. Впервые за все время пребывания у Стражей я не в силах сосредоточиться на словах куратора. То и дело возвращаюсь мыслями к чертову шпиону Стервятников, о котором еще никогда в жизни столько не думала, сколько за весь сегодняшний день.
Хэйс по своему обыкновению несколько раз скупо выговаривает мне за рассеянность, но, сколько бы стараний я не прикладывала, все равно не в силах сосредоточиться на стрельбе. И в итоге, к моему величайшему изумлению, куратор сдается и заканчивает тренировку за полчаса до обеда.
Едва ли не бегом отправляюсь прочь из тира, пытаясь при этом придумать, как поговорить с Муром, чтобы никто ничего не услышал и не заподозрил. Я до такой степени накрутила себя размышлениями о нем, что испытываю почти физический дискомфорт от желания поскорее разобраться с внезапно свалившейся на голову проблемой.
По пути в здание с досадой вспоминаю, что нужно еще зайти к Роудсу, и тяжко вздыхаю, проигнорировав при этом пристальное внимание Хэйса, шагающего рядом. Вероятнее всего, он списал мою невнимательность и взвинченность на то, что произошло с моими «родными». Возможно, и с Роудсом этот номер прокатит. Понятия не имею, как сложится разговор, с учетом того состояния, в котором нахожусь последние несколько часов.
Но эти мысли оказываются напрасными. Как только мы с Хэйсом возвращаемся со стрельбища, расположенного неподалеку от гаража и по другую сторону от главного входа, в дверях показываются Роудс, Маршалл, О’Брайен и Миллер. Они облачены в темно-зеленые костюмы Стражей, увешаны разнообразным оружием, а в руках сжимают защитные шлемы.
Останавливаюсь как вкопанная и с тревогой смотрю на них. Все мысли о Дереке отходят на второй план.
– Что происходит?
Маршалл вручает свой шлем Роудсу и быстрым шагом направляется в ту сторону, откуда мы с Хэйсом только что пришли. На вопрос отвечает Роудс:
– Мы получили сигнал от Барьера. Желтый уровень опасности, надо проверить.
С тревогой смотрю на них широко распахнутыми глазами, вся та безмятежность и душевный подъем, что я ощущала утром, когда увидела свой костюм, бесследно испарились. Честно говоря, после внезапной встречи с Муром я вообще думать забыла о Барьере. А теперь мне снова становится страшно, а поездка туда не кажется безопасной.
– Все будет отлично, – сообщает Линкольн и ободряюще улыбается.
– Согласна, – неожиданно поддерживает его Стелла, чем, кажется, повергает О’Брайена в шок. – Не дрейфь, мы сотни раз бывали у Барьера и готовы к любому развитию событий.
Не успеваю ничего ответить, потому как ко мне обращается Роудс:
– Тори, разговор придется отложить на вечер.
– Как скажешь, – соглашаюсь со вздохом, про себя радуясь представившейся отсрочке.
Будет время привести мысли в порядок. А для начала разобраться с Муром. Остальное вполне терпит.
Стелла что-то спрашивает у Хэйса, и Роудс переключается на них. Линкольн тем временем хватает меня за руку и оттаскивает в сторону с необычайной по отношению ко мне серьезностью.
– Что? – спрашиваю подозрительно.
– Уже виделась с Охотниками?
Кисло улыбаюсь, вспоминая свою утреннюю вспышку на кухне.
– Ага, но познакомиться ни с кем из них не успела. Хэйс увел меня на стрельбище. – Тяжело вздыхаю и неохотно признаю поражение: – И вы были правы. На вид Охотники совершенно обычные.
Линкольн усмехается, но улыбка быстро пропадает с его лица, а в глазах появляется многозначительное выражение, когда он сообщает:
– Кроу спрашивал о тебе, так что будь осторожна. Его не зря назначили главарем, несмотря на показное добродушие и безразличие ко всему, он весьма дотошен. Постарайся не контактировать с ним без особой надобности и без свидетелей. Если понадобится, Хэйс с ним справится.
Хмурюсь и киваю. Понимаю, Стражи берегут мою тайну по своим причинам, но из-за слов Линкольна все равно становится не по себе. Я не знакома с этим Кроу, но он мне уже не нравится. А еще мне не по душе то, что придется обводить вокруг пальца еще кучу народу. И это все в присутствии Мура, который одним коротким словом способен все разрушить.
– Я поняла, – говорю, слабо приподнимая уголок губ. – Спасибо за предупреждение.
Линкольн возвращает на лицо улыбку и перекладывает блестящий шлем с отполированным визором из одной руки в другую.
Провожаю это действие рассеянным взглядом и осознаю, что до сих пор не спросила, зачем Стражам шлемы. К великой досаде, когда я собираюсь это сделать, со стороны гаража на черном внедорожнике объявляется Маршалл. Коротко попрощавшись, Роудс, Миллер и О’Брайен усаживаются в машину, а в следующую секунду она стартует с места, подняв задними колесами облачко пыли.
– Тори? – зовет Хэйс.
Отрываюсь от разглядывания удаляющихся задних огней автомобиля и вопросительно смотрю на куратора.
– Что?
– Обед через полчаса, – напоминает он и жестом указывает на входную дверь.
Не удерживаюсь от тяжелого вздоха. Помимо дотошности и любви к практически неотступному следованию правилам, у Хэйса есть еще одна раздражающая особенность. Он просто обожает повторять порядок действий по сотне раз, будто собеседник страдает провалами в памяти, и Хэйса при этом ничего не смущает.
Но я отвечаю, сохраняя спокойствие:
– Помню. И про тренировку после – тоже.
Направляюсь к двери, но останавливаюсь, когда куратор перехватывает меня за руку чуть выше локтя. От неожиданности напрягаюсь, ведь Хэйс не имеет привычки касаться кого-то без веской причины. Тренировки – другое дело. Он тут же выпускает мою руку и с серьезным выражением за темно-карими радужками смотрит мне в глаза.
– Ты не собрана, и мы только зря потеряем время. Сегодня тренировки не будет. Соберись с мыслями и будь готова к пробежке завтра в обычное время.
С трудом сглатываю не в силах осознать то, что он только что сказал. Нет, мне понятно каждое слово, но вот их смысл никак не укладывается в голове. Я не понимаю, что произошло с Хэйсом в последние пару дней. Он ведет себя иначе, и я не знаю, как реагировать. Поэтому не нахожу ничего лучше, чем произнести:
– В пять пятьдесят семь.
Уголок губ Хэйса едва заметно дергается, а через мгновение куратор коротко кивает.
– Верно.
Он открывает дверь и жестом предлагает мне войти первой, что я и делаю. Проходя мимо кухни, отмечаю, что там пусто. Скорее всего Охотники разошлись по гостевым спальням. Понятия не имею, приехали ли они от Барьера или только направляются туда, но, очевидно, им нужен отдых. Иначе, что им здесь делать?
Едва не сбиваюсь с шага, когда до меня доходит, что Дерек, возможно, уже побывал на той стороне. Где-то в груди зарождается щемящее беспокойство, и я тут же стискиваю кулаки, чтобы избавиться от этого необоснованного чувства. Мне плевать на Мура, и переживать о его благополучии – последнее, чем я должна заниматься.
Нужно найти его, поговорить и выкинуть уже из головы все эти глупые размышления. Но как искать Мура, не имею ни малейшего понятия. Не могу же я стучать во все двери, пока не обнаружу комнату Дерека. Похоже, как бы мне того не хотелось, придется на какое-то время отложить эту задачу на потом.
Отправляюсь в свою спальню, пока Хэйс, больше не сказавший ни слова, зачем-то заглядывает в лабораторию. Поднимаюсь на второй этаж и ненадолго останавливаюсь в холле. Вокруг царит удивительная тишина, и она вообще не намекает на то, что в доме появилось еще восемь человек. Тяжело вздохнув, все же шагаю дальше. Раз уж с Муром ничего не вышло, для начала нужно ответить на вчерашние сообщения Рони и хотя бы посмотреть, что написали Альварес и Данэм. Ведь чаты с ними я так и не открыла, что каждый из них может посчитать вопиющим неуважением. Но мне по какой-то необъяснимой причине совершенно наплевать.
Толкаю дверь и застываю на пороге, опешив от возмутительной наглости. Дерек Мур собственной персоной лежит на моей кровати, развалившись так, будто имеет на это полное право. Быстро оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что Хэйса позади нет, проскальзываю в спальню, которая с появлением нежданного гостя словно в два раза уменьшилась. Захлопываю за собой дверь и шиплю разъяренным полушепотом:
– Какого черта?
Мур садится с показной неспешностью и потягивается всем своим большим телом. Из-за этого длинные рукава темно-серой футболки натягиваются, подчеркивая подкачанные руки, а ее край слегка приподнимается, обнажая полоску загорелой кожи над самым ремнем брюк.
До скрипа стискиваю зубы, заставляя себя не пялиться и открыто посмотреть в зелено-карие глаза, в глубине которых искрится веселье.
– Ну, наконец-то, – с шутливой укоризной произносит Дерек, продолжая прижимать свою задницу к моей кровати, и опирается ладонями в край матраса. – Думал, что ты уже никогда не вернешься.
Демонстративно складываю руки на груди, воинственно вздергиваю подбородок и спрашиваю максимально недружелюбным тоном:
– Какого черта ты делаешь в моей комнате, а уж тем более на моей кровати?
Дерек деланно медленно поднимается, после чего награждает меня своей фирменной кривоватой улыбкой, от которой у каждой девушки сносит крышу. На моем лице не дергается ни единый мускул, что дает понять – на меня это больше не действует. Но Дерек не был бы собой, если бы сдался так просто. Он делает вид, что ничего не заметил, и сообщает, понизив голос:
– Раньше тебя это не смущало.
Вспыхиваю против воли и все же не выдерживаю. Угрожающе выставляю перед собой указательный палец и сердито велю:
– Не смей говорить об этом.
Мур окидывает меня изучающим взглядом, натягивая при этом на лицо серьезное выражение, но его глазам меня не обмануть. Я научилась слишком хорошо понимать, что скрывается за ними, как бы он не пытался избежать этого.
– Как скажешь, – соглашается Дерек и тут же добавляет. – Но нам в любом случае надо поговорить.
– Надо, – подтверждаю мгновенно, продолжая стоять в шаге от двери. Плечи и спину до сих пор сковывает напряжение, и чем скорее мы покончим с этим, тем скорее наступит облегчение. По крайней мере я на это надеюсь. – Что ты здесь делаешь?
Дерек небрежно пожимает плечами, словно этот вопрос вообще не важен. Но для меня это далеко не так.
– Я теперь работаю с Охотниками, – как простую истину сообщает он.
Хмыкаю, ни на мгновение не поверив в бескорыстность его мотивов.
– Брось, Дерек…
– Хайден, – поправляет он категоричным тоном, даже не поморщившись при звуках ненавистного имени. – Меня зовут Хайден Мур.
– Я знаю, Дерек, – произношу с легкой усмешкой и тут же мысленно даю себе пинка. Не стоит терять бдительность и расслабляться рядом с ним. Следующее говорю все с той же холодностью, что и в начале разговора. – Прекрасно помню твое второе имя, как и тебя. И я ни за что не поверю, что ты случайно затесался в отряд Охотников, да еще и под именем, на которое ни за что на свете не откликнулся бы при других обстоятельствах.
Мур пару коротких мгновений мрачно смотрит на меня, но неожиданно расплывается в широкой улыбке.
– Раз уж ты все знаешь, может, поведаешь свою версию событий?
Качаю головой и опускаю напряженные руки, ощущая при этом каждую накаленную мышцу.
– У меня нет времени на твои игры, – говорю негромко, продолжая смотреть в его до боли знакомые глаза. Вдруг чувствую смертельную усталость и уже не имею никакого желания разговаривать с этим человеком. Но прояснить ситуацию все же стоит. – Я хочу, чтобы ты запомнил. Меня зовут Тори. И до этого дня мы с тобой никогда не встречались. Не приближайся ко мне и не доставляй проблем. В свою очередь я никому не расскажу о тебе. А теперь уходи.
Отступаю от двери и коротким жестом указываю на нее, желая поскорее избавиться от Мура и остаться в одиночестве. Он шагает вперед, но останавливается в шаге от меня, похоже, и не думая уходить. Не желаю отступать и просто запрокидываю голову, чтобы продолжить смотреть в его лицо.
– Ну уж нет. Мы не виделись несколько месяцев и встретились здесь, – Дерек разводит руки в стороны, – не для того, чтобы играть в незнакомцев.
Устало выдыхаю. С ним никогда не было просто. Ни при каких обстоятельствах.
– Тебе придется это делать, – заявляю уверенно. – Никто не должен узнать, что мы не те, за кого себя выдаем.
Пару секунд подумав, он слегка склоняет голову вперед, будто говоря: «договорились».
– С этим согласен, но не с остальным. Что ты делаешь здесь, Виктория?
В упор смотрю на него, размышляя о том, какую игру он затеял. Ни на секунду не поверю в то, что Дерек не в курсе того, с какой целью я приехала к Барьеру. Возможно, он знает не все и таким образом пытается выведать больше информации. Я слишком хорошо знаю этого парня, чтобы понимать – без ответов он не уйдет. Придется дать ему хоть что-то.
И для начала по привычке поправляю:
– Зови меня Тори.
– Ты ненавидишь сокращения, – мгновенно реагирует он, чуть заметно улыбаясь каким-то своим мыслям или воспоминаниям.
И я четко осознаю, что связаны они со мной. Борюсь с желанием отступить, ведь так он легко распознает мою слабость. Потому что не только мне хорошо известны его привычки, мысли и желания, это действует и в обратную сторону. Именно поэтому я продолжаю стоять, не двинувшись ни на миллиметр.
– Для Стражей я – Тория Брюст. Или просто Тори.
Дерек сводит брови к переносице и с подозрением уточняет:
– Они не знают тебя настоящую?
Выходит, Данэм и правда рассказал ему не все.
– А Охотники знают тебя? – парирую привычно.
Дерек снова улыбается. Искренне, широко.
– Я – это я, Виктория. Даже имя по-настоящему принадлежит мне, пусть никто из родных меня им и не называл.
Вот так, значит? То есть Данэм создал для меня целую легенду, сменил личность, а Дерек просто стал Хайденом, но при этом остался собой? Что за несправедливость?
– Не называй меня так, – прошу настойчиво. – Никто не должен узнать мое настоящее имя.
Мур вздыхает и все же кивает.
– Хорошо, Тори, – без намека на насмешку соглашается он. – Так что ты здесь делаешь?
Передергиваю плечами, борясь с желанием привычно ощетиниться, как всегда бывало, когда мы в прошлом заговаривали на эту тему. С тех пор, как Дерек узнал о том, чем я занимаюсь на самом деле, и практически потребовал разорвать все связи с бандой, по-другому вести себя с ним не получается. И вот этот конкретный разговор пока самый адекватный из тех, что случались между нами за многие месяцы.
– Работаю, – сообщаю коротко.
Дерек невесело хмыкает, но в то же время продолжает прожигать меня серьезностью во взгляде.
– Шпионишь за Стражами, – чуть понизив голос, констатирует он.
Непроизвольно напрягаюсь и прислушиваюсь к происходящему за пределами спальни, но снаружи все тихо. Вместо ответа задаю встречный вопрос:
– А ты – за Охотниками?
Дерек вновь небрежно пожимает плечами и почти безразлично сообщает:
– Мне хорошо платят. Кроме того, быть Охотником как минимум интересно. И за это тоже платят.
Устало опускаю веки и качаю головой. Разговор ушел совсем не в то русло, куда я ожидала, и пора бы это прекращать.
Едва ощутимое колебание воздуха рядом с лицом заставляет широко распахнуть глаза и в удивлении уставиться на парня, который теперь стоит ко мне почти вплотную.
– Что ты делаешь? – спрашиваю отчего-то шепотом.
В глазах Дерека появляется то самое выражение, которое я не думала когда-нибудь увидеть вновь. Из-за этого дыхание замирает, а сердце пропускает удар, но тут же пускается в спотыкающийся галоп, когда он касается костяшками пальцев моей щеки, с нежностью проводит ими по коже и так же тихо произносит:
– Я скучал.
Выхожу из ступора и резко дергаюсь в сторону, но упираюсь спиной в стену рядом с дверью.
– Не надо, – говорю предупреждающе, но голос предательски срывается.
Стискиваю ладони в кулаки, готовая драться с ним, если понадобится. Он не имеет никакого права так касаться меня и говорить что-то подобное. Больше не имеет.
– Неужели ты и правда хочешь всего этого? – все тем же приглушенным тоном спрашивает Дерек, продолжая нависать надо мной и прожигать жидким темным пламенем, что растекается в его расширенных зрачках. – Подвергать свою жизнь опасности ради денег?
– Мы уже обсуждали это, – цежу сквозь зубы, снова начиная злиться.
После того разговора, который можно назвать так с большой натяжкой, потому что мы орали друг на друга так, что стены дрожали, я разорвала все, что между нами было. И сейчас хочу лишь одного. Чтобы он отодвинулся и ушел, потому что нам не по пути. Он не раз доказал это, возненавидев за мой выбор.
– Обсуждали, – подтверждает Дерек, всем своим видом давая понять, что не собирается отступать. – И ты сделала неправильный выбор.
– Это не тебе решать! – рявкаю я и толкаю его в грудь, но он не сдвигается даже на миллиметр.
– Я мог дать тебе все, – жестко произносит он.
Обращаю лицо к потолку, упираюсь затылком в стену и качаю головой, ощущая давление твердой поверхности.
– Дерек…
– Хайден, – твердо поправляет он.
– Хайден, – все же исправляюсь, заглядывая ему в глаза. – Я не могла просто так уйти от Альвареса. И ты прекрасно знаешь об этом. Кроме того, тебе известно, что я этого не хочу. Мне нравится моя работа. И если бы у тебя и правда были ко мне чувства, ты не стал бы препятствовать и уж тем более ставить палки в колеса, раз за разом уводя заказы у меня из-под носа.
Он открыто улыбается, но эта улыбка покрыта налетом искренней печали.
– Я решил, что в итоге ты передумаешь и позволишь мне взять все на себя. Но ты где-то достала кобру.
Выражение его лица меняется, и я забываю, как дышать, потому что там нет и доли той ненависти, которая должна быть после того, что я сделала. Там вообще нет ничего подобного.
– Я хотела, чтобы ты оставил меня в покое, – произношу с трудом, потому что горло саднит от сухости. – И в конце концов это сработало. Ты ушел, записав меня в список своих врагов, и продолжил периодически уводить самых перспективных клиентов, лишая меня заработка.
Хайден медленно качает головой, на его лице появляется недоверчивое выражение.
– Я никогда не считал тебя своим врагом, – серьезно сообщает он.
– Да ладно? – бросаю с сарказмом.
Хайден издает тихий смешок и слегка подается вперед, сокращая расстояние до такой степени, что между нашими лицами остаются жалкие сантиметры.
– Никакие змеи, скорпионы и ядовитые пауки не заставили бы меня тебя возненавидеть.
Он снова касается моей щеки и опускает полный тоски взгляд на губы, отчего их начинает покалывать.
Нет-нет-нет!
Я сотни раз проходила через это, и в данный момент происходящее совершенно неуместно. Нужно это прекращать!
Собираю волю в кулак, упираюсь обеими ладонями в его грудную клетку и говорю как можно тверже:
– Все в прошлом, Хайден! У нас разные пути, и то, что мы несколько раз переспали, ничего не меняет.
Он тихо смеется, но все же неохотно отступает.
– Ты сама-то в это веришь?
– Еще как. А теперь уходи и не смей ко мне приближаться.
Хайден медленно качает головой, всматривается в мои глаза, которые, надеюсь, транслируют непоколебимый настрой.
– Ты передумаешь, – заявляет уверенно, после чего покидает мою спальню и тихо прикрывает за собой дверь.
Несколько секунд смотрю на светлую деревянную поверхность, за которой скрылся тот, кто значил для меня почти так же много, как Рони. Упираюсь спиной в стену и обессиленно сползаю на пол.
Дерек Хайден Мур – мое прошлое. И я должна сделать все, чтобы так и осталось.
