Кира Оллис
Королева обмана
Прямо сейчас я вовсю тренирую коммуникативные навыки. Клиенты бывают разными. И такими, как Бренда, тоже.
– А мне жаль тебя.
Раскатисто рассмеявшись, девушка выходит из-за стола и встаёт перед напольной маркерной доской, установленной профилем ко мне. Схватив прицепленный на магните маркер, она начинает со скрипом водить им по глянцевой поверхности, слегка пугая лицом, искажённым в гримасе Ганнибала Лектера3. Покончив с делом, моя предшественница отшагивает, с удовлетворением оценивая своё творение, затем бросает маркер на пол и устремляется обратно к столу за собранным багажом.
– Удачи, – бросает она напоследок, шествуя мимо меня с гордой осанкой.
М-да, инструктаж получился крайне подробный и содержательный.
Прежде чем приступить к изучению предоставленной папки, решаю утолить разыгравшееся любопытство и посмотреть, что же такое написала или нарисовала Бренда. Но дверь снова распахивается, и меня отвлекает брюнетка. Та, что забалтывала Блэйка у лифта.
– Привет! Я – Меган.
Девушка искрится доброжелательностью, и я подхватываю её настроение:
– Привет, я – Элиза.
– У нас сейчас летучка. Идём знакомиться со всеми, а потом за работу!
Преисполненная энтузиазмом, забираю синюю папку со стола и отправляюсь вслед за новой коллегой. Хочется верить, что весь персонал «Паблик Билдингс» такой же положительный и приветливый. В том числе Мэттью Кинг. Это объяснило бы, почему они не сошлись характерами со злобной Брендой.
Глава 5 Сделка
Мэтт
Раздражённо выбрасываю пластиковый стакан с гадким дешёвым кофе и, наблюдая, как подъёмник опускает контейнер в прицеп арендованного мной грузовика, выуживаю телефон из кармана. Пятнадцать пропущенных, среди которых Дюк, чтоб его, Гейтс. Специально не принимал от клиента входящие вызовы, опасаясь спалить его пламенем, которое я изрыгал полдня, словно дракон, хлебнувший цистерну керосина. Дела в порту растянулись на весь грёбаный день. Я и пообедать не успел, не то что вернуться в компанию для решения насущных вопросов.
Но перезваниваю я не Гейтсу. Для начала стоит прощупать почву, прежде чем вколачивать в неё сваю. Если с Гейтсом всё пошло по одному месту, офис должен стоять на ушах.
– Гениальный агент по недвижимости на связи, – самодовольничает Фишер.
– Как дела в фирме, гений? – захожу с фланга без нудных расшаркиваний.
– Лучше не бывает. Заключили десять сделок. Меган звонила из офиса. У нас пять крупных клиентов за сегодня.
– И всё?
– Я был у нотариуса, уладил затыки с наследством по проекту Балтимора… – Блэйк будто нарочно мелет языком о чём угодно, но не о новой ассистентке. Дурной знак.
– Мне звонил Гейтс, – перебиваю его, поскольку всё перечисленное я узнаю и сам, как только доберусь до корпоративного органайзера.
– И?
– Я не брал трубку. Не знаешь, как справилась моя ассистентка? Стоит ждать армагеддон?
– Понятия не имею, но не удивлюсь, если Дюк решился на сделку. И ещё, на твоём месте я бы пересмотрел пункт три-пять-пять в трудовом договоре.
– Только попробуй, Фишер, – рявкаю я, уловив в тоне друга двойное дно.
Если новенькая и правда такое сокровище и взяла Гейтса в оборот, закопаю этот клад поглубже, чтобы никто до него не добрался. В первую очередь, я. Но эта ситуация маловероятна.
Блэйк заходится смехом:
– Я имел в виду не себя. Даже сочувствую, как тяжко тебе придётся. Если бы не был твоим другом, принял бы участие в ставках…
– Каких ещё ставках? – взрываюсь я. – Смотрю, вы совсем распустились? Работы мало? Так я организую. Будете на холодных звонках сидеть из объявлений в Craigslist4, а не…
– Эй, Мэтт, остынь! – смеётся говнюк. – Ты шуток не понимаешь? Я всего лишь хотел предупредить, что она тебе понравится. Очень понравится.
– Если думаешь, что это член управляет мной, а не я членом, то плохо меня знаешь.
– Бренда вряд ли так считает.
– Бренда – это другое. В последний месяц своими влюблёнными глазами она протёрла на мне мозоли. Её увольнение было делом времени, – признаю собственную циничность, пнув ни в чём не повинный камень. – И давай сменим тему. Я звонил не за этим, но раз про Гейтса ничего не знаешь, придётся идти вслепую.
– Я могу чем-то помочь? У тебя неприятности из-за этой клячи? – беспокоится друг, почуяв, наконец, моё неважнецкое настроение.
– Пришлось переиграть пару моментов, но уже смирился. Не бери в голову.
– Ладно. До завтра?
– Да. Давай.
Закончив разговор, подставляю лицо солёному ветру, дующему с бухты Ньюарк, и, облокотившись на металлические перила ограждения, тычу пальцем в имя «Гейтс» на экране айфона. У этой беседы может быть два итога: паршивый (то есть обычный) и очень паршивый. Во втором случае можно предложить вернуть комиссионные и расторгнуть контракт, так как этот клиент меня самого порядком допёк. Но это будет означать, что я сдался. А я не привык пасовать перед препятствиями.
Когда я создавал компанию, моим желанием было не просто рубить бабки, но и делать жизнь людей более комфортной и благополучной. Куда деваться, если запросы Гейтса оказались настолько трудновыполнимыми, что проще было бы найти новое месторождение нефти, чем площадку под его непревзойдённый проект.
– Слу-у-ушаю, – душевный подъём в голосе Дюка льётся через динамик. Я аж теряюсь от неожиданности. – Мэттью?
– Да, – отвечаю, прочистив горло. – Добрый день, Дюк. Как всё прошло?
– Где ты добыл это чудо?
Из-за ветра не удаётся распознать, иронизирует он или нет. «Чудо» – в смысле «с пулей в голове» или «чудо» в прямом значении? Следовало бы изучить резюме ассистентки лично, чтобы примерно представлять, с кем имею дело. Иду ва-банк:
– Выбирал лучшую из лучших самым жёстким способом.
– И не прогадал! Готовь завтра бумажки. Уладим куплю-продажу, и начну к весне готовить всё необходимое для строительства.
– Не шутишь?
– Какие шутки! Я готов расцеловать эту богиню. Не даёт. – На фоне слышится предостерегающее «мистер Гейтс», произнесённое женским голосом, от которого в глубине живота дёрнулся мускул. Нервный тик, похоже.
Сказать, что я потрясён, это ничего не сказать. Приходится вернуть себе самоконтроль, иначе клиент посчитает меня тормозом:
– Поздравляю, Дюк. Отличная новость. Подъезжай завтра к десяти, юрист подготовит предварительный договор.
***
В офис я заявляюсь в добром расположении духа. Вообще, мой дух расположился ещё вчера: сначала благодаря звонку Гейтса, затем сытному ужину, доставленному домой, но и утром всё осталось на прежнем уровне. Не терпится познакомиться с этим «чудом», как выразился Дюк, и расспросить, как ей удалось найти к нему подход.
На этаже тихо. Должно быть, все стеклись в мой кабинет для привычного обсуждения планов. Открыв дверь в приёмную, понимаю, что был прав. Через стекло вижу всю честну́ю компанию и затылок новой сотрудницы. Брюнетка. Ух! Мне на них в последнее время везёт.
После входа в рабочее пространство я собирался обрадовать коллег премией по такому грандиозному событию, но стоило взгляду упереться в доску со снимками всего персонала «Паблик Билдингс», этот настрой переключается с мажора на минор по щелчку. Мою фотографию, которая раньше красовалась сверху, кто-то заботливо убрал, а вот рисунок, выведенный чёрным маркером рядом с ней, стереть не удосужились. На нём изображён согнутый в печали член, головкой читающий надпись: «2 дюйма – не приговор».
А чего не 1?
Увольнение Бренды было правильным решением.
Распахиваю дверь, и коллеги, шушукающиеся секундой ранее, выпрямляются по стойке смирно. Потупленные взгляды – не то, что я хотел увидеть вместо «Доброго утра», но плевать. Спускать перед всеми штаны и доказывать обратное не стану.
– Доброе утро, – сухо приветствую я собравшихся, слыша в ответ невнятные бормотания.
Дошагав до рабочего места, кладу кожаный портфель на стол и только собираюсь сесть в кресло, как взгляд падает на ту самую богиню, которой поклонялся Дюк. Туловище моментально каменеет, и я пытаюсь усиленно перезапустить мыслительный механизм, заклинивший в черепе. Какого чёрта? Что тут делает она?
Тёмно-карие, почти чёрные глаза напротив расширяются от ужаса, столкнувшись с моими. Блестящие губы размыкаются в желании произнести какие-то слова, но я вовремя отмираю, пока моё субботнее приключение не успело брякнуть лишнего.
– Оставьте нас, – холодно командую я, обведя всех, кроме Элизы, хмурым взглядом.
– А планёрка? – озадачивается старина Блэйк, сидящий напротив.
Его хитро суженные глаза наводят на мысль о том, что он узнал в ней ту девушку из стрип-бара. И узнал ещё вчера. Сучёныш.
– Переносится.
Опустив головы, подчинённые начинают собираться. Обычно болтливая Меган подходит ближе и с застенчивой улыбкой кладёт стопку распечатанных листов поверх моей папки:
– Это предварительный контракт с Гейтсом. Ты просил набросать, чтобы перепроверить.
Киваю и, скрестив руки на груди, жду, когда все свалят. Но Меган продолжает топтаться на месте.
– Что? – напираю я, кое-как сохраняя умеренный тон. Она здесь не при чём. Никто не при чём, кроме меня, чёрт подери, и девушки справа, заставшей врасплох своим появлением.
– Я пришла первая и убрала твой изуродованный снимок, – бормочет она еле слышно. – Стереть рисунок не успела. Не нашла, чем.
«Могла бы и фоткой Блэйка прикрыть», – ворчу про себя, но вслух говорю:
– Спасибо. Иди.
– Никто не думает, что это правда, Мэтт, – распаляется она, краснея.
– Иди, Меган, – повторяю более твёрдо.
Наконец, мы с Элизой остаёмся одни, и, к моему удивлению, она заводит разговор первая. Уверенно выходит из-за стола и встаёт напротив, демонстрируя другой образ: если смотреть на неё ниже подбородка – сама скромность благодаря чёрной узкой юбке до колен и синей блузке с нелепыми девчачьими оборками, а если выше – ангел мщения. Не доводилось видеть её злой, и частично это возвращает мне самообладание.
– Здравствуйте, мистер Кинг, – сочные губы натягиваются в манерную улыбку. – Или к тебе лучше обращаться Блэйк? Или Мэтт? Или у тебя есть ещё пара имён в запасе, чтобы цеплять девушек в барах?
Не понял. Она предъявляет претензии из-за имени? Это всё, что её заботит?
Напускаю на себя безмятежное хладнокровие и, присев на край стола, с усмешкой отвечаю:
– Той ночью моё имя тебя мало волновало.
– Зато волнует сейчас! – Она прикладывает ладонь ко лбу и, с шумом выдыхая, отворачивается. – Это невероятно. Надо же так вляпаться…
– Вляпались мы оба. Ты не можешь быть моей ассистенткой по нескольким причинам.
Закусив губу, Элиза опять поворачивается ко мне и кивает в согласии, обняв себя за плечи. В этот момент я начинаю на полном серьёзе жалеть о пункте три-пять-пять. Повторная встреча с беглянкой не столько разозлила, сколько удивила. А теперь, после того как первое удивление схлынуло, и вовсе забыл, с чего вдруг должен бушевать на неё. Из-за нереального совпадения? В конечном счёте, это я принял её на работу, а не она захватила мою компанию. Если быть честным с самим собой, злюсь я больше на себя и по одному поводу: из-за противоречивых порывов, вступивших в схватку между собой. Первый выставляет Элизу за дверь с глаз долой, а второй воспроизводит кино, в котором я сгребаю её в охапку и освежаю в памяти то, от чего она сбежала.
– Извини, что без спроса взяла твою рубашку. Могу вернуть, если хочешь, —смягчённый голос несостоявшейся ассистентки возвращает из фантазий в реальность. Оказывается, всё это время я пялился на её грудь.
Воздух вокруг нас ощутимо нагревается до критической отметки, снова возрождая те ощущения, что я испытывал, глядя на неё в том чёртовом топе.
– Оставь себе на память, – возражаю я, включив верхнюю голову, и сажусь в кресло. – Давай разберёмся с проектом Гейтса, и можешь идти. Компенсацию ты получишь, как и все.
Элиза молчком садится в своё кресло и укладывает сцепленные руки на стол. Ждёт, пока я бегло просматриваю пункты контракта. Дойдя до наименования объекта, в неверии застываю. Перечитываю второй раз и на всякий случай третий, убеждаясь, что это не глюки.
– Здесь ошибка, – ставлю в известность, ткнув пальцем в текст. На моей памяти юрист Меган так косячит впервые.
Чтобы прочитать, Элиза наклоняется ко мне, обдувая цветочно-фруктовым ароматом. Её близость оказывает неправильное влияние, устраивая неистовые пляски на моих нервах.
– Нет, всё верно, – отвечает она деловито и собирается добавить что-то ещё, но я не позволяю.
– Ты спятила? Ты продала Гейтсу не наш объект?
– Послушай, мы…
– Нет, это ты послушай! Каким ветром вас занесло на Кони-Айленд? Тебя отправляли на конкретную площадку в другом конце города!
– Только потому, что эта площадка принадлежит тоже твоему клиенту? – ухмыляется Элиза, ни капли не робея.
Я мгновенно вскипаю, поражаясь, почему вовремя не распознал в ней стерву.
– Решила учить меня вести бизнес? Это называется «двойная выгода»! И давай-ка суммируем. – Спящий гейзер моей сдержанности принимается толчками выбрасывать горячий пар. Ненавижу это бесконтрольное чувство. Врубаю кондиционер и, закатав рукава рубашки, начинаю загибать пальцы левой руки. – Ты нарушила указание руководства – раз. Ты нарушила указание в первый рабочий день – два. Ты не спрашивала согласия руководства – три. Ты вышла на сделку, от которой компания получит прибыль меньше ожидаемой – четыре.
Незагнутый большой палец остаётся торчать в жесте «класс», потому что пятый аргумент будет чересчур грубым. Напомнив себе, что на личности мы не переходим ни при каких обстоятельствах, откидываюсь на спинку кресла, потирая брови.
– Я заключила более выгодную сделку – пять, – с царственным видом объявляет Элиза. – Спросить согласия хотела, но мой телефон разрядился, а на звонки мистера Гейтса ты не отвечал. Пришлось довериться шестому чувству.
Задать вопрос не успеваю из-за раздавшейся мелодии входящего звонка. Юрист.
Выставив указательный палец в знаке «жди», принимаю вызов:
– Да, Меган.
– Мэтт, тут такое дело. К нам пришёл представитель мэрии. Это вторая сторона контракта по парку аттракционов. Он принёс необходимые документы. Ты сидишь или стоишь?
– Ты не при нём треплешься, надеюсь? – Приосаниваюсь, снова взяв лист контракта в руку. Орать на Элизу я начал раньше, чем дошёл до пункта «Стороны контракта». Действительно: мэрия. Чтоб меня…
– Конечно, не при нём. Я же не дура. Хотела предупредить, чтобы ты с порога не пошёл в отказ, а то мы тебя знаем.
– О чём предупредить?
– Они уже и благодарственное письмо наваяли в рамочке с печатями, гербом и подписью мэра. Наверное, боятся, что сольёшь сделку и переубедишь клиента.
– За что благодарят? – спрашиваю, кажется, окончательно усмирив гнев. Вместо него приходит нечто похожее на раскаяние.
– За содействие развитию инфраструктуры Кони-Айленда.
– Вот как.
– Не вздумай идти на попятную! – шипит она в трубку. – Надеюсь, ты в курсе, какие бонусы ждут фирму? Если такое встанет на поток, у нас будет кредит доверия. Клиенты потекут рекой!
– Меган, не беги впереди паровоза. И я сам решу, куда мне идти.
– Хорошо, извини. Просто взбудоражена событием. В общем, поздравляю тебя с новой ассистенткой. Она – огонь!
Завершив вызов, перевожу взгляд на спутницу, не изменившую положения. Она внимательно изучает меня, наверняка рассуждая, какой я высокомерный олень. Несмотря на отсутствующую мимику улавливаю в её глазах тщательно маскируемую обиду. Выдержка, конечно, на сто баллов. И сейчас она мне нравится ещё сильнее, чёрт бы её побрал.
Я ведь так и не выяснил подробностей. С ходу начал показывать, кто тут главный, вместо того, чтобы выслушать.
– Почему Кони-Айленд?
– Мы съездили на указанную площадку, и она Дюку не понравилась. В этом я его поддерживаю. – Элиза пожимает плечами. – Каким бы первоклассным ни был парк аттракционов, важно его окружение. Предложенный тобой объект находится на окраине не самого благополучного района, а на Кони-Айленде подогретая клиентура. Знаю не понаслышке, так как живу недалеко. Горожане приезжают на пляж за отдыхом, весельем, развлечениями. Достаточно широкая береговая линия вполне подходила под наши параметры.
– И что, вы приехали на пляж, и вам его сразу продали? – пасмурно смеюсь я, не до конца веря в происходящее. Эта малявка в открытую утирает мне нос. Уму непостижимо.
– Не совсем. Слухи о том, что огромный кусок пляжа хотят продать под бизнес, бродили в округе давно. Многие жители возмущались и неоднократно организовывали протесты. Я решила попытать удачу и дозвонилась до местной администрации. Узнав о таком масштабном проекте, они пригласили к себе. Предоставили нам чертежи. Признались, что давно хотели устроить на Кони-Айленде нечто подобное, а не заполонять природную зону многочисленными питейными заведениями. Плюс мистер Гейтс у них на хорошем счету. Его многие знают как крупного бизнесмена и инвестора.
Элиза пересказывает вчерашний день с горящими глазами, и я внимаю каждому её слову, будто подчинённый из нас двоих – я. Мозг – последнее, на что я смотрел во время секса с ней, а зря. Умные женщины – опасные существа. Они всегда знают, когда включать режим глупышки.
Разве не таких специалистов я ищу? Именно таких. С коммерческой жилкой и способных обаять заказчиков. Подумаешь, сексом занимались. Это было до заключения договора, поэтому нарушением не считается.
– Что ж. Похвально, – нехотя отзываюсь я. – И как тебя увольнять?
– Если после моего увольнения сможешь спать спокойно, то легко, – бравирует она с самовлюблённой улыбкой.
С этого дня я вряд ли смогу спать спокойно.
– А ты так сильно хочешь здесь работать? – не могу не спросить.
Элиза задумывается лишь на миг, за который я успеваю представить, что будет, если она покинет офис.
– Хочу, но не сильно. Думаю, без работы я не останусь.
Посмотрите-ка, какая важная, а!
– Ладно. – Нацепляю на себя снисходительную маску, чтобы Смуглянка не насочиняла лишнего и не надела императорскую корону. – Разбрасываться такими сотрудниками опрометчиво, не скрою, поэтому предлагаю тебе сделку.
– Какую?
– Мы оба забудем о том, что у нас было, и начнём отношения с чистого листа. Сугубо деловые отношения. У тебя получится?
– А что у нас было? – схватывает Элиза на лету.
Рад услышать именно этот вопрос, а не встречный, поскольку я с каждой секундой всё больше сомневаюсь, что получится у меня. Но дать девушке пинок под зад в нынешних условиях не позволяют ни совесть, ни маячащие перспективы.
В бесконечной глубине её глаз мелькает едва уловимый азарт, а я на повторе прогоняю через себя мысль о том, что Аманда и Блэйк были не так далеки от истины. Эсмеральда молниеносно вписалась в мой кабинет, инфицировав своими чарами все видимые и невидимые поверхности. А я, дурак, случайно прикоснулся и подцепил заразу. Как там говорят? Для выработки иммунитета нужно переболеть. Что ж. Приступим…
Решительно встаю с кресла и протягиваю новой ассистентке ладонь:
– Отлично. Ты мне подходишь.
Глава 6 Нина
Элиза
– Детка, я тобой горжусь! Я знала! Знала, что ты птица высокого полёта! – нахваливает Келли, подводя итог моему рассказу о первом рабочем дне и Мэттью Кинге, выдававшем себя за Блэйка.
– Так и есть. Чувствую себя голубем, чьи фекалии приземлились прямиком на голову Мэтта.
– Если верить суевериям, это Божественное послание, – её смех по громкой связи отскакивает от стен помещения. – Слушай, это точно судьба. Надо же… Натолкнуться друг на друга в городе-миллионнике! Про вас надо роман писать.
– Нет у нас никакого романа, и не будет, – бурчу я, сортируя банки с сахарными пастами.
Я только что приняла доставку в салоне и перебазировалась, таким образом, с одной работы на другую. Ноги отекли от усталости, голова идёт кругом от свалившихся событий, и единственное моё желание в данный момент – принять ванну и обняться с подушкой, а не рассуждать о сентиментальных бреднях.
– Я бы не была такой категоричной, – никак не угомонится эта сводница.
– Ты забыла, зачем мы всё затеяли? Я и так чуть не сорвалась с места, поняв, кто передо мной. Знаешь, как он смотрел?
– Кааак? – Келли томно тянет гласную, предвкушая нечто возвышенное.
– Как на голубиную фекалию, вот как.
– Тебе показалось. Не верю. Я же видела, каким взглядом он тебя пожирал в баре!
Устав спорить, возвожу глаза к потолку, вспоминая ярость Мэтта на моё самоуправство с крупным клиентом. Понять его можно, хотя и было немного обидно. Я целый день удобряла Гейтса своими стараниями, добилась нехилого «урожая», а в ответ получила слабый комплимент: «Что ж, похвально». От гордого хлопка дверью меня удерживали лишь угрызения совести из-за обманного проникновения в компанию. Но и те почти исчезли, когда я как следует пораскинула мозгами. Помимо основной цели я зацепилась за новые причины закрепиться в «Паблик Билдингс».
За прошедший день я настолько поверила в собственные силы и окрылилась, что не могла себе позволить отступить после гигантского шага вперёд. Вдобавок Мэтт также оказался обманщиком, и это сравняло наш счёт. А в довершение всего… Кинг мне понравился с первого взгляда, не разонравился и со второго. Так что не стану кривить душой: чисто по-женски я хочу реабилитироваться в глазах этого мужчины и доказать, что я не слабохарактерная подстилка. Что меня есть, за что уважать.
И, не в последнюю очередь, я должна отстоять честь женского населения планеты, которым воспользовались вот такие Мэтты, чтобы скоротать ночку. Правильно твердила Келли: это я подцепила красавчика, а не он меня! Я захотела мужское тело высшей пробы и получила его. Точка.
Пообещав держать неугомонную подружку в курсе дела, прощаюсь. Заканчиваю с раскладкой и, заперев дверь, неторопливо двигаю в сторону дома пешком, размышляя о том, какой Мэттью Кинг разный на работе и в неформальной обстановке. В баре и у себя дома он был игривым, сексуальным, чертовски возбуждающим. В офисе парень тоже, как назло, был возбуждающим в своём властном облике, но он отчитывал так, словно между нами не было интимной близости и ласк, умопомрачительных поцелуев, смеха и болтовни. Словно он обо всём забыл.
Господи, я в своём уме? Конечно, забыл! У нас была всего ночь, а не месяц. В списке его побед я, вероятно, стою на пару позиций выше несчастной Бренды. Невольно хихикаю, вспомнив её рисунок. Два дюйма… Это никак не про Мэтта. Но реакция Кинга выше всяких похвал. Уважаю людей, которым плевать на общественное мнение.
А мне должно быть плевать на его половые органы!
Важно помнить, для чего я в «Паблик Билдингс». Завтра же разведаю, кто из агентов занимается проектом в Брайтон-бич и есть ли шанс переманить покупателя к себе.
На улице стемнело и, подойдя к своему подъезду, по привычке задираю голову, чтобы полюбоваться звёздами. Я живу недалеко от набережной на улице, где в основной массе расположились девяти- или десятиэтажные дома, но это отличие от того же Мидтауна позволяет охватить взглядом больше неба.
В детстве у нас с папой была традиция прогуливаться по вечерам на пляж, пока мама проверяла стопки тетрадок своих учеников. Мы играли в карты на расстеленном покрывале, а после нескольких раундов лежали под покровом ночи и болтали о всякой всячине. Я делилась успехами или неуспехами в школе, а он обводил в воздухе контуры созвездий и знакомил с необычными фактами о небесных светилах. Папа трудился учёным-астрономом в местной обсерватории.
– Лиза? Это ты? – из тоскливого забвения меня выводит женский оклик на русском.
Повернув голову в сторону голоса, встречаюсь взглядом с девушкой, о которой я так часто нелестно отзывалась, пусть и в мыслях. Это Нина Журавлёва. Она родилась в России, поэтому в её фамилии присутствует женское окончание в отличие от моего. Мы не пересекались года четыре, но она мало изменилась с того времени. Всё такая же красавица: высокая и фигуристая. Мелированные волосы до плеч в свете лампы, висящей на крыше крыльца, отливают здоровым блеском. Вот только лицо искажено печальной гримасой, а в глазах застыла влага.
Подхожу вплотную, ибо некрасиво тупо стоять в нескольких шагах и безмолвно наблюдать, как плачет человек. Даже если этот человек – проститутка.
– Привет, Нин. Давно не виделись. Ты к родителям?
Она кивает, растирая плечи. Вечерний осенний ветер пробирает до костей, но я хотя бы в костюме с укороченным жакетом, а Нинка в вечернем платье с декольте до пупка.
– А почему стоишь здесь?
– Родителей нет дома, телефоны у обоих недоступны, а ключи я не взяла. Не знаешь, где они? – беспокоится бывшая подруга дрожащим голосом.
– Не знаю. Может, в гостях?
– М-может. Ну ладно, в машине подожду. – Она подбородком показывает на стоящий рядом белый Range Rover, но продолжает переминаться с ноги на ногу, жалостливо поглядывая в мою сторону.
Вид побитой собаки перевешивает ту чашу весов, на которой манила ванна с розовой пеной, поэтому озвучиваю приглашение, надеясь, что она его отклонит:
– Ты можешь подождать у меня, если хочешь.
– Правда? – оживляется Нина. – Буду рада пообщаться с тобой.
– Я тоже, – вру я, поскольку больше не представляю, о чём с ней говорить.
Когда-то мы были не только одноклассницами, но и закадычными подружками. Секретничали, утешали друг друга в моменты грусти, вместе ходили на дискотеки и пробовали свои первые сигареты. Однако с окончанием школы что-то пошло не так. Сначала разошлись наши интересы, а вскоре и мы сами.
– Ух-ты! Как у вас всё изменилось! – восклицает Журавлёва, пройдя в мою двухкомнатную квартиру, идентичную её родительской прямо над нами.
– Да, я сделала перепланировку вскоре… когда осталась одна, – запинаюсь я, снимая наконец туфли, натёршие мозоли на пятках. Чёрт, в чём завтра идти на работу? В кроссовках?
Опомнившись возле входа в расширенную кухню, Нина возвращается к порогу и, следуя моему примеру, разувается со смущённой улыбкой:
– Извини. Приобретённая привычка.
– Ничего страшного, – опять лгу я, в мыслях ругнувшись матом.
Намывать полы на ночь глядя не входило в планы моего вечернего отдыха. Американцы, пользующиеся услугами клининга и домработниц, могут себе позволить расхаживать в ботинках по дому, но я сама себе клинер, так что «сорри, это не моя стори». Судя по всему, русский менталитет входит в мои заводские настройки, потому что, положа руку на сердце, никогда не понимала этой манеры. Неужели после обувного заточения не хочется дать стопам подышать? Клянусь, стану богатой и важной цацей, и всё равно буду оставлять обувь у входа. Из принципа. Я и у Блэйка-Мэтта так поступила. Свои туфли обнаружила не возле кровати, а у входной двери. Правда, я там нашла и остальные наши вещи, но не суть.
Не вписывающаяся в интерьер наряженная Нинка садится на стул ближе к окну и с восторгом следит, как перед ней материализуется «скатерть-самобранка». Водружаю на стол подогретую в микроволновке курицу, запечённую с картофелем. Решив не заморачиваться с салатом, быстренько нарезаю помидоры и огурцы аккуратными ломтиками, ставлю тарелку с сыром и колбасой и разливаю по бокалам апельсиновый сок из коробки.
– Вина нет, – с улыбкой салютую своим соком. – За встречу?
– За встречу, – Нина с грустью смотрит мне в глаза и делает небольшой глоток.
Накидываюсь на еду, точно приговорённый перед смертной казнью. Последний приём пищи состоялся в обед с мистером Гейтсом в ресторане авторской кухни со звездой Мишлен. В целях экономии я заказала самую дешёвую позицию, коей оказался лёгкий крем-суп из чечевицы, главной фишкой которого были кусочки хамона, каперсы и фуа-гра. Мишленовские микродозы рассчитаны на хоббитов, поэтому через час мой желудок затребовал нормальной человеческой еды и в привычном объёме. Если бы клиент предупредил, что угощает, была бы посмелее. Вкусно поесть я люблю. Это святое.
Гостья ковыряет вилкой кусок курицы, вздыхая каждые пять секунд. Не нравится эта черта в людях. Если хочешь что-то сказать, скажи! Зачем использовать глупые манипуляции? Не ведусь на них. Мы окончательно перестали быть подругами с тех пор, как она предпочла отдых на Гавайях вместо того, чтобы поддержать меня на похоронах моих родителей. Я не из тех, кто подставляет вторую щеку, схлопотав по первой.
– Лиз, – она завязывает беседу, без аппетита швыряясь теперь в картошке. – Почему мы прекратили общаться?
Запив соком проглоченную еду, отвечаю как есть:
– Думаю, этот вопрос ты должна задать себе, Нин.
– Прости, что не приехала, когда погибли твои родители. Я была на Гавайях.
– Четыре года?
– Н-нет, – теряется она. – Две недели.
– Вот и ответ нашёлся, – иронически хохотнув, я снова занимаю рот едой.
– А цветы? Ты получала цветы? Я просила родителей передать.
– Ты думаешь, в день похорон я изучала этикетки на букетах?
– Нет, конечно, нет. Прости.
– Нин, брось. Сейчас ни к чему это всё. Так бывает. Это жизнь, – констатирую я, облокотившись о стол. – В юности дружили другие Лиза и Нина, понимаешь? Поначалу у тебя новый круг общения, затем новые подруги, в итоге новой становишься и ты сама.
– Нет у меня подруг, – горькая усмешка омрачает красивое кукольное лицо. Профессиональный макияж не поплыл из-за слёз. Кстати, почему она плакала? Я и не спросила. Видно, обида на неё не перегорела.
– А как же та Эрика, которая пристроила тебя в модельное агентство после школы?
– Я по глупости перепутала понятия дружбы и компании для тусовки. Жаль, что поняла это спустя годы.
– Чем же она насолила? – любопытничаю я.
– Трахалась с моим мужиком, прикинь? Сегодня застукала их. – Глаза Нины начинают вновь поблёскивать.
– Всё к лучшему, – убеждаю я. – Значит, ни он, ни она не были твоими близкими по-настоящему. Ты поэтому приехала сюда?
– Да. – Выдохнув, она встряхивает волосы ладонями. – Мама и папа – единственные, кто всегда за меня горой. Даже несмотря на слухи.
– Какие слухи? – подбираюсь я, сделав вид, что не понимаю, о чём она толкует.
Взгляд помимо воли падает на аккуратные груди, возвышающиеся над верхней кромкой платья. Вряд ли её привычная единичка отросла до добротной четвёрки благодаря поеданию капусты.
Передо мной сидит абсолютно чужой человек как внутри, так и снаружи, но декольте красивое, к чему лукавить. Нина исполнила детскую мечту и многое переделала в своём фасаде: нос стал более узким и вздёрнутым, скулы более выраженными, губы тоже. И я бы порадовалась этому преображению, если бы видела, что оно сделало её счастливой. Судя по тому, куда плавно перетекает наше общение, старая подруга бегала за призрачными идеалами.
– Лиз, – смеётся она без веселья. – Не придуряйся. Они передавали, о чём судачит весь дом. Я не шлюха.
– М-м-м, – запиваю мычание соком, не зная, что сказать. – Хорошо.
– Я вебкам-модель.
– Вау, – выдаю односложный возглас. Мои познания в этом довольно ограничены. Слышала, что участники раздеваются на камеру и получают за это деньги. – И как оно?