Кира Оллис
Королева обмана
Идея с картой Блэйка, который проставлялся сегодня в баре за сделку, была спонтанной, но обратного хода нет. Какая, к чёрту, разница, как меня зовут, если после этой ночи мы разойдёмся, как половины разводного моста? Я не ищу серьёзных отношений, а брюнетка ясно выразила свои мысли в баре. Мы оба захотели друг друга, причём одновременно. Ни к чему отказываться от взрослых желаний по обоюдному согласию. Живём всего раз! Тем более она тоже в обиде не останется. Никто не оставался, за единичными исключениями. И то не по моей вине.
– Я имела в виду, что ты первый, с кем я…
Малышка запинается, а я облегчаю её участь:
– … отважилась на прямое приглашение к разврату без предварительного знакомства, свиданий и прочей лабуды?
Она кивает, поёрзав у меня на бёдрах, и выдыхает, скорее всего, ощутив твёрдость моих намерений.
– Я – Элиза, – Смуглянка щебечет своё сказочное имя и сладко хихикает, когда я провожу губами под ухом, задевая носом небольшую серёжку.
– Вот и познакомились, Элиза.
Беру изящную руку, лежащую на моём плече, и, оставив на внутренней стороне ладони лёгкий поцелуй, опускаю её себе на ширинку. Девушка слегка округляет глаза, но почти сразу перехватывает инициативу, принимаясь гладить выпирающий член через ткань брюк. Я же отодвигаю край её трусиков и добираюсь сначала до нежной кожи лобка, пробегаясь по тонкой дорожке волосков. Кто-то увлекается интимными причёсками? Моя девочка. Люблю такое. Затем смещаюсь ниже, глубже. Втискиваю в неё сразу два пальца, и Смуглянка закатывает глаза от удовольствия. Чёрт, она вся течёт. От меня течёт. Двигаю пальцами сначала размеренно, чтобы дать ей свыкнуться со мной, потом быстрее и быстрее. Ощущаю, как сочится тесная щёлочка, и прохожусь языком по шее для усиления эффекта.
Элиза продолжает натирать мою каменную длину, раздвинув ноги шире. От её сдерживаемых постанываний в глазах темнеет. В моём воображении она скачет на члене, сидя верхом на мне. Полностью голая. Её тяжёлые сиськи колышутся перед лицом, я мну их ладонями, щипая за соски, а после довожу до оргазма, стимулируя крохотный бугорок между половых губ. Вот как сейчас.
– Хочу тебя трахнуть, слышишь? – хриплю ей в ухо. – Не по-детски. Жёстко и грубо. Чувствуешь, какой он твёрдый из-за тебя?
Слегка сгибаю пальцы внутри неё, находя особую плотную зону, и начинаю массировать манящими движениями. Не проходит и минуты, как Элиза сдавливает член до звёзд перед глазами и начинает стонать, закусив нижнюю губу. Стенки вагины сжимаются и разжимаются, сжимаются и разжимаются…
Чёрт. Двадцать сокращений. Сам не понимаю, какого хрена я их считал. Никогда не занимался подобной ересью. Но тот факт, что оргазм у моей Эсми длится дольше, чем на то указывает статистика сексологов, вынуждает мысленно себе поаплодировать. Ночка обещает быть бурной.
– Ай-яй-яй… – подшучиваю я, вынимая пальцы и размазывая влагу по складкам. – Так дело не пойдёт. Ты кончила, а я нет. Что делать будем?
– Исправляться? – улыбается Элиза, демонстрируя ровные зубки.
Она бросает жадный взгляд на мою ширинку, и только собирается её расстегнуть, как водитель объявляет по громкой связи, что мы приехали.
Разочарованно морщусь, но промедление сейчас – подобно моей смерти от обрыва на пиковой фазе. Быстро поправив на девушке трусики и юбку, снова целую под мочкой:
– Разумеется. Побежали?
Рассмеявшись, она слезает с меня и отворачивается, чтобы выбраться из машины. И кто из нас двоих более нетерпеливый? Не удерживаюсь и прижигаю шлепком округлую задницу, обещая ей отвязное времяпровождение.
Глава 3 Коварный план
Элиза
– Ну, как тебе, мисс Королев? – Повернув ноутбук экраном ко мне, Келли радостно хлопает в ладоши, предвкушая мой восторг.
Я же пассивно потираю глаза от дневного сна, который нарушила подружка, примчавшаяся с ноутбуком под мышкой и с лозунгом: «Кто много спит, тот мир не завоюет!». Умолчав о том, что спала я всего часа три благодаря Блэйку, тянусь за кружкой с кофе, вглядываясь в фотографию в увеличенном масштабе.
С неё на меня смотрит отфотошопленная я, стоящая на фоне вывески «Warner Bros. Studios» с жёлто-синим логотипом всемирно известной кинокомпании. К деловому брючному костюму лимонного цвета прилагается моя ослепительная улыбка, затмившая даже калифорнийское солнце, и два выставленных пальца в виде английской V. В оригинале этот снимок был сделан в день открытия моей студии. Я по-настоящему светилась от счастья.
– Почему Уорнер Бразерс? – задаю самый тупой вопрос из всех возможных. Котелок совсем не варит, как говорил покойный папа.
– Скажи спасибо, что не «Brazzers1», – зудит Келли на двойном «z», сделав раздосадованный круг глазами.
Невольно хохотнув, я попёрхиваюсь отпитым кофе, который пошёл носом и символично забрызгал буквы «er» на фото, оставив только «Warn». Знак, да? В переводе с английского это «Предупреждение».
– И что же я там делала, стесняюсь спросить? Снималась в «Кролике Роджере»? – смеюсь я натужно, еле прокашлявшись. Зато сон как рукой сняло.
– Заключала сделку по продаже новых съёмочных павильонов, – с нескрываемой гордостью отвечает подруга, протирая заляпанный экран рукавом лонгслива.
Безусловно, мне очень приятно, что она так рьяно впряглась в эту авантюру, но мой внутренний скептик уверен: время потрачено впустую. Компания «Паблик билдингс», положившая глаз на моё помещение, специализируется на сделках с недвижимостью под прибыльный бизнес. На черта им специалист, продающий ангары?
– Келли, почему такой странный выбор?
– А почему нет? Мы с Беном перебирали варианты полночи и решили, что это: а) мегапрестижно; б) выделит тебя среди остальных конкуренток и в) никто не додумается проверять документы купли-продажи павильонов, раскиданных в разных уголках страны.
– И не подкопаешься, – признаю я с улыбкой.
Пусть эта затея и не выгорит, но настроение, подпорченное моим ночным блудом, существенно поднимается.
Расплываюсь в улыбке, потому что отношусь к этому, как к чему-то нереальному и несбыточному. Как к детской игре в куклы, где каждой отводится своя роль. Роль моей Барби – милашка-впариватель павильонов. Роль Кена – злодей из «Паблик Билдингс», которого облапошит и поимеет Барби. Неплохая ролевая игра.
– Бен не стал подчищать твой аккаунт в соцсети. Вряд ли кто-то найдёт тебя по нику «sugar_baby69», и у тебя там скучные фотки-расчленёнки. То рука, то нога, то пол лица. По ним никто не поймёт, что это запчасть от успешного специалиста по недвижимости.
– Твой Бен взломал мой аккаунт? – ахаю я, на этот раз игнорируя сарказм Келли.
– Почему сразу «взломал»? Ты сама вчера продиктовала все явки и пароли, – настороженно сузив глаза, подруга добавляет: – Тебе и правда нельзя спиртное.
– Нельзя, – подтверждаю я, закусывая губу, так как в мозг выстреливает очередная вспышка из прошлой ночи.
В ней мы с Блэйком сидим у него на кровати, прислонившись к изголовью. Узнав, что я русская, он вынудил научить его некоторым словам и фразам. Его произношение дико меня смешит, а он смеётся от того, что смеюсь я. В процессе «обучения» красавчик подкармливает меня клубникой, а сам потягивает шампанское из бокала, от которого я изначально отказалась со словами: «Мне нельзя спиртное». Но в противовес этим же словам я беру бокал, отпиваю из него, не глотая, и, забравшись на Блэйка верхом, переливаю игристый напиток изо рта в рот…
– Теперь, собственно, резюме. – Сдув упавшую на лоб чёлку, подруга садится по-турецки и прокручивает файл до пунктов моей биографии.
Немного свешиваюсь с дивана, чтобы рассмотреть их поближе. На первой строке я снова разражаюсь хохотом:
– Я проходила практику в Google?
– Лиззи, не забывай, что ты метишь на должность правой руки директора.
– Звучит пошло.
– Нормально звучит, – хихикает Келли. – Просто у кого что болит, тот о том и говорит, маленькая извращенка.
– Окей, – поддаюсь я, иначе мои мысли вновь утекут к Блэйку. – Что там дальше? Я умею вышивать крестиком, плести макраме и танцевать чечётку?
– Почти. В университете ты была в сборной по лёгкой атлетике и завоёвывала призовые места, а в составе сестринства организовывала благотворительные мероприятия.
– Круто. Там есть хотя бы один реальный пункт? – Я слегка скисаю от того, что портрет, нарисованный боевой подругой, выглядит в миллионы раз лучше меня настоящей.
И что греха таить, я не прочь, если бы это всё было правдой. Вот только в сборную по лёгкой атлетике меня не приняли из-за врождённой аритмии, я закончила колледж, а не университет, и сестринства в моём учебном заведении не было.
Чуткая Келли приобнимает меня за плечи.
– Образование маркетолога нам на руку, поэтому мы оставили эту специальность.
– И всё?
– Ты предлагаешь вписать умение депилировать?
– Это не единственный мой навык, – защищаюсь я. – А как же горные лыжи и плавание? А умение готовить?
– Этого не отнять. Кстати, пелмени есть? – с загоревшимися глазами Келли вдруг вспоминает о своём любимом блюде в моём исполнении. Не получается у неё звук «ль», как бы я ни учила, и это каждый раз умиляет.
– Есть.
– Замечательно. – Потерев ладони друг о друга, подруга щёлкает мышкой несколько раз. – В общем, я тебе тоже отправила резюме. Обязательно изучи его, чтобы быть во всеоружии и не проколоться. Там есть ещё несколько моментиков.
– Стой-ка, что значит «тоже»? – Выпрямляюсь по струнке, боясь услышать ответ.
Я ведь думала, мы сейчас поржём над моей вымышленной жизнью, как обычно, посплетничаем. Она уйдёт, взяв с меня обещание, что я отправлю резюме по адресу, а я это обещание не сдержу и с завтрашнего дня начну думать над стратегией сохранения бизнеса. Но мои опасения подтверждаются:
– Я знала, что ты не отправишь резюме, поэтому сделала это за тебя. Утром.
– Чт..
– Т-с-с! – Подруга закрывает мой приоткрывшийся рот ладонью. – Пойдём варить пелмени. Умираю, есть хочу.
***
Мэтт
– Отклик на объявление был? Нашлись кандидатуры? – интересуюсь я первым делом у Аманды, сделав глоток Американо на выходе из Black Fox Coffee. Специально взял кофе на вынос, чтобы проветрить голову.
Несмотря на вечер воскресенья я принялся за планирование задач, которые, по идее, решаются на утренних летучках. Но, во-первых, мне нужно занять мысли полезными вещами, а во-вторых, в завтрашнее утро вклинились неотложные дела, поэтому вопрос наличия ассистентки не такой и второстепенный. На худой конец, можно, конечно, попросить уволенную помощницу поработать ещё денёк, но это будет слишком хамски даже для меня.
– Зная твои требования, я остановила выбор на потрясающей девушке. Уверена, ты будешь доволен.
– Симпатичная? – хмыкаю я.
– Очень.
– Плохо.
– Боишься не устоять? – подначивает Мэнди с добрым смешком.
– Не-а. Не хочу снова напрягать тебя поиском нового ассистента.
– Тогда это не тот случай. Такие, как она, не западают на таких сердцеедов, как ты. Она очень серьёзная и амбициозная. А достижений столько… У-ух! Закачаешься.
– Предпочитаю прочно стоять на ногах, но твой настрой мне нравится. И за сердцееда спасибо, но ты преувеличиваешь. Завтра проверим амбиции этой акулы бизнеса. Попроси Бренду перед уходом проинструктировать её, а потом отправь на объект для Гейтса.
Собеседница замолкает, должно быть, обрабатывая в уме степень моего деспотизма. Дюк Гейтс – настоящий задрот. Он самый привередливый клиент за всё время существования моей компании. Угодить ему крайне сложно, но и платить он готов немало, поэтому мы терпеливо предлагаем ему разные варианты участков под будущее детище: парк аттракционов.
– Мэттью, ты её ещё не видел, а уже решил избавиться?
– На самом деле всё куда прозаичнее. Завтра Гейтса должен сопровождать я, но у меня срочное дело жизненной важности. У остальных ребят свои сделки, да и дёргать их ради клиента, который всё равно откажется, неразумно. Пусть это будет чем-то вроде посвящения. Если она не уволится к концу рабочего дня, значит, мы сработаемся.
– Как скажешь, – вздыхает женщина.
– Спасибо, что взяла трубку, Аманда, ценю, – выслушав нечто среднее между «Будешь должен» и «Всегда рада помочь», отключаюсь.
Аманда Саммер – второй человек в «Паблик Билдингс», кому позволена подобная фривольность (и исключительно при разговоре один на один). Дружище Блэйк – первый, но даже ему я могу вломить в случае чего, а Аманде не могу. Она годится мне в матери, и я не разбрасываюсь специалистами, которых переманил у конкурентов.
Руками этой железной леди построена дружеская атмосфера в коллективе, и за это я ей чертовски благодарен. Мои сотрудники ходят на работу не как на эшафот, а как в место, заряжающее на подвиги. Бренда – первая, кого я уволил за годы существования компании. Остальных не за что, а сами не хотят. Численность персонала только растёт, а не убывает. Это ли не показатель сплочённости и эффективности рекрутинга? Каждый должен заниматься тем, что у него получается лучше всего.
Беспокоить коллег в законный выходной – против моих же правил, но завтра утром мне необходимо отлучиться в порт. Рукожопые менеджеры напортачили в документах, и в Нью-Йорк доставили не тот груз, что я просил. И это не просто коробка, которую можно кинуть на склад, а потом отправить назад. Придётся что-то решать с размещением, страховкой, обратной транспортировкой. А везли его из Нидерландов, между прочим.
Одна проблема с плеч сброшена, осталось покончить со второй. Неспеша двинув в сторону дома, набираю Блэйку. Он отвечает с шестого гудка и вместо приветствия громко зевает в трубку, чем изрядно подбешивает.
– Сколько можно спать? – наезжаю на него не по делу, знаю. Какое мне дело, кто и как проводит выходные?
– У-у-у, та брюнетка в итоге не дала? – издевается друг.
Не дала. Сам взял. И не раз. Но эти мысли оставляю при себе.
– Откуда такой вывод?
– Да у тебя разве что зубы не скрипят. Чего такой вредный?
– День не задался, но не будем об этом. Я по делу.
– Дела до завтра не подождут? У меня, вообще-то, красавица в гостях, – хорохорится Блэйк.
– Тут тебе решать. Я карту твою потерял. Думаю, стоит позвонить в банк.
Друг недовольно причмокивает, но молчит. Если молчит, значит, его до сих пор не засыпало SMS-ками о покупках по кредитке. И это ещё больше действует на нервы. Окажись Элиза падкой на деньги, было бы проще начать испытывать к ней неприязнь вместо того, чтобы вспоминать о ней чаще, чем раз в минуту.
Прощаюсь с Фишером, пока он не начал заваливать новыми вопросами. Переброситься с другом парой фраз вроде: «Как ночка?», «Сколько бы поставил по шкале от нуля до пяти?» – обычное дело, но сегодняшнюю ночь и Элизу обсуждать нет желания. Не потому, что обсуждать нечего, а потому, что как раз есть что. Во мне взыграла необъяснимая жадность. Не хочу делиться.
Как правило, после ночных приключений я стараюсь встать первым. Принимаю душ, привожу себя в порядок и под предлогом срочных дел даю понять тёлке, что ей пора сваливать. Но моя Эсмеральда оказалась сбоем в системе. Дураку же ясно, в каких случаях девки убегают ни свет ни заря, не попрощавшись: жалеют о случившемся. Наутро они должны жалеть об одном: почему не встретили меня раньше. Высокомерно и самонадеянно? Нет. Это не мои слова.
С другой стороны, своим побегом она упростила задачу. Не пришлось юлить и выдумывать несуществующие занятия, а потом пополнять мусорную корзину очередной салфеткой с номером телефона. Так ведь, Мэтт?
Нет, не так, твою мать.
В действительности меня цепануло другое: со стопроцентной вероятностью я впервые не стал бы юлить и выдумывать, если учесть, что, ещё засыпая в обнимку в позе двух ложек, я с дуру ляпнул, что отведу Элизу на завтрак в свою любимую кофейню. Идиот.
Под влиянием похоти меня неслабо перемкнуло. Какого чёрта помимо траха я с девушкой ещё и разговоры разговаривал? Моё главное правило секса на одну ночь: рот используется, как угодно, но не для болтовни. Сегодня одно правило нарушил, завтра другое, и всё пойдёт по одному месту. А в ресторане мы бы не только ели, но и снова говорили. Общение сближает, а если вам вместе ещё и весело (а нам было очень весело в перерывах между совокуплениями), то это вообще начало конца. Очередному коварному созданию уготовано единственное место в моей устаканенной жизни: и это не голова.
Что её отличает от множества остальных? То, что эта клептоманка свистнула мою рубашку? Или то, что она русская и от её «Bozhe! Bozhe!» член твердел до состояния арматуры? Или то, что она убежала сама, а не я выпроводил её? Давно не пацан, чтобы задевало подобное. Она так же слаба на передок, как и большинство женщин со смазливым личиком. Её лёгкое согласие на секс – лишнее тому подтверждение.
Решив вытрахать её из головы в ближайшее время, вхожу в двери своего дома, но, не дойдя до лифта, меняю курс на тренажёрку, расположенную на втором этаже. Вот где я спущу пар. Холостяцкая берлога подождёт.
Глава 4 Король обмана
Элиза
Получив накануне звонок от Аманды Саммер, рекрутера «Паблик Билдингс», я выпала в осадок. До последнего успокаивала себя тем, что меня не выберут, что я не подхожу по многим параметрам, что весь этот фарс не выйдет за рамки развлечения. Но у женщины на другом конце линии был до того убедительный и гипнотический голос, а я настолько вошла в роль суперуспешной двадцатипятилетней девушки, улыбающейся с фальшивого фото, что принялась ловко играть словами, ни разу не запнувшись. Оказалось, легко обманывать, когда в обман начинаешь верить.
Чем дольше я думала о том, что только так сумею выйти напрямую на покупателя, тем больше мне нравилась наша задумка. Вдруг это знамение, и вакансия ассистентки попалась нам на глаза неспроста? В крайнем случае можно уволиться. Лишь бы мошенничество с поддельным резюме не вскрылось раньше времени.
Внушив себе, что эта маленькая ложь никому не причинит вреда, а действительно станет путёвкой в лучшую жизнь, сразу после завершения вызова я позвонила своему мастеру Айрис. Скрипя зубами она согласилась взять мои смены за двойную оплату, и я помчалась в магазин деловой одежды за обновками для гардероба. Он должен быть достойным той Элизы, которая станет частью «Паблик Билдингс». И которая склонит покупателя моих будущих помещений в Брайтон-бич к добровольному отказу от сделки. Таков был изначальный план, разработанный в стрип-баре мной и Келли по пьяной лавочке.
Лучше бы на трезвую голову я так генерировала бизнес-идеи!
Аманда попросила явиться в компанию к половине девятого утра на личную беседу до начала рабочего дня. Я встала спозаранку, наспех влила в желудок кофе, сваренный в турке, и заставила себя проглотить омлет, казавшийся пресным и резиновым из-за переживаний. Сильнее всего тревожило то, что меня разоблачат с порога. Если повезёт, начальник окажется адекватным руководителем, а его предыдущая ассистентка уволилась не из-за того, что он извращенец или надменный гоблин. Первое пресеку на раз-два, а вот со вторым будет сложнее. Не умею прогибаться, а уж таскать подол воображаемой королевской мантии, свисающей с плеч «короля», подавно не моё.
Почему я размышляю об этом в таком ключе? Изучая сайт компании, я наткнулась на имя её владельца: Мэттью Кинг. В то мгновение мой мозг даже проиграл знаменитый смех дятла Вуди. И впрямь смешно: он – Король2, а я – Королева. Обхохочешься. Но по большому счёту какая разница? Эта работа фиктивная и временная, и волновать меня должно одно: тот покупатель.
И остаётся вероятность, что по результатам собеседования мне откажут, а это непозволительная роскошь. Я должна произвести такое впечатление, чтобы ни одна душа не усомнилась в моей компетенции. Вчера я скрупулёзно впитывала знания из учебника «Как стать успешным агентом по недвижимости для чайников». Надеюсь, этого хватит на первое время.
Проходя через стеклянные карусельные двери бизнес-центра, где обосновалась фирма, заставляю себя расслабиться и выкинуть из головы мысль о том, что дом Блэйка находится в соседнем квартале.
Почему я так боюсь столкнуться с ним? Вероятно, он прошёл бы мимо, не узнав в деловой секси-штучке с высоким хвостом ту хихикающую распутницу с ярким «смоки айс». А если бы и узнал, то вечные льды не растаяли бы. Просто за воскресенье я успела выдрать из себя стыд, который бесполезным сорняком нарушал жизнедеятельность моего благородного растения, и не хотелось бы взращивать его по новой.
На первом этаже меня останавливает серьёзный статный мужчина в строгом чёрном костюме. Я представляюсь и сообщаю, что направляюсь в «Паблик Билдингс», после чего он звонит кому-то по телефону и со сдержанным кивком пропускает к лифтам. Мне нужен тридцать третий этаж. Красивая цифра.
По пути просторный лифт, вмещающий человек двадцать, то выпускает, то впускает разных людей, оттесняющих меня к задней стенке. Никто ни на ком не заостряет внимания, кроме высокого блондина, вошедшего следом ещё на первом этаже. Он смерил моё лицо сощуренным взглядом чуть дольше положенного. Я сощурилась в ответ, а он подмигнул, плотоядно ухмыльнувшись. Быстро вспомнив о своём железобетонном намерении вести себя гордо и неприступно, я демонстративно отвернулась, вздёрнув подбородок, а, когда парень встал полубоком, от нечего делать начала сканировать его фигуру.
Пижонистый костюм очень ему подходит. Приталенный тёмно-серый пиджак в мелкую клетку идеально сидит по плечам. Вместо сорочки под ним чёрная водолазка, намекающая на то, что парень – любитель комфорта и нелюбитель жёстких рамок. Мускулистые бёдра облегают укороченные брюки, зауженные книзу, а на ногах кожаные кеды Armani Exchange с белоснежной подошвой. Стало быть, пешком ходит редко или совсем не ходит. При нём нет ни портфеля, ни папки, которые, насколько я успела заметить, являются непременным атрибутом каждого первого в этом лифте. Может, он посетитель, а не сотрудник?
Сотрудник. Более того, сотрудник «Паблик Билдингс».
Стоило раздвинуться дверям лифта на моём этаже, это подтвердил возглас низкорослой брюнетки со стрижкой боб-каре:
– Блэйк! Ты что-то рано.
Парень вышел из кабины первым, поэтому он не смог спиной увидеть моё лицо, которое перекосило так, словно мой язык и внутреннюю сторону щёк сдобрили соком лимона. С каких пор имя «Блэйк» стало столь популярным?
– И тебе доброе утро, Меган. Я сегодня руковожу летучкой вместо Мэтта.
– То-то я думаю, почему солнце засветило ярче, – давится она смехом.
– Но-но! Я тоже умею быть строгим и властным.
Оставшаяся часть их разговора растворяется в воздухе по мере моего удаления в противоположную сторону. Горячий жар атакует щёки, пока я двигаюсь по коридору мимо многочисленных помещений со стеклянными стенами, позволяющими обозревать происходящее внутри. Но я с трудом концентрируюсь на изучении обстановки. Нескладные мысли вновь пошатывают уверенность в успехе аферы, ибо начала я рабочий день не очень.
Во-первых, я целых тридцать три этажа стояла рядом со своим сегодняшним руководителем, заменяющим, как я поняла, директора фирмы (если, конечно, у них не работает два Мэтта). И каким образом повела себя я? Фыркнула в лицо вместо того, чтобы проявить вежливость. Это нарушение первого же правила из того самого учебника для чайников: при невербальном общении с незнакомцами вежливая улыбка – это аперитив перед основным блюдом. От него будет зависеть аппетит.
Во-вторых, Мэттью Кинг, судя по всему, всё-таки надменный гоблин, раз в его отсутствие «солнце светит ярче».
И в-третьих, имя: Блэйк. Будет прелестно, если он ещё и Фишер. Чёрт возьми, за последние два дня Вселенная неоднократно тыкала мне в нос знаками. Конечно, есть крохотный шанс, что я зря себя накручиваю, но не реагировать становится всё сложнее.
Аманда Саммер встречает меня прямо перед входом в её же кабинет.
– Доброе утро, Элизавьета, – моё имя редко кто произносит верно, но я привыкла. – Проходи.
– Доброе утро, – отвечаю я с открытой, но не чересчур широкозубой улыбкой. Я должна выглядеть любезным специалистом, а не девицей, для которой эта работа – последняя надежда.
Вопреки строгой выправке и прохладной улыбке лучики морщинок в уголках глаз выдают в женщине добродушие. Ухоженность иногда вводит в заблуждение, но на вид ей не больше пятидесяти. Лаконичное коричневое платье А-силуэта длиной до колена подчёркнуто бусами из жемчуга. Короткие каштановые волосы уложены в элегантную причёску, на лице минимум макияжа, но главное её украшение – это добрые ореховые глаза. Чутьё редко меня подводит, поэтому несмотря на внешнюю официальность в её взгляде прослеживается благосклонность к моей персоне.
Миссис Саммер приглашает войти внутрь и указывает на комфортабельное кресло. Мы рассаживаемся по своим местам: она – непринуждённо, а я – с такой осанкой, будто взамен позвоночника в спину всадили титановый штырь.
Аманда несколько секунд неотрывно смотрит мне в глаза, что-то выискивая, а затем, кивнув сама себе, раскрывает папку с бумагами:
– Элизавьета, собеседование ты прошла, поэтому я подготовила контракт, где указаны права сторон, особенности получения гонорара и тому подобное. Изучи его, внеси данные ID-карты на последней странице и поставь подпись, если ты согласна. – Несколько листочков бережно пододвигаются к моей ладони. – Но полагаю, ты согласишься.
Надо же, с какой скоростью я прошла собеседование без собеседования. Я была уверена, что мне предстоят несколько жёстких этапов перед приёмом на работу, а не так сразу. Это вызывает беспокойство. На должность ассистента такая низкая конкуренция?
Улыбнувшись, принимаюсь за изучение мелких чёрных букв. Все пункты оказываются приемлемыми и стандартными, а некоторые даже воодушевляющими. Например, запрет на личные отношения среди сотрудников и домогательства. Это означает, что никто, включая мистера Кинга, не будет подбивать ко мне клинья. Здесь и штраф указан: увольнение. Самое плёвое условие. Если кого и уволят за домогательства, то не меня. Скорее Белый дом перекрасят в чёрный, чем я начну к кому-то приставать.
Передаю подписанный документ Аманде, и та запирает его в сейфе на ключ.
– Отлично. Добро пожаловать в «Паблик Билдингс».
Всё ещё не веря, что я уселась в высокоскоростной поезд вместо ожидаемого трамвая, пожимаю протянутую мягкую ладонь, испещрённую мелкими морщинками.
– Спасибо, миссис Саммер.
– Внутри коллектива мы обращаемся друг к другу по именам, поэтому никаких миссис, мисс и мистеров, – поправляет она нейтральным учительским тоном. – А теперь пойдём за мной, я покажу твоё рабочее место.
– А мистер Кинг?
– А что «мистер Кинг»? – непонимающе переспрашивает Аманда. – Ах, да… Мы его тоже называем просто Мэттью или Мэтт, и это его пожелание. Но можешь начать и с «мистера». Уверена, он оценит.
– Я не об этом. Я же буду его помощницей. Он здесь? – уточняю, чтобы заранее разведать, о том Мэтте беседовали Блэйк и брюнетка или о другом.
– У него возникли срочные дела. – Она с досадой взмахивает руками, подтверждая, что мой босс – и есть та пасмурность, из-за которой в офис не пробиваются солнечные лучи. – Познакомитесь чуть позже. Тебя проинструктирует Бренда.
Мы в молчании доходим до кабинета в тупике длинного коридора. О том, что мой пункт назначения находится здесь, я понимаю по примечательному признаку: это единственное помещение с опущенными горизонтальными жалюзи. Через тонкие полоски пробивается свет, включённый, наверное, той Брендой. К двери прикреплена стильная чёрная табличка с выгравированными золотыми буквами имени директора. Сердечко подпрыгивает несколько раз, но успокаивается, как только мои ноги в новеньких туфлях на шпильке зашагивают внутрь.
Мы оказываемся в небольшой комнате, служащей приёмной, поскольку первое, во что врезается взгляд, это стеклянная стена справа, за которой и находится всё самое масштабное. На фоне ряда панорамных окон с видом на Бруклинский мост стоит широкий чёрный стол. Ещё один длинный стол, обрамлённый белыми креслами, примыкает к первому. Возле левой стены ожидает отдыха хозяина угловой диван белого цвета с чёрными подушками. Возле правой – чёрный стеллаж с книгами. Господи, столько чёрно-белого я лицезрела разве что на шахматной доске и в фильмах Чарли Чаплина.
– Бренда, это Элизавета Королев, новая ассистентка мистера Кинга. Посвяти её в основные задачи и первым делом расскажи о проекте Гейтса. Она сегодня отправится с ним на объект.
Я так засмотрелась на королевские покои, что не заметила длинноволосую стройную блондинку, стоящую возле письменного стола.
– Поздравляю, – огрызается она вместо приветствия, чем приводит в недоумение.
Т-а-а-к. Увольняется Бренда явно не по собственному желанию. А значит, стала неугодной руководству. Почему?
– Спасибо, – отвечаю я с натянутой улыбкой.
За Амандой тихо закрывается дверь, и я подхожу ближе, наблюдая, как Бренда зашвыривает личное барахло в картонную коробку. В меня она то и дело вонзает взглядом острые мечи, будто я тут крайняя. Достав с полки позади синюю папку, она быстро перелистывает страницы и со шлепком кидает на стол.
– Это распечатанный проект по Гейтсу. Все копии есть в папках на рабочем столе компьютера. Раньше они были названы по фамилиям клиентов для удобства поиска, но упс… – Блондинка театрально прижимает ладонь ко рту, добиваясь моего внимания. – Я совершенно случайно переименовала каждую в «Мэттью Кинг – сукин сын».
Увидев на моём лице ошеломление, Бренда поясняет:
– Послушай моего совета, как там тебя?
– Элиза.
– Послушай моего совета, Элиза, – усмехается она. – Не ведись на улыбки и комплименты этого козла.
Причина её увольнения приобретает отчётливые очертания. До чего банально: втюриться в своего начальника.
– Ты уволена из-за пункта номер три-пять-пять? – спрашиваю напрямую.
– Ты о чём? – кривится она.
– Личные отношения среди сотрудников. – Да, я внимательно изучаю договоры. Привычка, въевшаяся в мою ДНК благодаря страхам родителей. В начале девяностых они остались без штанов из-за какой-то финансовой пирамиды. С тех пор им везде и всюду мерещился обман, вынуждая перепроверять всё до мелочей.
Сомневаюсь, что это верная позиция. Без доверия сложно, но и быть обманутым никому не хочется.
Сузив глаза, Бренда прекращает напичкивать коробку и скрещивает руки на груди.
– Если думаешь, что самая умная, то ошибаешься, – выплёвывает она язвительный смешок, проходясь по моей фигуре уничижительным взором. – Самый умный здесь – этот бабник. Условия контракта распространяются на всех, кроме него. Себя-то он увольнять не будет!
Об этом я не подумала. Занятно. То есть домогается он, а виноват тот, кто ведётся? Точно мерзавец. Ему мало девушек за пределами этажа?
– Мне жаль, – сочувствую искренне несмотря на грубость с её стороны.