Кира Купер
Сказка для взрослой девочки
Глава 7. Пришлым здесь не место
Соловей
Неспокойная гостья отказывалась выполнять его приказы, это злило! Соловей не привык повторять по два раза то, что должно делаться беспрекословно, только лишь стихнет звук, а здесь… Не девка – чистая заноза!
Он распорядился принести ей воды, чтобы смыла грязь. На лице, в общем-то миловидном, были разводы то ли сажи, то ли копоти, словно она специально залезла в печь и размалевалась под беса.
Но не это изумляло его! Он начал желать ее как увидал впервые. Черная одежда ничего не скрывала, обводя изгибы фигуры. Штаны, рваные, словно она в своем мире нищенка, плотно обтягивали ягодицы, совсем не такие, как у селянок и княгинь. Те дородны и полны, и это всегда ему нравилось, есть за что помять, потрогать. Странная ткань на бедрах иномирянки возбуждала воображение, а верх одежды с оголенным плечом добавлял еще больше огня. Что за напасть?
Он сразу понял, что она не отсюда. Девка ли, баба дородная – не может она быть такой…раздражающей, смелой и глупой одновременно. Из-за нее становится тревожно, неправильно, эмоции начинают властвовать, а это ни в коем разе допустить нельзя.
Она не поверила, что попала в другой мир, он видел, но убеждать ее и, тем паче, доказывать свою правоту не собирался. Он вообще не хотел идти к ней более, хоть и поселил в его личной палатке. Странное влечение не давало покоя, может, тоже ворожба какая? Отправил к ней Боеслава с подогретой водой для омовения, и остался ждать возле костра. Чего только? Решение само собой не явится, а проблема – вон она, рядышком, бормочет что-то непонятное, шипит как дикая кошка, а у самой в очах испуг. Что прикажете с ней делать, Боги? Для чего ее прислали?
В палатке послышался плеск, тихий вскрик и бормотание. Не понимая, зачем это делает, Соловей чуть отвернул занавесь, служащую спасением от насекомых.
Девка стояла в самом углу, спиной к нему. Совершенно нагая, если не считать тонкой полоски ткани на бедрах и прозрачного лоскута на груди, которые, вероятно, заменяют исподнее. Он проследил, как она окунает мочало в таз и проводит по плечу, спускается ниже по руке, после переходит на бедра. В паху затвердело.
Проклятье!
Разозлившись сам на себя, отвернулся, чтобы и далее не поддаваться искушению. Если ее притащила старая ведьма, она сможет обернуть свое колдовство, отправить ее туда, откуда явилась. Убить было бы проще, конечно, но Соловей никогда не проливал крови без причины. Она, хоть и злила безмерно, но все еще не заслужила участи, на которую обрекаются враги разбойника. Видят Боги, он терпелив как никогда!
– Соловей, – Ярополк подошел тихо, как и полагается лесному охотнику – волку. – С девкой что-то решать надо.
– Знаю.
– Но это полбеды. Что-то вокруг стало неспокойно. Как токмо она здесь появилась, со всех сторон чужаки полезли. Правда, живым ни одного взять не удалось…
– Плохо.
– Согласен.
– Почему ты думаешь, что это связано с ней?
Ярополк почесал заросшую твердой серой щетиной щеку.
– Да бес разберет. Чуйка у меня, Соловей. А я, как ты ведаешь, привык к себе прислушиваться.
Главарь ничего не ответил, задумавшись. Воевода – волк старый, калач тертый, его чутью не верить – себя загубить. Пришлая из другого мира своим появлением могла нарушить хрупкое равновесие мира этого, следовательно, вскорости случится все, что угодно.
– Я разберусь. А до этого что хотите, делайте, возьмите языка. Лучше сразу нескольких. Не должно быть, чтобы мы не ведали, что готовится.
– Я прав, Соловей? Что-то нечисто…
– Разберусь, сказал!
– Дык понятно, – Ярополк отступил, скрываясь за деревьями.
Она должна уйти! Исчезнуть из его жизни как можно быстрее, и след пусть испарится, и аромат развеется. Будет, как он решит, так было всегда!
Глава 8. Побег и встреча с реальностью
Я втихомолку надеялась, что Боеслав еще заглянет, выясню, например, как у них обстоят дела с дежурством. Оно точно имеет место, не могут бандиты беспечно спать всю ночь, ведь понятно, что в любой момент их могут накрыть правоохранители. Паренек наверняка много знает и сможет рассказать, главное, правильно задать вопрос. То есть сделать вид, что интересуюсь вообще чем-то другим, а походя уточнить. Но он не показывался.
Вообще до ночи я просидела одна. Грызла морковку, ходила из угла в угол, даже пела. Последнее давалось мне неплохо, не оперная дива, конечно, но медведь мои уши не топтал. Выдала «Калинку-малинку», чтобы на всякий пожарный не удивлять нежные души местных головорезов современной попсой. Кто знает, вдруг проникнутся от русской-народной да отпустят?
Когда окончательно стемнело, меня начало клонить в сон. Только не это! Какой неудачницей надо быть, чтобы проспать собственный побег?!
– Фиг вам! – сообщила в темноту и принялась делать зарядку.
Пресс по пять подходов, приседания, даже отжимания… Перестаралась! Руки теперь дрожат как у больного Паркинсоном, колени тоже не слишком устойчивые. Ничего, главное, ноги ходят.
Прислушалась к тому, что творится на улице. Птицы поют, кукушка рядом надрывается, храп как от стада бизонов. Разговоров не слышно. Что ж, пора!
Я высунула голову из палатки. Лагерь спал. Посреди поляны еще дымились угли, возле костра кто-то лежал. Замерла. Вроде не шевелится.
Ступать по мягкой траве оказалось просто, лишь бы не споткнуться обо что-нибудь или попасть на громкую сухую ветку. В очередной раз порадовалась, что надела кроссовки. Представляю, как бы кралась на шпильках, втыкаясь в землю. Босиком бы пошла…
Наша палатка, хм, то есть палатка Соловья стояла удачно, на самом краю. Я зашла за нее, продвигаясь вдоль поселения. Обойду по периметру.
Луна почти скрылась, мои биологические часы не подвели, скоро начнет светать. Тащиться по кустам оказалось не так просто, двигалась тихо и максимально бесшумно. А так хочется броситься, сломя голову, чтобы побыстрее удалиться от этого места! Но так поступила бы глупая героиня ужастика, а я ведь не такая. Я умнее.
Найти тропу труда не составило. Чем дальше уходила, тем шире становилась улыбка на моем искусанном комарами лице. Эти мелкие твари как с цепи сорвались, лезли в уши, глаза, нос. Вот сейчас я была благодарна за платье! Идти в нем не очень удобно, приходится придерживать длинный подол, зато плотная ткань не дает кровопийцам добраться до кожи. В палатке, кстати, даже писка не было, видимо сектанты отказались не от всех благ цивилизации.
Когда вышла к злосчастной яме, почти совсем рассвело. Нахваливая себя за смекалку, аккуратно обошла опасный участок, и, уже не таясь, ломанулась туда, где парни жгли костер. Это было только позавчера, а кажется, что прошла целая вечность! По крайне мере, для меня: не каждый день переживаешь похищение какими-то ублюдками.
Однако знакомое место не находилось. Я была почти уверена, что иду в верном направлении, это не так и сложно при свете, вон, солнышко уже показалось. Топографический кретинизм во мне, конечно, развит, но в критической ситуации приходится полагаться на интуицию и память. Больше-то один черт не на что!
Я обошла яму со всех сторон, прогулялась в трех разных направлениях, вернулась. Самое неприятное, что вот-вот мое исчезновение обнаружат, а это значит, могут броситься вдогонку. Не в их интересах, особенно сейчас, давать мне сбежать, понимают же, что тут же обращусь в полицию. Прибавила шагу. Да где же это место?!
Кусты справа зашевелились. От неожиданности я подпрыгнула, с ужасом глядя, как на меня выходит настоящий медведь. Мамочка моя!
Агрессии хозяин русского леса пока не выказывал, только повел носом, взирая на случайную встречную глазами-бусинками. Если бы не страх, сказала бы, что он – красавец! Но не скажу, потому что в данный момент медленно пячусь, стараясь не делать резких движений. Что там говорят знающие люди, как надо себя вести на подобном рандеву?
Спина уперлась в ствол березы. А мишки хорошо лазают по деревьям?
А я?
– Здравствуй, – произнесла ласково-ласково. – Ты же меня не обидишь?
Медведь рыкнул, я взвизгнула. Тихо-тихо, чтобы ненароком не напугать того, кто может разорвать меня в клочья одной лапой.
– Не убивай меня, пожалуйста, – взмолилась, понимая, что заведомо проиграла.
Я люблю природу, ненавижу цирки и зоопарки, где бедным зверушкам приходится жить в неволе и терпеть человеческую жестокость и любопытство. Но на данную секунду все знания, если они вообще были, вылетели из головы со скоростью самолета-перехватчика. Понятия не имею, что делать в такой ситуации! И, кажется, по деревьям карабкаться я все-таки не умею!
Мой нечаянный визави поднялся на задние лапы и зарычал. Все, хана! Я зажмурилась, понимая, что бежать бесполезно, вряд ли мои две ноги и длинная юбка опередят четыре мощные медвежьи лапищи. Сейчас он подойдет ближе, раззявит огромную пасть с острейшими клыками и просто откусит голову одной бедовой девушке!
Напоследок в еще связанных с телом мозгах появилась «гениальная» мысль о том, как же прав был автор высказывания: все на свете познается в сравнении. Все бы отдала, чтобы прямо сейчас попасть обратно в проклятую палатку! Если там меня и планировали скушать, то когда-нибудь потом, а здесь столь сомнительное удовольствие ожидает через секунду…
Свист раздался в тот момент, когда я мысленно перебрала всех родственников и друзей, с которыми хотела бы попрощаться. Уши заложило, казалось, перепонки не выдержат такого ультразвука. Порывистый ветер из ниоткуда начал рвать подол платья. Не открывая глаз, упала на бок, прижав колени к животу и закрыв уши ладонями. Помогало слабо. Было ощущение, будто свист проникает в самую душу, переворачивает там все, ставит с ног на голову и бросает куда придется.
Не знаю, сколько это длилось. Возможно, несколько мгновений, а, может, долгие часы. Когда свист, наконец, оборвался, так же резко, как и начался, я все еще лежала, боясь пошевелиться. Меня будто контузило, теперь я не слышала вообще ничего, только равномерный гул в ушах. Меня рывком подняли с земли, сопротивляться не стала, сил не нашла, да и какой смысл? Потерявшись в пространстве, пошатнулась на ватных ногах и только тогда подняла веки.
Передо мной стоял злой Соловей. Его губы шевелились, он что-то говорил, вперившись мне в глаза, потом ударил. От пощечины голова дернулась как кукольная, из глаз брызнули слезы. Он снова что-то произнес, в этот раз удалось расслышать только «зря». Конечно, зря, мерзавец, женщин бить нельзя, мразь ты конченая!
Дальше все происходило как в тумане. Мужчина взвалил меня на плечо и пошел широким шагом. Я не сопротивлялась, висела мешком картошки, чувствуя только, как по лбу стекают соленые ручейки.
Когда же более-менее пришла в себя, вспомнила россказни про другой мир, сказки, прочитанные в детстве в больнице и страшный свист, вынимающий сердце из груди. Соловей-разбойник. Отрицательный во всех смыслах персонаж, враг доброго князя Владимира и всей Руси, лесной негодяй, нападающий со своей ордой на мирных сельчан и путников нес меня обратно в свое логово.
Мой план оказался неудачным во всех смыслах.
Глава 9. Наказание за провинность и отношение к нему
Когда мы вошли в лагерь, ну как вошли, некоторые приехали с сомнительным комфортом, вокруг собралась, по ощущениям, вся банда. Мужчина сбросил меня прямо на землю, не заботясь о возможных травмах, я брякнулась на спину и застонала.
– Кто стоял на стреме? – его голос не сулил ничего хорошего.
– Я, – вперед вышел мальчишка Боеслав, бледный как мертвец.
– Тебе есть, что сказать?
– Я…
– Сто кнутов.
Приговор прозвучал в образовавшейся тишине. Что? Это же верная смерть!
– Нет! – короткое слово вырвалось раньше, чем успела сообразить.
Внимание собравшихся обратилось на меня. Я встала, не отряхиваясь, и взглянула в злые серые глаза. И снова заметила, как там горит адское пламя.
– Девка, лучше тебе сомкнуть уста, – прошептал рядом кто-то «заботливый».
– Ты что делаешь? – не стала следовать совету, спросив свистящим шепотом, голос не слушался. – Это его убьет!
– Ты с ней сговорился? – спросил Соловей.
– Нет, что ты! – паренек рухнул на колени. – Ни в жисть!
– Почто ей за тебя вступаться?
– Не ведаю, клянусь Богами!
– Еще слово, и скажешь им это лично, – процедил разбойник.
Боеслав сгорбился, уставившись вниз.
– Не делай этого, прошу, – произнесла одними губами, пока страшные глазищи пытались прожечь дыру на моем лице.
– А что мне за это будет? – спросил громко, и все замерли, глядя на меня кто с ухмылкой, кто с презрением.
Что будет? Я перевела взгляд на мальчишку, который сидел в грязи совсем как я недавно. Не знаю, что подвигло его примкнуть к лесным разбойникам, но вчерашний ребенок не заслуживает такой участи. Тем более, частично я действительно виновата в том, что для него уготовил этот жестокий человек.
Вот только человек ли?
– Что угодно, – смотря прямо перед собой, проговорила тихо. Но он, конечно, услышал.
– Здраво! Идем, – мужчина схватил меня за руку и буквально потащил к палатке, в которой я провела чуть больше суток.
У самого входа остановился на секунду и, не оборачиваясь, бросил через плечо:
– Что замерли? Слышали приказ? Выполнять!
– Нет! – я закричала, пытаясь вырваться, но куда там, силы неравны, и внутрь практически залетела, повалившись навзничь.
– Я пытался быть добр, – проговорил он, возвышаясь надо мной как коршун над добычей. – Но ты сделала выбор! Я говорил: никогда не ври мне!
– Я не врала!
– Ты сбежала!
Последние слова он прокричал, глядя налитыми кровью глазами. Я же пыталась отползти подальше. Тело, скованное страхом, не слушалось, и получалось плохо.
– Куда ты бежала? С кем сговорилась? – он навис сверху, лицо перекошено от ярости.
– Не подходи!
– Отвечай!
– Не трогай меня!
– Отчего же? Ты сама предложила все, что пожелаю!
– Нет!
Я вскочила, пытаясь избежать того, что читалось во взгляде, бросилась вперед, но он схватил за ногу, снова уронил, навалившись сверху. Спиной почувствовала, как часто бьется сердце моего палача.
– Куда ты бежала? – зловещий шепот пошевелил волосы на затылке.
Я забилась в его руках, понимая, что уже ничего не могу сделать.
– Куда?!
Что «куда», черт возьми?! Куда угодно! Я пыталась спасти собственную жизнь! Выбраться из дурдома, в который попала!
– Отпусти!
– Обязательно.
Он рывком перевернул меня на спину, устроившись сверху. Теперь почти демоническое лицо было прямо напротив. Не выдержав, я зажмурилась.
– Открой глаза!
Его руки держали мои, прижав к ковру, я дернулась последний раз и замерла.
– Нет!
– Я сказал, открой!
Не понимая, почему подчиняюсь, подняла веки. Он смотрел с той же яростью, что и до этого, но появилось нечто иное, похожее на… Черт, желание! Он хотел меня, и я знала это не только благодаря женской интуиции. Мужское достоинство ощутимо упиралось в живот.
– Куда ты бежала? – спросил снова, чуть наклонившись, горячее дыхание коснулось щеки.
– Я хотела уйти отсюда!
– Почему?
Вопрос из разряда «почему небо голубое».
– Я боялась, – призналась тихо.
Он ухмыльнулся. Что, нравится внушать страх людям? Мерзавец!
– Что ж… Верно, меня стоит бояться.
Он перехватил мои запястья одной рукой, вторая же опустилась на бедро. Я вновь задергалась, начала извиваться, но тщетно. Чувствуя, как ладонь скользит выше, сминая подол, выдохнула прямо ему в губы, которые оказались совсем близко. Не прерывая зрительного контакта, он скользнул рукой к оголенной уже ягодице и сильно, почти до боли, сжал.
От вовсе не ласкового прикосновения, с того места, где лежала ладонь, по телу прокатилась волна жгучих мурашек. Не отдавая себе отчета, я выгнулась, то ли стремясь продлить момент, то ли вновь пытаясь освободиться. Его пальцы, впившиеся в кожу, словно били током, обжигали, поправ весь здравый смысл и рождая внизу живота какое-то неестественное желание.
Он тяжело дышал, грудью ощущала, с какой дикой скоростью бьется его сердце. Глаза, кажется, стали темнее, белков почти не видно, только мгла и искорки огня. И я тонула в этой черноте, задыхаясь от нахлынувшего тяги к, без сомнения, страшному мужчине, который одним прикосновением способен пробудить во мне нечто, чего сама от себя не ожидала.
Он чуть поменял положение, заставляя поддаться и раздвинуть ноги, лег между ними. Рука двинулась дальше, туда, где связался тугой узел моего желания. Я дернулась, но он не дал пошевелиться. Пальцы наткнулись на влажную ткань, скользнули вдоль полоски, чуть надавливая. Медленно, но сильно. Еще раз, и еще, и вот уже я сама стремлюсь навстречу его движениям, обхватив его талию бедрами.
Кажется, я сошла с ума! То, что он делает – насилие, он совершает это против моей воли! Но воли уже нет, только дурман, наваждение! Тело предательски млеет, из груди вырываются тихие стоны, и это вовсе не крики о помощи! Скорее, просьба продолжать, не останавливаться.
Отпустив, наконец, мои руки, он принялся стягивать штаны. Понимая, что за этим последует, я не испугалась. Наоборот, каждая клеточка моего естества стремилась к этому, ждала, жаждала! Что-то пробормотав, слов не разобрала, слегка отстранился. Послышался треск ткани.
– Соловей, там…
Ярополк, вбежавший в палатку, замер, глядя на нас со смесью удивления и любопытства. Мы не очень далеко отошли от входа, так что картина ему открылась живописная.
– Что там? – процедил разбойник, повернув голову.
– Так это… Дозорные кличут, войско идет сюды.
– Бесье отродье! Собирай всех.
– Дык уже.
– Пошел вон!
Мужика как ветром сдуло. Соловей посмотрел на меня.
– Если что-нибудь сотворишь, не погляжу, что ты девка. Делай то, что велено и, возможно, я оставлю тебе жизнь.
Смысл сказанного хриплым голосом дошел не сразу.
– Да пошел ты! – дурман растворился, и передо мной, точнее, на мне снова оказался жестокий предводитель бандитов.
Я оттолкнула его что есть силы, и поднялась, одергивая подол. Тело все еще горело, но теперь скорее огнем стыда.
– За это ответишь опосля. Сиди здесь.
– Вы собираетесь с кем-то драться?
Он промолчал и вышел, поддергивая порты.
Глава 10. Опять хватают и куда-то тащат
Отлично! Я выхаживала от стены к стене, чувствуя, как горят щеки. Чертов подлец! Мерзавец! Скотина! Как он мог так со мной обращаться после того, что чуть не произошло?!
Да фиг с ним, как я сама почти отдалась козлу? Злость, страх, стыд – все смешалось, рождая в душе такую бурю, в которой ни один крейсер не устоит. Подумаешь, злодей из сказки! Видали мы и не таких, у меня брат двоюродный в не самом благополучном районе живет, чего только не рассказывал. А тут – гопник местного разлива, ну, может, главный, какой-нибудь смотрящий или как его там.
О том, что я на самом деле попала просто феерически, старалась не думать. Пока бродила, родился новый план. А что, я должна сидеть на месте и страдать, как какая-нибудь неженка? Не мое это! И пусть только сунется ко мне еще раз, конь пернатый! Все крылья пообломаю!
Эмоции сменялись одна другой. Покричать что ли? Может, распирать так перестанет? Но, боюсь, сюда тут же завалится какой-нибудь Ярополк или иже с ним, а мне свидетели не нужны. Хватит, насмотрелся уже!
Я сомневалась, что, свалив на разборки, Соловей не оставил кого-то за мной приглядывать. Больше он так не опростоволосится. Черт, кажется, начинаю изъясняться как тут принято. Ну, может, так и нужно, раз уж вляпалась настолько, что оказалась в другом мире.
В общем, новый план был прост: раз, по словам Соловья, в этот мир меня затащила баба Яга, то и обратно она же отправит. Не знаю пока как, но я до нее доберусь! А вдруг разбойник лично меня к ней проводит? Ведь до моего побега сам собирался. Или я наказана и к лесной колдунье не пойду и останусь без мороженого? Мне лишь бы поговорить с ней, найду, что сказать! У меня к старушкам свой подход, все пенсионерки подъезда души в «Лизоньке» не чают. А почему? Так беседовать с ними надо, про житье-бытье поспрашивать, может, помочь чем. Мне не сложно, а им – хорошее настроение на весь день и вера в современную молодежь.
Еще оставалась возможность прыгнуть в яму. Вдруг это и правда – настоящий портал, а пожилая ведьма тут не причем? Это же всего лишь догадки разбойника. Кстати, занятная мысль: как он сразу смог догадаться, что я из параллельной вселенной? Неужели не первая? Тогда где предшественники? И мы снова возвращаемся к тому, что некоторые, вполне возможно, людей едят…
Я непроизвольно передернула плечами. Сколько бы ни взращивала внутри браваду, думать о попаданстве как о реальности хотелось меньше всего. И все же. Я не глупая, дважды два складывать умею, и вряд ли кто-то заморочился настолько, чтобы добавить в обычную секту столько впечатляющих спецэффектов вроде свиста, от которого кровь стынет, и уши в трубочку сворачиваются. Следовательно, нужно принять как данность, и выжить в ней, во что бы то ни стало. У меня есть цель – вернуться домой. Буду шагать в заданном направлении.
Мысли переключились на настоящее. Ярополк сказал, что сюда идет войско. Логично предположить, что это люди князя, а может и сам Илья Муромец. Вот бы к ним попасть! Правда, неизвестно, как они отнесутся к появлению иномирянки. Сожгут как ведьму, и делов. Второй раз на те же грабли я не наступлю, мужиков с вилами еще не забыла!
С другой стороны, тогда я выглядела для них как чучело лесное, ведьма во плоти, сейчас же, благодаря платью, почти ассимилировалась. По крайней мере, внешне. А говорить аки красна девица смогу, если очень приспичит.
Устав наворачивать круги, решила передохнуть. Только присела на топчан, как снаружи послышались крики, брань и лязг металла. Я почему-то думала, что драться будут где-нибудь подальше, в поле, как принято, а не среди деревьев и на моих глазах. Впечатлений за последнее время и так предостаточно.
Было страшно высовываться наружу, но сидеть в ожидании непонятно чего – хуже не придумаешь. Я хотела выглянуть только на пару секунд, но встала как вкопанная: перед глазами действительно развернулся настоящий бой!
Как натура романтичная я любила пересматривать полуисторические фильмы, когда главный герой сходится в схватке с десятком врагов, посягнувших на честь его женщины или свободу народа. Рубит направо и налево, сечет головы ради великой цели, проливая реки крови. Во имя справедливости можно все!
То, что я видела сейчас, мало напоминало картинку из художественных кинолент. Мужчины дрались яростно, жестоко, красные брызги от ударов почти скрыли зелень травы. Мечи рассекали воздух неуловимыми молниями. Кто-то падал и так и оставался лежать, кто-то кричал, сжимая культю отрубленной руки. Ужас и смерть неслись по поляне, крики боли, хрипы и ругань живых. Настоящий локальный ад, а я с краю, остолбенев и не в силах даже шага сделать, чтобы спрятаться.
Против банды дрались мужики в свободных рубахах, с острыми шлемами на головах, с копьями и щитами. Те, кто меня пленил – с топорами и мечами, без какой-либо защиты. Поймала себя на мысли, что не знаю, за кого переживаю больше, ведь получается, что «хорошая» сторона – те, кто напал на лагерь?
Вдруг что-то изменилось. Бандиты побросали оружие, упали на землю и начали корчиться. Это длилось всего несколько всекунд. Нападавшие не успели опомниться, как вместо людей на них набросились звери! Клянусь, я слышала, как ломаются кости, видела, как вылезает шерсть, летят клочья одежды. Парнишка Боеслав, который каким-то чудом выжил после порки, превратился в черного волка и, оскалившись и зарычав, метнулся к одному из бородачей.
Здесь были лисы, рыси, волки… Даже один медведь, но он чем-то сильно отличался от того, которого встретила в лесу. Они все двигались быстрее человека, а мечи заменяли зубы и когти.
А где Соловей? Судя по прозвищу, он сейчас должен сверху летать милой птичкой…
В деревянную жердь возле лица воткнулся топор. Я вскрикнула, отмерла и собиралась спрятаться внутри, когда ко мне метнулись сразу двое. Мужик, лохматый и дурно пахнущий, схватил меня за волосы, подтащил к себе, разглядывая.
– Я ее нашел!
– Любо! Хватай.
– Отстань, козел!
– Пошто так говоришь? – нахмурился тот, что меня «нашел». – Не дело бабе так изъясняться.
– Руки убрал свои!
Конечно, моим крикам никто не внял, обхватив поперек талии и потащив вглубь леса. Я визжала и брыкалась, как бешеная, даже умудрилась укусить очередного похитителя за палец. Видимо, ему это надоело, и он легонько тюкнул меня черенком по голове, избавив от желания капризничать.
Сознание я не потеряла, и прекрасно понимала, что вокруг происходит. Просто что-то делать внезапно стало лень. Ну, везут куда-то в повозке с соломой, значит, им надо. В конце концов, полчаса назад я сама раздумывала, не метнуться ли на сторону добра, а тут само собой получилось. Неприятно, конечно, что и оно оказалось вроде как с кулаками, но пути, как говорится, неисповедимы.
Мы удалялись от лагеря, мерно поскрипывая колесами. Меня положили на спину, и я могла видеть голубое небо с замысловатыми облачками в виде зверушек, верхушки деревьев, клонящиеся от ветра из стороны в сторону, огромную птицу, планирующую прямо на нас. Она уже выпустила когти, видать, выбрала добычу по себе.
– Ааа, – выдала я негромко, как только они впились в плечи, да так глубоко, что точно порвали кожу.
Мужик с вожжами, не заметивший поначалу «вспышки сверху», обернулся, чтобы получить острым наконечником крыла в глаз. Заорав, он схватился за лицо, заливаемое кровью, и выпал из повозки.
Мне стало его жалко, но себя больше, потому что этот дурной коршун взмыл вверх, оставив уютную, между прочим, солому далеко позади. Я снова закричала, теперь от страха упасть, и вцепилась в птицу. С человеческий рост, а то и больше, она просто поражала размерами. До того момента, пока не заглянула в глаза. Их я ни с чем не перепутаю. Ничего себе, Соловей!
Он уже вытащил когти из плеч, и теперь пришлось самой отвечать за свою безопасность. Руки то и дело соскальзывали с перьев, я обвила его ногами для надежности, и прижалась как можно теснее. Что за жизнь, ни пострадать, ни расслабиться!
Мы летели недолго. Когда Соловей начал снижаться, о себе напомнил вестибулярный аппарат, который у меня не очень. Занятно посмотреть на гордого разбойника, если, пардон, он станет объектом моего недуга. К счастью, обошлось.
Вопреки ожиданиям, мы не вернулись в лагерь. Даже на землю не опустились. Место, куда он меня притащил, напоминало огромное гнездо шириной метров десять, со стенами из толстых веток или, скорее, молодых деревьев, подбитых мхом и пухом. Приземлившись, он наклонился так, чтобы я смогла сползти, и, хм, ни слова не чирикнув, взмыл в небо.
Плечи саднило, ткань пропиталась кровью, все же проколол кожу, паразит! Я обхватила себя руками и огляделась. Стенки гнезда в мой рост, вниз не посмотреть, чтобы хотя бы представить, где нахожусь. Присела на дно, укрытое еловыми ветками. С детства боюсь высоты, и сейчас лучшее, что могу сделать – просто не двигаться. Тем более, после полета все еще мутит.
Время шло медленно. Пока никто не видит, все же поревела, некрасиво утираясь рукавами. Ничего, слезы не признак слабости, порой можно позволить себе легкую передышку. Особенно если ты оказался там, где я. То есть непонятно где, но точно в очень дурном месте.
Он вернулся, когда солнце клонилось к закату. К тому моменту я уже задремала, привалившись к стенке. Задрала голову, чтобы увидеть, как птица плавно опускается, сложив крылья. Получив возможность разглядеть его, против воли залюбовалась. Черные перья изредка менялись красными, как кровь, на «воротничке» – капля ярко-рыжего. Острый изогнутый клюв.
Когда он начал трансформироваться или как там у оборотней обратный процесс называется, отвернулась. Не хочу снова это видеть.
Через пару секунд передо мной встал мужчина. Абсолютно голый. Раненый. Не понимая, зачем вообще это делаю, я подошла к нему. На груди был свежий рубец, короткий, но глубокий. Он кровоточил.
– Тебя ранили…
Соловей перехватил мою руку, не позволив дотронуться.
– Не стоит.
– Но…
– Я сказал, не трожь.
Вздохнув, отошла на приличное расстояние. В глаза старалась не смотреть, как и ниже пояса.
– Ты голодна?
Я удивленно обернулась.
– Ты ничего не ешь, – объяснил мужчина, повернувшись ко мне спиной. Стесняется что ли?
Хотя, признаться, зад у него… короче, ему бы в наш мир, от рекламы мужского нижнего белья точно бы не отбился!
– Мне ничего не предлагают, – не смогла удержаться от шпильки, но грубила скорее по инерции.
Ведь прямо сейчас ругаться почему-то не хотелось. Вот такие мы бабы – дуры! Жалость к мужику – наше все! Да, жалость, а не аппетитная попка как у самого знаменитого английского футболиста.
– Я поищу что-нибудь.
– Соловей, – позвала, пока он опять не превратился в громадное пернатое. – У вас все хорошо? Кто на вас напал?
– Не мечтай, – произнес вполголоса, и я так и не поняла, что он имел в виду.
Неужели заподозрил, что болела за противников? Возможно, сначала колебалась, но добрых чувств я в этом мире пока вообще ни к кому особо не испытываю. Те тоже… меня по макушке огрели и увезти пытались. Как я могу им симпатизировать? Здесь у меня друзей нет.
Я думала, он полетит за пропитанием, но все оказалось прозаичнее. Запасы хранились прямо тут, вместе с одеждой. Даже скатерть, которая стала нашим импровизированным столом. Хлеб, помидорки и зеленый лук – что может быть вкуснее после пары дней голода?
Мы уселись напротив друг друга. Он облачился в точно такие же кожаные штаны, которые не так давно порвал, и кожаную же жилетку. На его накачанном могучем торсе она смотрелась так, что в голову снова полезли дурные мысли. А, может все дело в легком вине, которым пришлось запивать ужин.
– Ты вновь меня ослушалась, – заметил мужчина, расправившись со своей порцией.
– В чем?
– Я приказал не покидать место.
– Ну, прости, вообще-то рядом драка была. А вдруг бы внутрь заглянули? А я там сижу!
– Не заглянули бы.
– Почему так уверен?
Он не стал отвечать, закатил глаза, типа «если ты, девка, этого не понимаешь, твои проблемы» и продолжил.
– Ты ослушалась, а это значит, должна понести наказание.
– Тоже выпорешь как Боеслава?
Он остро глянул.
– Так печешься о его судьбе? Когда же вы успели так сдружиться?
– Мы не сдружились. Просто он еще почти ребенок, – я пожала плечами, уплетая превкусный мякиш. – Уснул, с кем не бывает. Кстати, а ты зачем меня у бородачей украл?
– Никто не имеет право посягать на собственность Соловья!
– Вообще-то я не твоя собственность.
– Ошибаешься.
– Да иди ты нафиг!
Я опять начала злиться. Его тупая самоуверенность бесила, жестокость пугала, но стоило ему прикоснуться, и все умозаключения превращались в одно-единственное желание. Но то – отзыв тела, не души. Может, у меня просто давно секса не было?
