Кира Фелис
Богдан и Матвей. Что было дальше
– Ага, ты очень мирный! Особенно если обижают твоих родных. – со смешком прокомментировал высказывание Алексей Николаевич.
– Этот, с позволения сказать, не очень умный человек на замечание реагировать отказался, – продолжил свой рассказ Костя. – Говорят, он провалил переговоры, ради которых его и отправили на встречу с нашим императором, вот и срывал злость на всех. Как говорит моя Кира: «Если драка неизбежна, то бей первым». Но я, честно говоря, просто не ожидал, что он решит затеять потасовку прямо на балу. Поэтому абсолютно неожиданно для меня прилетает удар в мою ногу. Достаточно больно. До этого я как-то вообще серьезно не воспринимал этого человека. А тут, оказывается, больно, причем почему-то именно мне. Я понял, что нужно срочно принять меры, чтобы ему тоже стало нехорошо. А дальше сработали рефлексы, которые в нас с тобой долго и упорно вбивал Иван Федорович, наш наставник по борьбе. Мозги отключились, и тело действовало на рефлексах. Я развернулся и ударил в ответ. Дальше ему стало немного тяжело. После этого нас разняли гвардейцы. Вот и всё, что там было. С послом вроде всё хорошо, только здоровается со всеми по несколько раз на дню, а меня император попросил ненадолго уехать подальше. И самое интересное, что после всего этого моя тетушка сказала, что с таким хлыщом она могла бы справиться и сама.
На протяжении всего рассказа Алексей Николаевич с улыбкой внимательно слушал друга, а в особо смешных моментах похохатывал.
– Ну ты и молодец! Видел я того посла, как не зашиб-то ты его! Да и тётушка твоя – Татьяна Михайловна действующая боевая единица. Это же совсем мозгов надо не иметь чтобы обидеть женщину, тем более такую.
И оба друга рассмеялись. Все знали, что Татьяна Михайловна Исаева обладает вспыльчивым характером и не прощает даже лёгкого пренебрежения к себе. А если кто-то обидит её близких, она может пойти на всё. В высшем свете было известно, что она иногда перегибает палку, поэтому люди старались держаться от неё подальше. Никто не хотел вызвать её недовольство. Отсмеявшись мужчины продолжили вспоминать своё весёлое прошлое.
– А помнишь, как нас в походе учил Иван Федорович разжигать костер, чтобы он горел всю ночь? – с ностальгией в голосе спросил Костя, переводя разговор на более приятные воспоминания.
– Конечно, помню, – улыбнулся Алексей Николаевич.
– Дети, – пробасил Алексей Николаевич, подражая наставнику, – для того чтобы обеспечить себя огнем на продолжительное время, нужно найти трухлявый пень, очистить его сердцевину, заложить внутрь мелкий древесный мусор и поджечь. Тогда доступ воздуха будет ограничен, и он будет долго тлеть, давая и тепло, и свет.
Костя с удовольствием рассмеялся. Ему было приятно вспоминать те далекие события, которые уже начали исчезать из памяти.
– Это ты сейчас вспомнил про тот случай, когда Иван Шепелев уселся на подожжённый для демонстрации пень и начал дымиться?
– Ага. А Иван Фёдорович стоял рядом и невозмутимо наблюдал, что из всего этого выйдет. Даже на расстоянии чувствовалось его раздражение от выкрутасов избалованного юнца. Ванька же тогда, не разобравшись, оттолкнул его и уселся на пень, заявляя, что он выше всех по происхождению и центральное место должно принадлежать ему.
– Наставник-то, конечно, знал, что открытого огня не будет, по крайней мере пока, но проучить выскочку хотелось, и не только ему. Он тогда надоел всем.
– Этот оболтус, употребив вина из папиных погребов, даже не сразу заметил, что у него уже из-под ворота и из рукавов валит дым. Да, это было весело!
– Он сейчас трудится кем-то в тайной канцелярии, – ответил Алексей Николаевич, понизив голос. – Особых вершин добиться не смог, а самомнение, мне кажется, еще больше стало. Недавно пересекались с ним на одном приеме. Именно про таких, как он, говорят: Учиться никогда не поздно, но бесполезно иногда.
Граф с досадой покачал головой. Он всегда считал Ваньку Шепелева не очень умным человеком, но тогда, в детстве, это выглядело скорее забавно, чем раздражающе. Сейчас же Иван превратился в напыщенного чиновника, уверенного в собственной непогрешимости.
– Мне кажется, что в том же походе, или это было в другой раз, Сашка Шишкин пытался потушить большой костер, дуя на него и размахивая одеждой, – со смехом вспомнил Константин. – Он, видимо, забыл, чему его учил Иван Федорович, и только увеличивал приток воздуха, а значит, и пламя. Помнишь, какое у наставника тогда было лицо?
Костя изобразил на своем лице смесь ужаса и отчаяния, которая так часто появлялась у Ивана Федоровича во время их обучения.
– В этот же. Два сапога пара – Сашка с Ванькой. Они и тогда дружили и до сих пор общаются. Ну и намучился тогда с нами Иван Федорович!
– Из плохо воспитанных детей потом вырастают плохо воспитанные взрослые, – задумчиво произнес Константин Львович. – Очень надеюсь, что в моей семье вырастут достойные люди.
– Конечно, вырастут! – уверенно ответил Алексей Николаевич. – Вы с Кирой много сил и времени вкладываете в их воспитание. И результаты уже видны. Твои сыновья, несмотря на всю свою непоседливость, проявили себя с самой лучшей стороны во время лесной практики.
Глава 9
Ааааааа, – донеслось из-за двери. Костя, перестав жевать, собрался бежать на помощь, а мне пришлось его остановить. Я-то уже привыкшая, а вот он становится абсолютно беспомощным, когда дело касается детских слез.
Через мгновение двери столовой распахнулись, и к нам забежали наши младшие дочки, Зоя и Александра.
– У вас что, свадьба уже была?! – спросила Зоя, а когда я кивнула, продолжила – А почему вы нас не позвали? – зареванные мордахи детей с красными носами уткнулись мне в живот.
Мы с Костей разобрали детей на колени. Я – Зою, а он – Сашу. Вытирая слезки, проговорила:
– Вас тогда еще не было. Так всегда бывает: вначале свадьба, а потом детки, Зоя сидела, моргала слипшимися ресничками и всхлипывала.
Пришлось клятвенно пообещать, что, если у нас будет ещё одна свадьба, то тогда мы обязательно позовём их на торжество. При этом, когда я произносила эти слова, я уже начала понимать, что я говорю, и, перепугавшись, посмотрела на Костю. Не дай богиня! Пусть будет, как в сказке: и жили они долго и счастливо, и никогда не расставались. Но, кажется, муж думал о том же.
После того как мир вернулся в нашу семью, я покрепче обняла дочь и начала целовать её пока ещё пухлые щёчки. Девочки, несмотря на то, что родились в один день, росли очень разными. Саша не любила поцелуйчики и всегда отворачивалась, когда я пыталась её зацеловать. А Зоя млела, зажмурилась и расплывалась в улыбке от радости.
После обеда, проконтролировав, что девочки остались под присмотром, я отправилась в свои теплицы. Я до сих пор удивлялась, как понравились томаты местному населению. Очень скоро из одной оранжереи и нескольких гнилых плодов, которые мы случайно увидели на ярмарке, у нас получилось целое производство. Сейчас у меня десять полноценных больших теплиц, для работы в которых мы наняли дополнительных людей. Костя, видя мою любовь к этому растению, поднял все свои связи, и теперь в моём распоряжении есть и красные, и жёлтые, и розовые, и крупные, и мелкие томаты, которые привезли специально для меня из южных стран. Когда я впервые увидела такое разнообразие, у меня слёзы на глазах выступили от благодарности мужу. А вот кофе или хотя бы что-то похожее на него мы найти не смогли. Э-эх!
Помимо самых банальных для меня заготовок томатов, таких как маринованные, квашеные, лечо, томатный сок, помидоры в собственном соку, наша семья стала эксклюзивным поставщиком вяленых томатов к императорскому столу. А получилось всё совершенно случайно. Просто в один год урожая было так много, что переработать его не представлялось возможным. И тут я вспомнила простой рецепт вяленых томатов: небольшие томаты разрезаешь на четыре части, выкладываешь на ровную поверхность, посыпаешь солью и вялишь их на солнце примерно неделю. Конечно, если бы у нас была духовка или сушилка для овощей, это всё было бы быстрее. Ориентироваться нужно на вид и вкус. После того как помидор дойдёт до готовности, его нужно поместить в стеклянную банку, а его слои пересыпать или чесноком, или другими любимыми приправами (мне больше всего нравится с чесноком), утрамбовать до горлышка банки и залить прокипячённым маслом. Такие помидоры можно хранить при комнатной температуре. Наш рецепт держится в строжайшем секрете, но, думаю, что скоро кто-нибудь да разузнает, как они делаются. Зато у нас есть козырь: товарный знак на банке в виде буквы «ч»!
Сейчас только подумала про вяленые помидоры, и так сильно захотелось, что слюна даже начала вырабатываться. У нас, по-моему, ещё несколько банок осталось с прошлого года. А если к ним добавить смородинового варенья… Мммм, так захотелось!
Вернусь в дом, обязательно попробую блюдо, которое сложилось в голове, а пока пришлось отвлечься на причину, которая меня не на шутку взволновала.
Я стояла и разглядывала, что опять несколько кустов помидор, ещё пока зелёных, были подняты наверх. Спасти их уже нельзя – они успели засохнуть. Понять, что в нашей теплице завёлся крот, оказалось несложно. Это означало одно: на следующий год нужно будет переделывать грядки и ставить защиту от кротов. Я так сильно задумывалась над этой проблемой, что вздрогнула, когда меня окликнула Агриппина Фёдоровна.
– Так приятно кушать то, что выкопал на своей земле, – мечтательно проговорила наша экономка.
– Значит, сегодня на ужин будем есть кротов, – всё ещё пребывая в задумчивом состоянии, ответила я и только мгновение спустя поняла, что сказала, и начала хохотать. Моя собеседница вначале испуганно на меня посмотрела, а когда поняла, что я шучу, с удовольствием поддержала веселье.
– Кира Андреевна, не хотелось бы отрывать тебя от важных дел, но дома опять слёзы и скандал. У меня полное ощущение, что без тебя не справятся.
Головой понимаю, что девочки под присмотром и ничего по-настоящему плохого произойти не могло, но сердце ее сжалось. Потому, не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих, она стремительно пошла в сторону дома.
– Что за шум? – я забежала в комнату и с ходу попыталась разобраться в ситуации.
Саша лежала на диване и горько ревела, не в силах вымолвить ни слова, а Зоя рыдала, задрав голову вверх и показательно страдала, вытянув губки, вытирая слезы правой рукой.
Быстро понять, что произошло, у меня не получилось. Вроде всё как обычно, и видимых причин для слез нет, но когда я посмотрела на Аню, служанку, которая смотрела за малышками, она показала прядь волос.
– Кира Андреевна, простите меня, это моя вина. Мы играли в парикмахеров, и Зоя делала прическу Саше, а когда я вышла в соседнюю комнату за водой, она взяла настоящие ножницы и отрезала хвостик у сестры.
Да уж! Но это всё не страшно, мне кажется, что все дети проходят через это. Кто-то стрижет только челку, а кто-то и всю длину.
Я растерялась, не зная, кого начинать утешать первой, но на помощь пришел Костя. Он забежал в комнату следом за мной и слышал объяснение причины, поэтому мы быстро переглянулись, и он пошел к Саше, а я – к Зое.
– Мамочка, ты меня больше любить не будешь? Я плохая, да? – Она вздрагивала от всхлипов и смотрела на меня красными заплаканными глазками.
– Ты сейчас говоришь глупости! Конечно же, буду. Ты же моя девочка, моя доченька.
– Правда-правда? – а когда я кивнула, продолжила: – Понимаешь, мамочка, оно само как-то так получилось, но я так больше не буду! Правда!
– Ну вот и хорошо.
Мы посмотрели на диван, где Костя ласково гладил, успокаивая Сашу.
– Меня теперь никто любить не будет, потому что я некрасивая сейчас, – бубнила в подушку Саша.
– Дочь, ты говоришь ерунду! Мы с мамой всегда будем вас любить. А волосы – это совсем не страшно, они отрастут! – ласково уговаривал малышку Костя.
Саша заворочалась и села на диване, испуганно обводя всех взглядом, а увидев лишь беспокойство за нее и любовь, успокоилась.
– Теперь, девочки, нужно помириться.
И они дружно протянули мизинчики друг дружке.
– Мирись-мирись и больше не дерись. Если будешь драться, я буду кусаться!
Глядя на своих малявок, вспоминала, как в третьем классе подстригла себе челку, но мне она показалась какой-то кривой, и я подстригла еще, потом еще, и так, пока длины волос больше не осталось. Ох и влетело мне тогда от мамы.
Хотелось бы сделать так, чтобы сегодняшнее огорчение у моих девочек было самое большое. И чтоб все проблемы, которые им встретятся, можно было бы так же просто решить.
Глава 10
Алексей Николаевич и Константин Львович распрощались далеко за полночь, условившись встретиться завтра, чтобы увидеться с Богданом и Матвеем. Они были рады встрече и ощущали приятное послевкусие от общения. Их дружба, проверенная годами, имела для них большое значение. Они понимали, что необходимо чаще видеться, лучше даже не раз в несколько лет, чтобы не терять связь друг с другом. Настоящие друзья – это большая ценность, в отличие от просто знакомых.
– Надо будет пригласить Алексея в наше имение, – подумал Костя, шагая по ночному парку. – Кира будет рада его видеть. Возможно, он сможет найти время, чтобы навестить нас, может быть, в каникулы.
А на утро Константин с Кирой, Зоей и Сашей прибыли в школу. Для Богдана и Матвея это стало полной неожиданностью, но от этого не менее радостной. Увидев во дворе школы свою семью, мальчишки остолбенели от удивления. Костя, стоявший впереди, раскинул руки в стороны, присел и громко произнес:
– Ну, кто хочет на ручки?
Он не ожидал, что мальчишки поддержат его шутку, и даже немного растерялся, когда два подростка ростом едва ли не с отца, перекрикивая друг друга, понеслись к нему наперегонки и попытались залезть на руки. Кира и Алексей Николаевич, стоявшие рядом, хохотали до слез, наблюдая за этим представлением. Константин, наобнимавшись с ребятами, решил, что Кира незаслуженно обделена вниманием сыновей, и, едва отбившись от них, крикнул:
