Кира
Пиксельный паладин
Я то же не особо понимаю, как работает эта «фигня» со временем, но, понимаю, что люди с очень высокой психологической совместимостью, в каких-то раздражающих ситуациях, могут действовать примерно одинокого. И наоборот: с низкой психологической совместимостью – будут выбирать разные пути разрешения тех или иных ситуаций. Ромул будет слышать и воспринимать Еву, как некий «внутренний голос».
– Мы решили употреблять термин «советник», – напомнил Егор.
– Ну, в общем да, этакий невидимый «советник» – передразнила его Лиза. – А, вот теперь представь, что они психологически не совместимы…
– Ты, хочешь сказать, что Ромул в итоге превратится в «вздорного феминиста»? – рассмеялся Егор.
– Не за день и не за два, но в общем… правильно мыслишь. Только не забывай, что Ромул написал письмо в прошлом, у нас есть его полный психологический профиль, они с Евой не совместимы, так что феминистом он не стал…
– Погоди – ка, – засомневался я, – что если Ромул написал письмо не в прошлом, а в бушующем.
– Поясни.
– У нас есть психологический профиль того Ромула, каким он был, в детстве и юношестве, что если потом его характер начал меняться и окончательно изменился уже после? Мы еще не отправили в прошлое Еву, а значит объясняем любые изменения в его поведении ни «неким существом», а, как это сказать: какими-то факторами?
– Он прав, – признала Лиза, – сейчас их психологическая совместимость менее тридцати процентов, мы проведем еще тест, когда-нибудь потом и посмотрим, станет ли Ромул…феменистичнее?
Но, выходит, что… «советник», получит, можно сказать «реальный рычаг» благодаря которому она сможет так или иначе изменить характер Ромула и в некоторой степени влиять на прошлое?
– Хочешь сказать – изменить прошлое? – фыркнула Лиза. – Не забывай, что это – наше настоящее и мы уже здесь, такие, какие есть.
– Вы только что сами сказали, что этого еще не было! – запротестовал Егор. – Теперь я, наконец-то, понял, почему мы ищем практически идентичных психологически людей – они не смогут ни чего изменить! Их реакции практически одинаковы, а мы просто узнаем достоверное прошлое.
– Да, что ты взъелся? – Лиза отложила отчеты в сторону, – в настоящем Ромул мертв, у него почти не было друзей, он не был женат, у него не было детей. Сам Ромул ни на какие глобальные процессы повлиять не мог, он оказался в тюрьме, вероятнее всего по ложному обвинению, в достаточно юном возрасте. Ну, может быть, благодаря влиянию Евы он действительно станет более, не знаю, упрямым, ну и что? Мы же не на президента, блин, пытаемся повлиять.
– Как на счет теории, что Ромул должен был кем-то стать, но не стал, а сел в тюрьму, идиот…
– Не стал, – коротко ответила Лиза. – Мы же не ядерную бомбу в прошлое решили отправить.
– Да, как сказать, – не согласился Егор. – Выходит, что если Ева сумеет что – либо изменить, то изменения произойдут после?
– Если мы так уже делали, чему свидетельством является письмо, то они уже произошли, успокойся.
– Нда, главное, вон, пусть этот, – Даниил кивнул в мою сторону, – бзик на имена, пусть не показывается.
Нет, я, конечно, следил за экспериментом из соседней комнаты. После того, как Ева подписала кучу бумаг о неразглашении, Лиза сказала ей, во всяком случае, часть правды.
– У нас в отделе экспериментальные капсулы нового поколения, типа: «Феникс». Действие отличается от тех, что в институте. У каждой, – тут Лиза выждала паузу, – «проекции», может быть только один, свой оператор. «Феникс» создает «зоны наблюдения» спонатанно, у нас были стучаи когда операторы попадали в дни, до рождения «проекции». Цель нашего проекта изучение психики конкретных людей, прогнозирование их поведения, раскрытие преступлений, если получится.
С завтрашнего дня у вас начинается обучающий период взаимодействия с системой «Феникса». Часть работы: отслеживание контактов проекции, формирование интересов, и самое главное ответить на вопрос, где и когда в жизни «проекции» появились так называемые, – Лиза снова сделала паузу, но, видимо, формулировки лучше, так и не нашла: – «идюли».
– Кто? – переспросила Ева, наверно, отчаянно пытаясь припомнить данный термин.
– Это люди, которые все говорят и делают наоборот. Врут, намеренно путают понятия, склоняют к преступлениям, покрывают беззаконие, в общем, у каждого есть такие знакомые. В прежние времена говорили что-то вроде: «дурная компания», но «идюли» давно переросли этот термин, не в лучшую сторону.
Имя проекции за которой вы будете наблюдать – Ромул…
– Он не русский? – удивилась Ева, у нее не очень хорошо и иностранными языками. – Это прозвище? А, имя?
– Нет, это – имя, – успокоила ее Лиза, – Ромул. Он русский, был русским. Он погиб в тюрьме, не так давно, в которой оказался по обвинению в преступлении, которое, как мы полагаем, он не совершал. Но, доказать это без участия самого Ромула, видимо, не получится, спасибо «идюлям».
«Феникс» – система нового поколения, которая позволит вам не только связаться с нами из «зоны наблюдения», но и связаться с проекцией.
– Да, ладно? – удивилась Ева, – можно просто спросить, о чем-то этого… Ромула?
– Нда, – кивнула Лиза, в очередной раз взглянув на часы, на стене. – Только не думайте, что он с радостью и честно ответит на все вопросы. Если вас «призрак из пустоты» вдруг начнет о чем-то спрашивать, вы то же не в восторг придете. «Операторы» годами налаживают более – менее доверительные отношения с «проекциями», и не всегда выходит. В случае, если вы окончательно утратите доверие Ромула – мы начнем для него поиск другого оператора.
– Но, выходит, что если я сумею, как-то наладить с ним общение в какой-то день, то потом могу на долго оказаться в периодах времени, до нашей встречи? Когда он даже не знает, что я существую?
– Да, – кивнула Лиза. – Это минусы системы, в будущем, мы намеренны их исправить. Но, сейчас всегда стоит помнить: ваше понимание течение времени будет отличаться от его восприятия.
Глава 5. Демон-фея-крестная
«Странная работа», – думала Ева по дороге домой. – «Как в общем общаться с человеком, который сегодня юноша, завтра старик, а после завтра даже не знает, что я существую? Ощущения то же странные какие-то: то ли я демоном на работу устроилась, то ли – фея-крестная. Что делать то же совершенно не понятно, но об этом лучше ни кому не говорить».
Ева пришла домой, пообедала, почитала книжку, ей вновь показалось, что она видела тень. В последнее время тень ведет странно, более агрессивно, что ли. Оно по прежнему не дает ей ни с кем общаться, даже весьма мимолетный интерес к противоположному полу, заканчивался тем, что можно было бы назвать «истерикой» со стороны тени. В доме начинала происходить какая-то чертовщина, не иначе: полы скрипели, будто там кто – то ходил, все везде шуршало и гремело, падали предметы. И так бывало исключительно в те дни, когда Ева кем-то интересовалась, считала кого-то симпатичным. Глупо, наверно, звучит. Но, если Ева не обращала ни какого внимания внимания на противоположный пол и то дома ни чего подобного не происходило.
– Сгинь, тварь лысая! – прошипела Ева, бросив в тень тапком. Тапок благополучно долетел до стены, знать бы хоть эта тварь реально существует или она просто так тапками раскидывается?
С одной стороны она, вроде бы, уверена в существовании тени, с другой – ну, это же бред. И, винить во всем того парня, то же, вроде бы глупо. Или нет? Может, она просто разочаровалась в мужчинах, после развода?
Если мужчины называют в честь женщин звезды, то она бы в честь бывшего назвала истукана с острова Пасхи. Делал он все равно ровно столько же – ни чего. Сидел на диване и смотрел в телевизор – за то всегда и при любой погоде. Ах, ну да: гадил по дому еще, то же не зависимо от погоды. Временами разевал хавальник требуя жрать – вот и все его достижения. Если «другая жизнь» все-таки есть, то пусть ему в ней достанется такая же жена, каким он был мужем.
Ни романтики, ни чего, Ева просто куда-то выкинула из своей жизни десять лет, без конца торчала у плиты и собирала носки по комнатам. Однажды плюнув ему в очередной носок, Ева собрала вещи и ушла. Лучше быть просто одной…
Потом откуда-то взялась эта дурацкая тень, будь она не ладна. Которая «закатывала истерики», даже за мимолетный взгляд на противоположный пол. «Жизнь прекрасна», прямо определенно…
Покопавшись в интернете Ева, ни на что особо не надеясь, устроила обряд экзорцизма. Судя по всему – не помогло.
Ночью опять приснился странный сон: она ехала куда-то, с какой-то, казавшейся смутно знакомой девушкой, лет двадцати. Она говорила, про какие-то видения, какие-то знаки, потом они оказались в какой-то шикарно обставленной комнате, с выходом на террасу, мраморными полами, бархатными, синими портьерами и какими-то пестрыми обоями. Девушка, которая была с ней вдруг пропала, а в углу комнаты, так же – вдруг появилась непропорционально худощавая девочка. И начала что-то рассказывать про какие-то знаки с того момента, на котором остановилась внезапно пропавшая девушка. Ева какое-то время не могла понять, что это за девочка и откуда она здесь, в общем, взялась:
– Зоя, – прошептала Ева, поняв, что это именно она. – Откуда ты здесь, Зоя? – Ева, наконец-то поняла, что это сон, вспомнила историю Сомовых и то, что Зоя давно мертва и перепугавшись проснулась. Некоторое время, Ева просто сидела на кровати, оглядываясь по сторонам: нет ни мраморных полов, ни бархатных портьер – она просто дома. Ее сны все чуднее и чуднее…
Ева прибавила громкости на телевизоре, она оставляла его включенным на ночь, но убирала громкость – сейчас пожалуй, так спокойнее будет. Шло какое-то кино, несколько минут Ева пыталась понять сюжет, вроде бы успокоившись, Ева чертыхнулась, вспомнив, что ей утром на работу и отвернулась к стенке.
Кот, которого она звала просто «Серым», который все это время преспокойно дрых у нее в ногах, вдруг вскочил и проорав решительное «мяу», почти без разгона, зачем-то решил прыгнуть на шкаф. Вместе с коробкой, в которую Ева складывала всякую незначительную ерунду, сорвался со шкафа и убежал в коридор. Коробка с грохотом упала на пол, ее содержимое разлетелось по комнате.
– Черт бы тебя! – прошипела Ева и пошла включать свет.
Самая обычная коробка от чайника, который она уже выкинула, содержимое: синий, пасхальный краситель, оставшиеся пакетики с сушенными травами из аптеки, кусочки и полосочки оставшихся после ремонта самоклеящихся плиток под мрамор, кусок пластика, по форме похожий на ту самую террасу и вновь ее накрыло то чувство, когда земля уходит из под ног, а сознание проваливается в бездну. Что там про какие-то знаки ей во сне говорили? Вспомнить бы теперь…
Немного успокоившись Ева вспомнила, что буквально несколько дней назад перебирала содержимое этой коробки, что, видимо и стало причиной столь дурацкого сна. Даже, когда ей казалось, что рядом с диваном стоит тень – спалось ей как-то спокойнее и чертовшины снилось куда как меньше.
– Паршиво, праздники прошли паршиво, как и все прочие праздники в моей жизни! – прошипела моя не дочь, с подозрением вглядываясь в то место, где, видимо, по ее мнению находился я. Да, я говорил с ней уже некоторое время. Под любым предлогом оставаясь в институте после закрытия, спал по четыре часа в сутки и пил тоннами кофе. Может, Лиза и прочие уже давно все поняли, а, может, и впрямь еще даже не догадывались, хотя – навряд ли.
Ее разговоры с «воображаемым» собеседником, могли длиться довольно долго. По скольжу говорила, она, вроде бы, сама с собой – то и скрывать ни чего не пыталась.
Мне уже давно интересно, если я скажу ей, что я – реально существующий человек, а не придуманный ею самой собеседник, как она себя поведет? Как я должен объяснять ей странную степень родства «не дочь»? А, ну да это просто: духовная дочь однажды пришедшего ко мне духа Ромула, ну, это если я сам все правильно понял…
Либо Лиза сильно недоговаривала, либо и сама не знала, что «Феникс» может, создать что-то вроде копии квантового сознания и в настоящем времени. В общем, наши разговоры с не дочерью нужно было как-то по скорее перенести в реальный мир, вот только я понятия не имел, как в этом, реальном мире к ней подойти: – Привет, я тот самый выдуманный тобой собеседник, с которым ты часто и по долгу болтала обо всем и ни о чем. Сидя на кухне перед ноутбуком, рисуя свои картины или складывая алмазные мозаики.
Да, и тут она подумает, что я псих и извращенец… нда, как-то не так надо к девушкам подходить. Хотя, возможно, где-то в глубине души она и сама и сама понимает, что все-таки с кем-то говорит.
– Из-за тех, кого ты называешь «идюлями» и так раньше на работу не могла устроиться. Они распускали обо мне абсолютно нереальные слухи, мне в спину кричали что я девица легкого поведения, а я даже не понимала – почему меня оскорбляют, ведь я даже мужу ни разу не изменила… что б они сдохли все! Я написала, наверное, с десяток заявлений и ни по одному из них так и не было ни каких подвижек.
Наконец-то я кое-как устроилась на работу, проклятые «идюли» продолжают портить мне жизнь! Практически каждый день они приходят и начинают городить какую-то ахинею: они говорят, что я – падаль, а они это я, они, видите ли хорошие! Я серьезно говорю! Где здесь логика, в общем?!
Я, значит: падаль, разгульная женщина, болею сифилисом, а да из последнего – педофил еще. Прямо на праздник заявилась какая-то мадама, обвинила меня в том, что я не понятно за что списываю деньги с карты ее сына, чека – то у нее нет. С менеджером поговорить, который мог найти в системе товарный чек она отказалась, ей же главное ни чек найти, а обвинить кого-то в чем-то. Потом заявила, что я – педофил, а в общем не удивлюсь если «идюли» и такие слухи про меня распускают. Они же мне говорят, что я многодетная мать – им же пофиг, что у меня нет детей! Я, блин, не рожала! Я, блин, даже беременной ни когда не угрожала мне, что бы я не смела писать заявление, потому, что у нее есть связи в прокуратуре, а у меня нет. Потому, что ее муж большая шишака в этом городе, а я никто – продавец из магазина. И ушла, счастливая, наверно, ведь она испохабила праздничное настроение, наверное, единственному честному человеку, в этом «идюльном» городишке, ну, или одному из немногих…
– Я знаю, как это обидно, когда про тебя ни с того, ни с сего начинают гадости говорить. В свое время и я про себя не мало наслушался, правды в том то же почти не было.
– Да, что ты знаешь? Я тебя – придумала, что бы саму себя поддержать! От других – то поддержки фиг дождешься!
Вот, сейчас, она, точно не представляет, что мне то же обидно. Я – настоящий, не дочь, ну, увидь ты меня. Я, бы очень хотел поговорить с тобой, придумать способ подойти к тебе, желательно так, что бы ты не сочла меня уродом или психом. Но, зная тебя, я знаю, как это сложно…она добрая, милая, честная и отзывчивая, слишком уставшая от идюль нереальная стервоза.
– Даже эту жалкую поддержку я то же сама себе придумала, – на ее глазах навернулись слезы, она, конечно, не заплачет, сдержится. Я знаю, как тяжело, быть одному – ведь я всегда был один. – Я просто сижу здесь, всегда одна, ни куда не хожу и даже ни с кем не общаюсь, но слышу о себе только гадости: что я постоянно шатаюсь по клубам и так далее. К кому не обратись ни кто ни чего не делает, и в милицию заявления бесполезно писать – «илюли» просто скажут, что этого не говорили и все.
И, знаешь, этот разговор с той мадамой, мне кажется, что я помню больше, чем официальная версия. Кажется, она требовала, что бы я от чего-то отказалась а я была в каком-то состоянии вроде транса. Как – будто она наговорила мне еще кучу гадостей, которых я не помню. А, да и кажется, еще я объявила войну итальянской мафии – впрочем не уверенна, что это было в реальности…
– Зачем? – хмыкнул я.
– Не знаю! – шикнула на меня не дочь. – Я же вроде как в гипнотическом трансе войну итальянской мафии объявила, не особо помню ни зачем, ни почему, ни было ли это на самом деле. Но, потом, вроде бы слышала, что войну я им реально объявила… Может, и та мадама, мне реально гадостей наговорила, которые я вспомнить не могу? Может, она гипнотизер, или с ней, раз уж она такая шишка в нашем проидюльном городе, гипнотизер таскается? А, может и не было этого, ни чего?
Я только когда от других услышала про войну с мафией – вспомнила, что да, вроде так оно и было… хотя за каким бы мне понадобилось объявлять войну итальянской мафии? Что за бред!? В нашей провинции и итальянцев то нет, ни то, что мафии, одни «идюли».
Общаясь с не дочерью я и сам, более – менее, наконец-то, начал понимать, кто такие «идюли». «Идюли» – это прежде всего ворье, но ворье – не обычное и они вполне искренне возмутятся, стоит обвинить их в воровстве. В ответ можно услышать вполне честное: «да я в жизни, ни у кого ни чего не своровал»! И, вполне возможно, что это правда. Но, все-таки «идюли» воры, правда воровать они умудряются то, что своровать кажется невозможным: ваши личности, ваши жизни, и даже само ваше имя.
Там, в том, городе, где я жил по началу, я слышал, что порой люди назывались моим именем, нет они мне не тески, они просто называли мое имя и говорили, что это – их имя. Я не понимал, почему они так себя ведут, и что это за бред, теперь понимаю. Вот, тут, на сцену, по идее, должно выходить ворье в законе, как я понимаю, они нужны, как раз для того, что бы такого не было или не нужны вовсе. Но, где-то что-то пошло не так и я не удивлюсь, если окажется, что ворье в законе – то же просто идюли. Ведь единственный недовор, которого я встречал, смел меня заверять, что это его, держали в казематах… вот, урод, точно идюля. Раз там все-таки держали меня, то выходит – я вор в законе, а это самозванец какой-то…
– А еще, помнишь я тебе говорила, про онлайн игру? – Помню, однажды лет десять назад, моя не дочь, в какой-то онлайн игре, да она игроман – есть у нее такое. Не азартный, во всяком случае уверяет, что на деньги она ни когда не играла. Но, в какой-нибудь онлайн игре может торчать сутки на пролет, раньше могла. Сейчас у нее это отошло в сторону рисования и алмазной вышивки. Так вот, в какой-то онлайн игре, она познакомилась с каким-то человеком, имени она его не знает, только ник (никнейм – игровое имя персонажа). Помнит, что у него был прямо: «гипнотический голос». Этот человек проявлял необычный интерес к ее жизни и не менее необычную осведомленность. Она рассказала, ему правду, о том, что когда-то ее изнасиловали, а мать насильника, начала распускать про нее слухи прямо на следующий день, что бы сыночка прикрыть. В милицию она заявлять не стала, просто напугавшись реакции своей матери, после смерти отца та начала впадать в истерики, без причин кидалась на нее с кулаками, считала, что местные ее преследуют, во всяком случае в этом, кажется, была права.
И, что та женщина все эти годы распускала про нее и, возможно, про ее мать слухи она узнала только недавно. Обращений в полицию она написала не мало, ни по одному не было ни каких сдвигов, по крайнее мерее одно заявление о «врачебной халатности» – попросту было проигнорировано. Не дочь считает, что та работница здравоохранения – вероятно, и есть мать насильника, ну, либо ее сподвижница или просто «идюля».
Заявление о «преследование» в полиции у нее даже не приняли. Сказали, что это она зачем-то преследует неизвестную ей женщину. В паре с мертвым отцом, который вовсе не умер, когда не дочери было тринадцать лет, и то же зачем-то преследует бедняжку. И, так бывает, когда хотя бы один полицейский – «идюля».
В общем она все рассказала и ей ни кто не помог. За то она помнит, что она была, как под гипнозом и кто-то ей гадостей наговорил.
– Тот упырь недоразвитый, который мне тогда не помог, заявился ко мне на работу.
– От куда ты знаешь, что это был он? – удивился я. А, я не удивлюсь, если выйдет, что все нетопыри здесь ждивут…
– Он сам так сказал. Сказал, что в этот раз он мне все-таки поможет, спустя всего-то десять лет жизни в аду! Молодец, какой! Быстро – то как. Упырь позорный!
И, снова ни чего не произошло. Ни у одной местной твари так и не появилось совести, во всяком случае половина местных жителей прекрасно все знает. Но, продолжают защищать насильника. Они прямо – таки глохнут в прямом смысле, стоит им что-то подобное сказать.
Сильно подозреваю, что этот нетопырь, который приперся ко мне на работу и есть местный вор в законе, но это – не точно. Сам он этого не говорил. Это просто мои подозрения. Вспомнила он сказал, что-то про итальянскую мафию…
И, вот та тетенька, нехорошая, которая обвинила меня в педофилии, сказала, что она его жена. Уж, не знаю правда или она врет, мне то без разницы. Правда, может она про кого другого говорила? Я на покупателей тне глазею.
За то я то же помню, что была как в гипнозе и кажется она требовала, что бы я от чего-то отказалась. Вот, в педофилии какая-то женщина меня обвиняла точно, а остальное как в гипнозе – я не уверена было ли это или нет.
Я не говорю, что тогда, в игре то же она мне гадости говорила, я не знаю кто. Я их только по никам знала.
Еще какая-то «идюля» неадекватная, завила, что она прекрасно знает, что ворье в законе, видите ли, прировняло меня к дочери какого-то там зека. Не знаю правда это или нет, потому что «идюли» всегда врут. Если они меня к кому-то прировняли то и я их к кому-то прировняю.
Мой настоящий отец, даже в тюрьме ни сидел, он и законов – то не нарушал.
Ну, так вот: я погуглила, тот парень, чья я вроде как дочь, мертв. Его обвиняли в убийствах, но дело очень уж странное какое-то. Сказать по правде, зная про «идюль» и все остальное я сомневаюсь, что он был виновен. А, еще у него даже детей не было. Скажи на милость, как какой-то урод может прировнять меня к дочери человека, у которого детей не было?
Ну, если она со мной после этого разговаривать не будет: – Не, дочь, это правда. Мне то же говорят, что ты моя дочь. А у меня ни то, что детей, у меня даже жены нет, я, вообще, младше тебя на пару лет.
Не дочь какое-то время молчала, отстраненно глядя перед собой, затем медленно повернула голову в сторону: – Ромул?
– Ты, в общем, слышал про психологическую совместимость? – злилась Лиза расхаживая по кабинету. – И, все что я говорила? Кому я это говорила? Я то и так в курсе?
– Ну, я хотя бы понял кто такие эти «идюли»… – пожал плечами я. – Наконец-то, понял.
– А, раньше не понимал? Когда, там в городе жил? – Лиза кивнула в сторону.
– Тогда я просто не понимал, зачем кто-то, кого я даже не знаю, и кому ни чего плохого, на самом деле не сделал, распускает про меня слухи, говорит гадости и поганит мне жизнь…
– «Идюли» всем все поганят, – фыркнула девушка, – Они переворачивают все, что делают, и поэтому всегда оказываются хорошими. Ворье в законе ни чего не делает, потому, что они, блин – «хорошие». А, если истории с «идюлями» начнут всплывать, те то же огребут, потому, что это самое ворье, даже с кучкой лживых уродов справиться не может. Ты же понял, что и полицию обращаться бесполезно? Напишешь заявление, что кто-то про тебя что-то оскорбительное сказал, так он скажет, что этого не говорил и все.
И, вот представь, что эти… лживые «идюли», будут врать, про тебя и про других, про твою не дочь, все, что им захочется. И, поганить чужие жизни, как захотят, ведь они ни когда не несли за это ни какой ответственности. И, куда не обратись ни чего не возможно доказать, потому, что «идюдли» они везде, и ни кто не поможет, потому что для всех ты – плохой. Ведь «идюли» уже перевесили на тебя все свои грехи, вот, кто они такие. Сожрут нас найдут еще кого-нибудь, за чей счет можно побыть хорошими.
– Ладно, раз уж мы начали этот разговор, может за одно поговорим и о Ромуле с Евой?
– А, что с ними? – «переключить» тему разговора, кажется, единственный способ успокоить Лизу.
Мы отправили Еву, с которой Ромул психологически почти не совместим, в реальное прошлое Ромула.
– Ну, да, – кивнула девушка.
– Мы знали изначальные характеристики Евы, но, что если Ромул начал меняться? Как мы об этом узнаем?
– «Феникс» показывает, что их совместимость, всегда была около пятидесяти процентов, – подумав, ответила Лиза. – Если этот показатель изменится – мы узнаем…
– И, Ромул всегда был таким: упертым, вспыльчивым феминистом? Или он стал таким из-за влияния Евы?
– Я то же иногда так думаю, – призналась Лиза. – Но, судя по всему – всегда так и было, – успокоила меня Лиза.
И, Роберт – напрягает меня он, сильно. Мне кажется, нет я уверен, что его раньше просто не было. Однажды я пришел на работу, а здесь был – Роберт. Он, видите ли, всегда был с нами. А, вот не был. В общем, как я понял, Робертом назывался тот парень, которого держали со мной на этаже. Он действительно был раньше в команде Даниила, но потом к нему частично вернулись воспоминая, он вспомнил свой родной город и отправился искать семью. До него добрались «идюли», а я, видимо, был их следующей целью. Так было в той реальности, которую я помню.
Но, в этой: к Роберту так и не вернулись воспоминания детства и вуаля – он здесь. Почему я один помню, что было не так? Да, и Ромул таким не был…
– Тебе приснился, какой-то дурацкий сон, – отмахнулась от меня Лиза, – другого объяснения я не вижу. Роберт и не собирался разыскивать свою семью. Даниил же говорил: один из нас всегда пытается найти своих родных и ни чем хорошим это ни когда не заканчивается. В первом поколении того, кто решил найти свою семью звали – Германом, он убил их поняв, что они «идюли». Потом – Владлен, мы до сих пор не можем найти ни его, ни его семью, ни понять – куда они вдруг разом все делись. Потом Кротуш, тот несколько лет прожил со своей семьей, и все, вроде бы было в порядке, а потом раз и «дело Сомовых» – которое до сих пор ни кто раскрыть не может, – я то же удивился, о Кротуше я узнал, только когда Роберт появился. Раньше, видимо, Даниил мне не особо доверял и они явно, что-то не договаривали. Понятно, что следили они за мной с помощью «Феникса». Может, я так же воскрес из мертвых, или явился из небытия, как этот Роберт? Черт, аж самому жутко стало… почему мы, кстати, не ищем других? Там ведь были еще люди? Может, они все мертвы? А, теперь мы потихоньку меняем ход истории, зная или предполагая где и когда они погибнут? Лиза все равно не скажет, да и я не уверен, что готов что-то такое услышать… может, они и не мертвы, конечно, просто где-то в каком-то другом месте занимаются какими-то другими проектами?
И, да, Лиза, мне снится странный сон – про воскресшего из мертвых человека… я, пожалуй, знаю, что она скажет, если я ей об этом сне расскажу: – Вот так вот, мертвые могут проснуться, а совести у «идюлей», как не было, так и нет. Что б они издохли все.
Зато благодаря твоему профилю в «Фениксе», мы нашли недостающих операторов для дела Сомовых и вскоре запустим проект, – кажется, Лиза все это время что-то говорила, как давно я «выпал» из нашего разговора? Что она до этого говорила? А, ладно, «дело Сомовых» – это все равно, что тайну мира раскрыть, шансов столько же… я и раньше думал, что некоторые странности этого дела объясняются причастностью «идюлей». Так как есть дело не раскрыть, как было – не выяснить улик фактически нет. Плюс ко всему этому еще какой-то демон, Роман, со своими ошибками и Кротушь со своими.
– Я похож на кого-то из них? – я прямо уверен, что раньше проходил тесты и ни о какой «психологической совместимости» и речи на было.
– Да, на Романа…
– Да, ладно, – ахнул я.
– И, еще на Флору.
– Напутал, что – то «Феникс», они же абсолютно разные, – Роман – это просто «электровеник», умудрялся совмещать несовместимое, каким-то образом успевал везде и всегда. А, Флора – сестра Ромула, просто депрессивная капуша, уж извиняюсь за выражение. Хотя, собственно – это все, что я знаю о Флоре, раньше она меня не интересовала как-то.
– Быстро поймешь, что их связывает, – шикнула на меня Лиза, это все феминизм Евы, кажется, скоро на всех сказываться начнет.
Обучение Ева проходила неимоверно долго: управлять бестелесным аватаром, оказалось не так уж не просто. Весь первый урок она проторчала в углу, в который случайно забрела и так и не смогла выйти, потому что куда не повернись все равно оказываешься в этом дурацком углу. Оказывается призраком быть сложно…
Ева неделями боролась с углами и пыталась обходить предметы, другие же осваивали этот курс за пару дней. «Конкуренты» появлялись, проходили эту бродилку и исчезали, а она все так же топталась в углу или врезалась в одну, единственную тумбу посередине комнаты.
Помог Егор, вдоволь насмеявшись, дал ссылку на компьютерные игры с похожей тематикой, научившись проходить их Ева перестала застревать в углах на пол дня и врезаться во все предметы на пути.
Потом она училась взаимодействовать с интерфейсом «Феникса», ну, тут все оказалось просто. «Феникс» знал все обо всех, кого встречал ее невидимый аватар, куда они идут, в каком настроении пребывают, когда построили этот дом и через сколько шагов ей повернуть на право. Правда к концу обучения ей начало казаться, что «Феникс» обладает собственным, при чем весьма зловредным характером: система не всегда делала то, чего от нее хотели и, кажется, сама создавала ошибки на ровном месте. Иногда Еве казалось, что это не просто искусственный интеллект – это какое-то живое, вредное существо, желающее отомстить ей или любому другому за каждую неверную команду. Оператор системы здесь вовсе не главный, «Феникс» все равно приведет туда куда ему надо, а не нравится – так вот тебе куча ошибок. Хоть сколько с этим разбирайся все равно не поймешь в чем дело. Ошибки порождают ошибки, откуда они берутся совсем не понятно и все это ровно до тех пор пока Ева пытается противостоять зловредной воле «Феникса» и действовать по инструкции.
Потом Еве начало казаться и вовсе невероятное: «Феникс» – не просто реагирует на ее слова, ИИ понимает интонацию. Оно изучает ее и учится с ней взаимодействовать.
Первый контакт с Ромулом был совсем короткий. Ева помнила как в бреду: клочки рваных туч над головой и застывшие солнечные блики в ближайшей луже. Кажется, время здесь совсем не шло, оно остановилось в один единственный момент. Несколько детей, как застывшие фигурки завороженно смотрели в темноту уходящей куда-то вниз лестницы. Еве казалось, что она слышит то ли какой-то гул, то ли шепот, далекий и едва различимый. Что произошло дальше Ева так и не поняла: то ли она действительно успела увидеть перед собой, безликий, едва различимый, призрачный силуэт, то ли она это просто придумала, но в следующий же момент ее выкинуло из «Феникса». Протокол о произошедшем система создать не удосужилась в виду «неизвестной ошибки». За то сопровождающий аудиофайл каким-то образом растянулся чуть ли не на полчаса. Казалось, там действительно какой-то шепот постоянно повторял одно и то же: что что-то не так. Там был другой аватар? Или она видела саму себя но в другом временном периоде? Как-то это немного жутко, пусть с этим Лиза разбирается…